Знаменитая отшельница Агафья Карповна Лыкова, проживающая на заимке в верховьях реки Еринат в Западной Сибири за 300 км от цивилизации, родилась в 1945 году. 16 апреля она празднует свои именины (день рождения ее не известен). Агафья – единственная оставшаяся в живых представительница семьи отшельников‑староверов Лыковых.
Семья староверов Лыковых ушла в саянскую тайгу в 1938 году и сорок лет скрывалась от цивилизации. В 1978 году Лыковы повстречались с геологами и постепенно начали общаться с людьми. Широкому миру о Лыковых поведал журналист «Комсомольской правды» Василий Михайлович Песков. На протяжении трех десятков лет в «Комсомольской правде» он рассказывал о жизни отшельников.
К моменту обнаружения геологами таежных жителей было пятеро – глава семейства Карп Осипович, сыновья Саввин, Димитрий и дочери Наталья и Агафья (Акулина Карповна умерла в 1961 году). В настоящее время из той большой семьи осталась только самая младшая, Агафья. В 1981 году один за другим умерли Саввин, Димитрий и Наталья, а в 1988 году ушел из жизни Карп Осипович.
Сейчас бабушке 68 лет.
Лыковы занимались земледелием, рыболовством и охотой. Рыбу солили, заготавливали на зиму, в домашних условиях добывали рыбий жир. Не имея контактов с внешним миром, семья жила по законам старообрядчества, отшельники старались уберечь семью от влияния внешней среды, особенно в отношении веры. Дети Лыковых благодаря матери были грамотны. Несмотря на столь длительную изоляцию, Лыковы не потеряли счет времени, совершали домашнее богослужение.
Публикации в центральных газетах сделали семью Лыковых широко известной. У них в кузбасском поселке Килинске объявились родственники, приглашавшие Лыковых переехать к ним, но они отказались.
С 1988 года Агафья Лыкова живет одна в саянской тайге, на Еринате. Семейная жизнь у нее не сложилась. Не получился у нее и уход в монастырь ‑ обнаружились расхождения в вероучении с инокинями. Несколько лет назад бывший геолог Ерофей Седов перебрался в эти места и теперь по-соседски помогает отшельнице с рыбалкой и охотой. Хозяйство у Лыковой небольшое: козы, собака, кошки и курицы. Но в прошлую зиму, кур стала таскать лиса, совсем управы нет на нее, пожаловалась корреспондентам бабушка.
Также Агафья Карповна держит огород, в котором выращивает картошку, капусту. Огород Лыковых мог бы стать образцом для подражания иному современному хозяйству. Располагаясь на склоне горы под углом 40-50 градусов, он уходил вверх на 300 метров. Разделив участок на нижний, средний и верхний, Лыковы разместили культуры с учетом их биологических особенностей. Дробность посева позволяла им лучше сохранить урожай. Болезней сельскохозяйственных культур совершенно не было. Чтобы сохранить высокий урожай, картошку на одном месте выращивали не более трех лет. Установили Лыковы и чередование культур. Особо тщательно готовили семена. За три недели до посадки клубни картошки укладывали тонким слоем в помещении на сваях.
Под полом разводили костер, раскаляя валуны. И камни, отдавая тепло, равномерно и долго обогревали семенной материал. Семена обязательно проверяли на всхожесть. Размножали их на специальном участке. К срокам посева подходили строго, с учетом биологических особенностей разных культур. Сроки подбирали оптимальные для местного климата. Несмотря на то, что в течение пятидесяти лет Лыковы сажали один и тот же сорт картофеля, он у них не выродился. Содержание крахмала и сухого вещества было в нем значительно больше, чем у большинства современных сортов. Ни клубни, ни растения абсолютно не содержали ни вирусной, ни какой-либо другой инфекции.
Ничего не зная об азоте, фосфоре и калии, Лыковы тем не менее применяли удобрения по передовой агрономической науке: «всякий хлам» из шишек, травы и листьев, то есть компосты, богатые азотом, шли под коноплю и все яровые. Под репу, свеклу, картошку вносили золу - источник калия, необходимого для корнеплодов. Трудолюбие, здравый ум, знание тайги, позволили семье обеспечить себя всем необходимым. Причем это была богатая не только белками, но и витаминами пища.
До сих пор она добывает огонь древним способом - с помощью трута и кресала. В летнее время отшельница живет не в избушке, а в этом балагане среди грядок, спит на постеленной на землю рогожке, накрываясь одеялом. Каждый новый день Агафья встречает молитвой и каждый день с ней отходит ко сну.
Жестокая ирония заключается в том, что губительными для Лыковых оказались не трудности таежной жизни, суровый климат а именно контакт с цивилизацией. Все они, кроме Агафьи Лыковой, вскоре после первого контакта с нашедшими их геологами умерли, заразившись от пришельцев, неведомыми им доселе, инфекционными болезнями. Крепкая и последовательная в своих убеждениях Агафья, не желая «мирщится», до сих пор живет одна в своей избушке на берегу горного притока реки Еринат. Агафья рада подаркам и продуктам, которые изредка привозят ей охотники и геологи, но категорически отказывается принимать продукты имеющие на себе «печать Антихриста» - компьютерный штрих-код.
Несколько лет назад Лыкову возили на вертолёте полечиться на водах источника Горячий Ключ, она дважды ездила по железной дороге повидать дальних родственников, даже лечилась в городской больнице. Она смело пользуется доселе неизвестными ей измерительными приборами (термометр, часы).
Надо отметить, что случай Лыковых совсем не уникален. Эта семья стала стала широко известной внешнему миру только потому, что сама пошла на контакт с людьми, и, волей случая попала в поле зрения журналистов центральных советских газет. В Сибирской тайге существуют тайные монастыри, скиты и скрытни, где живут люди, по своим религиозным убеждениям, сознательно прервавшие всякие контакты с внешним миром. Так же велико количество удаленных деревень и хуторов, жители которых сводят такие контакты к минимуму. Крах индустриальной цивилизации не будет для этих людей концом света.
Надо отметить, что Лыковы принадлежали к довольно умеренному старообрядческому толку «часовенных» и не являлись религиозными радикалами, подобными толку бегунов-странников, сделавшими полный уход от мира частью своей религиозной доктрины. Просто основательные сибирские мужики еще на заре индустриализации в России поняли к чему все клонится и решили не отдаваться на заклание во имя не известно чьих интересов. Вспомним, что в тот период, пока Лыковы худо-бедно перебивались с репки на кедровые шишки, в России прошли кровавыми волнами коллективизация, массовые репрессии 30х годов, мобилизация, война, оккупация части территории, восстановление «народного» хозяйства, репрессии 50х годов, так называемое укрупнение колхозов (читай - уничтожение мелких удаленных деревень - как же! ведь все должны жить под присмотром начальства). По некоторым оценкам в этот период население России сократилось на 35 - 40%! Лыковы тоже не обошлись без потерь, но они жили свободно, с достоинством, хозяевами самим себе, на участке тайги размером в 15 квадратных километров. Это был их Мир, их Земля, дававшая им все необходимое.
Пока человечество переживало Вторую мировую войну и запускало первые космические спутники, семья русских отшельников боролась за выживание в глухой тайге, за 250 километров до ближайшего поселка. Они ели кору, охотились и быстро забыли, что такое элементарные человеческие удобства вроде туалета или горячей воды. Журнал Smithsonianmag вспоминал, зачем они бежали от цивилизации и как пережили столкновение с ней, а на портале BIRD IN FLIGHT опубликован материал по мотивам этой статьи:
«Тринадцать миллионов квадратных километров дикой сибирской природы кажутся мало подходящим местом для жизни: бесконечные леса, реки, волки, медведи и практически полное безлюдье. Но несмотря на это, в 1978 году, пролетая над тайгой в поисках места для высадки команды геологов, пилот вертолета обнаружил здесь следы людского поселения. На высоте около 2 метров по склону горы недалеко от безымянного притока реки Абакан, вклинившись между соснами и лиственницами, находилась расчищенная площадка, служившая огородом. Место это прежде никогда не исследовали, советские архивы о проживающих здесь людях молчали, а ближайший поселок находился более чем в 250 километрах от горы. Поверить, что там кто-то живет, было почти невозможно.
Узнав о находке пилота, группа ученых, направленных сюда на поиски железной руды, отправилась на разведку - незнакомые люди в тайге могли оказаться опаснее дикого зверя. Разложив по рюкзакам подарки для возможных друзей и на всякий случай проверив исправность пистолета, группа под руководством геолога Галины Письменской направились к участку в 15 километрах от своего лагеря.
Первая встреча была волнительной для обеих сторон. Когда исследователи дошли до цели, они увидели ухоженный огород с картошкой, луком, репой и груды таежного хлама вокруг почерневшей от времени и дождей хижины с единственным окошком - размером с карман рюкзака. Письменская вспоминала, как из-за двери нерешительно выглянул хозяин - древний старик в старой рубахе из мешковины, заплатанных портках, с нечесаной бородой и всклокоченными волосами - и, опасливо глядя на чужаков, согласился пустить их в дом.
Хижина состояла из одной тесной заплесневелой комнаты, низкой, закопченной и холодной, как погреб. Ее пол был покрыт картофельными очистками и скорлупой от кедровых орехов, потолок провисал. В таких условиях в течение 40 лет здесь ютились пять человек. Кроме главы семейства, старика Карпа Лыкова, в доме жили двое его дочерей и двое сыновей. За 17 лет до встречи с учеными здесь же умерла от истощения их мать, Акулина. Хотя речь Карпа звучала разборчиво, его дети уже говорили на своем наречии, искаженном жизнью в изоляции. «Когда сестры говорили между собой, звуки их голоса напоминали замедленное приглушенное воркование», - вспоминала Письменская.
Младшие дети, родившиеся в лесу, до этого никогда не встречали других людей, старшие забыли, что когда-то жили другой жизнью. Встреча с учеными привела их в исступление. Первое время они отказывались от любых угощений - варенья, чая, хлеба, бормоча: «Нам это не можно!» Оказалось, что хлеб тут видел и когда-то пробовал только глава семейства. Но постепенно связи налаживались, дикари привыкали к новым знакомым и с интересом узнавали о технических новинках, появление которых пропустили. Прояснилась и история их поселения в тайге.
