Русские национальные традиции деревянной архитектуры уходят своими корнями в глубокую древность. Из дерева на Руси строили всё: языческие молельни и православные храмы, княжеские дворцы, боярские хоромы и скромные крестьянские избы. И не только потому, что древесина в богатом лесом регионе была самым распространённым и доступным строительным материалом.. .

Сохранившиеся на территории современной России памятники деревянной архитектуры датируются в основном XV–XVIII веками. Но из литературных источников (летописей и путевых заметок) дошли до нас описания и более древних сооружений: живописных ансамблей рубленых хором с золотыми вышками теремов, как, например, «теремный» двор княгини Ольги, представлявший собой высокую квадратную двухэтажную башню с великолепным шатровым верхом (середина X в.); или православных храмов, первый из которых – дубовая церковь Софии «о тринадцати верхах» (989 г.) – был возведён в Новгороде как символ крещения Руси. Ярким воспоминанием запечатлён в истории и уникальный деревянный дворец в Коломенском, загородной усадьбе московских правителей, названный современниками «восьмым чудом света» (XVII в.).

Но всё же чаще на Руси ладили скромные, односрубные храмы, напоминающие избу с двускатной крышей, увенчанные маковкой с крестом. Рядом с ними размещались небольшие пристройки – алтарь, трапезная, притвор. Одна из таких построек – Лазаревская церковь Муромского монастыря (конец XIV века) – сохранилась до нашего времени и находится на территории архитектурно-этнографического заповедника в Кижах.

Довольно часто такие простые церкви строились в один день (отсюда и произошло название «обыденные церкви»). Но простота и рациональность конструктивных приёмов, которыми пользовались древнерусские мастера, позволяли в короткие сроки возводить и более сложные сооружения. Уникальным явлением в мировой истории стало строительство во время войны с Казанским ханством (1551 г.) укреплённого города Свияжска. Он совершенно неожиданно для татар был сооружён в течение месяца в 30 километрах от Казани. Все здания этого города были срублены и построены в верховьях Волги, под Угличем, а затем в разобранном виде сплавлены вниз по реке. Этот исторический факт является ярчайшим свидетельством того, в каких масштабах уже в древности на Руси использовалось сборное строительство.

Надо отметить, что оборонные сооружения вплоть до XVII века играли ведущую роль в формировании архитектурных планов русских городов. Но, к сожалению, до сегодняшних дней сохранились лишь остатки трёх сибирских крепостей-острогов – Якутской, Братской и Илимской (XVII в.), да часть ограды Николо-Карельского монастыря (1693 г.), которую уже в XX веке перевезли из Северодвинска в музей-заповедник Коломенское в Москве.
«Хранилища» национальной культуры

Кстати, именно создание таких музеев-заповедников, как Кижи, Коломенское, Витославицы в Новгородской области или Малые Карелы под Архангельском, помогло сохранить многие памятники деревянной архитектуры и донести до потомков великолепие творений древнерусских зодчих и самобытность русского национального жилища. На протяжении многих лет в них свозились жилые, культовые и хозяйственные постройки из разных регионов России и воссоздавались целые исторические поселения.

О «деревянной» истории новгородских земель в период с XVI по XIX вв. «повествует» главная достопримечательность музея в Витославицах – древнерусская улица с домами и хозяйственными дворами, храмами и часовнями, от самых древних и простых, клетского типа, до многосложных ярусных и шатровых. Экспозиция в Малых Карелах представляет собой своеобразную модель всего Русского Севера. В Коломенском оказались рядом архитектурные шедевры XVII–XVIII веков из разных регионов России: Надвратная башня Николо-Карельского монастыря с берегов Белого моря, Братская башня из Сибири, мемориальный домик Петра I из Архангельска. В Кижах собраны уникальные памятники деревянного зодчества, созданные в XVII–XVIII вв. мастерами-плотниками Заонежья. Привезённые из разных мест и построенные в разное время, все они органично соединяются в единые архитектурные ансамбли, наглядно подтверждая преемственность национальных традиций и незыблемость главных устоев, положенных в основу деревянной архитектуры древнерусскими мастерами.

Простота и рациональность

Хрестоматийный пример вышесказанному – изба крестьян Елизаровых (дер. Потаневщина, Карелия), которая, несмотря на то, что была срублена в середине XIX века, мало чем отличается от классического древнерусского жилища. Планировка дома является характерным образцом типа «кошель»: жилая изба и двор поставлены на высокий подклет и объединены единой асимметричной крышей. С одной стороны к ним ведёт парадное крыльцо, а с другой – пологий бревенчатый взвоз, по которому можно въехать на телеге и на санях, не распрягая коня. Основные помещения состоят из избы, сеней и чуланов. Лёгкая галерея-гульбище, небольшой балкон на фасаде, маленькие оконца, обрамлённые остроугольными наличниками, тонкая резьба на потолочных балках, дверных косяках и на лавках в чуланах – таковы декоративные украшения дома. Несмотря на то, что хозяева дома были весьма зажиточными крестьянами, долгое время изба отапливалась «по-чёрному». По свидетельствам местных жителей, печь при таком отоплении работала намного экономичнее, а сама изба была гораздо теплее. К тому же, в срубе курной избы не заводился жучок-древоточец. Отказаться впоследствии от архаичного способа отопления хозяев побудило исключительно желание приблизить свою избу к городскому дому. Дом Елизаровых служил надёжным кровом нескольким поколениям. Последний хозяин дома, Григорий Елизаров, перебрался в Петроград и умер во время блокады Ленинграда. А избу в 60-х годах двадцатого столетия перевезли на соседний остров – в Кижи, где она и стала историческим экспонатом.

Пышность и праздничность

Здесь же, в Кижах, находится и наивысшее достижение эволюционного развития «русского храмового многоглавия» – Церковь Преображения Господня. В её основе лежит крестообразный план, образованный центральным восьмистенным срубом с четырьмя двухъярусными пристройками (прирубами), ориентированными по сторонам света. Идея «всефасадности», когда здание одинаково красиво смотрится со всех сторон, – главный архитектурный замысел этой постройки. Пирамидальную устремлённость ввысь храму придают три «восьмерика» (восьмигранных сруба), поставленных один на другой, каждый последующий меньше предыдущего. Вместе с прирубами они создают живописную пятиярусную композицию, увенчанную двадцатью двумя разновеликими главами, установленными на «бочках», повторяющих силуэты куполов. Преображенская церковь – великолепное произведение своего времени, вобравшее в себя весь предыдущий опыт и лучшие традиции деревянного зодчества, времени, отразившего стремление к особой пышности и нарядности, так характерной для народной культуры России XVIII века.

Правда, некоторые исследователи утверждают, что Преображенская церковь стала «лебединой песней» древнерусского деревянного зодчества, в которой сознательно были использованы едва ли не все запасы известных ранее технических и художественных приёмов. XVIII век характеризуется ими постепенным забвением прежних традиций – мастера того времени, увлечённые декоративными формами барочной архитектуры, а затем принципами классики, не склонны были оглядываться на наследие предшествующих поколений. По словам историков, «это была эпоха заката древнерусского искусства, последние всполохи которого догорали на окраинах Российского государства».

Наступление Третьего Рима

XVIII век в самом деле стал переломным для всей отечественной архитектуры. Процесс развития российского государства, вступающего во всё более тесный контакт с западноевропейской цивилизацией, поставил под угрозу судьбу собственных национальных традиций, необычайно обострив проблему взаимоотношений самобытного и иноземного начал. Чего только стоят указы, напрямую запрещающие строительство деревянных зданий в центрах столиц и губернских городов! Венцом же сближения с европейским архитектурным опытом по замыслу самого прогрессивного российского царя Петра I должно было стать освоение классического античного наследия и – как конечная цель процесса обновления – строительство Третьего Рима.

