В последние годы в нашей науке оживился интерес к проблеме разграничения логических и грамматических категорий и, в частности, к проблеме разграничения предложения и суждения . Инициатива в исследовании этой проблемы принадлежит, как и следовало ожидать, логикам. Что касается грамматистов, то они относятся к этой проблеме, в сущности, довольно пассивно. С одной стороны, едва ли сейчас найдется у нас такой грамматист, который решился бы открыто признать, что он не видит никакого различия между предложением и суждением. Но с другой стороны, едва ли сейчас найдется у нас и такой грамматист, который в своих высказываниях о предложении и его главных членах фактически в какой-то мере не отождествлял бы предложения и суждения.
На путь отождествления предложения и суждения толкает грамматиста прежде всего, конечно же, то, что между предложением и суждением, или вернее между наиболее изученным типом предложения и суждением, действительно есть соотносительность и что такую соотносительность легко принять за тожество предложения и суждения вообще. На путь отождествления предложения и суждения толкает грамматиста также и то, что такое отождествление избавляет его от огромных теоретических трудностей. Ведь если предложение - это то же самое, что суждение, то тем самым сложнейшая проблема соотношения языка и мышления, грамматики и логики будто бы и разрешена.
Наиболее явная форма отождествления предложения и суждения - это утверждение, что всякое предложение выражает суждение, утверждение, которое, конечно, отнюдь не вытекает из того очевидного факта, что всякое суждение выражется предложением. В самом деле, если всякое предложение выражает суждение, то тогда суждение и предложение это, очевидно, то же самое, но только рассматриваемое с разных точек зрения, - с точки зрения логики и с точки зрения грамматики, и лингвистам больше нечего ломать голову над тем, как следует определять предложение: его, очевидно, следует определить тогда просто как "непосредственную действительность суждения" или "суждение, рассматриваемое с точки зрения его выражения", или как-нибудь в этом роде. Когда же логики говорят, что единственные предложения, которые не выражают суждения, - это предложения вопросительные и побудительные , - то это немногим меняет положение, так как за вычетом вопросительных и побудительных предложений остальные остаются все же лишь "непосредственной действительностью суждения". Спор между логиками о том, выражает ли вопрос и побуждение суждения, интересует грамматиста в сущности не более, чем спор о том, сколько чертей может поместиться на острие иглы. Основной для грамматиста вопрос - вопрос о том, чем всякое предложение отличается от всякого суждения - этим спором не затрагивается.
Более замаскированной формой отождествления предложения и суждения является приписывание предложению смысловой структуры суждения, т.е. утверждение, что содержание всякого предложения расчленяется на то, о чем в нем предицируется (или говорится, сообщается), и то, что в нем предицируется, т.е. на субъект и предикат или на какие-то два другие аналогичные, хотя иначе названные "члена" или "компонента", или "элемента", или "представления" (т.е. субъект и предикат, но прикрытые при помощи тех или иных терминологических ухищрений). К такому приравниванию смысловой структуры предложения к структуре суждения, как известно, сводится в конечном счете и шахматовская теория "коммуникации", т.е. сочетания "двух представлений, приведенных движением воли в предикативную... связь" , как основу всякого предложения. возможны разные варианты этой теории. Так, вариант этой теории мы находим, например, в книге В.Г. Адмони, в которой говорится: "Всякое сообщение, всякий акт мысли обязательно предполагает активное, динамическое соединение, связывание двух компонентов - того, о чем сообщается в сообщении и что определяется в мысли, с тем, что сообщается о первом компоненте в сообщении и чем определяется первый член мысли. Задача сообщения и акта мысли - именно связать эти два компонента, связать живой и активной связью, являющейся отражением их связи в объективной действительности, динамически воссоздаваемой в процессе общения и мысли. Естественно, что это важнейшее свойства сообщения и акта мысли находит свое выражение и в предложении, в его активном и динамическом характере, также заключающемся в том, что в предложении непосредственно, как бы здесь же, утверждается связь двух компонентов, независимо от того, утверждается ли наличие или отсутствие этой связи" . Не представляет большого труда узнать субъект и предикат суждения в двух "компонентах" предложения, о которых здесь говорится.
По-видимому, скрытой формой отождествления предложения и суждения может быть и признание того, что всякому предложению свойственна "предикативность" или что "предикативность" и есть то, что делает предложение предложением. Так, в цитированной книге В.Г. Адмони, непосредственно после приведенного выше, говорится следующее: "Такое активное, динамическое утверждение, происходящее в момент построения предложения или его воспроизведения и являющееся обязательным условием всякого предложения, и есть содержание той важнейшей синтаксической категории, которая обычно носит наименование "предикатиыного отношения" или просто "предикативности" . Таким образом, "предикативностью" здесь называется та расчлененность на два компонента, т.е. субъект и предикат суждения, которая якобы обязательна для каждого предложения.
Такое понимание роли "предикативного отношения" близко к шахматовскому пониманию этого отношения. Но для А.А. Шахматова "предикативное отношение" (слова "предикативность" А.А. Шахматов, насколько мне известно, не употребляет) - это, с одной стороны, отношение, в котором стоят друг к другу члены коммуникации , т.е. замаскированные субъект и предикат суждения, а с другой стороны, отношение, в котором стоят друг к другу подлежащее и сказуемое , т.е. языковые выражения субъекта и предиката суждения. Таким образом, по А.А. Шахматову, "предикативное отношение" - это то, что лежит в основе всякого предложения (поскольку в основе всякого предложения лежит коммуникация), и то, что возможно только в двусоставном предложении (поскольку только в нем есть подлежащее и сказуемое). По-видимому, это противоречие и было зародыщем того раздвоения термина "предикативность", о котором будет речь ниже.
К шахматовскому пониманию "предикативного отношения" близко и то, что А.М. Пешковский называет "сказуемостью" (слова "предикативность" А.М. Пешковский не употребляет, хотя "предикативный" и "сказуемостный" для него совершенно то же самое, и поэтому в принципе "предикативность" и "сказуемость" тоже должны были бы значить для него то же самое). Однако, как известно, для А.М. Пешковского "сказуемость" - это не только то, что делает сказуемое сказуемым, но и то, что делает предложение предложением, поскольку для него сказуемое - это и есть то, что делает предложение предложением, т.е. поскольку для него нет предложения без сказуемого. Расширяя так понятие сказуемого и в то же время отождествляя его с предикатом (он так прямо и говорит: "сказуемое иначе называется предикат.., а самый процесс выражения мысли посредством "сказуемостных" слов и форм - предицированием, или предикацией" ). А.М. Пешковский тем самым, конечно, отождествляет предложение и суждение. Правда, приписывая в то же время сказуемому известную морфологическую природу, т.е. утверждая, что есть особые слова или формы, которым свойственно быть сказуемыми, он как будто и ставит для сказуемого известные рамки, но эти рамки, в сущности, только усугубляют противоречивость его теории "сказуемости", так как оказывается, что "сказуемость" в то же время еще и свойственна слову или словосочетанию самому по себе, вне предложения.