Карп Лыков был старовером, членом фундаменталистской православной общины, отправляющей религиозные обряды в том виде, в котором они существовали до XVII века. Когда власть оказалась в руках Советов, разрозненные общины староверов, бежавшие в свое время в Сибирь от преследований, начавшихся еще при Петре I, стали уходить все дальше от цивилизации. Во время репрессий 1930-х годов, когда нападкам подвергалось само христианство, на окраине староверской деревни советский патруль на глазах у Лыкова застрелил его брата. После этого у Карпа не осталось сомнений в том, что нужно бежать. В 1936 году, собрав пожитки и взяв с собой немного семян, Карп с женой Акулиной и двумя детьми - девятилетним Савином и двухлетней Натальей - ушли в леса, строя хижину за хижиной, пока не обосновались там, где семью нашли геологи. В 1940-м, уже в тайге, родился Дмитрий, в 1943-м - Агафья. Все, что дети знали о внешнем мире, странах, городах, животных, других людях, они черпали из рассказов взрослых и библейских историй.
Но жизнь в тайге тоже давалась нелегко. На многие километры вокруг не было ни души, и Лыковы десятилетиями учились обходиться тем, что было в их распоряжении: вместо обуви шили галоши из бересты; латали одежду, пока она не истлевала от старости, а новую шили из конопляной мешковины. То немногое, что семья взяла с собой во время побега, - примитивная прялка, детали ткацкого станка, два чайника, со временем приходило в негодность. Когда оба чайника заржавели, их заменили сосудом из бересты, и готовить стало еще сложнее. К моменту встречи с геологами диета семейства состояла в основном из картофельных лепешек с молотой рожью и семенами конопли.
Беглецы постоянно жили впроголодь. Использовать мясо и мех они начали только в конце 1950-х, когда Дмитрий повзрослел и научился выкапывать ловчие ямы, подолгу преследовать добычу по горам и стал таким выносливым, что мог круглый год охотиться босиком и спать на 40-градусном морозе. В голодные годы, когда урожай уничтожали животные или заморозки, члены семьи ели листья, коренья, траву, кору и ростки картошки. Именно таким запомнился 1961-й, когда в июне выпал снег, и Акулина, супруга Карпа, отдававшая всю еду детям, скончалась. Остальных членов семьи спас случай. Обнаружив на огороде случайно проросшее зернышко ржи, семья построила вокруг него забор и охраняла сутками. Колосок принес 18 зернышек, из которых несколько лет восстанавливали посевы ржи.
Ученых поражала любознательность и способности людей, так долго находившихся в информационной изоляции. Из-за того, что младшая в семье, Агафья, говорила нараспев и растягивала простые слова в многосложные, некоторые гости Лыковых сперва решили, что она умственно отсталая, - и сильно ошиблись. В семье, где не существовало календарей и часов, она отвечала за одну из самых сложных задач - на протяжении многих лет вела учет времени.
Старик Карп в свои 80 лет с интересом реагировал на все технические новинки: он с энтузиазмом воспринял новость о запуске спутников, рассказав, что заметил перемену еще в 1950-х, когда «звезды стали скоро по небу ходить», и был в восторге от прозрачной целлофановой упаковки: «Господи, что измыслили: стекло, а мнется!»
Но самым прогрессивным членом семьи и любимцем геологов оказался Дмитрий, знаток тайги, сумевший соорудить в хижине печь и сплести берестяные коробы, в которых семья хранила еду. Многие годы, изо дня в день самостоятельно строгая доски из бревен, он подолгу с интересом наблюдал за быстрой работой циркулярной пилы и токарного станка, которые увидел в лагере геологов.
Оказавшись на десятилетия оторванными от современности по воле главы семьи и обстоятельств, Лыковы наконец начали приобщаться к прогрессу. Сперва они приняли от геологов только соль, которой в их рационе не было все 40 лет жизни в тайге. Постепенно согласились взять вилки, ножи, крючки, зерно, ручку, бумагу и электрический фонарик. Каждое новшество они принимали нехотя, но телевизор - «греховное дело», с которым они столкнулись в лагере геологов, - оказался для них непреодолимым соблазном. Журналист Василий Песков, которому удалось много времени провести рядом с Лыковыми, вспоминал, как семейство тянуло к экрану во время их редких посещений лагеря: «Карп Осипович садится прямо перед экраном. Агафья смотрит, высунув голову из-за двери. Прегрешенье она стремится замаливать сразу - пошепчет, покрестится и снова высунет голову. Старик же молится после, усердно и за все разом».
Казалось, знакомство с геологами и их полезные в хозяйстве подарки дали семье шанс на выживание. Как часто бывает в жизни, все получилось в точности наоборот: осенью 1981 года троих из четырех детей Карпа не стало. Старшие, Савин и Наталья, скончались из-за почечной недостаточности, возникшей в результате многих лет суровой диеты. Тогда же от воспаления легких умер Дмитрий - вполне вероятно, что инфекцию он подхватил у геологов. Накануне смерти Дмитрий отказался от их предложения перевезти его в больницу. «Нам этого не можно, - прошептал он перед смертью. - Сколько Бог даст, столько и буду жить».
Оставшихся в живых Карпа и Агафью геологи пытались убедить вернуться к родственникам, жившим в деревнях. В ответ Лыковы лишь перестроили старую хижину, но родное место покинуть отказались. В 1988 году не стало Карпа. Похоронив отца на горном склоне, Агафья вернулась в хижину. «Господь даст, и она проживет», - сказала она тогда помогавшим ей геологам. Так и случилось: последний ребенок тайги спустя четверть века продолжает жить в одиночестве на горе над Абаканом.
В марте этого года сотрудники заповедника «Хакасский» вертолетом добрались до участка «Заимка Лыковых» и впервые с прошлой осени навестили знаменитую таежную отшельницу, рассказали в пресс-службе заповедника. По словам 71-летней Агафьи Лыковой, зиму она перенесла хорошо, неприятной неожиданностью стали только ноябрьские морозы.
Чувствует себя отшельница удовлетворительно, жалуется лишь на сезонные боли в ногах. На вопросы, не хочет ли она перебраться поближе к людям, Агафья Лыкова неизменно отвечает: «Никуда я уже не поеду и силой данной клятвы не покину этой земли». Госинспекторы привезли женщине ее любимые гостинцы и письма от единоверцев, помогли по хозяйству и рассказали мирские новости, - добавили в заповеднике «Хакасский».
В 2016 году Агафья Лыкова впервые за много лет покинула тайгу. Из-за сильной боли в ногах ей потребовалась медицинская помощь и лекарства. Чтобы добраться до больницы, староверке пришлось воспользоваться еще одним благом цивилизации - вертолетом.
Как говорят сами инспекторы, сотрудники отдела охраны регулярно навещают Агафью. К сожалению, случается это не так часто. Из-за труднодоступности местности зимой и ранней весной добраться до заимки возможно лишь на вертолете, а летом только на лодках по горно-таежным рекам.
В 2015 году умер единственный сосед Агафьи, геолог Ерофей Седов. Он участвовал в экспедиции, обнаружившей семью отшельников. После выхода на пенсию Седов поселился неподалеку от заимки Лыковой.
Блогер Денис Мукимов, за год до кончины Седова посетивший заимку, описал отношения Лыковой и Седовой следующим образом: «Добродушного Ерофея и строгую Агафью мало что связывает. Они здороваются друг с другом, но редко разговаривают. У них возник конфликт на почве религии, и Ерофей не готов следовать правилам Агафьи. Он сам верующий, но не понимает, что может иметь Бог против консервов в железных банках, почему пенопласт - дьявольский предмет и почему огонь в печке надо разжигать только лучиной, а не зажигалкой».
Агафья похоронила Седова и с тех пор живет совсем одна.
Лыковы – российская семья староверов; бежали от репрессий 30-х годов 20-го века в тайгу и вплоть до 1978-го жили почти в абсолютной изоляции от внешнего мира.
Староверы с российской властью начали конфликтовать довольно давно – изрядно осложнил жизнь этому религиозному движению еще Петр I. Революция 1917-го вынудила многих староверов бежать в Сибирь; оставшиеся же горько пожалели о своем решении уже в 30-х. Молодого еще Карпа Лыкова бежать от мира сего сподвигла смерть брата; погиб брат от большевистской пули. В 1936-м Карп, его супруга Акулина и их дети – 9-летний Савин и 2-летняя Наталья – отправились в путешествие. Продолжался он долго; за несколько лет Лыковы сменили несколько деревянных изб, пока наконец не добрались до действительно уединенного места. Здесь семейство обосновалось; здесь в 1940-м родился Дмитрий Лыков, а еще два года спустя – его сестра Агафья. Мерное течение жизни Лыковых не нарушало ничего – вплоть до 1978-го.
Гости из внешнего мира наткнулись на Лыковых почти случайно – геологическая экспедиция исследовала окрестности реки Большой Абакан. Пилот вертолета случайно заметил с воздуха следы человеческой деятельности – в местах, в которых людей не могло быть даже теоретически. Удивленные находкой, геологи решили выяснить, кто же именно здесь живет.
Конечно, выжить в суровой сибирской тайге оказалось нелегко. Вещей с собой у Лыковых было немного – с собой они принесли несколько горшков, примитивную прялку, ткацкий станок и, разумеется, собственную одежду. Одежда, конечно же, довольно быстро пришла в негодность; чинить её пришлось подручными средствами – c помощью грубой ткани, вытканной вручную из конопляных волокон. Со временем
ржавчина уничтожила и горшки; c этого момента отшельникам пришлось довольно радикально сменить рацион и перейти на строгую диету из картофельных котлет, молотой ржи и конопляных семян. Лыковы страдали от постоянного голода и ели все, что могли достать – коренья, траву и кору.