Северная столица Российской империи – Санкт-Петербург – строилась Петром уже только как каменный город (хотя и на дубовых сваях), в лучших европейских традициях каменной архитектуры, и дереву в ней отводилась лишь декоративная роль. Москва, наоборот, долгое время сопротивлялась новым веяниям и пыталась адаптировать новшества к собственным художественным традициям: во внешнем облике и внутреннем убранстве московских бревенчатых домов XVIII века проявились и классика, и барокко, и модерн. Но после пожара 1812 года каменное строительство активизировалось и в первопрестольной, и к концу XIX в. консервативная Москва в своей центральной части превратилась в преимущественно каменный город.

Дом купца Тетюшинова

XVIII век был отмечен в Заонежье новым расцветом деревянного зодчества. Никогда ещё не возводили в этих местах таких огромных, богато украшенных резьбой и росписью построек, в которых древние художественные традиции органично переплелись с завезёнными извне барочными, а потом и классическими мотивами! Заонежские мастера стали лучшими столярами, резчиками, позолотчиками.

Элементы европейской каменной архитектуры всё настойчивее стали проявляться в деревянном зодчестве. К примеру, в Ижевске до сих пор сохранился замечательный ансамбль Еврейского городка, состоящий из девяти деревянных особняков, выполненных в стиле «ампир» с элементами конструктивизма.
Но исконно русские традиции по-прежнему сохранялись в не затронутой преобразованиями глубинке. Изумительным и уникальным образцом русского зодчества является дом купца Тетюшинова, построенный в Астрахани в XIX веке. Несмотря на свою простоту в композиции – два этажа со светёлкой, окружённые с трёх сторон широкой двухъярусной галереей на внушительных резных столбах, – постройка производит впечатление не простого дома, а роскошных хором – просторных, добротных, крепких. Богатое убранство фасадов придаёт дому удивительную праздничность. Особенно интересны наличники: каждое окно заключено в «теремок» с массой тонко выполненных резных деталей. Дом имеет вполне законченный и отнюдь не эклектический образ и принадлежит, без сомнения, к самым лучшим образцам так называемого «русского стиля» в деревянной архитектуре.

После заката всегда наступает рассвет

В начале XX века в отечественной архитектуре под влиянием патриотических настроений возник так называемый «неорусский» стиль. Столичные архитекторы вновь обратились к традициям русского деревянного зодчества. Не меняя образной сущности древнерусских строений, корифеи «русского модерна» (Солнцев, Ропет, Гартман, Кузьмин и др.) пытались создать новые образцы деревянной архитектуры, обладающие высокой художественной выразительностью и национальной самобытностью. Но шедевров, к сожалению, не получилось. Видимо, поэтому большинство их построек было уничтожено, и до нашего времени «дожили» единицы, в их числе – дом-музей В. Васнецова в Москве.

Новый импульс к развитию деревянное домостроение получило лишь в XXI веке. Опять же вслед за Европой, россияне, наконец, оценили преимущества древесины и вспомнили об утраченных традициях национального деревянного зодчества. Несмотря на активное распространение новейших зарубежных технологий, позволяющих быстро и сравнительно дёшево возводить современное деревянное жильё, знатоки и ценители истинного комфорта вновь стали отдавать предпочтение срубленному вручную русскому деревянному дому. Они понимают, что ручная работа – это гарантия настоящего качества и долговечности (возведённый с соблюдением всех правил и защищённый от атмосферных воздействий дом прослужит своим хозяевам как минимум 200 лет), а деревянный дом – наиболее естественная и психологически благоприятная среда обитания.

Говорят, что деревянный сруб таит в себе архетип российской ментальности. Не станет его – исчезнет что-то самое сокровенное и родное из жизни наших соотечественников. Быть может, в силу этой ментальности мир русского деревянного зодчества оказался неподвластным господствующей ныне железно-каменной цивилизации. И, выдержав проверку временем, природными катаклизмами и «человеческим фактором», дерево вновь становится фаворитом архитектуры.

Текст: Наталья Вертилецкая

Отношение россиян к дереву особое: его одушевляли, ему поклонялись, а в языческой Руси существовали обряды, связанные с рубкой и строительством. Некоторые из этих обрядов заимствованы православной культурой.

Из древесины строили все: от простой деревянной изгороди до церквей, царских хором и крепостей. Простые лаконичные формы исторического жилья, строительные приемы, свидетельствующие о незаурядном мастерстве русских зодчих, оттачивались веками. Искусство домостроения передавалось по наследству на протяжении многих поколений. И в настоящее время на территории России можно увидеть различные деревянные постройки, представляющие собой настоящие произведения искусства. Так как строительство жилья на обширной территории России охватывает различные климатические зоны, во многом определяющие тип строений, то архитектура домов существенно меняется в зависимости от региона. Переселенцы из различных районов вносили изменения в традиционное зодчество, объединяя опыт различных этнических групп. Это позволяло сформировать более совершенные технические приемы строительства и обеспечивало наиболее рациональные способы выполнения тех или иных архитектурных деталей.

Рис. 1. Деревянный дом Русского Севера конца XIX века

До наших дней дошли в основном памятники и образцы традиционного жилья или документальные материалы по этим постройкам, относящиеся к концу XIX века (рис. 1). В отличие от крестьянского жилья или памятников деревянного храмового зодчества, большие хоромы или дворцы до нас, к сожалению, не дошли, за исключением случайно уцелевших усадебных построек, находящихся сегодня в ужасающем состоянии. Сведения о более ранних периодах формирования жилища мы черпаем из археологических материалов, картин знаменитых художников или исторических рукописей.

Мастерство древних "рубленников" поражает наших современников. Деревянные дома собирали из "клетей" (срубов) безгвоздевым способом с большим разнообразием плотницких приемов. Крестьянские постройки или целые ансамбли боярских и княжеских хором сочетали в себе монументальность срубов и легкие каркасные пристройки, а также летние помещения с сакраментальной и живописной внутренней и наружной отделкой.

В районах, богатых лесными массивами, для жилья использовали преимущественно хвойные породы, реже лиственные, среди которых особым почетом пользовался дуб. Срубные постройки вкапывали в землю, а сверху крышу засыпали грунтом. Отапливали такие помещения печками-каменками или глинобитными очагами "по черному", дым от которых выходил через отверстия в стене или крыше (дымари), окна или двери. Проемы в стенах делали невысокими, чтобы не перерубать большое число бревен и максимально сократить потери тепла. Волоковые окна совсем не нарушали этой связи, их вырубали на полбревна вверх и вниз в смежных бревнах. Изнутри окна задвигались деревянной затворкой (заволакивались), откуда и появилось название - волоковые. В более крупных проемах перерубленные бревна связывали между собой колодами из брусьев. Со временем такие окна стали закрывать слюдой и только в XVIII-XIX веках для этой цели стали применять стекло. Так появились "красные" окна, по бокам которых нередко устанавливали волоковые окна. Дверные проемы загораживали полотнами из грубых досок, получаемых при раскалывании бревна. Полы в таких домах преимущественно были глиняными. Но если под полом устраивали хранилище для зерна, то его перекрывали бревнами, щели между которыми замазывали глиной.

Со временем все чаще стали появляться наземные постройки, обустроенные верхними ярусами, мансардами и мезонинами. В регионах с долгими снежными зимами дома старались поднять как можно выше над землей, что защищало сруб от влаги и давало дополнительную площадь для хранения припасов и содержания домашнего скота.

