ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И КОНЦЕПЦИИ

ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ

2.1. Проблема классификации социологических теорий и концепций

К середине XX в. в социологии наметились две тенденции развития. С одной стороны, продолжало нарастать количество философских реконструкций общественного развития (объектив­но-идеалистических, позитивистских, антипозитивистских, ор­тодоксально-марксистских, антимарксистских, неомарксистских и т.д.). С другой стороны, наметилось резкое увеличение объема сугубо эмпирических исследований. Все это привело к тому, что в социологии стала проявляться своеобразная дивергенция меж­ду теорией (точнее, философией) и эмпирией. Первую упрекали в абстрактности и умозрительном подходе к общественным яв­лениям, вторую - в фетишизации фактического материала. И действительно, было довольно трудно согласовать абстрактные философско-теоретические схемы общественного устройства и развития с новыми эмпирическими данными, полученными в ходе конкретно-социологических исследований. В этот период в социологии заговорили даже о кризисе теоретического знания, что и было использовано советскими специалистами как доказа­тельство общего кризиса буржуазной социологии. Однако по­следняя достаточно быстро стала выходить из этого кризиса, сформулировав идеологию теорий среднего уровня, т.е. таких теорий, которые акцентировали свое внимание не на развитии общества в целом, а касались лишь его отдельных ключевых фрагментов, так сказать, явлений среднего уровня. Автором этой идеи считается американский исследователь Р. Мертон, который в своей работе "Социальная теория и социальная структура", вы­шедшей в 1957 г., ввел понятие социологического знания "сред­него значения", занимающего промежуточное положение между

низшим (эмпирическим) и высшим (философско-теоретическим) знанием. При этом социально-философские теории не жалова­лись исследователями и, можно сказать, даже изгонялись из со­циологии как излишне идеологизированные, что было в целом характерно для позитивистской традиции. На роль социально-теоретического знания могли претендовать лишь теории среднего уровня. Однако по мере развития самой социологии, сформиро­валась и другая крайность. Как снежный ком, стало увеличивать­ся число отраслевых и специальных социологических теорий. В настоящее время их насчитывается более сотни, и они уже сами нуждаются в своем обобщении, что снова возвращает социоло­гию в лоно философского осмысления социальной реальности, ибо без интегрирующего принципа здесь трудно разобраться в безбрежном море социологических концепций. Как минимум, необходимо проводить различие между общими, отраслевыми и специальными теориями. Кроме того, целый ряд социологиче­ских теорий среднего уровня (например, теория стратификации и социальной мобильности) со временем утрачивают этот статус, приобретая характер социально-философского знания. Наличие таких общих и отраслевых теорий и заставляет проводить соот­ветствующую дифференциацию внутри теоретического знания и по предметной, и по методологической основе.

В настоящее время в социологической методологии пред­принимаются попытки типологизации социально-теоретического знания. Например, выделяют теории макро- и микросоциологи-ческого уровней или говорят о социологических теориях соци-этарного, группового и личностного уровней; различаются тео­рии и по предметно-методологической основе, тогда в социо­логии выделяют такие направления, как натурализм, биологизм, психологизм, структурализм, функционализм. Одним словом, упорядочить все существующие социологические теории, опре­деленным образом типологизировать и классифицировать их представляется весьма сложным делом. Эта сложность усугубля­ется еще и тем, что не существует некоей линейной поступа­тельности в развитии социально-теоретического знания, когда одна теория плавно сменяет другую. Скорее, здесь существует целый веер теорий. При этом одна и та же теория может заклю­чать в себе не одну, а несколько концепций; своим ядром отно­ситься к одному классу теорий, а своей периферией касаться нескольких других классов. Замерев на какой-то период, теория может возродиться вновь; несколько теорий, возникнув одновре-

менно, могут конкурировать или дополнять друг друга; один и тот же автор в начале своего творчества может отстаивать одну позицию, а затем переходить на другую и т.д.

В большинстве своем теории, традиционно рассматривае­мые как социологические, в действительности имеют более ши­рокий теоретический контекст, т.к. представляют собой сложное сочетание социологических идей с идеями социальной психо­логии, социальной экологии, социальной антропологии, теории личности, теорий политологического и культурологического ха­рактера. Поэтому многие из этих теорий относятся не только к истории социологической мысли, но и с равным правом могут быть отнесены и к истории других общественных наук. Напри­мер, теории социального действия имеют как чисто социологи­ческий, так и психологический, политологический, культурологи­ческий, антропологический и т.д. характер, что и придает им бо­лее широкий философский смысл, хотя сами авторы чаще всего от такого смысла открещиваются.