Едва ли кто-нибудь стал бы сейчас вслед за А.М. Пешковским утверждать, что сказуемое - это то, что делает предложение предложением, т.е. что в каждом предложении есть сказуемое. Если и можно спорить о том, есть ли сказуемое в некоторых типах предложений, которые А.А. Шахматов называет "сказуемо-бесподлежащными", то едва ли не бесспорно, что в предложениях, которые А.А. Шахматов называет "бессказуемостно-подлежащными" (т.е. в предложениях типа "Пожар!" и т.п.), невозможно обнаружить ничего похожего на сказуемое в обычном смысле этого слова. Тем более странно, что слово "предикативность", которое, очевидно, образовано от прилагательного "предикативный", т.е. "сказуемостный", продолжает употребляться в значении "то, что делает предложение предложением", или "общая категория, формирующая предложение" , что, очевидно, то же самое, хотя одновременно слово "предикативный" широко употребляется в значении "сказуемостный", "характерный для сказуемого", а "предикативное отношение" или "предикативность" - в значении "отношение, характерное для сказуемого" и т.п., т.е. в значении, которое, если не считать, что сказуемое и есть то, что делает предложение предложением, отнюдь не совпадает с первым значением.
Если бы человек в своей практической деятельности стал, не замечая этого, называть одним и тем же словом два совсем разные, хоть и как-то связанные предмета, например, воду и мыло, то, конечно, действительность вскоре заставила бы его отказаться от такой привычки, иначе бы ему пришлось утолять жажду мылом, и т.д. В другом положении находится лингвист-теоретик. Ничто не препятствует ему называть одним словом две совсем разные, хотя и как-то связанные вещи и не замечать этого. Напротив, это иногда даже помогает ему, так как делает то, что он хочет сказать, неуловимым и, следовательно, неопровержимым. Так, ничто не препятствует лингвисту, не замечая этого, называть "грамматикой" то грамматический строй языка, то науку, этот строй изучающую; "лексическим значением" - то значение отдельного слова, то значение знаменательного слова; "национальным языком" - то литературный язык нации, то язык нации вообще (включая его диалекты); "субъектом" - то субъект суждения, то подлежащее, то производителя действия; "стилем" - то одно, то другое и даже трудно сказать что. Ничто не препятствует лингвисту употреблять и выражения "предикативность" или "предикативное отношение" как в значении "то, что делает сказуемое сказуемым", или "отношение, в котором сказуемое стоит к подлежащему", так и в более неопределенном значении "то, что делает предложение предложением".
Стоит ли, все же, употреблять слово "предикативность" в значении "то, что делает предложение предложением", и нужно ли вообще слово с таким значением? Ведь такое слово было бы, очевидно, нужно только в том случае, если бы то, что делает предложение предложением, встречалось бы и вне предложения, т.е. только если бы то, что делает предложение предложением, не покрывалось бы полностью понятием предложения. Но так как нельзя себе представить, чтобы то, что делает предложение предложением, или "предложенность", если так можно выразиться, встречалось и вне предложения, то и слово для обозначения того, что делает предложение предложением так же не нужно, как не нужно слово "домность" для обозначения того, что делает дом домом, или слово "апельсинность" для обозначения того, что делает апельсин апельсином, или слово "лошадность" для обозначения того, что делает лошадь лошадью. Введение таких слов, очевидно, имело бы только тот сомнительный смысл, что оно сделало бы возможными мнимые определения, как "дом - это то, чему свойственна домность", "апельсин - это то, существенным свойством чего является апельсинность", "лошадь - это то, что обладает свойством лошадности", "предложение - это то, что формируется общей категорией предложенности" и т.д.
В самом деле, ведь совершенно очевидно, что когда "предикативность" определяется как "общая категория, формирующая предложение" и в то же время как имеющая своим назначением "отнесение содержания предложения к действительности" , то здесь просто подставляется то, что мы давно знаем о предложении (отнесенность к действительности считал основным свойством предложения еще Рис, который включал указание на эту отнесенность в свое определение предложения) , в определение того, что его формирует, т.е. в определение "предикативности" или "предложенности".
Что под предикативностью в таком употреблении этого слова не подразумевается ничего такого, чего мы уже не знали раньше, ясно еще из того, что в цитированных выше работах, в которых указывается на "предикативность" как на основной признак предложения, или то, что его формирует, т.е. то, что делает предложение предложением, в то же время даются определения предложения, в которых "предикативность" даже не упоминается. Если бы "предикативность" действительно была бы в таком понимании этого слова только "предложенностью", т.е. если бы действительно в предложении было открыто какое-то новое и притом основное свойство, то тогда естественно было бы подставить найденное новое решение в определение предложения, определитьего как "единицу, обладающую предикативностью", или как-нибудь в этом роде и отказаться от всех других определений. По-видимому, такие определения не даются именно потому, что они сделали бы очевидной бессодержательность слова "предикативность" в таком его употреблении и его ненужность. (Нельзя же в самом деле сказать: "предложение это то, основным свойством чего является предложенность!").
С другой стороны, едва ли можно сомневаться в том, что слово "предикативность" в его этимологическом значении (т.е. в значении "сказуемостное свойство" или "сказуемостное отношение", или "свойство, характерное для сказуемого") - нужное слово. Дело в том, что предикативность в этом смысле слова может быть характерна не только для сказуемого, но и для членов предложения или их элементов, которые в собственном смысле слова не являются сказуемыми. Предикативное отношение, или предикативность в этом смысле слова, характерно, например, для "предикативного" определения", для "предикативного" элемента сложного дополнения (английское I see him come), для "предикативного" элемента независимого причастного оборота (английское we all went home, he remaining behind) и т.д. Таким образом, хотя предикативность в этом смысле и значит "свойство сказуемого" или "сказуемость", она не покрывается понятием сказуемого. Именно поэтому "предикативность" и "сказуемость", в этом значении - отнюдь не пустые слова. В этом его значении слово "предикативность" и будет употрябляться ниже.