С течением времени строительные приемы совершенствовались. На Руси известно более 50 типов срубов. К простейшим типам построек можно отнести четырехстенки. Для пристройки двора или хозяйственных помещений делали выпуски бревен, к которым прирубались сараи, амбары и т.д. Обычно русские плотники сращивание бревен по длине не применяли, а для увеличения размеров дома ставили рядом несколько срубов или применяли многоугольные (шести- или восьмиугольные) или крестообразные в плане здания. Особенно часто такие приемы использовали при строительстве церквей. Наиболее распространенными были пятистенки - усложненный тип сруба, представляющий собой прямоугольную избу, разделенную поперечной стеной. Таким образом получали две части дома: большую жилую с печью, хорошо освещенную, и меньшую - сени, соединяющие жилье с хозяйственной частью. Если сени прирубались отдельно, то обе части пятистенка использовались под жилье. Шестистенки разделялись двумя стенами в разных направлениях, образуя четыре самостоятельных помещения. Количество жилых помещений (а отсюда и тип сруба) зависело от состава семьи и материального достатка.

Фундаменты под деревянные здания не ставили, а нижние венцы клали прямо на землю. Под углы и середину стен клали большие камни или ставили "стулья" из толстых дубовых бревен. Для стульев подбирали комлевую древесину лиственницы или дуба, стойкость против загнивания которых достаточна высока. Чтобы повысить эту стойкость, древесину обжигали на костре или промазывали дегтем. Среди большого разнообразия приемов наибольшее распространение получили врубки "в лапу", "в чашу", "в ус" и "ласточкин хвост", которые с успехом используются до настоящего времени. Для вырубки чашек применяли топор, который был основным плотницким инструментом. Нужно отметить, что наши предки действовали топором виртуозно. При помощи этого универсального инструмента выполняли практически все работы: от рубки леса до резных элементов, украшающих фасады. Секрет такой популярности топора прост. Дело в том, что еще в давние времена было замечено, что пиленая древесина более подвержена увлажнению и загниванию. Бревна, обработанные топором, как бы закупориваются под его ударами и становятся менее гигроскопичными. Поэтому, несмотря на то, что пила на Руси была известна давно, пользовались ею редко.

Рис. 2. Дом с двускатной самцовой конструкцией:
1 - самцы; 2 - шелом; 3 - причелина; 4 - слеги; 5 - поток; 6 - курица

Оригинальной была методика возведения крыши, конструкция которой зависела от задуманной формы. Славянские народности использовали конструкцию крыши "на сохах" - деревянных столбах, установленных в углах здания. Одной из древнейших методик возведения крыши являлась самцовая двускатная конструкция, суть которой заключалась в том, что бревна фронтонов укорачивались по мере приближения к коньку (рис. 2). Завершалась такая крыша треугольником, вырубленным из бревна. Кровля настилалась по слегам, врубленным в концы самцов и представляющим собой обрешетку. Такую конструкцию крыши и по сей день применяют на Севере нашей Родины. Архитектура самцовой крыши не ограничивалась треугольной формой. Меняя длину самцов, получали крышу в виде башни, которая получила название "бочки" (рис. 3).

Рис. 3. Крыша "Бочка"

Если самцы устанавливали с четырех сторон дома, получали крестовую "бочку". При строительстве храмов и замков крестовая "бочка" совершенствовалась, принимая форму луковицы, венцом которой был крест, шест или другое деревянное украшение. Такие конструкции крыши применяли вплоть до конца XIX века, когда доминировать стала стропильная конструкция, сохранившаяся до наших дней без существенных изменений. Со временем форма шатровой крыши усложнялась, принимая четырех-, шести- и восьмиугольную форму.

Издавна на Руси дома крыли гонтом, бедные семьи для кровли использовали солому. Гонт делали из древесины: пихты, ясеня и особенно часто из ели. Правильно изготовленный гонт носит название колотого гонта. Для получения этого кровельного материала использовали ровные части ствола дерева, расположенные между отдельными ветвями с минимальным количеством сучков и длиной 60 см. Кололи гонт в радиальном направлении. Для этого топором и молотком от поленьев отделяли клиновидные части толщиной 2 см. Каждый клин обрабатывали двуручным резаком до получения детали каплевидной формы толщиной около 1 см. Специальным инструментом - гонтовым стругом - вырезали паз и полученные таким образом элементы сушили в течение шести месяцев. Предварительно гонт пропитывали антраценовым маслом, а после устройства кровли ее покрывали краской.

Рубленые дома успешно конкурировали с каменными на протяжении многих столетий. Но в первой половине прошлого века разруха, вызванная гражданской войной, поставила перед строителями задачу: найти более дешевую альтернативу. И в Ленинграде освоили производство сборно-разборных щитовых деревянных домов по образцу изделий Швеции и Финляндии. Дешевизна и сжатые сроки строительства таких домов привлекли немало поклонников, а сами дома называли "финскими". Популярными сборно-разборные конструкции были после второй мировой войны, когда потребовалось обеспечить население дешевым и быстростроящимся жильем. К разработке проектов были привлечены лучшие архитекторы, в результате чего был создан альбом комплексных проектов дешевого сельского строительства. Многие из домов, построенные по этим проектам, сохранились и до наших дней предоставив кров нескольким поколениям россиян.

Издревле на Руси деревянные дома украшали резьбой, превращая дома в настоящее произведение искусства Технологичность обработки древесины способствовала появлению целой плеяды знаменитых резчиков, среди которых особенно славились мастера русского Севера, Урала, Сибири и Поволжья. Резьба на причелинах, подзорах кровель и оконных наличниках сочеталась с росписью, подчеркивая индивидуальность каждого дома. Мотивами резьбы служили цветы, злаки, животные и птицы, среди которых особым уважением пользовался петух, как вестник восхода солнца. Основные украшения сосредотачивали на фронтонах, коньках, оконных наличниках и ставнях, резьбой украшали крыльцо. Резьба использовалась не только для украшения наружной части дома, но и в его интерьере. Столбы трапезных оснащали порезками в виде жгутов и "дынек", подчеркивая красоту древесины и ее уникальные свойства. Искусство резчика передавалось из поколения в поколение и сохранило до наших дней традиции русской деревянной архитектуры.

XXI век поставил перед домостроителями совершенно новые задачи. Применение высокоэффективных строительных материалов и конструкций позволило воплотить на более высоком уровне традиционную для России архитектурно-строительную систему деревянного домостроения: из массивной древесины (со стенами из профилированного бруса и оцилиндрованных бревен); каркасное и панельное.

Наиболее перспективным считается каркасное домостроение, являющееся одной из самых гибких систем индивидуального строительства. Оно дает большие возможности для создания разнообразных архитектурно-планировочных решений, высокого эксплуатационного качества и ремонтопригодности. Немаловажным фактором, говорящим о преимуществах каркасного домостроения, является его дешевизна. К примеру, для соблюдения современных требований по теплосопротивлению (для условий Московского региона) наружная стена должна иметь толщину: при строительстве из бруса - 50 см, из кирпича -150 см, а из деревянного каркаса - всего 15 см. Последние исследования в области домостроения говорят, что применение каркасной технологии в качестве несущей конструкции, снижает себестоимость одного квадратного метра жилья на 40-50%. А экономика - наука упрямая, и экономически дешевое жилье становится все более перспективным.

Русское деревянное зодчество. КЛЕТСКИЕ ХРАМЫ.

В наследство от наших предков нам досталось большое количество материального наследия, в частности культовых сооружения, как проявление национальных вкусов и предпочтений. К сожалению, с появлением в 19 веке жёсткой регламентации на архитектурные типы, русское зодчество перешло на рельсы общемировых тенденций, что привело к оскуднению форм, и первыми под удар профессиональных строителей попали церкви. Высочайшим распоряжением сверху были спущены примеры типовых храмов (большинство из них созданы были под руководством К. Тона) , бесконечные клоны которых начали появляться на месте разрушаемых древних зданий. Так как большинство деревенских церквей были выстроены из дерева, то за 19 век в центральных губерниях России были уничтожены практически все примеры древней народной архитектуры. На их месте возводились новые, или же старые стены претерпевали такие изменения, что узнать их в обновлённом облике было поистине невозможно. Назывались такие перестройки «во благолепие». А вот северные территории подобного искоренения народных вкусов тогда избежали- там разве что обшивали срубы досками, красили в дикие цвета, рисовали фальшивые окна в странной попытке дерево выдать за камень. В советское время многие культовые постройки под руководством реставраторов приобрели свой исходный вид и радуют сейчас нас своей подлинной красотой.