К этому следует добавить необходимость различать теории онтологического и методологического планов, которые у отдель­ных авторов настолько тесно переплетаются, что их трудно отде­лить друг от друга, что создает дополнительные трудности типо-логизации социально-теоретического знания.

Однако при всей пестроте и разнообразии социологических теорий им присуще нечто общее, а именно стремление объяс­нить три основных вопроса: 1) как устроено общество (какова его структура); 2) как оно функционирует в целом или как функ­ционируют (какие функции выполняют) его отдельные подсис­темы; 3) как и в каком направлении общество развивается (эво­люционирует, прогрессирует). При этом единицами социальной структуры у одних авторов выступают макрообъекты (классы, слои, общности, население, толпа, масса, элита, организация, институты, элементы культуры и т.д.), у других - микрообъекты (личность, группа, действие, взаимодействие), у третьих - раз­личные сочетания этих объектов.

Исходя из сказанного, все социологические теории можно с той или иной степенью точности разбить на два основных блока. Первый блок - это теории, авторы которых, анализируя макроструктурные подсистемы общества, стремятся раскрыть его структурно-динамические характеристики, ответить на вопрос, как эволюционирует общество, в каком направлении оно разви­вается. Второй блок - это теории, нацеленные на анализ функ-

циональных характеристик составляющих общество элементов, через анализ структуры действия и взаимодействия. Несмотря на всю близость этих понятий, все же имеется большое разли­чие в их применении к макро- и микросоциальным объектам. Поэтому второй блок можно, в свою очередь, разбить на два ви­да социологических теорий: 1) теория социального действия (ког­да через анализ действия и взаимодействия стремятся раскрыть все богатство социальных явлений); 2) теории социального взаи­модействия (когда теоретический анализ нацелен на выявление тех связей и отношений, которые устанавливаются между людь­ми в рамках небольших объединений и групп).

Таким образом, все социологические теории онтологиче­ского плана можно рассматривать в трех основных разновидно­стях: 1) теории социальной динамики (или теории социальной эволюции, развития и прогресса); 2) теории социального дейст­вия; 3) теории социального взаимодействия.

2.2. Теории социальной динамики: эволюции, развития, прогресса

2.2.1. Общая характеристика

Идея общественного изменения и развития столь же ста­ра, как и само человечество. Вопросы о том, откуда взялся чело­век, как он строит свою жизнь, и что его ждет в ближайшем и отдаленном будущем, интересовали уже первобытных людей, ко­торые запечатлели свои ответы на эти вопросы в форме мифо­логических сказаний и легенд. Затем последовали теологические концепции с идеями креационизма и провиденциализма. В це­лом их можно было бы определить как попытки сверхъестест­венного объяснения истории.

Этим попыткам с момента возникновения философии про­тивостояли концепции естественного объяснения истории, т.е. такие концепции, которые стремились найти источник общест­венного развития в природе самого человека, в естественных за­конах его бытия. Разумеется, такие законы отнюдь не сразу рас­крывали свою сущность, многие из них сами обожествлялись, но суть остается в том, что и в прошлом, и в настоящем боролись между собой идеи естественного и сверхъестественного объяс­нения мира, в том числе и социального бытия. Традиционно

эти подходы определяются как теологическое и научное объяс­нение мира. Философии в этом противостоянии пришлось рас-почковаться на две ветви: одна стала служанкой теологии, дру­гая перешла на позиции сциентизма, хотя и последней не чужда была идея бога как общего, универсального понятия.

Идея рационального истолкования развития природы и об­щества стала ключевой в философско-научном осмыслении ми­ра. Свой вклад внесли в нее многие мыслители, среди которых выделяются Платон, Аристотель, Лукреций, Вико, Гоббс, Руссо, Тюрго, Кондорсе, Гердер, Гегель, Дарвин, Конт, Спенсер, Маркс, Дюркгейм и другие исследователи. Долгое время понятие эво­люции рассматривалось как выражение естественного развития. Лишь с возникновением марксизма и особенно ленинизма по­нятие эволюции стало рассматриваться как выражение буржуаз­ной идеологии, искажающей картину естественного развития об­щества, т.к. последняя все больше и больше стала связываться с революционными преобразованиями. Идея прогресса на основе революции стала конкурировать с идеей эволюционных измене­ний. Тем не менее, и сегодня идея социальной эволюции про­должает существовать в качестве одной из основных социологи­ческих концепций, описывающих социальное развитие как ес­тественный процесс изменения общества, и марксизм на западе рассматривается в качестве одной из таких концепций.