Возможны ли предложения, в которых совсем нет предикативности в этом смысле слова? Да, безусловно. Если в предложении нет сказуемого или другого аналогичного ему члена, то, очевидно, в нем нет и предикативности. Так, безусловно, нет предикативности в таких предложениях, как, например, "Пожар!", "Гроза!", "Боже мой!", "Счастливый путь!", "Иван Иванович!", "Гвалт, слезы, просьбы", "Осень, вечер" и т.п., т.е. в предложениях, которые А.А. Шахматов называет "бессказуемостно-подлежащными". Термин А.А. Шахматова, впрочем, очень неудачен в том отношении, что он создает впечатление, будто в этих предложениях есть подлежащее. Между тем очевидно, что если в предложении отсутствует сказуемое, то не может быть и речи о подлежащем. Если подлежащее - это тот член предложения, к которому сказуемое стоит в предикативном отношении, то при отсутствии сказуемого, естественно, не может быть ни члена, к которому оно стоит в предикативном отношении, ни самого предикативного отношения. Такие предложения правильнее было бы называть "непредикативными".
Характерно, что именно в этих предложениях невозможно обнаружить какой бы то ни было соотносительности с суждением. В самом деле, выразить содержание предложения "Пожар!" и т.п. в виде суждения совершенно невозможно. Всякое разложение содержания такого предложения на субъект и предикат (например: "То, что я вижу, есть пожар" или "Пожар есть то, что происходит" и т.п.) устраняет основное в содержании этого предложения, то, что составляет сущность его специфики - его эмфатическую нерасчлененность, - и вводит в него то, чего в нем нет - ту логическую расчлененность, которая в предложениях этого типа невозможна. К сожалению, логики этого часто не учитывают и принимают за содержание таких предложений то, чего в них вовсе нет .
С другой стороны, специфика этих предложений заключается, по-видимому, в роли, которую играет в них интонация. Ведь о том, что слово "пожар" является предложением, мы узнаем только благодаря интонации, с которой это слово произнесено (в письме эта интонация может подсказываться соответствующим знаком препинания или контекстом). Именно определенная интонация делает эти предложения предложениями. Другими словами, это предложения, оформленные только интонацией.
Между тем в предложении, в котором есть сказуемое, несомненно именно сказуемое - это то, что заставляет осознавать это предложение как предложение (этим, очевидно, и объясняется то, что сказуемость или предикативность, т.е. свойство сказуемого, принимается, ошибочно конечно, за то, что всегда делает предложение предложением). В самом деле, ведь словосочетание типа "птица летит" или "стена бела", очевидно, не могут не быть предложениями, поскольку в них есть сказуемые. Словосочетания эти будут предложениями при любой интонации .
Другими словами, невозможно придать этим словосочетаниям такую интонацию, которая бы показывала, что они не предложения. Мы воспринимаем эти словосочетания как предложения не потому, что они произнесены с определенной интонацией (а само собой разумеется, что в речи им всегда присуща та или иная интонация), в частности не потому, что они произнесены с "интонацией сообщения", но потому, что в них есть сказуемое. Таким образом, это предложения, оформленные не интонацией, а определенной внутренней структурой. Но наличие сказуемого означает и наличие сказуемости, или предикативности. Поэтому эти предложения могут быть названы также "предикативными".
Легко заметить, что "предикативные" предложения - это вместе с тем такие предложения, содержание которых всегда может быть выражено посредством суждения и которые обычно даже не нуждаются в перефразировке для того, чтобы было выявлено их логическое содержание. Так, "птица летит", "стена бела" и т.п. могут быть и суждениями.
Но то, что предикативность может делать предложение предложением, вовсе не значит, что предикативность всегда делает словосочетание, в котором она наличествует, предложением. Так, предикативность, характерная для одного из компонентов сложного дополнения (который можно назвать "сказуемым сложного дополнения"), не превращает это дополнение в целое предложение. Даже предикативность, характерная для сказуемого, не всегда является тем, что делает предложение предложением, поскольку сказуемое возможно и в том, что является не предложением, а лишь его частью, а именно сказуемое, как известно, возможно (и даже необходимо) в так называемых "придаточных" предложениях, т.е. частях предложения, которые, очевидно, не являются целыми предложениями и называются "предложениями" только по недоразумению.
Таким образом, между предикативностью и предложением нет соотносительности. Наличие сказуемого, т.е. предикативность - это не существенный признак предложения. В предложении может не быть предикативности, и предикативность может быть там, где нет предложения.
Напротив, между предикативностью и суждением несомненно есть прямая соотносительность. Наличие сказуемого (т.е. предикативности) в предложении указывает на способность этого предложения выражать суждение. Предикативность, или предикативное отношение, - это по содержанию, несомненно, и есть то, что в логике называется отношением между субъектом и предикатом суждения.
Сущность предикативности, или предикативного отношения, становится всего яснее, если сопоставить два предложения одинакового лексического содержания, но различающиеся тем, что в одном из них есть сказуемое (и, следовательно, предикативность), тогда как во втором его нет. Например: "Лес - зеленый" (где "зеленый" - именное сказуемое) и "Лес зеленый!" (где сказуемого нет и где только интонация удивления и т.д. показывает, что это предложение). В первом предложении есть тот мыслительный элемент, благодаря которому отношения действительности оказываются как бы активно раскрываемыми мыслью, тогда как во втором предложении этого мыслительного элемента нет.
Однако, хотя предикативность, или предикативное отношение, соотносительна отношению субъекта и предиката суждения, не случайно это отношение называется по второму из этих членов (предикату). Дело в том, что именно второй из членов, стоящих в предикативном отношении, т.е. сказуемое или аналогичный ему член, выражает это отношение (конечно, именно потому и есть потребность в слове, называющем предикативное отношение как свойство сказуемого, т.е. потребность в слове "сказуемость", или "предикативность"). По-видимому, в этом и заключается основное отличие подлежащего и сказуемого от субъекта и предиката суждения. Что это действительно так, показывают, в частности, случаи, когда между двумя членами предложения, находящимися в предикативном отношении, нет никаких формальных отличий, например, когда связочный глагол соединяет два члена, каждый из которых по своей грамматической природе мог бы быть как подлежащим, так и именной частью сказуемого. Например: "Самая красивая была младшая дочь". в таком предложении в каждом из его главных членов (которые, очевидно, можно назвать только одним "досвязочным главным членом" и "послесвязочным главным членом" или как-нибудь в этом роде) есть только то, что может быть в одинаковой мере существенно как для подлежащего, так и для сказуемого, а именно наличие другого члена, к которому данный член стоит в предикативном отношении. В чем заключается тот минимум, который необходим для того, чтобы подлежащее и сказуемое стали в этом предложении раздичимы? Какой из главных членов будет субъектом суждения, а какой предикатом, очевидно, несущественно, поскольку, как справедливо утверждают логики, и подлежащее, и сказуемое могут быть как субъектом, так и предикатом суждения, в зависимости от контекста. Так, в предложении "Птица летит" как ответе на вопрос "Что делает птица?", "летит" - предикат, но в предложении "Птица летит" при ответе на вопрос "Что летит?", "птица" - предикат. При этом утверждать, как иногда делается, что тот член, который выражает более широкое понятие, должен быть предикатом суждения, очевидно, нельзя, потому что, во-первых, объем понятий, выражаемых главными членами, может быть одинаков (как в предложениях тождества), а во-вторых, всегда можно представить себе такую ситуацию (как бы она ни была необычна), когда член, выражающий более узкое понятие, является, несмотря на это, предикатом суждения.