В 1961-м сильнейшие заморозки уничтожили все то немногое, что росло в саду Лыковых; отшельникам пришлось начать есть собственную кожаную обувь. В этом же году скончалась Акулина; она добровольно заморила себя голодом, дабы оставить больше пищи мужу и детям.
К счастью, после оттепели Лыковы обнаружили, что один росток ржи заморозки все же пережил. Росток этот Лыковы берегли, аккуратно защищая его от грызунов и птиц. Росток выжил – и дал 18 семян, которые стали началом для новых посадок.
Дмитрий, никогда не видевший мира за пределами родных лесов, со временем стал великолепным охотником; он мог целыми днями пропадать в лесу, выслеживая и отлавливая животных.
Со временем быт наладить все же удалось. Охота и грамотно расставленные на звериных тропах ловушки приносили Лыковым ценное мясо; заготавливали впрок отшельники и часть пойманной рыбы. Обычно рыбу Лыковы ели сырой или пекли на костре. Конечно, немалую часть рациона их составляли лесные ресурсы – грибы, ягоды и кедровые орехи. Кое-что – преимущественно рожь, коноплю и некоторые овощи – Лыковы выращивали на огороде. Со временем отшельники научились обрабатывать шкуры; из полученной кожи они делали обувь – зимой по тайге передвигаться босиком было откровенно затрудни
Встреча Лыковых с геологами оказалась настоящим шоком для обеих сторон; геологи долгое время не могли поверить, что так далеко от цивилизации может существовать подобная микроколония, а Лыковы практически отвыкли от общения с другими людьми. Со временем контакт удалось наладить - сначала отшельники начали принимать у гостей соль (которой в их быту не хватало категорически), затем – железные инструменты. Через некоторое время Лыковы начали выбираться в ближайшие поселения; особенно сильное впечатление из всего советского быта на них произвел телевизор.
Увы, открытие большим миром принесло Лыковым не только пользу – в 1981-м Савин, Наталья и Дмитрий скончались. Наталью и Дмитрия убили проблемы с почками, Дмитрий умер от пневмонии. Есть основания полагать, что настоящей причиной смерти стал именно контакт со внешним миром – у молодых Лыковых начисто отсутствовал иммунитет к целому ряду современных заболеваний и новые знакомые волей-неволей заразили отшельников смертельными для них вирусами. Геологи предлагали Дмитрию помощь – вертолет вполне мог бы доставить его в клинику; увы, догматы староверов подобное запрещали категорически – Лыковы были абсолютно уверены в том, что жизнь человеческая находится в руках божьих и человеку воле его противится не следует. Не удалось геологам убедить и Карпа с Агафьей покинуть леса и перебраться к пережившим эти 40 лет во внешнем мире родственникам.
Карп Лыков скончался 16 февраля 1988-го; умер он во сне. Агафья Лыкова по сей день живет в семейном доме
Знаменитая отшельница Агафья Карповна Лыкова, проживающая на заимке в верховьях реки Еринат в Западной Сибири за 300 км от цивилизации, родилась в 1945 году. 16 апреля она празднует свои именины (день рождения ее не известен). Агафья – единственная оставшаяся в живых представительница семьи отшельников‑староверов Лыковых. Семья была обнаружена геологами 15 июня 1978 года в верховьях реки Абакан (Хакасия).
Семья старообрядцев Лыковых жила в изоляции с 1937 года. В семье было шесть человек: Карп Осипович (р.ок.1899) с женой Акулиной Карповной и их дети: Савин (р.ок.1926), Наталия (р.ок.1936), Димитрий (р.ок.1940) и Агафья (р.1945).
В 1923 году поселение староверов было разгромлено и несколько семей перебрались подальше в горы. Примерно в 1937 году Лыков с женой и двумя детьми ушли из общины, поселились отдельно в глухом месте, но жили не таясь. Осенью 1945 года к их жилью вышел патруль, искавший дезертиров, который насторожил Лыковых. Семья перебрались в другое место, живя с этого момента тайно, в полной изоляции от мира.
Лыковы занимались земледелием, рыболовством и охотой. Рыбу солили, заготавливали на зиму, в домашних условиях добывали рыбий жир. Не имея контактов с внешним миром, семья жила по законам старообрядчества, отшельники старались уберечь семью от влияния внешней среды, особенно в отношении веры. Дети Лыковых благодаря матери были грамотны. Несмотря на столь длительную изоляцию, Лыковы не потеряли счет времени, совершали домашнее богослужение.
К моменту обнаружения геологами таежных жителей было пятеро – глава семейства Карп Осипович, сыновья Саввин, Димитрий и дочери Наталья и Агафья (Акулина Карповна умерла в 1961 году). В настоящее время из той большой семьи осталась только самая младшая, Агафья. В 1981 году один за другим умерли Саввин, Димитрий и Наталья, а в 1988 году ушел из жизни Карп Осипович.
Публикации в центральных газетах сделали семью Лыковых широко известной. У них в кузбасском поселке Килинске объявились родственники, приглашавшие Лыковых переехать к ним, но они отказались.
С 1988 года Агафья Лыкова живет одна в саянской тайге, на Еринате. Семейная жизнь у нее не сложилась. Не получился у нее и уход в монастырь ‑ обнаружились расхождения в вероучении с инокинями. Несколько лет назад бывший геолог Ерофей Седов перебрался в эти места и теперь по-соседски помогает отшельнице с рыбалкой и охотой. Хозяйство у Лыковой небольшое: козы, собака, кошки и курицы. Также Агафья Карповна держит огород, в котором выращивает картошку, капусту.
Родня, живущая в Килинске, уже много лет зовет Агафью переехать к ним. Но Агафья, хоть и начала мучиться от одиночества и силы ее из-за возраста и болезней начали покидать, оставлять заимку не хочет.
Несколько лет назад Лыкову возили на вертолёте полечиться на водах источника Горячий Ключ, она дважды ездила по железной дороге повидать дальних родственников, даже лечилась в городской больнице. Она смело пользуется доселе неизвестными ей измерительными приборами (термометр, часы).
Каждый новый день Агафья встречает молитвой и каждый день с ней отходит ко сну.
Семье Лыковых посвятил свою книгу «Таежный тупик» Василий Песков – журналист и писатель
Как удалось Лыковым в течении почти 40 лет прожить в полной изоляции?
Убежище Лыковых - каньон верховий реки Абакан в Саянах, по соседству с Тувою. Место труднодоступное, дикое - крутые горы, покрытые лесом, и между ними река. Они занимались охотой, рыболовством, собирали в тайге грибы, ягоды и орехи. Развели огород на котором выращивали ячмень, пшеницу и овощи. Занимались прядением конопли и ткачеством, обеспечивая себя одеждой. Огород Лыковых мог бы стать образцом для подражания иному современному хозяйству. Располагаясь на склоне горы под углом 40-50 градусов, он уходил вверх на 300 метров. Разделив участок на нижний, средний и верхний, Лыковы разместили культуры с учетом их биологических особенностей. Дробность посева позволяла им лучше сохранить урожай. Болезней сельскохозяйственных культур совершенно не было. Чтобы сохранить высокий урожай, картошку на одном месте выращивали не более трех лет. Установили Лыковы и чередование культур. Особо тщательно готовили семена. За три недели до посадки клубни картошки укладывали тонким слоем в помещении на сваях. Под полом разводили костер, раскаляя валуны. И камни, отдавая тепло, равномерно и долго обогревали семенной материал. Семена обязательно проверяли на всхожесть. Размножали их на специальном участке. К срокам посева подходили строго, с учетом биологических особенностей разных культур. Сроки подбирали оптимальные для местного климата. Несмотря на то, что в течение пятидесяти лет Лыковы сажали один и тот же сорт картофеля, он у них не выродился. Содержание крахмала и сухого вещества было в нем значительно больше, чем у большинства современных сортов. Ни клубни, ни растения абсолютно не содержали ни вирусной, ни какой-либо другой инфекции. Ничего не зная об азоте, фосфоре и калии, Лыковы тем не менее применяли удобрения по передовой агрономической науке: "всякий хлам" из шишек, травы и листьев, то есть компосты, богатые азотом, шли под коноплю и все яровые. Под репу, свеклу, картошку вносили золу - источник калия, необходимого для корнеплодов. Трудолюбие, здравый ум, знание тайги, позволили семье обеспечить себя всем необходимым. Причем это была богатая не только белками, но и витаминами пища.
Жестокая ирония заключается в том, что губительными для Лыковых оказались не трудности таежной жизни, суровый климат а именно контакт с цивилизацией. Все они, кроме Агафьи Лыковой, вскоре после первого контакта с нашедшими их геологами умерли, заразившись от пришельцев, неведомыми им доселе, инфекционными болезнями. Крепкая и последовательная в своих убеждениях Агафья, не желая "мирщится", до сих пор живет одна в своей избушке на берегу горного притока реки Еринат. Агафья рада подаркам и продуктам, которые изредка привозят ей охотники и геологи, но категорически отказывается принимать продукты имеющие на себе "печать Антихриста" - компьютерный штрих-код. Несколько лет назад Агафья приняла иноческий постриг и стала монахиней.
Надо отметить, что случай Лыковых совсем не уникален. Эта семья стала стала широко известной внешнему миру только потому, что сама пошла на контакт с людьми, и, волей случая попала в поле зрения журналистов центральных советских газет. В Сибирской тайге существуют тайные монастыри, скиты и скрытни, где живут люди, по своим религиозным убеждениям, сознательно прервавшие всякие контакты с внешним миром. Так же велико количество удаленных деревень и хуторов, жители которых сводят такие контакты к минимуму. Крах индустриальной цивилизации не будет для этих людей концом света.