За годы своего существования, насчитывающего сотни и даже тысячи лет, идея социальной эволюции воплотилась в гро­мадном множестве различных теоретических построений и кон­цепций, чаще всего конкурирующих друг с другом. Различия ка­сались в основном истоков и механизмов общественного разви­тия. Здесь конкурировали идеи внешней или внутренней детер­минации, необходимости или случайности, необходимости или свободы воли, духовных или материальных факторов развития, влияния на развитие целого или части, т.е. самого общества или личности и т.д. Большое значение имела и классовая позиция автора, его идеология усовершенствования общественных отно­шений, революционного или эволюционного путей развития. Ре­волюционный путь обосновывается в марксистской философии, эволюционный в теориях буржуазных идеологов. Считалось, что только первый может претендовать на статус научного знания, а все остальные рассматривались как откровенно апологетические. И нельзя не признать, что марксизм действительно сыграл роль своеобразного катализатора многих социальных явлений XX в. В

настоящее же время, когда идеи социализма стали постепенно смягчаться и уступать свое место идеям рыночных отношений, марксизм не умер, а занял свою нишу в структуре западных со­циологических учений, представляя собой одну из наиболее по­пулярных теорий общественного развития, которая привлекает к себе внимание различных слоев современного общества.

Если же отвлечься от политических аспектов социологиче­ских учений, то можно сказать, что основоположникам теорети­ческой социологии была присуща общая тенденция - дать свою собственную картину (свою интерпретацию) устройства общест­ва, его изменения, функционирования и развития.

Рассмотрим, в чем же заключается специфика теорий этого класса.

2.2.2. Социальная динамика, или концепция общественного прогресса О. Конта

Особое место в развитии теоретической социологии зани­мает творчество О. Конта (1798-1857), который заложил основы нового философского направления - позитивизма, в рамках ко­торого и сформулировал основные идеи теоретической социо­логии от строения и развития общества до детального описания методологических основ новой науки об обществе, каковой и мыслилась социология.

Раскритиковав предшествующую философию и социальную мысль за абстрактность и умозрительность, Конт провозгласил необходимость создания "социальной физики", социологии, или новой науки об обществе, которая бы пользовалась теми же ме­тодами, что и науки естественные. В основе его учения лежали идеи позитивизма, органицизма, эволюционизма и духовных пред­посылок социального прогресса. Он предложил свою классифи­кацию наук, закон трех стадий развития, концепции социального устройства общества (социальная статика) и его развития (соци­альная динамика), ратовал за создание позитивной политики и позитивной религии в качестве условий достижения социального мира и гармоничного сочетания различных классовых интересов.

Согласно его учению, человеческий дух проходит три ста­дии своего развития: теологическую, метафизическую и позитив­ную. На первой стадии, для которой характерно господство ду­ховенства и военных, люди объясняли явления природы и об­щества с помощью сверхъестественных причин. Эта стадия имеет

три этапа развития (фетишизм, политеизм, монотеизм) и хроно­логически охватывает период с древнейших времен до раннего средневековья (1300 г.)- На второй стадии мир объясняется с по­мощью метафизических понятий о конечных причинах и мнимых сущностях. Господствующее положение здесь занимают филосо­фы и юристы. Хронологический период этой стадии определя­ется годами с 1300 по 1860. На третьей, позитивной, стадии соз­нание людей обращается к точному, научному, или позитивному, знанию, которое основывается на наблюдении явлений, их обоб­щении и выведении на этой основе общих законов, которые по­могают предвидеть будущее и избегать всяческих ошибок, как в познании, так и в практической деятельности. Эту цель позна­вательной деятельности Конт выразил в своем афоризме: "Знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы избегать", ставшим деви­зом позитивной философии и науки. На этой стадии меняются: правящая элита (на смену духовенству и философам приходят ученые), хозяйственная деятельность (сельскохозяйственно-ре­месленная деятельность преобразуется в индустриально-промыш­ленную), моральные нормы (эгоизм уступает место альтруизму), социальные чувства (индивидуализм вытесняется коллекти­визмом), наступает социальный мир и гармония. Для усиления всех этих позитивных перемен нужна и новая религия, в качест­ве которой Конт предлагал использовать свою философию, для чего предпринял даже ряд практических действий. Таковы ос­новные пункты контовского учения о социальном развитии. При всей своей наивности, выразившейся в попытках соединить в единое целое философию, науку и религию, очистить общест­во от противоречий и борьбы, идея позитивного знания (кото­рая в это время разрабатывалась и представителями других фи­лософских направлений) оказалась соответствующей духу време­ни и получила достаточно широкое распространение в западной философии.