Решил устроить небольшой ликбез по развитию русского деревянного народного зодчества и на примере сохранившихся храмов показать эволюцию форм и предпочтения простолюдинов. Разговор веду о русском храмостроении, хотя подобные сооружения строили и наши ближайшие соседи- карелы, вепсы, коми…..
Как выглядели храмы восточных славян до принятия христианства доподлинно неизвестно, но они безусловно существовали. Говорят об этом и косвенные признаки (так первый княжеский христианский собор Новгорода, построенный из дерева — Софийский был возведён в 989 году и простоял 60 лет, когда в 1049 году сгорел («Месяца марта в 4, в день суботный, сгоре святая Софея; беаша же честно устроена и украшена, 13 верхы имущи, а ту стояла святая Софея конец Пискупле улице, идеже ныне поставил Сотке церковь камену святого Бориса и Глеба над Волховом»). Уже само описание церкви- 13 (!) глав говорит о том, что сооружение это было крупное и сложное. Трудно представить, что новгородские плотники могли срубить такое здание, не наработав к тому времени навыков возведения больших культовых построек. Косвенные доказательства оставили и летописи тех времён, так первый русский метрополит Иларион восхваляя крещение Руси рёк: «Уж не капищ сграждаем, но Христовы церкви зиждем…капища разрушишась и церкви поствляются…идоли сокрушаются и иконы святых являхуся…». А монах Иаков восхваляя св. Владимира писал: » Храмы идольские и требища всюду расопа и посече и идолы сокруши». То есть в дохристианские времена у русских были какие то молельные здания, но как они выглядели неизвестно. С сотню раз летописцы костерили капища язычников поганых, но ни одного описания и тем более рисунка до нашего времени не дошло! Всё что в наше время рисуется как языческие храмы восточных славян не более чем плод фантазии художников. Куда больше повезло славянам западным- жителям Поморья (так тогда называлась Померания — территория на границе западной Польши и восточной Германии) , ибо сохранились письменные описания их капищ («контын»- «kontyny») , сделанные немецкими путешественниками. Так епископ Дитмар в 1018 году рассказывал, что в священном лесу лютичей «стоит капище, художественно срубленное из дерева, его наружные стены украшены чудесно вырезанными изображениями богов и богинь», Отто из Бамберга видел в Щетине контыну посвященную Триглаву: «она была великолепно построена и стены её, как снаружи так и внутри, были так красиво и естественно покрыты резными изображениями людей, зверей и птиц, что казалось, будто они дышат. Очарованию способствовала раскраска этих изображений. Наружной оградой служил забор, старательно сделанный и украшенный резьбой». А датский учёный Саксо Грамматикус так же в общих словах описал контыну города Аскона: «В центре равнины находился город, в городе этом выделялось святилище, чудесно исполненное из дерева. В этом святилище не только почитали Добро, но в нём были так же изображения богов которых боялись. Наружную оболочку составляла связная конструкция (сруб?), верх был покрыт червоной краской, внутренней опорой служили четыре столба, а вместо стен (внутренних?) были повешены пышные ткани.». На основе этих описаний польский учёный Казимир Мокловский в своём труде «Sztuka ludova w Polsce» создал очень вольную графическую реконструкцию языческого храма западных славян, которую в наше время очень любят использовать иллюстраторы неоязыческих толков.
Удивительно, но о первых христианских храмах Руси известно не намного больше. Описаний их нет! Ни один русский летописец не потрудился ни рассказать как они выглядели, ни сделать зарисовок их. На помощь придут опять опять же европейские путешественники, но в периоды много более поздние. Само же зарождение русского храмостроения покрыто полным мраком. А ведь христианские церкви стояли на территории России много раньше чем произошло собственно Крещение — многочисленные христианские общины имелись во всех крупных городах. Так из летописного рассказа об убийстве Аскольда и Дира известно о существовании в 882 году двух деревянных церквей- св. Николая и св. Орины. О христианской соборной (!) церкви летопись упоминает в рассказе о договоре князя Игоря и греков: «Наутреня призва Игорь послы и приде на холмы где стояше Перун и поклодоша оружье и щиты и золото и ходи Игорь роте и мужи его и елико поганыя Руси а христьяную Русь водиша в церковь святого Ильи аже есть… се бо бе сборная церкви мнози бо быша Варязи христьяни».
Как же выглядели первые деревянные храмы, а так же те которые строились позднее, но изображений их так же не сохранилось? Вот тут и нужно достать пыльные фолиаты европейский путешественников которые оставили описания своих поездок в Московию в 17 веке- Адама Олеария и Августина Мейерберга. На многочисленных иллюстрациях прорисовано значительное количество деревянных церквей и на удивление они совпадают с храмами дошедших до наших времён. Казалось бы тогда какой смысл прибегать к книгам всяких Адамов и Августинов, но нужно держать в голове, что рисуя в середине 17 века русские поселения, встречавшиеся им по пути, эти путешественники изображали храмы построенные за 100-300 лет до момента их фиксации. То есть храмы 14 века- другой информации о тех временах у нас попросту нет!
Каким же образом сформировались первые православные храмы а Руси? От греков мы получили уже окончательно сформировавшиеся обряды с вполне определёнными частями храма, а именно алтарь, кафоликон (помещение для молящихся) и притвор. В греческих храмах каждая из этих частей имела определённый план и все они были пересажены на нашу почву для первых каменных храмов, но для дерева подобные формы были непригодны или очень сложны в изготовлении, что русские плотники увидели сразу же. Поэтому мастера взяли лишь схему плана, а церковники всегда зорко следили за соответствие ей, но не требовали точного копирования. Для молящихся требовалось сделать просторное помещение, достаточно светлое для размещения максимального количества прихожан, к кафоликону с востока примыкает алтарь, который при минимуме условий, должен вмещать в себя престол и жертвенник. Сплошные иконостасы есть творение недавних времён, а в первые века алтарь отделялся лишь небольшой преградой. И наконец притвор (элемент который не являлся обязательным) примыкает с запада.

Вот эти части храма и получила Русь от Византии, но если для строительства первых каменных княжеских церквей призывались греческие каменных дел мастера то в деревянном строительстве заезжие зодчие ничем помочь не могли- не умели. Поэтому русские плотники и взяли на вооружение именно свои родные традиции, взяли их из гражданского зодчества, а так же культового языческого. Приёмы выработанные столетиями помогли возвести храмы новой религии. И эти русские деревянные храмы являются уникальным явлением для мировой архитектуры- они самобытны, не имеют аналогий в зодчестве других стран, они,банально говоря, только наши.
В самом простом и распространённом варианте алтарь, кафоликон и притвор имеют прямоугольные формы- они собраны из связанных друг с другом венцов, то есть «клетей». Поэтому такие храмы и принято называть клетскими. Очень часто они имеют абсолютно непрезентабельный вид (переделанные из амбаров часовни «амбарушки»), а даже если и выделяются от жилой постройки то лишь наличием креста. Такая обыденность конечно не могла импонировать церковному причту и посему при строительстве деревянных храмов плотники прибегали к различным способам максимально выделить религиозные сооружения. И самым простым решением было увеличение высоты. Поэтому церкви начали строить на высоком подклёте, который порой представляет из себя полноценный этаж, для увеличения вертикали скаты крыши задирали всё выше и выше, пока она совсем не перестала быть прохожей на крышу дома, а приобрела клиновидную форму (клинчатые кровли). Для ещё большей выразительности скатам крыш придавали излом, что бы,с одной стороны, подальше от стен отбрасывать дождевую воду, а с другой- придавать строению ещё более торжественный и красивый вид. Что бы ещё более увеличить привлекательность на крышах делали несколько ступенчатых скатов, украшали конёк главкой или небольшой «бочкой», делали четыре ската, два клина или завершали сруб,перекрывающей всё молельное помещение, крупной «бочкой».
До нашего времени сохранилось большое количество часовен клетского типа и несколько церквей.
*
(фотографии и текст Николай Телегин . текст написан в основном на материале монографии М. Красовского)