Надо отметить, что Лыковы принадлежали к довольно умеренному старообрядческому толку "часовенных" и не являлись религиозными радикалами, подобными толку бегунов-странников, сделавшими полный уход от мира частью своей религиозной доктрины. Просто основательные сибирские мужики еще на заре индустриализации в России поняли к чему все клонится и решили не отдаваться на заклание во имя не известно чьих интересов. Вспомним, что в тот период, пока Лыковы худо-бедно перебивались с репки на кедровые шишки, в России прошли кровавыми волнами коллективизация, массовые репрессии 30х годов, мобилизация, война, оккупация части территории, восстановление "народного" хозяйства, репрессии 50х годов, так называемое укрупнение колхозов (читай - уничтожение мелких удаленных деревень - как же! ведь все должны жить под присмотром начальства). По некоторым оценкам в этот период население России сократилось на 35 - 40%! Лыковы тоже не обошлись без потерь, но они жили свободно, с достоинством, хозяевами самим себе, на участке тайги размером в 15 квадратных километров. Это был их Мир, их Земля, дававшая им все необходимое.
Последние годы мы много рассуждаем о возможной встрече с жителями иных миров - представителями инопланетных цивилизаций, которые тянутся к нам из Космоса.
О чем только не идет речь. Как договориться с ними? Сработает ли наш иммунитет против неизвестных болезней? Сойдутся или столкнутся разнохарактерные культуры?
А совсем рядом - буквально у нас перед глазами - живой пример подобной встречи.
Речь идет о драматической судьбе семьи Лыковых, прожившей почти 40 лет в Алтайской тайге в полной изоляции - в своем собственном мире. Наша цивилизация XX века обрушилась на примитивную действительность таежных отшельников. И что же? Мы не приняли их духовного мира. Мы не защитили их от наших болезней. Мы не сумели понять их жизненных основ. И мы разрушили их уже сложившуюся цивилизацию, которую мы не поняли и не приняли.
Первые сообщения об открытии в малодоступном районе Западных Саян семьи, прожившей без всякой связи с внешним миром более сорока лет, появились в печати в 1980 году сначала в I газете «Социалистическая индустрия», потом в «Красноярском рабочем». А затем уже в 1982 году цикл статей об этой семье опубликовала «Комсомольская правда». Писали, что семья состояла из пяти человек: отец - Карп Иосифович, два его сына - Дмитрий и Саввин и две дочери - Наталья и Агафья. Фамилия их - Лыковы.
Писали, что в тридцатых годах они добровольно ушли из мира, на почве религиозного фанатизма. Писали о них много, но с точно отмеренной порцией сочувствия. «Отмеренной» потому, что уже тогда тех, кто принял к сердцу эту историю, поразило высокомерное цивилизованно-снисходительное отношение советской журналистики, которая окрестила удивительную жизнь русской семьи в лесном уединении «таежным тупиком». Высказывая одобрение Лыковым в частностях, советские журналисты оценивали всю жизнь семьи категорично и однозначно:
- «житье и быт убоги до крайности, рассказ о нынешней жизни и о важнейших событиях в ней слушали, как марсиане»;
- «убито было в этой убогой жизни и чувство красоты, природой данное человеку. Ни цветочка в хижине, никакого украшения в ней. Никакой попытки украсить одежду, вещи... Не знали Лыковы песен»;
- «младшие Лыковы не имели драгоценной для человека возможности общения с себе подобными, не знали любви, не могли продолжить свой род. Виной всему - фанатичная темная вера в силу, лежащую за пределами бытия, с названием бог. Религия, несомненно, была опорой в этой страдальческой жизни. Но и причиной страшного тупика была тоже она».
Несмотря не заявленное в этих публикациях желание «вызвать сочувствие», советская печать, оценивая жизнь Лыковых в целом, назвала ее «сплошной ошибкой», «почти ископаемым случаем в человеческом бытии». Будто забывая о том, что речь все же идет о людях, советские журналисты объявили обнаружение семьи Лыковых «находкой живого мамонта», как бы намекая на то, что Лыковы за годы лесной жизни настолько отстали от нашей правильной и передовой жизни, что их нельзя относить к цивилизации вообще.
Правда, уже тогда внимательный читатель замечал несоответствие обличительных оценок тем фактам, которые приводили те же самые журналисты. Они писали о «темноте» жизни Лыковых, а те, ведя счет дням, за все время своей отшельнической жизни ни разу не ошиблись в календаре; жена Карпа Иосифовича выучила всех детей читать и писать по Псалтири, которая, как и другие религиозные книги, бережно сохранялась в семье; Саввин же знал даже Священное писание наизусть; а после запуска первого спутника Земли в 1957 году Карп Иосифович заметил: «Звезды стали скоро по небу ходить».
Журналисты писали о Лыковых как о фанатиках веры - а у Лыковых не только не принято было поучать других, но даже и говорить о них плохо. (Заметим в скобках, что некоторые слова Агафьи, для придания вящей убедительности некоторым журналистским рассуждениям, были самими же журналистами и придуманы.)
Справедливости ради надо сказать: не все разделяли эту заданную точку зрения партийной прессы. Нашлись и те, кто писал о Лыковых иначе - с уважением к их духовной силе, к их жизненному подвигу. Они писали, но очень мало, потому что газеты не давали возможности защитить имя и честь русской семьи Лыковых от обвинений в темноте, невежестве, фанатичности.
Одним из таких людей был писатель Лев Степанович Черепанов, побывавший у Лыковых уже через месяц после первого сообщения о них. С ним вместе были доктор медицинских наук, заведующий кафедрой анастезиологии Красноярского института усовершенствования врачей, профессор И. П. Назаров и главврач 20-й больницы Красноярска В. Головин. Уже тогда, в октябре 80-го, Черепанов просил руководство области ввести полный запрет на посещение Лыковых случайными людьми, предполагая на основе знакомства с медицинской литературой, что такие посещения могут угрожать жизни Лыковых. И Лыковы предстали перед Львом Черепановым совершенно другими людьми, чем со страниц партийной прессы.
Люди, которые с 1978 года встречались с Лыковыми,- говорит Черепанов,- судили о них по одежде. Когда они увидели, что у Лыковых все домотканое, что у них шапки сшиты из меха кабарги, а средства борьбы за существование - примитивные, то поспешно заключили, что отшельники намного отстали от нас. То есть начали судить о Лыковых свысока, как о людях низшего по сравнению с собой сорта. Но потом выяснилось, какими «от-лись, если они смотрят на нас, как на немощных людей, которых надо опекать. Ведь «поберечь» - это буквально означает «помочь». Я тогда спросил профессора Назарова: «Игорь Павлович, может, ты счастливее меня и видел такое в нашей жизни? Когда б ты приходил к начальнику, а он, выходя из-за стола и пожимая тебе руку, спрашивал, чем могу быть тебе полезен?»
Он засмеялся и сказал, что у нас такой вопрос был бы истолкован превратно, то есть возникло подозрение, что желают в чем-то пойти навстречу из какой-то корысти, а наше поведение было бы воспринято как заискивающее.
С этого момента стало ясно, что мы оказались людьми, которые мыслят иначе, чем Лыковы. Естественно, стоило заинтересоваться, кого еще они встречают так - с дружеским расположением? Выяснилось - всех! Вот Р. Рождественский написал песню «С чего начинается Родина». С того, другого, третьего...- помните слова ее. А у Лыковых Родина начинается с ближнего. Пришел человек - и вот с него и начинается Родина. Не с букваря, не с улицы, не с дома - а с того, кто пришел. Раз пришел - значит, и оказался ближним. И как тут не оказать ему посильную услугу.
Вот то, что сразу же разделило нас. И мы поняли: да, действительно, у Лыковых полунатуральное или даже натуральное хозяйство, но нравственный потенциал оказался, вернее остался, очень высоким. Мы же его утратили. По Лыковым можно воочию увидеть, какие нами приобретены побочные результаты в борьбе за технические достижения после 17-го года. Ведь для нас самое главное - наивысшая производительность труда. Вот мы и гнали производительность. А надо было бы, заботясь о теле, не забывать и о духе, потому что дух и тело, несмотря на свою противоположность, должны существовать в единстве. А когда равновесие между ними нарушается, то и появляется неполноценный человек.
Да, мы были экипированы лучше, у нас были ботинки на толстой подошве, спальные мешки, рубахи, которых сучья не рвали, штаны не хуже этих рубах, тушенка, сгущенка, сало - все что угодно. А выяснилось, что Лыковы превосходили нас нравственно, и это сразу же предопределило все отношение с Лыковыми. Этот водораздел так и прошел, независимо от того, хотели мы с этим считаться или нет.
Мы пришли к Лыковым не первые. С ними с 78-го года встречались многие, и когда Карп Иосифович по каким-то жестам определил, что я в группе «мирян» - старший, он отозвал меня в сторону и спросил: «Не возьмешь ли своей, как там у вас говорят, жене, мех на воротник?» Я, конечно, сразу воспротивился, что очень удивило Карпа Иосифовича, потому что он привык к тому, что приходящие брали у него меха. Я рассказал об этом случае профессору Назарову. Тот, естественно, ответил, что, мол, такого в наших отношениях быть не должно. С этого момента мы начали отделяться от других посетителей. Если мы приходили и что-то делали, то только «за так». Мы ничего с Лыковых не брали, и Лыковы не знали, как к нам относиться. Кто мы такие?
Цивилизация уже успела показать себя им по-другому?
Да, и вроде бы мы из этой же цивилизации, но не курим, не пьем. И вдобавок - соболей не берем. А потом мы работали в поте лица, помогая Лыковым по хозяйству: опиливали пеньки до земли, кололи дрова, перекрыли крышу домика, где жили Саввин и Дмитрий. И мы считали, что очень хорошо работаем. Но все равно Агафья через какое-то время, в другой наш приезд, не видя, что я прохожу рядом, сказала отцу: «А братки-то лучше работали». Мои подруги удивились: «Как же так, да мы же потом обливались». А потом поняли: мы и работать разучились. После того, как Лыковы пришли к этому заключению, они уже относились к нам снисходительно.
У Лыковых мы увидели воочию, что семья - это наковальня, а труд - не просто работа «от» и «до». Труд у них - забота. О ком? О ближнем. Ближний у брата - брат, сестры. И так далее.
Потом, у Лыковых был клочок земли, отсюда - их независимость. Встретили они нас, не заискивая и не задирая нос - на равных. Потому что им не надо было снискивать чьего-то расположения, признания или похвалы. Все, что им было нужно, они могли взять со своего клочка земли, или из тайги, или из речки. Многие орудия сделаны были ими самими. Пусть они не отвечали каким-то современным эстетическим требованиям, но они вполне годились для той или иной работы.