2.2.3. Марксистская теория устройства и развития общества

Материалистическое объяснение истории, предложенное К. Марксом (1818-1883) и Ф. Энгельсом (1820-1895), отличается от идеалистического тем, что основа социального развития ви­дится в естественных, объективных, главным образом, экономи­ческих предпосылках социального бытия. Роль человеческого сознания (духовного, психического) здесь не отрицается, но

приобретает вторичный, зависимый характер, хотя, конечно, и признается обратное влияние духовных явлений на объективные процессы. Эта теоретическая переориентация сформулирована в виде основного философского тезиса марксизма: "Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание". Отсюда следу­ет, что есть свои объективные законы развития сферы матери­ального производства (базис), свои законы организации соци­альной структуры (классы и классовые отношения), свои зако­ны организации политико-идеологической сферы (надстройка), сочетание которых и определяет целостную структуру общества, законы его функционирования и развития. Сознание как эле­мент общественного бытия выполняет две основные функции: с одной стороны, оно отражает объективные явления и как бы констатирует все то, что происходит в обществе, с другой сто­роны, оно проектирует будущее, формирует цели и средства их реализации; в этом плане оно предвосхищает будущее, т.е. соз­нание одновременно выступает и как зеркало, и как генератор новых идей. Именно поэтому не следует смешивать понятия ба­зиса и социального бытия. Последнее более широкое понятие, не исключающее, а предполагающее все проявления духовной жизни общества.

Именно на этой теоретической основе решается в мар­ксизме извечная проблема человеческого бытия (по-своему ре­шаемая в мифологии, религии, философии и науке) - проблема соотношения исторической необходимости (божественной пре­допределенности) и сознательной деятельности людей (их сво­боды воли). Разумеется, при этом очень важно учитывать мас­штабы социальных явлений: имеет ли дело исследователь с дей­ствием отдельно взятой личности или с широким народным движением; с единичным историческим событием или с крупным цивилизационным явлением. Марксистский подход помогает пре­одолеть крайности субъективизма, волюнтаризма, провиденциа­лизма и фатализма во взглядах на проблему общественного раз­вития. Учитывая сказанное, можно понять и правильно оценить смысл марксистского учения о строении и прогрессивном разви­тии общества. Системообразующим понятием не только в марк­сизме, но и в целом в социологической теории, является понятие собственности. Собственность - это тот краеугольный камень, вокруг которого выстраивается вся общественная структура в ее экономической, социальной, политической и духовной основах. Собственность - это то, чем обладает (и чем может распоряжать­ся по своему усмотрению) человек. Объектом собственности мо-

жет быть все - от предметов природы (земля, ее недра, горы, реки, озера, леса, дикие и домашние животные и даже сам че­ловек) до продуктов труда физического и духовного характера. Собственность имеет свои количественные параметры, прости­раясь от владения крупными заводами, рудниками, земельными участками до жалкой котомки нищего. В этом плане все люди - собственники, но не все они по этому показателю равны. И Диоген мог считать себя собственником того брошенного пифо­са (или, как сейчас говорят, бочки), в котором ему пришлось жить, и фонаря, с помощью которого он и днем искал свою правду. Ясно, что социальное разделение людей на бедных и бо­гатых определяется, прежде всего, количеством собственности. Однако особое значение имеет такой вид собственности, который позволяет саму эту собственность увеличивать. К такому виду от­носятся орудия труда и средства производства: земля, промыш­ленные предприятия, средства транспорта и связи и т.д. Но не следует забывать, что все эти предметы - ничто без человека-труженика, своим трудом (в совокупности с орудиями труда и средствами производства) создающим тот прибавочный продукт, который и позволяет увеличивать размеры собственности, обо­гащая одних и разоряя других собственников. Таким образом, право одних людей распоряжаться плодами трудовой деятельно­сти других людей, устанавливаемое либо насильственно (рабовла­дение), либо традиционным правом (феодальный строй), либо экономическими законами разделения труда (капиталистический строй) и определяет социально-классовую структуру общества. Для Маркса и Энгельса выделение полярно противоположных классов стадо основной характеристикой социальной структуры общества, отношения между которыми, с их точки зрения, по­зволяли раскрыть подлинные причины социальных явлений и поступательного развития общества. Сосредоточив свое внима­ние на анализе социально-экономических и политических про­цессов, происходящих в наиболее развитых капиталистических странах Европы, основоположники марксизма, как и многие другие теоретики этого времени, попытались с позиции своего видения переосмыслить весь ход предшествующей истории и предсказать ближайшие и отдаленные перспективы обществен­ного развития.