Деревянное зодчество прошло огромный путь - от примитивного сруба, с печью, топящейся по-черному, до грандиозных хором дворца в Коломенском со сложным рас­положением построек, изобилием переходов и крылец, всевозможных украшений. Века минули, прежде чем островерхий языческий храм и сторожевые башни древних городищ трансформировались в культовые христианские постройки, в мощные крепостные сооружения русских городов.

В своем развитии деревянное зодчество достигло высот поистине небывалых. И недаром Коломенский дворец Алексея Михайловича считали «восьмым чудом света», а народный зодчий Нестер, как гласит предание, кончив постройку Преображенской церкви в Кижах и бросив топор в Онего, с полным правом на то сказал: «Не было, нет и не будет такой».

Но чтобы мастер Нестер мог совершить это двадцатидвухглавое чудо, много поколений «древоделов» - народных умельцев подготовили этот великолепный взлет творческой фантазии и строительной техники.

Деревянное зодчество выработало множество типов жилых, хозяйственных, обо­ронительных и культовых сооружений. Бесспорно, что деревянное зодчество Руси древнее каменного, но если до нашего времени дошли каменные постройки даже XI века, то основная масса сохранившихся построек деревянной архитектуры датируется XVII, XVIII и XIX веками. И, как правило, самые древние из них - это культовые сооружения, расположенные в небольших селениях, где они обычно стоят в отдалении от жилья.

Дерево как строительный материал не слишком долговечно, хотя при известном стечении обстоятельств деревянный сруб может существовать несколько столетий. Но главным злом деревянной постройки были пожары. Все русские летописи полны сведений о «великих пожарах». Дотла выгорали целые города, постоянно уничтожались жилища, крепости, культовые сооружения.

Города всегда развивались интенсивнее, чем села, а начиная с петровского времени, их облик стремительно менялся, вслед за породившим эти изменения ростом промышленности и торговли. И так немного осталось городов, где дерево в постройке преобладает, что теперь трудно представить себе древнерусский город, окруженный рубленой стеной.

Надвратная башня ограды Николо-Карельского монастыря. 1691-1692 гг. Перенесена в с. Коломенское

Однако окраины России, такие, как Север, Урал и Сибирь, в силу их удаленности от центра, были хранителями старых народных традиций. Всевозможные архитектурные новшества доходили туда медленно. Огромные таежные массивы позволяли заготовлять отборный и дешевый строевой лес, деревянному строительству отдавалось предпочтение до самого последнего времени. Именно эти районы России богаты старинными образцами сельского и городского деревянного зодчества. И хотя самые ранние из них датируются в основном XVII веком, изучение деревянных построек Севера и Сибири в сопоставлении их с древними изображениями и описаниями, содержащимися в исторических документах, помогает воссоздать основные этапы развития русского деревянного зодчества.

Бесценные сведения о более древнем периоде развития деревянной архитектуры дают нам летописи и другие письменные документы, наполненные сообщениями о постройках городов, церквей, хором и мостов.

Деревянные постройки изображаются и на древних иконах и на старинных планах русских городов. Целый комплекс деревянных сооружений мы видим на редчайшем документе XVII века, плане Тихвинского монастыря, - шатровую церковь, избы, ограды, частоколы и даже колодец с журавлем.

Рисунки и гравюры посетивших Россию в XVI-XVII веках иностранцев, таких, как Герберштейн, Олеарий, Мейерберг, Пальмквист, помогают восстановить облик городов и сел допетровской Руси и особенности отдельных сооружений.

Представление о характере и основных типах деревянного строительства на Руси, полученное в результате изучения древних источников, как бы закрепляется после знакомства с постройками более поздних веков, дошедшими до настоящего времени.

Церковь Ризположения из с. Бородава Вологодской обл. 1485 г. Перенесена в Кирилло-Белозерский монастырь

Не свидетельство ли это некоторой застойности в развитии деревянного зодчества? Ведь общие строительные принципы, судя по всему, невероятно устойчивы. Если сравнить постройки на плане Тихвинского монастыря с теми, что ныне существуют и относятся к более близкому нам времени, мы найдем немало похожих даже в деталях. Письменные источники изобилуют сообщениями, что русские плотники стремились строить «по старине», «как водится». Но, если внимательно посмотреть на бесподобные формы Кондопожской церкви, на удивительные по своей логичности конструкции кижской церкви Преображения и на веками разработанные планы крестьянских изб и усадеб, возникнет иное отношение к этой приверженности народных мастеров к узаконенным формам и конструкциям в деревянном зодчестве.

Деревянная архитектура выработала настолько совершенные приемы композиции и конструкции зданий, что долгое время они не требовали замены их новыми. Лишь удешевление пиленого леса (после появления в XVIII веке водяных, а затем и паровых лесопилок) позволило делать более дешевые стропильные конструкции верхов и увеличить количество резьбы на фасадах.

Задолго до того, как на Руси появилось кирпично-каменное строительство, деревянное зодчество уже выработало основные свои строительные устои. В то время, как древнерусские каменщики старались осмыслить и переработать в своем творчестве византийскую схему культового здания, принесенную на Русь с введением христианства, плотники с легкостью возвели в Новгороде тринадцатиглавую Софию. И в том, что каменное строительство на Руси с самого начала шло, можно сказать, семимильными шагами, поражая современников своей самобытностью, безусловно сказался колоссальный строительный опыт русских «древоделей».

Влияние деревянного зодчества на каменное особенно заметно на появившихся в XVI веке каменных шатровых храмах. Историки обоснованно связывают их появление с фактом подъема русского национального государства, образовавшегося в процессе борьбы с татаро-монгольским игом. Утверждение национального начала в архитектуре легло в основу небывалого взлета русского каменного зодчества, давшего миру такие памятники, как церковь Вознесения в Коломенском и Покровский собор что на Рву (храм Василия Блаженного) на Красной площади в Москве.

Никольская церковь в дер. Панилово Архангельской обл. 1600 г.

Коломенская церковь, о которой в летописи сказано: «Князь Великий Василий поставил церковь камену Вознесение... верх на древяно дело», прочно утвердила в каменной архитектуре шатер, форма которого дотоле была выработана в дереве. Насаждавшееся «сверху» и удачно развитое в каменном культовом зодчестве ка­ноническое пятиглавие старательно обходилось древоделами. А если основная схема плана и бывала соблюдена, то внешне деревянная церковь редко походила на своего каменного собрата.

Шатровое завершение настолько было привычно русским людям, что и в камне зодчие старались точнее воспроизвести любимую народом форму покрытия здания. А на севере России, в отдалении от центра, от Москвы народ продолжал строить «по старине», ибо шатер являлся воплощением народных представлений о красоте, сложившихся еще в дохристианскую эпоху.

Народный мастер всегда оставался верен традициям деревянного зодчества и стремился выявить в деревянной постройке ее конструктивную суть, исходящую из возможности сруба.