Минимум, который необходим для различения подлежащего и сказуемого в предложениях типа "Сама красивая была младшая дочь", заключается, очевидно, в знании того, к какому из двух членов относится связка, т.е. в знании того, в каком из членов выражается предикативное отношение, тогда как связка в таком положении, конечно, и есть выражение предикативного отношения. Специфика таких предложений, очевидно, в том и заключается, что выражение предикативного отношения, т.е. то, что составляет сущность сказуемого , оторвалось в них от сказуемого и что поэтому вместо предложения и сказуемого в них есть только два главных члена, из которых ни один не является ни подлежащим, ни сказуемым, несмотря на наличие предикативного отношения между этими членами.
Но если сказуемое - это тот главный член, который выражает предикативное отношение, то очевидно, что отсутствие сказуемого и отсутствие подлежащего в предложении - вещи совершенно неравноценные. Поэтому очень неудачным представляется шахматовское деление предложений на "односоставные" и "двусоставные". Дело в том, что шахматовские "односоставные сказуемо-бесподлежащные" предложения (т.е. предложения типа "Сижу как на иголках" и т.п.), несравненно ближе к "двусоставным" предложениям, чем к "односоставным бессказуемо-подлежащным" предложениям (т.е. предложениям типа "Пожар!" и т.п.). Между словом "пожар" в "односоставном" предложении "Пожар!" и словом "пожар" в "двусоставном" предложении "Пожар начался" в синтаксическом отношении нет ничего общего. Напротив "сижу" в "односоставном" предложении "Сижу как на иголках" и "сижу" в "двусоставном" предложении "Я сижу как на иголках" совершенно аналогичны в своей синтаксической функции выразителя предикативности, т.е. в своей функции сказуемого. Поэтому "сказуемо-бесподлежащные" предложения было бы целесообразно объединить с "двусоставными" в группу "предикативных" предложений, т.е. предложений, имеющих сказуемое и противопоставить их "бессказуемо-подлежащным" как "непредикативным".
По-видимому, логическая двучленность, т.е. способность выражать суждение, вообще отнюдь не обязательно подразумевает грамматическую "двусоставность", т.е. наличие не только сказуемого, но и подлежащего, и, наоборот, грамматическая двусоставность, т.е. наличие в предложении не только сказуемого, но и подлежащего, вовсе не обязательно подразумевает, что субъект суждения будет в таком предложении совпадать с подлежащим. Так, по-видимому, логическая сущность безличных и других "сказуемо-бесподлежащных" предложений в том и заключается, что они могут выражать суждение, хотя субъект суждения в них не может совпадать с подлежащим. Но то же самое может иметь место и в некоторых двусоставных предложениях, например, в предложениях с так называемым "формальным" подлежащим (английское It is blowing hard "Дует сильный ветер", норвержское Det blaste friskt "Дул свежий ветер") или в предложениях, в которых подлежащее вытеснено со своего места особым служебным словом (английское There is a book on the table "На столе есть книга", норвежское Det blaste en frisk vind "Дул свежий ветер"). Предложения последнего типа по своему логическому содержанию могут быть совершенно тожественны предложениям с "формальным" подлежащим. Так, норвежские предложения Det blaste friskt и Det blaste en frisk vind, в которых субъект суждения в одинаковой мере не может быть выражен подлежащим, противопоставлены предложению En frisk vind blaste "Дул свежий ветер", в котором субъект суждения может быть выраден подлежащим. По-видимому, в русском языке то, что Л.В. Щерба называл "одночленными" предложениями в противоположность "двучленным" (т.е. предложениям типа "Воробушки чирикают" в противоположность предложениям типа "Мой дядя - генерал") , - это предложения, в которых объект суждения не противопоставлен четко предикату, в противоположность предложениям, в которых логическая структура суждения более четко выражена. К сожалению, зависимость логического содержания предложения от грамматической формы этого предложения совершенно неисследована, поскольку логики естественно считают, что заниматься этим должны грамматисты, тогда как грамматисты не берутся за это, полагая (ошибочно, по-видимому), что это не их дело.
Список литературы
(Примечания)
1. Я имею в виду статьи П.С. Попова (Предложение и суждение. - В кн.: Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950, с. 5-35) и М.Н. Алексеева и Г.В. Колшанского (О соотношении логических и грамматических категорий. - "Вопросы языкознания", 1955, № 5, с. 3-19), а также ряд кандидатских диссертаций, появившихся в последние годы.
2. См., например: Таванец П.В. Суждение и его виды. М., 1953, с. 23-29.
3. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л., 1941, с. 19.
4. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. М., 1955, с. 39.
6. Шахматов А.А. Указ. соч., с. 19.
7. Там же, с. 38.
8. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. Изд. 5-е. М., 1935, с. 152, примечание.
9. Виноградов В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения. - "Вопросы языкознания", 1954, № 1, с. 15. Ср. также: Грамматика русского языка, т. 2, ч. 1. М., 1954, с. 80 и слово "предикативность" в БСЭ. Изд. 2-е, т. 34, М., 1966.
10. Там же.
11. "Ein Satz ist eine grammatisch geformte kleinste Redeeinheit, die ihren Inhalt im Hinblick auf sein Verhaltnis zur Wirklichkeit zum Ausdruck bringt" (Ries J. Was ist ein Satz? Prag, 1931, S. 99). - Может ли отнесенность к действительности считаться основным свойством предложения и отличается ли такая отнесенность от модальности - это тоже спорные вопросы, но они требуют специального рассмотрения.
12.См., напр.: Таванец П.В. Суждение и его виды, с. 26.
13. Здесь как будто можно возразить, что, если кого-нибудь попросят дать два примера русских слов, оканчивающихся на ударное "а", то он может ответить "стена, бела", т.е. произнести эти слова с перечислительной интонацией. Но ведь в том-то и дело, что в этом случае интонация будет показывать, что эти два слова не связаны между собой, т.е. не образуют словосочетания.
14. Сущность сказуемого определяется обычно иначе. Так, по старому школьному определению, сказуемое - это "то, что говорится о подлежащем", т.е. просто-напросто предикат суждения. Однако определения сказуемого, которые даются в научных грамматиках (например, в нашей академической грамматике русского языка) обычно отличаются от старого школьного определения только тем, что они не только отождествляют сказуемое с предикатом суждения (как обозначение "признака, состояния, свойства, качества того предмета, который выражен подлежащим", и т.п.), но еще и содержат перечень всех формальных признаков сказуемого в данном языке на данном этапе его развития, иногда совсем несущественных, но не указывают, какой же из этих признаков является действительно существенным, т.е. подменяют определение описанием. Такая же подмена, впрочем, есть обычно и в научных определениях предложения.