Исходя из материалистической философии истории и обоб­щая эмпирические данные современной им истории и антропо­логии, Маркс и Энгельс пришли к выводу о формационном раз­витии общества. Понятие "формация" ("строй"), в отличие от

таких понятий, как "эпоха", "цивилизация", "культура", "сту­пень", "стадия" и т.д., призвано было выразить целостное пред­ставление об обществе на определенном этапе его историче­ского развития. Вся история и общественный прогресс стали рассматриваться (по крайней мере, по отношению к европей­скому обществу) как последовательная смена общественно-эко­номических формаций (первобытное общество, рабовладение, феодальный строй, капитализм и коммунизм). Социально-исто­рическая концепция Маркса и Энгельса позволила на строгой теоретической основе рассмотреть те бурные процессы экономи­ческого и социально-политического характера, которые пережи­вали передовые страны Европы в XIX в., и выработать теорети­ческую схему перехода к новому коммунистическому обществу, лишенному частной собственности, эксплуатации и социального неравенства. Единственным условием такого перехода представ­лялась социалистическая революция и установление диктатуры пролетариата. И хотя основоположники марксизма предупреж­дали о том, что новое общество не может возникнуть, пока не будут созданы все необходимые экономические предпосылки для этого, призывы к классовой борьбе, к необходимости свершения новой революции, к установлению диктатуры пролетариата слиш­ком буквально были поняты некоторыми социальными кругами и политическими партиями, что привело к неисчислимым жерт­вам не только в лагере эксплуататоров, но и в рядах самих ини­циаторов революционного переустройства общества. Мир был поставлен на грань какого-то всеобщего апокалипсиса. Естест­венно, что многие современники Маркса и Энгельса, а тем бо­лее последующие социальные теоретики, стремились предложить иные сценарии общественного развития, не отрицая при этом ни факта социального неравенства, ни факта классового деления общества, ни факта наличия в обществе эксплуатации и подчи­нения, отрицая лишь необходимость насильственного переуст­ройства общества и отмены частной собственности.

2.2.4. Классическая теория эволюционизма и общественного прогресса Г. Спенсера

Идея развития (изменения, эволюции, прогресса) никогда не оставляла сознания людей. Начиная с античности и до на­шего времени, боролись между собой лишь различные трактов­ки этого процесса. Можно сказать, что по мере осознания чело-

веком своей собственной истории, с успехами естествознания менялись лишь картины социального и природного мира, кон­цепции их устройства и развития. Ни теология, ни наука, ни философия не отказывались от попыток конструирования по­добных картин, апеллируя то к естественным законам (по-раз­ному понимаемым), то к сверхъестественным причинам. XIX век, вдохнувший новую струю в позитивное познание природы, при­дал идее естественного развития новый фшгософско-методоло-гический импульс. Многие ученые стали использовать эту идею в качестве методологического принципа в своих областях иссле­дования (в астрономии, геологии, биологии, в гражданской ис­тории и т.д.), а философы занялись концептуализацией этой идеи (Кант, Гегель, Конт, Маркс и др.). Свою концепцию развития предложил и английский философ Г. Спенсер (1820-1903).

Как и подобает философу, Спенсер вначале разработал общую концепцию эволюции (следует отметить, что для этого мыслителя понятия "эволюция", "развитие" и "прогресс" доста­точно близки по своему значению и взаимодополняют друг дру­га), а затем с помощью этой концепции попытался воссоздать картину развития общества как в целом, так и в отдельных его фрагментах. Поэтому его учение можно разделить на две основ­ные части: 1) общая концепция эволюции; 2) концепция разви­тия общества и социальных структур.