В строительстве каменных жилищ (как правило, богатых боярских и купеческих палат) также есть общие с деревянным зодчеством приемы композиции и планировки. Манера размещения палат вокруг сеней, наподобие того, как ставились избы «в две связи», наличие подклета и высоких крылец, ведущих во второй, жилой этаж, - черты, типичные для деревянного зодчества, в течение долгого времени процветавшие и в жилом каменном строительстве XVII века, а на окраинах России и в XVIII веке.

Само слово «подклет» утвердилось надолго в каменном строительстве Руси для обозначения нижнего этажа здания служебно-хозяйственного характера. Возникнув в деревянном зодчестве как хозяйственное помещение избы, подклет представлял собой нижнюю часть сруба-клети, которая кроме того предохраняла жилую часть дома от сырости и холода.

В крепостном строительстве также заметно влияние деревянных форм на каменные. Шатровое покрытие башен, граненые формы последних, вероятно, были отзвуками привычных представлений русского зодчего о крепостях, до середины XV века сооружавшихся исключительно из дерева. Постоянная опасность нападения со стороны внешнего врага создала такие условия для развития крепостей на Руси, что эволюция форм деревянных и каменных крепостей с XV века шла параллельно. Остатки деревянных крепостей XVII–XVIII веков, уцелевшие до наших дней, говорят о большом строительном искусстве зодчих-плотников.

Колокольня в с. Кулига (Дракованово) Архангельской обл. XVI-XVII в.

Памятники русского деревянного зодчества создавались выходцами из народа, преимущественно из крестьянской массы, где каждый жил своим трудом, владел оди­наково хорошо и сохой и топором. С очень давних времен плотники собирались в артели, которыми руководили наиболее талантливые и опытные мастера. В каждой артели наряду с мастерами были и ученики, что обеспечивало преемственность плотницкого дела. Большинство таких артелей переходило по стране с места на место, возводя разнообразные постройки по всей Руси. Именно такая плотницкая артель возвела в небывало короткий срок, немногим более чем за четыре месяца, стены вокруг Москвы в 1339 году.

Быстрота, с которой плотники могли возводить то или иное сооружение, была поистине сказочной. Недаром русские сказки наполнены событиями такого рода, как строительство дворца, или моста, или хором за одну ночь. А героем одной из сказок является волшебный топор! Поистине в руках русских древоделов любой топор мог стать волшебным, если в летописях встречаются упоминания об «обыденных» храмах (храмах, построенных в один день). Вероятно, на заготовку леса и обработку бревен уходил не один день, но непосредственно возведение постройки при достаточном количестве людей и при умелой организации было осуществимо в очень короткие сроки.

Артели, как правило, брались в основном за крупные сооружения; возведением небольших сельских построек занимались сами жители села или деревни, ибо каждому из них секреты плотницкого дела были переданы в наследство от отцов и дедов.

Каковы же были эти секреты? В чем суть строительного мастерства русских плотников? Прежде всего в вековом опыте строительства, которое велось преимущественно топором. В руках древоделов топор стал универсальным инструментом: топором рубили стены, делали украшения на домах и храмах, создавали уникальные безгвоздевые конструкции, прочность которых подчас удивляет и восхищает нас. Разумеется, нашим предкам известны были и долото и коловороты, но топор главенствовал над другими видами деревообделочных инструментов.

В процессе развития деревянного зодчества выработался тот своеобразный и устойчивый «плотницкий» язык, которым пользуются плотники и по сию пору. Бревенчатые венцы из срубов вязали из «дерев» не длиннее 7–10 метров, при диаметре от 25 до 50 см. Для настила полов, потолков, изготовления различных мелких деталей употреблялись брусья, доски, пластины, тес. Основа всякой деревянной конструкции - сруб связывался на углах врубками, чаще всего с выпусками концов бревен, «вобло». Это самый древний и самый любимый русскими плотниками прием, который можно наблюдать и в современных избах. Прием «в лапу» - когда концы бревен сте­сывались - встречается реже.

Петропавловская церковь в с. Пучуга Архангельской обл. 1698 г.

Сам материал - бревно - предполагает прямоугольную форму сруба. В культовых и крепостных сооружениях плотники зачастую рубили восьмигранные или шестигранные срубы, что при той же длине значительно увеличивало площадь помещения.

Бревна обычно подбирались в соответствии с предполагаемым типом сооружения. Для построек большого общественного значения или для крепостных стен брались самые мощные, «закомелистые» бревна, более полуметра в диаметре. Так, московские укрепления 1339 года были сложены из бревен, достигавших в диаметре семидесяти сантиметров. Из таких же циклопических бревен рублены и некоторые сибирские избы. Изобилующая лесом Сибирь давала возможность строителям рубить лес на выбор.

Несомненно, первым срубом, который сделал человек, была жилая клеть, или, как впоследствии ее стали называть, поскольку она имела печь, - «истобка», изба. Клеть покрывалась обычно двухскатной крышей, в разных местностях имеющей разный подъем. Характерный «щипец» (фронтон) торцового фасада присущ всем жилым и хозяйственным постройкам, сооружавшимся на Руси из дерева. Эта форма крыш употреблялась и в культовом зодчестве.

Покрытия в церковном зодчестве были настолько разнообразны, и каждое по-своему так выразительно, что именно завершения храмов ставили последнюю точку в формировании того или иного типа церковного здания. В хоромном же строительстве они создавали небывалый по выразительности силуэт. «Восьмое чудо света» - Коломенский дворец восхищал всех, кто его видел (обветшалый дворец был разобран в XVIII веке по приказу Екатерины II), прежде всего разнообразием верхов. Шатры, бочки, кубоватые покрытия делали его силуэт затейливым и вместе с тем четким, как вологодское кружево.

Но, конечно, сложные кровли увенчивали лишь наиболее значительные сооружения, такие, как церкви, крепости, хоромы. Самым «типовым» покрытием было покрытие клетей, изб, которое отличалось простотой и нередко выполнялось без гвоздей. Древнейшей системой двухскатного покрытия была кровля на «самцах»-бревнах, как бы продолжающих торцовые стены сруба и образующих своеобразный бревенчатый фронтон. В самцы, размеры которых уменьшались соответственно снизу вверх, гори­зонтально врубались «слеги». На слеги укладывали тонкие бревна с оставленными на концах корневищами, которые на плотницком языке получили наименование «куриц». Курицы закреплялись на слегах врубками.

Домик Петра I, начало XVIII в. Перенесен из Архангельска в с. Коломенское

Улица в с. Сеймосово Архангельской обл.

Загнутые концы куриц использовали для укладки на них водостока - бревна с желобом (на севере эта деталь именуется «потоком»). Конец потока нередко был украшен рубленым орнаментом. Поверх всего укладывали тес, нижние концы которого упирались в пазы потока, а верхние закреплялись на стыке «охлупнем» или «шоломом» - бревном, выдолбленным снизу. Иногда шолом прикреплялся к верхней «Князевой» слеге деревянными стержнями - «стамиками», «столбиками». Это придавало необычайную живописность облику крыши. Конец «шолома», завершающего фронтон избы, очень часто скульптурно обрабатывался. Головы животных и птиц украшали его. Особенно любимым мотивом для украшения охлупня была голова коня. Конь для русского человека так много значил в труде и рати! Поэтому сказочные «сивки-бурки» то и дело оживали в искусных руках «древоделей» и воздвигались на самом видном месте избы - на вершине фронтона, а строительный термин «конек крыши» до сих пор живет в архитектурном языке.