15. Щерба Л.В. Очередные проблемы языкознания. - Изв. АН СССР, т. 4, вып. 5, 1945.
16. М.И. Стеблин-Каменский. О предикативности.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
Значение слова ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Лингвистическом энциклопедическом словаре
ПРЕДИКАТИВНОСТЬ
— синтаксическая категория, определяющая функциональную специфику основной единицы синтаксиса — предложения; ключевой конституирующий признак предложения, относящий информацию к действительности и тем самым формирующий единицу, предназначенную для сообщения; категория, противопоставляющая предложение всем другим единицам, относящимся к компетенции синтаксиса. В ряду синтаксич. конструкций, имеющих общий объект обозначения (объединенных содержат, инвариантом), напр. «летящая птица», «полет птицы» и «птица летит», последний способ обозначения этого объекта обладает особым функциональным качеством — П. Выражая актуализированную отнесенность к действительности, П. отличает предложение и от такой единицы языка как слово: предложение «Дождь!» с особей интонацией, в отличие от лексич. единицы «дождь», характеризуется тем, что в его основе лежит отвлеченный образец, обладающий потенциальной способностью относить информацию в план настоящего, прошедшего или будущего времени («Дождь!» — «Был дождь» — «Будет дождь»). В иерархии признаков, конституирующих предложение как снецифич. единицу языка, П. является признаком наивысшей ступени абстракции. Сама модель предложения, его отвлеченный образец (структурная схема) обладает такими грамматич. свойствами, к-рые позволяют представить сообщаемое в том или ином временном плане, а также модифицировать сообщаемое в аспекте реальность / ирреальность. Главным средством формирования П. является категория наклонения, с помощью к-рой сообщаемое предстает как реально осуществляющееся во времени (настоящем, прошедшем или будущем), т. е. характеризуется временной определенностью, или же мыслится в плане ирреальности — как возможное, желаемое, должное или требуемое, т. е. характеризуется временной неопределенностью. Дифференциация этих признаков сообшаемого (временная определенность / неопределенность) опирается на противопоставление форм изъявит, наклонения формам ирреальных наклонений (сослагат., условного, желат., побудит., долженствовательного). П., как неотъемлемый грамматич. признак любой модели предложения и построенных по этой модели конкретных высказываний, соотносительна с объективной модальностью. Формируя одну из центр, единиц языка и представляя наиболее значимый — истинностный — аспект сообщаемого, П. (как и объективная модальность) является языковой универсалией. Представление о сущности П. (как и сам термин) не является однозначным. Наряду с концепцией В. В. Виноградова («Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения», 1954) и его школы («Грамматика русского языка», т. 2, 1954; «Русская грамматика», 1980; см. Виноградовская школа) термином «П.» обозначают также свойство сказуемого как сннтаксич. члена двусоставного предложения (предикативный значит "сказуемостный, характерный для сказуемого"). Понятие П. входит в состав синтаксич. понятий «предикативная связь», «предикативные отношения», к-рыми обозначают отношения, связывающие подлежащее и сказуемое, а также отношения логич. субъекта и предиката; в таком употреблении П. осмысляется уже не как категория наивысшей ступени абстракции (присущая модели предложения как таковой, предложению вообще, независимо от его состава), а как понятие, связанное с уровнем членения предложения, т. е. с такими предложениями, в к-рых может быть выделено подлежащее и сказуемое. П. называют также общее, глобальное логич. свойство всякого высказывания, а также свойство мысли, ее направленность на актуализацию сообщаемого. Этот аспект понятия П. соотносителен с понятием предикации, основным свойством к-рой принято считать отнесенность к действительности, и с понятием пропозиция, отличит, чертой к-рой считается истинностное значение. О Виноградов В. В.. Нек-рые задачи изучения синтаксиса простого предложения. ВЯ, 1954. № 1; Грамматика рус. языка, т. 2. Синтаксис. М., 1954; С т е б-лин-Каменский М. И.. О предикативности. Вестник ЛГУ, 1956. Jsfe 20; Ад мо ни В. Г., Двучленные фразы в трактовке Л. В. Щербы и проблема предикативности. НДВШ. ФН. 1960. Н> 1; Панфилов В. 3.. Взаимоотношение языка и мышления. М., 1971; Ломтев Т. П.. Предложение и его грамматич. категории. М., 1972; Общее яз-знание. Внутр. структура языка, М., 1972; К а ц н е л ь сон С. Д.. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972; Арутюнова Н. Д.. Предложение и его смысл. М., 1976; Рус. грамматика, т. 2. Синтаксис. М.. 1980; Степанов Ю. С Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981. М. В. Ляпон.