Вот с чего стало проявляться различие между Лыковыми и нами. Лыковых можно представить людьми из 1917 года, то есть из дореволюционной поры. Таких уже не встретишь - все мы нивелировались. А разница между нами, представителями цивилизации современной и дореволюционной, лыковской, так или иначе должна была выйти наружу, так или иначе характеризуя как Лыковых, так и нас. Я не корю журналистов - Юрия Свентицкого, Николая Журавлева, Василия Пескова за то, что они, видите ли, не постарались правдиво и без предвзятостей рассказать о Лыковых. Так как они считали Лыковых жертвами самих себя, жертвами веры, то и самих этих журналистов следует признать жертвами наших 70 лет. Такая у нас была мораль: все, что идет на пользу революции, правильно. Об отдельном человеке мы и не думали, всех привыкли судить с классовых позиций. И Лыковых с ходу «раскусил» Юрий Свентицкий. Он назвал Карпа Иосифовича дезертиром, назвал его тунеядцем, а доказательств никаких. Ну, по поводу дезертирства читатель ничего не знал, а насчет «тунеядства»? Как же могли Лыковы тунеядствовать вдалеке от людей, как могли поживиться на чужой счет?
Для них это было просто невозможно. Тем не менее никто ведь не опротестовал выступление Ю. Свентицкого в «Социалистической индустрии» и выступление Н. Журавлева в «Красноярском рабочем». На мои редкие статьи откликались в основном пенсионеры - высказывали сочувствие и не рассуждали вовсе. Я замечаю, что читатель вообще разучился или не хочет сам рассуждать и думать - он любит только все готовое.
Лев Степанович, так что же нам сейчас доподлинно известно о Лыковых? Ведь публикации о них грешили не только неточностями, но и искажениями.
Возьмем кусок их жизни в Тишах, что на реке Большой Абакан, до коллективизации. В 20-х годах это было поселение «в одну усадьбу», где жила семья Лыковых. Когда появились отряды ЧОН, для крестьян началось беспокойство, и они стали переселяться к Лыковым. Из лыковского починка выросла маленькая деревенька в 10-12 дворов. Подселявшиеся к Лыковым, естественно, рассказывали, что происходит в мире, все они искали спасения от новой власти. В 1929 году в лыковской деревеньке появился некто Константин Кукольников с поручением создать артель, которая должна была заниматься рыболовством и охотой.
В этом же году Лыковы, не пожелав, чтобы их записывали в артель, поскольку привыкли к независимой жизни и наслышались о том, что им уготовано, собрались и ушли все вместе: три брата - Степан, Карп Иосифович и Евдоким, их отец, мать и тот, кто справлял у них службу, а также близкие родственники. Карпу Иосифовичу было тогда 28 лет, он не был женат. Кстати, он никогда не руководил общиной, как об этом писали, и никогда Лыковы не принадлежали к секте «бегунов». Все Лыковы откочевали по реке Большой Абакан и нашли там себе кров. Жили не тайно, а появлялись в Тишах, чтобы покупать нитки для вязания сетей; вместе с тишинцами поставили лечебницу на Горячем ключе. И только через год Карп Иосифович сходил на Алтай и привез себе жену Акулину Карповну. И там, в тайге, можно сказать, в лыковском верховье Большого Абакана, родились у них дети.
В 1932 году образовался Алтайский заповедник, граница которого охватывала не только Алтай, но и часть Красноярского края. В эту часть и попали поселившиеся там Лыковы. Им предъявили требования: нельзя стрелять, рыбачить и распахивать земли. Они должны были оттуда убраться. В 1935 году Лыковы ушли на Алтай к родне и жили сначала на «фатере» у Тропиных, а потом в землянке. Карп Иосифович наведывался на Прилавок, что возле устья Соксу. Там, на своем огороде, при Карпе Иосифовиче егерями был застрелен Евдоким. Затем Лыковы подались на Ери-нат. И с этого времени началось для них хождение по мукам. Их спугнули пограничники, и они спустились по Большому Абакану до Щек, срубили там избу, вскоре еще одну (на Соксу), более удаленную от берега, и жили на подножном корму...
Вокруг них, в частности в Абазе, ближайшем к Лыковым городе горняков, знали, что где-то должны быть Лыковы. Не было только слышно, что они выжили. Что Лыковы живы, стало известно в 1978 году, когда появились там геологи. Они подбирали площадки для высадки исследовательских партий и натолкнулись на «ручные» пашни Лыковых.
Сказанное вами, Лев Степанович, о высокой культуре отношений и всей жизни Лыковых подтверждается и выводами тех научных экспедиций, которые побывали у Лыковых в конце 80-х годов. Ученые были поражены не только поистине богатырской волей и трудолюбием Лыковых, но и их недюжинным умом. В 1988 году побывавших у них канд. с-х наук В. Шадурского, доцента Ишимского пединститута и канд. с-х наук научного сотрудника НИИ картофельного хозяйства О. Полетаеву удивило у них многое. Стоит привести некоторые факты, на которые ученые обратили внимание.
Огород Лыковых мог бы стать образцом для подражания иному современному хозяйству. Располагаясь на склоне горы под углом 40-50 градусов, он уходил вверх на 300 метров. Разделив участок на нижний, средний и верхний, Лыковы разместили культуры с учетом их биологических особенностей. Дробность посева позволяла им лучше сохранить урожай. Болезней сельскохозяйственных культур совершенно не было.
Особо тщательно готовили семена. За три недели до посадки клубни картошки укладывали тонким слоем в помещении на сваях. Под полом разводили костер, раскаляя валуны. И камни, отдавая тепло, равномерно и долго обогревали семенной материал.
Семена обязательно проверяли на всхожесть. Размножали их на специальном участке.
К срокам посева подходили строго, с учетом биологических особенностей разных культур. Сроки подбирали оптимальные для местного климата.
Несмотря на то, что в течение пятидесяти лет Лыковы сажали один и тот же сорт картофеля, он у них не выродился. Содержание крахмала и сухого вещества было в нем значительно больше, чем у большинства современных сортов. Ни клубни, ни растения абсолютно не содержали ни вирусной, ни какой-либо другой инфекции.
Ничего не зная об азоте, фосфоре и калии, Лыковы тем не менее применяли удобрения по передовой агрономической науке: «всякий хлам» из шишек, травы и листьев, то есть компосты, богатые азотом, шли под коноплю и все яровые. Под репу, свеклу, картошку вносили золу - источник калия, необходимого для корнеплодов.
«Трудолюбие, сметливость, знание законов тайги,- обобщали ученые,- позволили семье обеспечить себя всем необходимым. Причем это была богатая не только белками, но и витаминами пища».
Побывали у Лыковых несколько экспедиций филологов из Казанского университета, изучавших фонетику на изолированном «пятачке». Г. Слесаре-ва и В. Маркелов, зная, что в контакт с «пришельцами» Лыковы вступают неохотно, чтобы войти в доверие и услышать чтение, спозаранку работали с Лыковыми бок о бок. «И вот однажды Агафья взяла тетрадку, в которой от руки было переписано «Слово о полку Игореве». Ученые заменили в ней только некоторые модернизированные буквы древними, более привычными для Лыковой. Она осторожно открыла текст, молча просмотрела страницы и стала напевно читать... Теперь мы знаем не только произношение, но и интонации великого текста... Так «Слово о полку Игореве» оказалось записанным для вечности, может быть, последним на земле «диктором», будто бы пришедшим из времен самого «Слова...».
Следующая экспедиция казанцев подметила языковой феномен у Лыковых - соседство в одной семье двух говоров: северо-великорусского оканья у Карпа Иосифовича и южно-великорусского наречия (аканья), присущего Агафье. Агафья помнила также стихи о разорении Олоневского скита - бывшего самым большим в Нижегородском крае. «Цены нет подлинному свидетельству о разорении большого старообрядческого гнезда»,- говорил А. С. Лебедев, представитель русской старообрадческой церкви, побывавший в 1989 году у Лыковых. «Таежный рассвет» - назвал он свои очерки о поездке к Агафье, подчеркивая полное свое несогласие с выводами В. Пескова.
Казанские ученые-филологи на факте лыковской разговорной речи объяснили так называемую «гнусавость» в церковных службах. Оказывается, она идет от византийских традиций.
Лев Степанович, получается, что именно с момента прихода людей к Лыковым началось активное вторжение нашей цивилизации в их среду обитания, которое просто не могло не нанести вред. Ведь у нас - разные подходы к жизни, разные типы поведения, разное отношение ко всему. Не говоря уж о том, что Лыковы никогда не болели нашими болезнями и, естественно, были перед ними совершенно беззащитны.
После скоропостижной смерти троих детей Карпа Иосифовича профессор И. Назаров высказал предположение, что причина их гибели в слабом иммунитете. Последующие исследования крови, которые проводил профессор Назаров, показали, что у них есть иммунитет только к энцефалиту. Противостоять же нашим даже обычным заболеваниям они не могли. Я знаю, что В. Песков говорит о других причинах. Но вот мнение доктора медицинских наук, профессора Игоря Павловича Назарова.
Он говорит, что четко прослеживается связь между заболеваниями Лыковых так называемой «простудой» и их контактами с другими людьми. Он объясняет это тем, что дети Лыковых родились и жили, не встречаясь ни с кем со стороны, и не нажили специфический иммунитет против различных болезней и вирусов.
Как только Лыковы стали ходить к геологам, болезни их приняли серьезные формы. «Как схожу в поселок, так и болею»,- сделала вывод Агафья еще в 1985 году. Об опасности, которая поджидает Агафью в связи с ослабленным иммунитетом, свидетельствует смерть в 1981 году ее братьев и сестер.
«Судить о том, от чего умерли они, мы можем,- говорит Назаров,- лишь по рассказам Карпа Иосифовича и Агафьи. В. Песков из этих рассказов делает вывод, что причина была в переохлаждении. Дмитрий, заболевший первым, помогал Саввину ставить заездку (загородку) в ледяной воде, вместе копали картошку из-под снега... Наталья стирала в ручье со льдом...