Но не один конек украшал избу; резьбою разного характера и типа украшались и «причелины», закрывающие собою концы слег, выходящие на фронтон. На стыке при- челин висела вертикально покрытая ажурной резьбой доска - «полотенце» или «ве­треница». Конец ее почти всегда украшало символическое изображение солнца. Даже тес, образующий кровлю, имел копьевидное окончание и назывался «красным» (т. е. красивым) тесом. Лемех, словно чешуею, покрывавший сложные покрытия с криволи­нейным профилем, также имел порезку на концах. Богато обрабатывались выпуски верхних бревен сруба, поддерживающих свесы крыш над фронтонами дома. В названии этих своеобразных кронштейнов - «помочи» или «повалы» - прямо указано их конструктивное назначение, которое они и выполняли, помогая держаться над фронтоном дома свесу крыши, который нередко достигал двух метров. И в то же время не было деталей в конструкции деревянного дома, особенно северного, которая давала бы столько возможности для выявления истинно скульптурного дарования русских плотников! Действительно - сколько домов в деревне или селе, столько новых форм обра­ботки кронштейнов.

Резьба украшала также наличники окон, ставни, столбы галерей и крылец, объединяя в одно художественное целое сруб и кровлю. Конструкцию избы и ее «самцовой» кровли можно всю «прочитать», рассматривая здание снаружи, удивляясь ее простоте, предельной логике и эстетическому совершенству.

Интерьер дома, его бревенчатые стены, широкие пластины пола и матицы (балки) потолка, лавки с резными подзорами, огромная русская печь, занимающая почти четверть всего помещения, позволяют ощутить ту же гармонию всех деталей срубной конструкции.

Ветряная мельница из дер. Щелково Вологодской обл. XIX в. Перенесена в Кирилло-Белозерский монастырь

Полы и потолки выстилались из толстых досок-пластин и закреплялись на балках-матицах, врубленных в стену. Полы подклета (нижнего этажа) «мостились по кладям», т. е. по помосту из брусьев, уложенному прямо на землю, а полы в хозяйственных постройках вымащивались из тонких бревен-кругляков («наката»). В культовых сооружениях полы и потолки устраивались так же, как и в жилых. Причем в зданиях с большими пролетами балка-матица подпиралась столбами. Дивный резной орнамент украшает эти столбы, которые не только не мешают восприятию интерьера, но обогащают его, помогая понять сущность дерева, его конструктивные и эстетические возможности.

Жилая деревянная архитектура в своем развитии испытывала влияние различных социально-экономических причин и природно-климатических условий. Поэтому в настоящее время исследователи деревянного русского жилья насчитывают множество типов построек. В основе их лежит конструктивная схема клети. Сама клеть, по мере надобности, могла быть расчленена на отдельные ячейки-комнаты продольной и попе­речной стенами. Затем, по мере того как крестьянская семья увеличивалась, к первона­чальной клети в соответствии с необходимостью прирубали другие. Таких прирубов могло быть и два, и три, и даже четыре. Эта сравнительно примитивная и, по утверж­дению историков, наиболее древняя форма деревянного дома называлась соответственно по числу прирубов - «двойней», «тройней» и т. д.

Богатые дворы имели целую систему клетей, соединенных сенями и переходами. Они назывались «хоромами». Расслоение крестьянства, выделившее из его среды наиболее зажиточную группу, повлекло за собой возникновение довольно сложных по планировке дворов-усадеб. Это обстоятельство и суровые природные условия способствовали возникновению, особенно в северных районах страны, крупных комплексов, состоящих из высоких изб с подклетями, объединенных в одно целое с хозяйственным двором. Хозяйственная часть усадеб бывала, особенно на севере, двухэтажной, причем внизу располагались хлева и конюшня, а верхнее помещение использовалось как сеновал или сарай, куда можно было въехать на телеге прямо с улицы по бревенчатому накату, «взвозу». Иногда на подклет ставилась лишь жилая часть усадьбы, а хозяйственные постройки были одноэтажными. В ряде случаев подклет использовался как жилье. Изба становилась как бы двухэтажной.

Невозможно в короткой статье привести все известные типы жилых деревянных построек - столько вариантов давало сочетание теплой избы с хозяйственными по­стройками, соединенными переходами, галереями, крыльцами.

Рубленый мост через р. Сию. Архангельская обл.

Северные районы нашей Родины особенно богаты подобными сооружениями. Начиная разговор об особенностях зодчества Севера, необходимо подчеркнуть, что именно на образцах жилых построек всегда ярче заметны отличия строительного принципа той или иной области, того или иного края. Социальное положение крестьян, особенности экономического развития каждой области и климат прежде всего отражались на облике жилых сооружений.

В самом деле, почему северные избы в большинстве случаев солидного размера и почему старые формы конструкций в тех краях оказались наиболее устойчивыми? Архангельская область и Карелия в древние времена входили в состав новгородских владений, границы которых терялись где-то на берегах Оби и Енисея. Общеизвестно высокое развитие экономики и культуры Новгорода Великого. Новгородская феодальная республика успешно соперничала сначала с Киевским государством, а затем с Москвой, пока в 1478 году не была окончательно присоединена к Московскому государству.

Крестьяне, населявшие феодальные владения Новгородской земли, не знали такого чудовищного закабаления, как жители среднерусских областей, ни в период са­мостоятельности Новгорода, ни впоследствии. Северные земли были «государствен­ными», а крестьяне в своей массе «черносошными», т. е. платившими денежный оброк в казну за пользование землей. Кроме того, они несли определенные «тягловые» по­винности. Результатом всего этого явилось необычайное развитие ремесел и промыслов в северных районах России.

На путях колонизации Севера новгородцы, а затем и московские переселенцы строили «починки», «рядки», села, заселяли города. Крупнейшим портом на Севере до начала XVIII века был Архангельск. Почти вся внешняя торговля в XVI–XVII вв. осуществлялась у его причалов.

Завоевание части Балтийского побережья и основание Петербурга при Петре I снизило значение Архангельского порта. С этого времени жизнь северо-восточных районов несколько замирает. Зато западная окраина в районе Онежского озера получает новый толчок к усиленному развитию экономики, благодаря начавшейся при Петре I разработке полезных ископаемых и строительству металлургических заводов. Живая память об этом времени - город Петрозаводск, ныне столица Карелии. А в других шедеврах деревянного зодчества начала XVIII века - Преображенской церкви Кижского погоста и Успенском соборе в г. Кемь - как бы образно отражен стремительный взлет петровской России.

Церковь с. Нелазское-Борисоглебское Вологодской обл. 1964 г.

Приверженность к старине на Севере была закреплена следующим обстоятельством. Во второй половине XVII века, во время церковного раскола, на Север потянулись староверческие семьи. Даже после подавления раскольничьих бунтов и несмотря на репрессии со стороны правительства, жители Поморья и Заонежья придерживались старинного уклада жизни, пользуясь удаленностью этих районов от столицы.

В данном издании отражены различные типы заонежских домов, наиболее характерные для данной местности. Дома эти ныне находятся в Кижском архитектурно-бытовом музее-заповеднике.

Дом Ошевнева (1876), прямоугольный в плане, представляет собой соединение жилой части - двухэтажной избы - с хозяйственной частью. Здание перекрыто не­симметричной крышей, что придает ему своеобразный контур, от которого этот тип постройки получил наименование «кошель». Другой пример того же типа (с курной избой) - дом Елизарова (1880) - дает ин­тересные варианты как внешнего оформления, так и интерьера. Обращает на себя внимание встроенная кровать в сенях и печь, топящаяся по-черному. Интересны старинная безгвоздевая конструкция крыши (на самцах), форма галерей-гульбищ, балконы, богато украшенные наличники окон, причелины, «полотенца», присущие и тому и другому дому.

Дом Сергеева из деревни Логморучей представляет иной тип заонежского жилья, так называемый дом «брусом». В нем изба, сенная связь, хлев, двор, сараи расположены друг за другом и перекрыты симметричной двухскатной крышей. Из других сооружений, помещенных в Кижском заповеднике, интересен амбар из дер. Коккойла, западный район Карелии. Амбары, эти сокровищницы крестьянского двора, обычно ставились в известном отдалении от жилья и на севере выглядели весьма величественно. Амбар двухэтажный, его причелины, полотенце, столбики, поддерживающие галерею, резные.