Лингвистический энциклопедический словарь. 2012
Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:
- ПРЕДИКАТИВНОСТЬ
- ПРЕДИКАТИВНОСТЬ
синтаксическая категория, формирующая предложение; относит содержание предложения к действительности и тем самым делает его единицей сообщения (высказывания). П. представляет собой … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Энциклопедическом словаре:
, -и, ж. В грамматике: категория, к-рая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит сообщение с тем или иным временным планом … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ
ПРЕДИКАТ́ИВНОСТЬ, синтаксич. категория, формирующая предложение; относит содержание предложения к действительности и тем самым делает его единицей … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Полной акцентуированной парадигме по Зализняку:
предикати"вность, предикати"вности, предикати"вности, предикати"вностей, предикати"вности, предикати"вностям, предикати"вность, предикати"вности, предикати"вностью, предикати"вностями, предикати"вности, … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Словаре лингвистических терминов:
Выражение языковыми средствами отношения содержания высказываемого к действительности как основа предложения. Грамматическими, средствами выражения предикативности являются категория времени (все явления … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Новом толково-словообразовательном словаре русского языка Ефремовой:
ж. Категория, которая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит сообщение с тем или иным временным планом действительности (в … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Словаре русского языка Лопатина:
предикат`ивность, … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Полном орфографическом словаре русского языка:
предикативность, … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Орфографическом словаре:
предикат`ивность, … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Современном толковом словаре, БСЭ:
синтаксическая категория, формирующая предложение; относит содержание предложения к действительности и тем самым делает его единицей … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Толковом словаре русского языка Ушакова:
предикативности, мн. нет, ж. (филос. и грам.). Отвлеч. сущ. к … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Толковом словаре Ефремовой:
предикативность ж. Категория, которая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит сообщение с тем или иным временным планом действительности (в … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Новом словаре русского языка Ефремовой:
ж. Категория, которая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит сообщение с определенным временным планом действительности (в … - ПРЕДИКАТИВНОСТЬ в Большом современном толковом словаре русского языка:
ж. Категория, которая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит сообщение с определенным временн"ым планом действительности (в лингвистике) … - СТИЛИСТИКА ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ в Литературной энциклопедии:
1. Определение понятия. Определение объема и содержания С. принадлежит к самым спорным и не получившим окончательного разрешения вопросам. Одним из … - СЛОВОСОЧЕТАНИЕ в Большом энциклопедическом словаре:
простейшая непредикативная (см. Предикативность), в отличие от предложения, единица речи, которая образуется на основе подчинительной связи (согласования, управления, примыкания) двух … - ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
предложения, слова или словосочетания, выполняющие в предложении определённую семантико-синтаксическую функцию. Двойная классификация слов - по морфологическим признакам (части речи) и … - ПРЕДЛОЖЕНИЕ (КАТЕГОРИЯ СИНТАКСИСА) в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
одна из основных категорий синтаксиса, противопоставленная слову и словосочетанию по формам, значению и функциям. В широком смысле - это … - ГЛАГОЛ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
часть речи, обозначающая действие или состояние и используемая в предложении преимущественно в качестве сказуемого. Грамматическое значение действия или состояния … - ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРАМ. в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
О. или атрибутом обыкновенно называется такая часть предложения, которая содержит в себе указания качества или свойства предмета, имя которого выражено … - СЛОВОСОЧЕТАНИЕ в Большом российском энциклопедическом словаре:
СЛОВОСОЧЕТ́АНИЕ, простейшая непредикативная (см. Предикативность), в отличие от предложения, единица речи, к-рая образуется на основе подчинит. связи (согласования, управления, … - РЕМА в Большом российском энциклопедическом словаре:
Р́ЕМА (от греч. rh;ma - слово, изречение, букв.- сказанное) (ядро), в теории актуального членения предложения один из двух осн. компонентов … - ПРЕДЛОЖЕНИЕ в Большом российском энциклопедическом словаре:
ПРЕДЛОЖ́ЕНИЕ, одна из осн. категорий синтаксиса, противопоставленная по формам, значению и функциям слову и словосочетанию. В широком смысле - любое …
Предикативность есть свойство языка выражать и сообщать мысли. Мысль есть представление о связях предметов или образов, содержащее суждение. В суждении имеются субъект - то, о чем мы мыслим, предикат - то, что мы мыслим о субъекте, и связка - то, как мы мыслим отношение субъекта и предиката. Например, Иван гуляет значит: Иван (субъект мысли) есть (связка) гуляющий (предикат); пойдем гулять: мы (первое лицо единственного числа глагола) - субъект; гулять - предикат; повелительное наклонение глагола - связка, обозначающая желательность и побуждение. Отношения субъекта, предиката и связки выражаются в строе предложения. В предложении имеются подлежащее, обозначающее субъект мысли, и сказуемое, обозначающее предикат и связку (а в некоторых случаях и субъект - морозит, темно), а также другие, так называемые второстепенные члены предложения, посредством которых выражаются сложные мысли, содержащие несколько связанных между собой суждений. Предикативность в языке - очень сложное явление. Предикативность тесно связана с именованием: мысль отличается от смутного образа тем, что в ней выделены основные составляющие - субъект, предикат и связка. Их выделение предполагает именование - обозначение словом, устанавливающее связь представления с предметом и границы обозначаемого предмета или понятия. Но само установление имени невозможно без суждения о предмете: "Это есть туча ," "Имя ему - Иван "; да и в образе имени можно заметить скрытое суждение: облако - обволакивающее. Таким образом, именование основано на мысли-суждении, а суждение - на именовании.
Не существует языков, в которых не было бы предикативности.
Членораздельность.
Членораздельность есть свойство языка членить высказывания на повторяющиеся в других высказываниях воспроизводимые элементы.
Речь предстает нам как чередование слов и пауз. Каждое слово может быть отделено говорящим от других. Слово опознается слушающим и отождествляется с уже имеющимся в сознании образом, в котором соединяются звучание и значение. На основе единства этих образов мы можем понимать слова и воспроизводить их в речи.
Слова языка частично отождествляются и с другими словами и группируются в классы: слова облако, окно, стекло, мыло частично тождественны, поскольку все они оканчиваются на -о. Слова облако, облачный, облачность частично тождественны, поскольку все они содержат общую часть облак/ч-. Слово облак-о может выступать в формах облак-а, облак-у, облак-ом и т.д. точно так же, как слово окн-о.
Это значит, что слова выделяют в себе одинаковые составные части с одинаковым значением, сочетание которых называется грамматической формой и образует классы слов. Вместе с тем слова облако, окно и подобные (как грамматические формы) могут сочетаться в речи не с любым словом: можно сказать плывет облако, но нельзя сказать *облако давно или *облако плавая.
Слова разделяются на части и соединяются в словосочетания по определенным правилам или моделям. При этом для слов каждого класса характерно, что их грамматическая форма тесно связана с условиями сочетаемости: видеть облако, плыть облаком, думать об облаке, тень облака.
Слова языка образуют взаимосвязанные классы форм (облако, облака, облаку) и моделей сочетаний этих форм; первые называются парадигмами, а вторые - синтагмами.
Членораздельность есть свойство языка образовывать систему, в которой единицы - слова выделяют в себе общие составляющие и образуют классы, выступая в качестве составляющих словосочетаний и предложений.
Не существует языков, в которых не было бы грамматической формы: членораздельности и синтагматико-парадигматических классов слов.
Рекурсивность.
Рекурсивность есть свойство языка образовывать бесконечное число высказываний из ограниченного набора строевых элементов.
Каждый раз, как мы вступаем в разговор, мы создаем новые высказывания - число предложений бесконечно велико. Создаем мы и новые слова, хотя чаще изменяем в речи значения существующих слов. И тем не менее мы понимаем друг друга.
Взаимопонимание возможно, поскольку новые предложения и словосочетания состоят из знакомых слов, слова состоят из одинаковых и знакомых частей - морфем или слогов, морфемы и слоги состоят из знакомых звуков. Каждый произносит слова и звуки посвоему, но мы опознаем слова и звуки одинаково, поскольку слышим в произносимом слове в первую очередь то, что необходимо для его опознания.
B каждом языке имеется около сорока (от 20 до 80) гласных и согласных фонем ("звуков свирели и лиры") - минимальных звуковых единиц языка, которые способны различать и составлять слова; в каждом языке имеется несколько сотен грамматических единиц (морфем или служебных слов), которые обозначают грамматические классы слов или словосочетаний, и несколько десятков или сотен приемов образования новых слов. B каждом языке имеется, по крайней мере, несколько тысяч корней или первообразных слов, на основе которых создаются новые слова. B каждом языке имеется несколько десятков моделей словосочетаний и предложений.