Все это верно. Но такой ли уж экстремальной для Лыковых была ситуация, когда им приходилось работать в снегу или в холодной воде? При нас они подолгу и запросто ходили по снегу босиком без всяких последствий для здоровья. Нет, не в привычном охлаждении организма главная причина их смерти, а в том... что незадолго до болезни семья вновь побывала в поселке у геологов. Вернувшись, они все заболели: кашель, насморк, першение в горле, озноб. Но надо было копать картошку. И в общем-то обычное для них дело обернулось для троих смертельной болезнью, потому что переохлаждению подверглись уже больные люди».
И Карп Иосифович, считает профессор Назаров, вопреки утверждениям В. Пескова, умер не от старческой дряхлости, хотя и впрямь ему было уже 87 лет. «Подозревая, что врач с 30-летним стажем мог упустить из виду возраст пациента, Василий Михайлович оставляет за скобками своих рассуждений то, что первой после очередного посещения поселка заболела тогда Агафья. Вернувшись, она слегла. На следующий день заболел Карп Иосифович. А неделю спустя умер. Агафья болела еще месяц. Но перед своим отъездом я оставил ей таблетки и объяснил, как их принимать. К счастью, она точно определилась в этой ситуации. Карп Иосифович остался верным себе и от таблеток отказался.
Теперь о его дряхлости. Всего двумя годами раньше он сломал ногу. Я прилетел, когда он уже долгое время не двигался и пал духом. Мы с красноярским врачом-травматологом В. Тимошковым применили консервативное лечение, наложили гипс. Но, честно говоря, я не надеялся, что он выкарабкается. А месяц спустя на мой вопрос о самочувствии Карп Иосифович взял палочку и вышел из избы. Более того, стал работать по хозяйству. Это было настоящее чудо. У человека в 85 лет сросся мениск, в то время, когда даже у молодых людей это случается крайне редко, приходится делать операцию. Словом, у старика оставался огромный запас жизненных сил...»
В. Песков утверждал также, что Лыковых мог сгубить «длительный стресс», который они переживали в связи с тем, что встреча с людьми породила якобы в семье много мучительных вопросов, споры и распри. «Говоря об этом,- считает профессор Назаров,- Василий Михайлович повторяет общеизвестную истину о том, что стресс способен угнетать иммунитет... Но он забывает, что стресс не может быть длительным, а к тому времени, когда умерли трое Лыковых, их знакомство с геологами длилось уже три года. Нет фактов, свидетельствующих о том, что знакомство это произвело переворот в сознании членов семьи. Зато есть неопровержимые данные анализа крови Агафьи, подтверждающие, что никакого иммунитета не было, так что стрессу нечего было и угнетать».
Заметим, кстати, что И. П. Назаров, учитывая специфику своих пациентов, к первому анализу крови готовил Агафью и ее отца в течение пяти лет (!), а когда взял его, то оставался с Лыковыми еще двое суток, чтобы проследить за их состоянием.
Трудно понять современному человеку мотивы сосредоточенной страдальческой жизни, жизни в вере. Обо всем-то мы судим поспешно, с ярлыками, как судьи всем и каждому. Кто-то из журналистов даже подсчитал, сколь мало Лыковы увидели в жизни, обжив в тайге пятачок всего в 15x15 километров; что они даже не знали, что есть Антарктида, что Земля - шар. Кстати, Христос тоже не знал, что Земля круглая и что есть Антарктида, но никто его в этом не упрекает, понимая, что это не то знание, которое жизненно необходимо человеку. А вот то, что нужно в жизни обязательно, Лыковы знали лучше нас. Достоевский говорил, что человека может научить чему-нибудь только страдание - в этом главный закон жизни на Земле. Жизнь Лыковых сложилась так, что они испили эту чашу сполна, приняв роковой закон как личную судьбу.
Именитый журналист упрекнул Лыковых в том, что они вот даже не знали, что «кроме Никона и Петра I, жили на земле, оказывается, великие люди Галилей, Колумб, Ленин...» Он позволил себе даже утверждать, что из-за того, что «они этого не знали, чувство Родины у Лыковых было с крупинку».
Но ведь Лыковым-то не надо было любить Родину по-книжному, на словах, как это делаем мы, потому что они были частью самой Родины и никогда не отделяли ее, как и веру, от себя. Родина была внутри Лыковых, а значит, всегда с ними и ими.
Василий Михайлович Песков пишет о каком-то «тупике» в судьбе таежных отшельников Лыковых. Хотя как может личность быть в тупике, если она живет и все делает по совести? И никогда человек не встретит тупик, если он живет по совести, без оглядки на кого бы то ни было, не стремясь подладиться, угодить... Наоборот - его личность раскрывается, расцветает. Посмотрите на лицо Агафьи - это лицо счастливого уравновешенного одухотворенного человека, который в ладу с устоями своей уединенной таежной жизни. О. Мандельштам сделал заключение, что «двойное бытие - абсолютный факт нашей жизни». Услышав рассказ о Лыковых, читатель вправе и усомниться: да, факт весьма распространенный, но не абсолютный. И история Лыковых нам это доказывает. Мандельштам узнал это и смирился, мы с нашей цивилизацией знаем это и смиряемся, а Лыковы узнали и не смирились. Не захотели жить против своей совести, не захотели жить двойной жизнью. А ведь приверженность правде, совести - это и есть подлинная духовность, о которой мы все вроде вслух печемся. «Уходили Лыковы жить на своем отчете, уходили на подвиг благочестья»,- говорит Лев Черепанов, и трудно с ним не согласиться.
Мы видим в Лыковых черты и подлинной русскости, того, что русских всегда делало русскими и чего сейчас нам всем не хватает: стремление к правде, стремление к свободе, к свободному волеизъявлению своего духа. Когда Агафью приглашали жить к родственникам в горной Шории, она сказала: «В Киленске нет пустыни, не может быть там жизни пространной». И еще: «Негодно с доброго дела воротиться».
Каков же реальный вывод мы можем сделать из всего случившегося? Непродуманно вторгшись в непонятую нами действительность, мы разрушили ее. Нормального контакта с «инопланетянами тайги» не состоялось - плачевные результаты налицо.
Да послужит это всем нам жестоким уроком на будущие встречи.
Может быть, с подлинными инопланетянами...
Изба Лыковых. В ней они жили тридцать два года.
Магический Алтай
Горный Алтай - магическая страна. Среди эзотериков всего мира этот край известен своей удивительной энергетикой, "местами силы", фантастическими возможностями общения с неодушевленной природой. Именно сюда стремились старообрядцы. Здесь они живут и поныне. Оказывается, знаменитая отшельница Агафья Лыкова вовсе не так одинока, как многие привыкли думать.
Экспедиция телекомпании "Неизвестная планета" побывала в деревнях староверов, которые и сегодня живут, не зная ни электричества, ни денег, ни документов. Иногда к ним из больших городов приезжают на вечное поселение новые странники - в поисках другого смысла жизни, в попытке обрести новую веру. Послушайте этих людей, они редко бывают столь откровенными с мирянами. Алтай считается одним из древнейших мест поселения человека. Здесь находят странные каменные сооружения (мегалиты) с загадочными надписями и рисунками. Им столько же лет, сколько и шаманским традициям Алтая. Смотрите, как современные хранители тайных учений камлают сегодня, вслушайтесь в магическое горловое пение.
Феномен Агафьи Лыковой и старообрядчество. Символы старообрядчества
С самого момента трагического раскола Русской Церкви являло ярчайшие образы подвижничества, исповедничества и Веры. В середине XVII века самым ярким образом стояния в вере явился подвиг братии святого Соловецкого монастыря , отказавшейся принять церковные реформы патриарха Никона и пострадавшей за это от царских войск.
Находившаяся в осаде долгие годы Соловецкая обитель стала символом иноческого и народного сопротивления «новолюбным затейкам» патриарха и царя Алексея Михайловича. После разорения обители выжившие старцы монастыря растеклись по всей православной Руси, неся весть о необоримых его исповедниках, заповедавших держаться Старой Веры .
По мере создания и распространения произведений старообрядческой литературы всё большее значение приобретают апологеты старообрядчества и их сочинения, защищающие древлецерковые обычаи и предания. В начале XVIII века знаковым символом старообрядчества становится имя и его сочинения - «Житие», послания христианам, письма царю и другие сочинения, переписанные в десятках тысяч экземпляров.
Уже позже, когда во времена императрицы Екатерины Второй путы государственного насилия несколько ослабли, на Руси появляются новые образы и символы Старой Веры . Одно лишь упоминание Рогожского, Преображенского, Громовского кладбищ, Иргизских монастырей и Керженских скитов вызывали в русском сердце отзвук милой старины, древлецерковного предания и истинной веры.
Когда в 30-е годы XIX века гонения на старообрядчество возобновились, идеологи гонений хотели уничтожить или поколебать символы русского древлеправославия . Были разорены Иргизские и Керженские монастыри, запечатаны алтари Рогожских храмов, закрыты страноприимные дома Преображенского кладбища и других центров старообрядчества . Спустя сто лет, уже в годы советской власти, новый режим идеологическим катком прошелся по оставшемуся культурному и духовному наследию старообрядчества. Безбожники стремились не только физически устрашить христиан, но стереть саму память, что и было фактически сделано к 70-м - 80-м годам XX века.
Кто-то совсем забыл о вере своих предков. Другие, памятуя о своих корнях, не могли найти дороги к храмам. Третьи вообще полагали, что старообрядчество давно исчезло. Но неожиданно в 1982 году вся страна заговорила о старообрядцах. В чём же было дело?
Семья Лыковых. Таежный тупик?
Впервые о семье Лыковых
поведала газета «Комсомольская правда» в 1982 году. Её специальный корреспондент, ведущий авторской рубрики «Окно в природу» Василий Михайлович Песков
опубликовал серию очерков под общим названием «Таежный тупик
», посвященных семье старообрядцев часовенного согласия Лыковых,
проживавших у реки Еринат в горах Абаканского хребта Западного Саяна (Хакасия).