Крупные геометрические контуры резьбы, столь характерные для карельских построек северо-запада России, выделяют амбар из ряда других, экспонируемых в Кижском заповеднике, сооружений. Они заставляют вспомнить некоторые мотивы северорусских вышивок, представляющих собою стилизованное изображение человекоподобных языческих божеств. Два народа - карелы и русские - на протяжении сотен лет, живя бок о бок, создавая каждый свою культуру, немало позаимствовали друг у друга. Этот союз был столь долголетен и дружественен, что подчас, и особенно в архитектурном творчестве, нелегко установить национальную принадлежность мастера.

Погост Кижи. Карельская АССР. Заонежье. Общий вид с севера

Северный тип изб был довольно широко распространен и проникал даже в центральную часть России. Избы Ивановской, Костромской, Ярославской, Горьковской и других областей отличаются от северных изб меньшими размерами, они сооружаются без подклетов. Лишь небольшая часть населения побогаче позволяла себе строить двухэтажные дома. Наиболее распространены избы-пятистенки, т. е. срубы с капитальной стеной, делящей избу на две части. Хозяйственные постройки редко включались в общий объем с избой. Хлева, сараи, конюшни, кладовые располагались, как правило, отдельными клетями по периметру усадьбы. Крытые дворы встречались редко.

Если в северных районах России потомки древних новгородцев создавали сооружения по образу и подобию своего мужественного, сурового народа, то в сравнительно мягком климате среднерусских областей эти черты в архитектуре несколько смягчены. Облик среднерусской деревни более приветливый. Удобно расположенные вдоль улицы дома окружены садами. Если для северных поселений главным зеленым соседом является ель, то здесь - березы, липы, тополя с кружевной светло-зеленой кроной.

В средней России особенно большой вклад в историю деревянного народного зодчества внесло Поволжье. Дома Поволжья славились знаменитой «корабельной резью». Она покрывает собой фасады домов и ворота дворов Ярославской, Костромской, Ивановской и других областей, расположенных по берегам великой русской реки Волги. С давних времен бороздили ее воды струги, мокшаны, росшивы, барки и другие суда торговых людей и промышленников. Север и юг России посредством крупнейшей на Руси голубой дороги обменивались дарами природы и плодами труда своих людей. Корабельные плотники Поволжья снискали себе славу не только прочностью и легкостью хода судов, созданных их руками, но и богатством деревянной резьбы, украшавшей кормовую и носовую часть волжских кораблей. С начала XIX века, постепенно вытесняя северный скромный рубленый орнамент, «корабельная», или, как ее еще называют, «глухая» резьба стала украшением поволжских жилищ.

«Глухой» эту резьбу назвали, чтобы отличить ее от северной резьбы и от позднейшего способа украшения домов пропиловкой, где орнамент прорезает доску насквозь.

Мастера «корабельной рези» - чаще всего хозяева или старшины плотницкой артели - пользовались для выполнения резных украшений целым набором долог различного фасона и молотком-киянкой. Рисунок для рельефа делали непосредственно на доске, не пользуясь шаблонами. Наиболее талантливые мастера варьировали орнамент даже в пределах одной постройки.

Центр погоста Кижи. Вид с юго-востока. Слева направо: Покровская церковь 1764 г. колокольня 1874 г., Преображенская церковь 1714 г.

Основная часть украшений была сосредоточена на щипце-фронтоне главного фасада дома и на воротах, выходящих на улицу. Расцвет глухой резьбы на фасаде деревянного дома многие исследователи связывают с появлением стропильной системы крыш, сменившей самцовую, более древнюю. Стропильная конструкция, более легкая и требующая меньшей затраты материалов, особенно привилась в среднерусских районах России. Первоначально фронтоны, образуемые стропилами, зашивались досками, повторяющими расположение бревен самцовой кровли, а переход от бревен сруба к дощатому фронтону закрывался «платком» или «лобовой доской», украшенной резным орнаментом. По мере развития этого вида перекрытий и несомненно под влиянием городской архитектуры рисунок фронтона приобретает вид, близкий к фронтонам русского классицизма. Но сельский плотник не копирует слепо классический фронтон. Творчески используя его детали, он включает в резьбу милые его сердцу орнаменты, отражающие русскую природу, сказочные образы, часто сплошь покрывая фронтон резьбой, вставляя туда изречения, дату постройки.

Глухая резьба не только в каждой области, но и в более узких границах дает невероятное количество вариантов орнаментации и композиционного расположения украшений жилья. Но все виды «корабельной рези» объединены одним общим моментом: любимые народом сказки, дары родной земли - цветы, злаки, плоды - нашли свое место в произведениях умельцев-резчиков. Сказочные птицы-сирины с женскими головами, добродушные львы, фантастические русалки-«фараонки», подсолнухи, хмель - все это близко народу.

В качестве строительного материала дерево использовалось с давних времен. Деревянная архитектура на Руси воплотила в себе удачное сочетание пользы и красоты. Многие строительные и которые полностью отвечали условиям быта и культуры народа, вырабатывались русскими зодчими в течение тысячелетий.

Деревянное зодчество Древней Руси зародилось в северных районах страны. Именно там находились богатейшие хвойные и лиственные леса. На берегах Печоры, Онеги, Северной Двины до сих пор сохранились уникальные памятники Древней Руси. Династии русских зодчих тысячелетиями оттачивали свое мастерство, бережно хранили профессиональные хитрости и передавали их своим сыновьям.

Северный край, издавна славившийся своими лесами, вырастил на своей земле талантливейших зодчих, произведениями которых мы имеем возможность любоваться до сих пор.

Дерево для постройки рубили не всякое. Заранее выбирали сосну, которая отвечала всем требованиям мастеров, и делали на стволе затесы - узкими полосами снимали кору, оставляя полосы для сохранения сокодвижения. После этого дерево оставляли в покое лет на пять.

За это время она активно выделяла смолу, которая обильно пропитывала ствол. Лишь после этого, холодной осенью, ее рубили. Позже рубить старые мастера не советовали - гнить начнет. Осину и другие заготавливали весной, во время сокодвижения. В это время со ствола легко снималась кора, а бревно, высушенное на солнце, становилось крепким, как кость.

Деревянное зодчество Древней Руси уникально еще и тем, что, как правило, единственным орудием мастера был топор. Несмотря на то что пилы уже были известны с десятого века, их применяли только в столярном деле. Считалось, что пила рвет древесные волокна и оставляет их открытыми для воды. Более того, старались не использовать гвозди - вокруг них дерево начинает быстрее портиться. В случае необходимости применяли деревянные костыли.

Основой деревянной постройки на Руси являлся сруб - скрепленные в четырехугольник выдержанные бревна. Ряд бревен уважительно называли «венцом». Самый нижний венец часто устанавливали на каменное основание - ряж, изготовленный из мощных валунов. Таким образом, дом становился теплее и меньше гнил.

Зодчество Древней Руси отличалось от европейского тем, что не существовало различий в строительстве дома и храма. Самой древней и простой формой была «клетская». Таким образом, строились храмы и часовни. Это три сруба, которые соединены между собой и расположены с запада на восток.

Деревянное зодчество Древней Руси начинает стремительно развиваться в пятнадцатом веке, когда появляются первые деревянные колокольни. Самые древние звонницы были построены на Новгородских и Псковских землях.

Необходимо заметить - деревянное зодчество Древней Руси не забыто. Большинство памятников этого уникального искусства находится под охраной государства, а в северных районах страны появляются школы, где передаются основы мастерства русских зодчих.