Итак, из немногих десятков фонем образуется практически бесконечное число предложений: язык является многоярусной системой знаков, каждый ярус которой образуют единицы, состоящие из единиц более низких ярусов и составляющие единицы более высоких ярусов. Нижним ярусом системы языка является фонетический ярус, поскольку фонема неразложима на составляющие, которые следовали бы друг за другом в линейном порядке. Верхним ярусом является ярус предложения - грамматически организованного сочетания слов, в котором обязательно присутствует предикативное словосочетание или слово, выражающее предикацию.
Не существует языков, в которых не было бы системы ярусов, организованных таким образом, что из небольшого числа минимальных звуковых единиц может быть создано практически неограниченное число высказываний.
Понятие «предикативность» не имеет общепринятого толкования в современной грамматической литературе. Это общее свойство всех предложений, отличающее их от некоммуникативных единиц (словосочетаний, сочетаний слов).
Рассмотрим две трактовки предикативности: а) предикативность как отнесение содержания предложения к действительности; б) предикативность как специфические отношения между компонентами предложения. Эти точки зрения дополняют друг друга, лежат в основе многочисленных вариаций трактовок предикативности в лингвистической и лингвометодической литературе.
Первая трактовка предикативности, отражающая ее содержательную сторону, изложена в работах В. В. Виноградова: ...значение и назначение общей категории предикативности, формирующей предложение, заключается в отнесении содержания предложения к действительности»; «Предложение...форма сообщения о действительности»
По мнению В. В. Виноградова, общее значение предикативности, расчленяясь, выражается в синтаксических категориях модальности, времени и лица
Развивая положения В. В. Виноградова, Н. Ю. Шведова разграничивает объективную и субъективную модальность.
Объективная модальность - отношение сообщаемого к тому или иному плану действительности: то, о чем сообщается, мыслится как реальное (в настоящем, прошедшем или будущем времени) или как ирреальное, то есть возможное, желаемое, должное или требуемое
Примеры предложений с реальной модальностью: На улице пляшет дождик. Там тихо, темно и сыро (Кедрин); Необозримо мно- бразие человеческих отношений, которые запечатлелись в че- ных народных изречениях и афоризмах (Шолохов).
Примеры предложений с ирреальной модальностью: Восстань, рок, и виждь, и внемли. Исполнись волею моей И, обходя моря и ли, Глаголом жги сердца людей (Пушкин); Я б хотел забыться аснуть! (Лермонтов); Пускай старая мудрость направляет /ю бодрость и силу, пускай юная бодрость и сила поддерживают грую мудрость (Станиславский).
Значения ирреальной модальности (возможность, желательность, женствование и побудительность) не всегда легко отграничить г от друга.
Для предложений с реальной модальностью характерна времен- ІліределенностьТ характеристика предмета речи (мысли) относя к одному из временных планов (настоящему, прошедшему и бу- тему времени); для предложений с ирреальной модальностью ха- терн-а временная неопределенность («когда-либо», «сейчас либо ом», «сейчас, либо прежде, либо потом»). Значение побудитель- ти может быть отнесено к «сейчас» и к «потом» (чаще последнее, ; как осуществление предполагается в будущем), значение жела- ьности - к любому временному плану и т. д. Временной план уточ- :тся в контексте1
Общее отношение сообщаемого к действительности обязательно зано со значением времени, которое называется синтаксическим. ітаксическое время обычно соответствует морфологическому, но кет и не соответствовать, например: Завтра мы пишем диктант. / я вчера по улице... Точкой отсчета для синтаксического вре- и является момент речи.
Несоответствие синтаксического и морфологического времени, имодействие форм разных наклонений, возможность их взаимоза- !Ы являются одними из выразительнейших средств языка. На- мер: в следующем тексте чередуются формы настоящего и про- цнего времени, формы настоящего времени употребляются при сании прошедших событий.
И вот бежит уж он предместьем,
И вот залив, и близок дом...
Что ж это? ч
Он остановился.
Пошел назад и воротился.
Глядит... идет... еще глядит.
Вот место, где их дом стоит;
Вот ива. Были здесь вороты -
Снесло их, видно. Где же дом? (Пушкин).
Могут чередоваться глагольные формы изъявительного (простое іущее) и повелительного наклонений. Например: Ключи лежат большом столе в раковине, знаешь? Так возьми их и самым боль-
шим ключом отопри второй ящик направо. Там найдешь коробочку, конфеты в бумаге и принесешь все сюда (Л. Толстой) о
Объективная модальность может сопровождаться субъективной модальностью, которая имеет свои лексико-грамматические средства выражения (вводные конструкции, частицы и т. д.).
Субъективная модальность - отношение говорящего к сообщаемому.
К субъективно-модальным относятся значения усиления (подчеркивания, акцентирования), экспрессивной оценки, уверенности или неуверенности, согласия или несогласия и др.
Так, в предложении Конечно, я сдам экзамен объективная модальность (реальность сообщаемого в плане будущего времени) дополняется субъективной модальностью (уверенностью говорящего в реальности сообщаемого).
Объективная модальность характеризует содержание всего предложения, а субъективная модальность может дополнять лишь часть сообщения. Ср.: Конечно, я сдам экзамен; Конечно, я сдам экзамен; Конечно, я сдам экзамен.
Третьим компонентом предикативности является синтаксическое лицо, которое выражается формами глагола, личными местоимениями и другими средствами. Каждое предложение есть высказывание говорящего лица. Говорящий присутствует в каждом предложении/высказывании. Именно говорящий определяет характер предложения: его содержание, структуру, разграничивает объективное и субъективное. Выражая объективное, говорящий как бы отстраняется от излагаемого содержания, но несомненно, что именно он определяет характер объективной модальности; при выражении субъективного говорящий, с разной степенью полноты, также присутствует в высказывании.
Таким образом, объективная модальность, синтаксическое время и синтаксическое лицо не существуют друг без друга и вместе составляют предикативность.
С понятием предикативности связано учение о парадигме предложения Н. Ю. Шведовой, которая определяет парадигму как систему форм предложения, выражающих категорию предикативности. Отдельные формы предложения связаны с частными модальновременными значениями. Полная парадигма предложения семи- членна (см. таблицу на с. 61).
Не все разновидности предложений имеют полную парадигму. Вопрос о парадигме предложения является дискуссионным. Однако очевидно, что выяснение характера парадигмы того или иного типа предложений показывает его системные связи с другими типами предложений.