История о семье отшельников, не выходивших на контакт с цивилизацией более 40 лет, вызвала сильнейший резонанс в советское прессе.
Читателям всё было интересно - и местная природа, кормившая «таежных робинзонов», и сама по себе история семьи Лыковых , и способы выживания, выработанные за годы уединённого проживания в тайге, и, конечно, бытовые, культурные и религиозные традиции, служившие опорой таинственным отшельникам.
Сам Песков впоследствии говорил, что сама публикация материалов о Лыковых далась ему непросто. Он долго не мог подступить к теме, сложно было рассказать в молодежной газете об отшельниках-староверах, не впадая в «антирелигиозные разоблачения». Тогда Песков решил, показав драму людей, восхититься их жизнестойкостью, вызвать чувство сострадания и милосердия.
И действительно, в книге главным образом было рассказано о судьбе семьи, характерах её членов и особенностях быта. Религиозным убеждениям Лыковых уделено совсем не много места. Журналист не скрывал факт своих атеистических воззрений и с предубеждением относился к любой религии. По мнению писателя, именно религия завела семью Лыковых в «таёжный тупик». В его публикациях легко было заметить иронические интонации по поводу «темноты», «обрядоверия» и «фанатизма» Лыковых.
Несмотря на то, что Песков четыре года подряд приезжал на лесную заимку и провел многие дни и часы в гостях у Лыковых , он так и не смог правильно идентифицировать их религиозную принадлежность. В своих очерках он ошибочно указал, что Лыковы принадлежат к странническому толку, хотя на самом деле они относились к часовенному согласию (толками и согласиями назывались группы старообрядческих общин, объединенных схожим вероучением - прим. редакции).
Тем не менее очерки Пескова, впоследствии ставшие книгой, открыли миру историю жизни семьи старообрядцев Лыковых . Публикации Пескова не только помогли узнать обществу о жизни одной старообрядческой семьи, но и разбудили интерес в целом к старообрядческой теме. После книги Пескова Академия Наук и другие исследовательские институты организовали ряд экспедиций в Сибирь и на Алтай. Итогом их стали многочисленные научные и публицистические работы, посвященные истории и культуре старообрядчества восточной части России.
О заимке Лыковых и других сибирских скитах, которые, как позже выяснилось, еще сохраняются в достаточном количестве в лесах Урала, Сибири и Алтая, был снят ряд фильмов, которые помогли создать положительный образ старообрядцев в СМИ. Безусловно, семья Лыковых и особенно Агафья Лыкова сегодня являются важным информационным феноменом. Феноменом, который сыграл и продолжает играть важнейшую роль в российском информационном пространстве.
Журналисты и съемочные группы продолжают посещать некогда тайное убежище Лыковых, а кадры, снятые там, распространяются на множестве телевизионных каналов. Поисковые системы рунета устойчиво показывают высокий интерес к личности Агафьи Лыковой, а количество запросов на её имя превышает рейтинги любого старообрядческого деятеля современности.
Непростой жизненный путь Лыковых
Как и многие тысячи других семей старообрядцев переселялись на отдаленные территории страны главным образом по причине небывало длительных гонений со стороны государства и официальной церкви. Эти гонения, начавшиеся со второй половины XVII века, продолжались вплоть до начала 90-х годов века двадцатого.
Христиане, отказавшиеся принять церковные реформы патриарха Никона и культурные реформы Петра Первого, оказались в ситуации крайней религиозной нетерпимости. Они подвергались жесточайшим казням, поражению в гражданских правах, фискальному гнёту. За внешнее проявление веры, так называемое «оказательство раскола», их ссылали и бросали в тюрьмы. Гонения то затихали, то возобновлялись с новой силой, но никогда полностью не прекращались.
Сотни тысяч старообрядцев бежали за пределы российского государства. Сегодня их потомки составляют русские общины на всех континентах мира. Другие пытались спастись во внутренней эмиграции - селились в малодоступных и отдаленных местах Урала, Сибири и Алтая. К таковым относится и семья Лыковых .
Их предки бежали из центральной России вскоре после церковного раскола, чтобы найти убежище на пустынных землях Урала и Сибири. По словам самой Агафьи, её бабка Раиса была насельницей одного из старообрядческих монастырей Урала, расположенного в селение Ялуторское, и, по преданию, основанном на месте «мученном». Агафья Лыкова помнит старинное семейное предание о страшной трагедии, случившейся там в XVIII веке. Правительственный отряд схватил старообрядческих священников, пытающихся скрыться в этих местах. Не добившись отречения от веры, их казнили страшной казнью: поместили их в бочку с гвоздями и спустили с горы. И в том месте, где остановилась бочка, впоследствии стал бить ключ.
Карп Лыков и семья
Предки главы семейства Лыковых жили в селе Тиши, неподалеку от города Абакан (Хакасия). Когда после революции 1917 года в окрестностях деревни стали появляться отряды ЧОН (части особого назначения, занимающиеся террором против «враждебных» элементов), Карп Осипович Лыков
и его братья решили переселиться в более уединенное место.
В начале 30-х годов Карп Осипович привез с Алтая себе невесту, Акулину Карповну. Через некоторое время у них родились дети. Вскоре случилась трагедия - на глазах у Карпа Лыкова сотрудниками спецслужб был застрелен его брат Евдоким.
После этой истории семья Лыковых стала уходить всё глубже в тайгу. В конце 30-х в К.О. Лыков, забрав жену и детей, ушел из общины. Несколько лет их никто не тревожил. Однако осенью 1945 году на убежище старообрядцев наткнулся вооруженный отряд милиции, занимающийся поиском беглых уголовников и дезертиров.
Хотя сотрудники правоохранительных органов не заподозрили Лыковых в каких-то преступлениях, однако же было решено немедленно перебраться в другое, еще более тайное место. Карп Лыков решил уйти туда, где можно было бы жить в полной изоляции от государства и цивилизации. В дальних урочищах реки Еринат и была основана последняя, самая удаленная колония семьи Лыковых. Здесь в самой полной мере и проявились их навыки жить в самых экстремальных условиях.
Ученые, впоследствии исследовавшие быт Лыковых, выяснили, что сельскохозяйственные технологии, которые они применяли на своем участке, были передовыми, учитывая ограниченные для уединенного натурального хозяйства возможности. Культуры были высажены на склоне, имевшем кривизну порядка 45 градусов. Разделение на грядки было сделано с учетом особенностей вегетации. Семена картофеля, а он был главной пищевой культурой Лыковых, особым способом сушились и подогревались. Затем проверялась их всхожесть.
Интересно, что пример Лыковых, употреблявших картофель, опровергает мифы о некоторых пищевых запретах. Зерновые культуры Лыковы смогли воспроизвести из одного единственного кончика ячменного колоса. Благодаря тщательному уходу за этими колосками ячменя они через четыре года смогли сварить первую тарелку каши. Интересно, что никаких заболеваний или вредителей на растениях огорода Лыковых не было.
На момент открытия учеными заимки Лыковых семья состояла из шести человек: Карп Осипович (род. ок. 1899), Акулина Карповна , дети: Савин (род. ок. 1926), Наталия (род. ок. 1936), Димитрий (род. ок. 1940) и Агафья (род. 1944).
|  |
Первой в семье скончалась супруга Карпа Осиповича - Акулина Карповна . Её кончина была связана с неурожаем и голодом, поразившим эти края в 1961 году. Тем не менее кончина супруги и матери не поколебала хозяйство скита. Лыковы по-прежнему обеспечивали себя всем необходимым.
Кроме собственно хозяйственных дел, они тщательно следили за календарем и вели непростой график домашних Богослужений. Савин Карпович Лыков , который был ответственным за церковный календарь, точнейшим образом рассчитывал календарь и Пасхалию (судя по всему, по системе вруцелето, то есть с использованием пальцев руки). Благодаря этому Лыковы не только не потеряли счет времени, но и следовали всем указаниям церковного устава относительно праздников и дней поста. Молитвенное правило исполнялось неукоснительно по старопечатным книгам, имевшимся в семье.
Контакт с цивилизацией произошел у Лыковых в 1978 году, а спустя три года семья стала вымирать. В октябре 1981 г. умер Димитрий Карпович , в декабре - Савин Карпович , через 10 дней сестра Агафьи - Наталия . Через 7 лет, 16 февраля 1988 г., преставился глава семьи Карп Осипович. В живых осталась одна Агафья Карповна .
Ученые склоняются к тому, что причиной смерти Лыковых могли стать болезнетворные микроорганизмы, занесенные городскими жителями, посещавшими их пристанище. Высказывалось также мнение, что причиной смертей стало «замирщение», т. е. контакт с мирскими людьми.
Агафья Лыкова и старообрядческая Церковь
После кончины в 1988 году отца, Агафья Лыкова стала последней насельницей таёжной заимки.
С этого момента тема экзотических «таежных робинзонов», раскрученная Василем Песковым, мало-помалу начинает уступать вопросам исторического и религиозного характера. Свобода совести, негласно объявленная в СССР после празднования 1000-летия Руси, позволяет, наконец, рассказывать о духовной жизни нашего народа .
В 1990 году у Агафьи Лыковой побывали посланники старообрядческого митрополита Московского и всея Руси (Гусева). В этой экспедиции приняли участие писатель Лев Черепанов, фотограф Николай Пролецкий и нижегородский старообрядец Александр Лебедев. Гости передали Агафье послание митрополита Алимпия, свечи «ярового воска», духовную литературу и лестовки.
Впоследствии в статьях Л. Черепанова, очерке А. Лебедева «Таёжный просвет», изданном в старообрядческом журнале «Церковь», наконец, появляется ценная информация о духовной жизни Лыковых и конкретно Агафьи Лыковой. Читатели наконец узнали не только о домотканых портах Лыковых, но о тех краеугольных вероисповедальных причинах, которые заставили их, как и многих других старообрядцев, бежать от притеснений государства и соблазнов мира сего.
Выяснилось, что Агафья, наследуя веру своих родителей, принадлежала к согласию так называемых «часовенных ». Эти старообрядцы принимали священство «бегствующее» от господствующей, синодальной церкви. Священники, приходящие к часовенным, получали «исправу», начинали служить и совершать церковные таинства во всем согласии с дораскольной церковной традицией. Такое положение сохранялось вплоть до начала XIX века.
Однако во время гонений, воздвигнутых Николаем I, священников стало становится всё меньше. Многие из них были схвачены полицией и скончались в застенках. Другие умерли от естественных причин. Вместе с кончиной последних священников, чьё крещение и апостольская преемственность для часовенных старообрядцев была бесспорной, они стали привыкать совершать службу уже без священников, постепенно становясь безпоповцами .
Многие часовенные хранили так называемые Запасные Дары , т.е. хлеб и вино, освященные священником во время Литургии. Такие Запасные дары обычно прятали в разных тайниках, встроенные в книги или иконы. Поскольку количество святыни было ограничено, а сами Дары после исчезновения у часовенных священников никак не пополнялись, то и причащались эти старообрядцы чрезвычайно редко - один или два раза в жизни, как правило, перед кончиной.
Запасные Дары хранились и у Лыковых. По словам самой Агафьи, эти дары были у них от её бабки Раисы, которая проживала в том самом селе Ялуторское на Урале. Однако Агафья выяснила, что бабка принадлежала не часовенному, а белокриницкому согласию старообрядцев (признававшему новых старообрядческих священников, поставленных от греческого митрополита (Поповича) - прим. редакции). От неё же Агафии досталась и , которая по обычаю часовенных может умножаться через разбавление в новой воде в навечерие праздника Богоявления.
Агафья Лыкова. Путь исканий
Оставшись одна, Агафья Лыкова стала задумываться о дальнейшей своей жизни. С замужеством у неё не получилось. Стала Агафья размышлять об иночестве. В 1990 году она переехала в старообрядческий женский монастырь , расположенный в районе Чедуралыга, под начало игуменьи Максимиллы.
Само по себе иноческое правило нисколько не тяготило Агафью. Когда остальные члены семьи Лыковых были еще живы, Агафья исполняла домашнюю молитву, вставая в 6 утра. Впоследствии она освоила ежедневное чтение скитского чина «дванадесят псалмов», а также каноны за упокой души. («Дванадесят псалмов » - чин молитвы, который включает в себя 12 избранных псалмов и особые молитвы. Он появился в IX веке и впоследствии распространился в монастырях Востока, включая русские, куда был принесен печерским архимандритом Досифеем в XII веке - прим. редакции).
Впрочем, пробыла Агафья в часовенном монастыре совсем недолго. Сказались существенные разногласия религиозных взглядов с инокинями часовенного согласия. Тем не менее за время пребывания в монастыре Агафья прошла чин «накрытия». Так у часовенных называется пострижение в иноки. Впоследствии у Агафьи были и свои послушницы, например, москвичка , которая провела в скиту Лыковых 5 лет.
строгую аскетичную жизнь Агафьи Лыковой, её духовные подвиги, включая частую, временами дерзновенную молитву. Были случаи, когда во время летних огородных или полевых работ на заимку надвигались черные грозовые тучи. Послушница предлагала Агафье остановить работу и укрыться от грозящей непогоды. На это Агафья отвечала: «Иди коси, я что, зря молюсь что ли?». И действительно, туча отступала от скитских угодий.
Один раз женщины собрались надолго в тайгу собирать шишки. Вдруг неподалеку от места их стоянки послышался сильный хруст - рядом в лесу ходил медведь. Зверь ходил и вынюхивал вокруг целый день, несмотря на костёр и удары по металлической посуде. Агафья, помолившись наизусть каноны Богородице и Николе Чудотворцу, закончила их словами: «Ну, ты что, Господа не слышишь, что ли, тебе пора уходить уже». В результате опасность миновала.
Одно время на заимку Лыковых приблудился волк. Он прожил на огороде Агафьи несколько месяцев и даже подкармливался картошкой и всем остальным, что давала ему отшельница. У Агафьи нет привычного городским жителями страха перед тайгой, лесными зверями и одиночеством. Если её спросить, не страшно ли жить в такой глухомани одной, она отвечает:
«Я не одна, - и икону Богородицы из-за пазухи достает. - У меня Троеручица-помощница».
В 2000 годы Агафье Лыковой кто-то подарил книги старообрядческого епископа Арсения Уральского (Швецова), посвященные апологии старообрядческой Церкви и старообрядческой иерархии. Она тщательно прочитала их, по свидетельству очевидцев, делая пометки и подчеркивания.
Агафья продолжает в эти годы переписку с Московской Митрополией Русской Православной старообрядческой Церкви . В одном из писем к предстоятелю Церкви (Титову) она пишет, что её предки признавали церковную иерархию и молились со священниками, которые впоследствии были замучены во времена гонений на старообрядчество «лютыми муками».
Она также изучила жизнь и подвиги старообрядческого митрополита Амвросия Белокриницкого и совершенно точно уверилась в истинности и православности основанной им белокриницкой иерархии. В настоящее время она просит довершить её крещение, исповедать и приобщить Святых Христовых Тайн
Агафья Лыкова и РПсЦ
В ноябре 2011 года по благословению митрополита Корнилия к Агафье Лыковой прибыл настоятель старообрядческого храма г. Оренбурга о. Владимир Гошкодеря . Несмотря на то, что у Лыковой в гостях было немало духовных лиц, в том числе и новообрядцы, старообрядческий священник посетил этот место впервые. В течение нескольких дней пребывания у Агафьи о. Владимир совершил таинство исповеди, довершил крещение по чину принятия от безпоповцев и причастил её Святых Христовых Таин.
В апреле 2014 года Агафью Лыкову предстоятель РПСЦ старообрядческий митрополит Корнилий (Титов). 8 апреля 2014 г. владыка прибыл в город Горно-Алтайск, где посетил местную старообрядческую общину при храме Смоленской иконы Богородицы. 9 апреля на вертолете вместе с духовным отцом Агафии Лыковой иереем Владимир Гошкодеря и священноиноком Евагрием (Подмазовым) митрополит прибыл на берег реки Еринат, где и располагалось пристанище семьи Лыковых.
Фотографии Агафьи Лыковой
Интересно, что сопровождавший митрополита священноинок Евагрий сам являлся уроженцем этих мест и около 10 лет назад присоединился от часовенного согласия к Русской Православной старообрядческой Церкви. Владыка вручил Агафье медную икону свт. Николы чудотворца, отлитую по старинным образцам, факсимильные издания любимых в старообрядчестве книг «Григорьево видение» и «Страсти Христовы», а также немало одежды и прочих необходимых вещей.
Дожидаясь гостей, хозяйка лесного пристанища расстелила на полу дома цветные половики, напекла хлеб в русской печи, сварила компот из таежных ягод. Уже прощаясь, у вертолёта, Агафья вручила митрополиту веточку вербы и пригласила посетить заимку Лыковых в следующем году.
Узнав о присоединении Агафьи Лыковой к РПсЦ, безпоповские наставники пытались отговорить её и всячески стращали. На Еринат приехал даже известный часовенный наставник Зайцев, который убеждал её в ошибочности сделанного шага: «Ты зачем воцерковилась?! Ты вообще, что сделала? Ты кого у себя приняла? » В таком же тоне писала настоятельница монастыря Максимилла: «Ты зачем вообще там кого-то приняла, все, крышка, уезжай оттуда, приезжай к нам ».
Тем не менее Агафья не только не поддалась на эти уговоры, но еще больше укрепилась в своей правоте. Таковы Лыковы - единожды приняв решение в зад ногами не идут. Рассказывая о спорах с беспоповцами, Агафья говорит:
«Если бы священство прекратилось, прервалось, то давно бы и век прекратился. Гром грянул бы, и нас не было бы на этом свете. Священство будет до самого последнего Второго Христова пришествия».
Послесловие
Итак, Агафья Лыкова сегодня является самой популярной персоной медийного старообрядческого мира . Она хорошо известна и за пределами самого старообрядчества. Удивительно, но никто из современных старообрядческих иерархов, начетчиков, богословов и публицистов не смог оказать столь сильного влияния на информационное пространство, как одинокая отшельница с берегов Абакана.
Образ Лыковой уже неразрывно связан и самим старообрядчеством. Можно сказать, что Лыкова в глазах наших соотечественников поневоле стала одним из символов старообрядческой ойкумены, а её яркие, характерные черты связывают в целом со всем старообрядчеством. С одной стороны - это бесконечная твердость духа, поразительная выносливость, терпение, умение выживать в самых сложных, самых экстремальных условиях. Тут и безусловное стояние за Веру, готовность пострадать за свои убеждения. Мы видим в этом облике пытливость ума, находчивость, живой интерес к судьбам мироздания, умение ладить с природой и традиционное русское гостеприимство.
С другой стороны - есть люди, которые упрекают, что определенные черты жизни Агафьи Лыковой немного подмочили имидж старообрядчества в глазах современников. Это изоляционизм, диковатость, духовный консерватизм, следование устаревшим, примитивным бытовым технологиям и обычаям. «Живем в лясу, молимся колясу », - так иногда отзываются о старообрядцах, указывая на Лыкову, некоторые столичные авторы.
Им возражают: история знает не только бегствующее и кроющееся старообрядчество, но и наступающее просвещенное, пассионарное. Это старообрядчество промышленников и меценатов, писателей и благотворителей, собирателей и первооткрывателей. Бесспорно, всё этот так!
Но чтобы доказать это, мало ссылаться на пример предков, живших теперь уже во все более далеких XIX–XX веках. Старообрядчество должно уже сегодня, сейчас генерировать новые идеи, подавать пример живой веры и живого участия в жизни страны. Что же касается уникального опыта Агафьи Лыковой и других старообрядцев, скрывающихся от соблазнов мира сего в лесах и расселинах земных, то лишним он никогда не будет.
Достижения цивилизации всегда эфемерны, а христианам как никому известно, что её история не только крайне изменчива, но и конечна.