Согласно второй точке зрения, предикативность трактуется как соотнесение двух" компонентов для того, чтобы вторым определить первый.
| Значения | Примеры глагольных предложений | Примеры именных предложений |
| Реальная модальность |
||
| Реальность | Дождик идет | Дождик теплый |
| сообщаемого | Дождик шел | Дождик был теплый |
| Дождик будет идти | Дождик будет теплый | |
| Ирреальная модальность |
||
| Возможность | Дождик бы шел | Дождик был бы теплый |
| Желатель | Если бы (пусть бы, лишь | Если бы (пусть бы и др.) |
| ность | бы, хоть бы и др.) шел | дождик был теплый |
| дождик! | ||
| Побудитель | Пусть идет дождик! | Пусть (пускай и др.) дож |
| ность | дик будет теплый! | |
| Чтоб шел дождик! | Чтоб дождик был теплый! | |
Внимание к этой стороне предикативности позволило более четко эсознать форму предикативности - расчленение семантической структуры предложения на определяемое и определяющее, предмет л его модально-временной признак.
Основные варианты этой точки зрения можно свести к трем:
з) предикативность - связь (отношение) между субъектом и предикатом (логический аспект), б) между темой и ремой (коммуникативный аспект), в) между подлежащим и сказуемым (грамматический аспект).
Предикативные отношения - это отношения между предметом речи (мысли) (определяемым) и определяющим его модальновременным признаком. Отнесение содержания предложения к действительности реализуется благодаря установлению предикативных отношений.
«Ахиллесовой пятой» второй точки зрения является, во-первых, то, что у некоторых ученых отождествляются предикативность и предикативные отношения; во-вторых, то, что при такой трактовке предикативности (особенно при грамматическом подходе) из круга предложений, обладающих предикативностью, выпадают односоставные предложения, для которых будто бы не характерна предикативность, так как у них нет двух главных членов, между которыми устанавливаются предикативные отношения.
Для односоставных и нечленимых предложений характерна как предикативность, так и предикативные отношения, но они проявляются не так ярко, как в двусоставных предложениях.
Нет предложений без определяемого и определяющего. Во всяком предложении содержится характеристика предмета мысли (речи), хотя определяемое может быть и не выражено словом, а включается в семантическую структуру предложений в виде наглядно-чувственных образов (представлений, восприятий и ощущений), которые в письменной речи могут быть описаны в контексте. Например: С полей несло запахом меда и еще чего-то невыразимо сладкого и приятного. Из-под ног, как резиновые, упруго вспрыгивали кузнечики. Кругом неумолчно звенело и стрекотало.- Хорошо-то как! -
вырвалось у Маши (Мусатов).
При любом понимании предикативности основным ее носителем является сказуемое, так как именно формами глагола и глагольных связок выражаются значения наклонения и времени. Поэтому предикативность иногда отождествляется со сказуемостью (глагольностью) .
Предикативность имеет специальные языковые средства для своего выражения. К ним относятся формы наклонения и времени, частицы, интонация. (См. примеры выше.)
Система форм предложения образует парадигму предложения. У некоторых предложений те или иные формы могут отсутствовать. Это обусловлено структурно-семантическим типом предложения, степенью его распространенности, речевым смыслом предложения (его лексическим наполнением) и т. д.
Наиболее полной парадигмой обладают двусоставные предложения, у односоставных предложений более ограничен круг форм, нечленимые предложения вообще не имеют парадигмы, так как они представлены одной формой.
В заключение еще раз подчеркнем, что во всяком предложении предикативность находит свое полное или частичное выражение. Универсальным средством оформления предикативности является интонация.
практическая стилистика. Прикладной раздел стилистики речи, имеющий нормативный характер и исследующий способы и формы использования языковых средств в каждом конкретном случае, в зависимости от содержания речи, обстановки общения, цели высказывания. Рекомендации практической стилистики не абсолютны, они всецело подчинены условиям их применения. Задача практической стилистики - научить оценивать потенциальные выразительные и эмоциональные возможности языковых средств, умело и целесообразно их использовать, опираясь, в частности, на их синонимию.
праязык (язык-основа). Древнейший из родственных языков, реконструируемый путем применения сравнительно-исторического метода, мыслимый как источник всех языков, составляющих общую семью (группу) и развившихся на его основе. Праязык индоевропейский. Праязык общеславянский.
превосходная степень см. степень превосходная (в статье степени сравнения).
предикат (лат. praedicatum - высказанное). 1. Логическое сказуемое - то, что в суждений высказывается о его субъекте. 2. То же, что грамматическое сказуемое.
предикативная единица . 1. Синтаксическая структура, заключающая в себе предикат. 2. Часть сложного предложения, его строительный материал.
предикативная основа (предикативное ядро) предложения.
В подавляющем большинстве односоставных предложений - глагольная словоформа, в двусоставных предложениях - сочетание подлежащего и сказуемого.
предикативная связь. Связь между подлежащим и сказуемым, форма выражения предикативных отношений,
предикативная часть сложного предложения. Часть сложного предложения, являющаяся по форме простым предложением и вместе с такой же другой частью (ил в другими частями) образующая единое синтаксическое целое - сложное предложение.
предикативно -атрибутивный. То же, что атрибутивно-предикативный
предикативное определение. Определение, находящееся в атрибутивно-предикативных отношениях с подлежащим или прямым дополнением. Дети воспитанные так не поступают (дети какие? - воспитанные;
при каком условии так не поступают?- если они воспитаны). Анисья не нарядная сидит аа станом (Л. Толстой) (какая Анисья? в к а-ком виде сиди т?).Я вижу свою дочь улыбающейся (связь с дополнением-существительным, выражающаяся в согласовании в роде и числе, и связь со сказуемым: вижу к а к о и?). См. атрибутивно-предикативный, а также обстоятельственное определение.
предикативное сочетание. Сочетание подлежащего и сказуемого, образующее структурную основу, грамматический центр двусоставного предложения. В отличие от словосочетаний другого типа, выполняющих номинативную функцию наряду с отдельными словами, предикативное сочетание образуется только в пределах предложения. См. словосочетание.
предикативное ядро предложения. То же, что предикативная основа предложения.
предикативность. Выражение языковыми средствами отношения содержания высказываемого к действительности как основа предложения. Грамматическими, средствами выражения предикативности являются категория времени (все явления действии дельности происходят во времени, и содержание высказывания осознается в каком-либо временном плане, категория лица (высказывание, как правило, соотносит действие с одним из трех лиц) и категория модальности (высказывание говорящего сопровождается выражением его отношения к содержанию высказываемого). Предикативность и интонация сообщения являются общими характерными признаками предложения.
предикативные категории глагола. Глагольные категории, образующие предикативность: категория лица, категория времени, категория наклонения (ср.: непредикативные категории глагола - категория вида, категория залога).
предикативные наречия. То же, что категория состояния-
предикативные отношения. Отношения между подлежащим как носителем признака и сказуемым как выражением признака. Предикативные отношения в предложении отражают отношения между субъектом и предикатом суждения.
предикативные прилагательные см. категория состояния.