Идея развития (эволюции) была достаточно популярной в просвещенных кругах Англии. Уже в детстве Спенсер познако­мился с этой идеей в период своего домашнего воспитания. Как отмечает сам философ в своей "Автобиографии", вся интеллек­туальная атмосфера семьи располагала к принятию эволюцион­ных взглядов. С этого момента он и начинает размышлять над этой идеей, стремясь найти ее логическое обоснование и рас­крыть внутренние механизмы эволюционных процессов. Такое обоснование он нашел в трудах К. Бэра, утверждавшего, что и растительные, и животные организмы в процессе развития из­меняются и переходят от гомогенного (единообразного) к гете­рогенному (многообразному) состоянию. Этой идее Спенсер по­старался придать общий философский смысл, расширив рамки ее проявления, то есть распространил их, с одной стороны, на объекты неживой природы, а с другой стороны, на социальные структуры. Таким образом, в интерпретации Спенсера эволюция наряду с движением, пространством и временем стала рассмат­риваться как атрибут материи. Процессы ее дифференциации и

интеграции, то есть переходы от состояния неопределенной не­связанной однородности к определенной структурной разнород­ности и стали пониматься как общее истолкование эволюции. Разумеется, здесь допускались и обратные, регрессивные про­цессы, однако общая тенденция мыслилась как прогрессивное движение: в природе как переход от неживой к живой и далее к социальной материи, в обществе от простых (механических) форм социальности - к сложным (органическим) формам.

Вторая часть учения Спенсера посвящена эволюции обще­ства. Если в первой части социальность предстает как бы целью всеобщей эволюции, то здесь доказывается непрерывность и ор­ганическая связь социальных явлений с предшествующими эта­пами эволюции. Тем самым подчеркивается природная (естест­венная, реальная) основа социальных явлений и процессов.

Развитие в обществе, с точки зрения Спенсера, как пере­ход от однородности к разнородности подтверждается переходом от племенной общности, похожей во всех своих частях, какой бы регион мира мы ни взяли, к цивилизационной общности, отличающейся своим разнообразием. С прогрессом социальной интеграции и разнородности растет связанность, создающая бо­лее сложные социальные агрегаты. В начале истории на перед­ний план выступает достаточно диффузное объединение в виде кочевой группы; затем племя, части которого связаны подчине­нием предводителю, далее объединение племен с общим руко­водителем, пока этот процесс не завершается возникновением цивилизации с национальными объединениями государственного типа с достаточно крепкими социальными связями. Поэтому со­циальная организация, сначала весьма размытая, постепенно приобретает все более и более устойчивые формы; образуются особые социальные учреждения и институты, которые придают этой связи весьма устойчивый характер, трансформируя первич­ную общность людей в подлинно общественную организацию. При этом прогрессирует как общество в целом, так и отдельные его части. "Переход от однородного к разнообразному, - пишет Спенсер, - обнаруживается равным образом и в прогрессе ци­вилизации как целого, и в прогрессе каждого племени; мало того, он еще совершается со все возрастающей быстротой. На­чавшись с варварского племени, почти, если не вполне, одно­временно по функциям своих членов, прогресс всегда стремился и теперь еще стремится к экономической агрегации человече­ского рода" .

Дав общее истолкование социального прогресса, Спенсер далее наполняет его конкретным содержанием, говоря о про­грессе языка, науки, искусства, литературы; рассматривая коли­чественные (рост народонаселения, увеличение территории ци­вилизованных государств) и качественные показатели этого про­гресса. Таким образом, идея прогрессивного развития получила новый импульс и вдохновила многих исследователей на ее более глубокое обоснование, в ряде случаев эта глубина определялась лишь усилением биологического редукционизма.

2.2.5. Социал-дарвинистские концепции общественного развития

Усиление биологического редукционизма особенно отчет­ливо проявилось в концепциях социал-дарвинистского толка. По­следние представляют собой попытку переноса биологических законов (в частности, естественного отбора и борьбы за существо­вание) на объяснение социальных явлений (конкуренции, клас­совой борьбы, войн, революций и т.д.). Социальное развитие представляется как борьба за существование социальных групп. Истоки этой концепции прослеживаются в творчестве Спенсера. Классическими представителями либерального крыла этой тео­рии являются польско-австрийский социолог Л. Гумплович (1838-1909), австрийский социолог Г. Ратценхофер (1842-1904), амери­канские исследователи У. Самнер (1840-1910) и А. Смолл (1854-1926).

Свои идеи Л. Гумплович изложил в работах "Расовая борь­ба" и "Основы социологии". Движение методологической мысли Л. Гумпловича прямо противоположно контовскому пониманию задач социологии. Если О. Конт, приписывая теоретический ста­тус социологии, стремился вывести ее из-под эгиды философии, то Л. Гумплович. наоборот, подчеркивает ее философский статус, полагая, что социология является философско-методологической основой всех общественных наук, так как изучает общие законы общественного развития. Сами эти законы мыслятся исследова­телем как прямое продолжение законов природы, которые дей­ствуют неумолимо как абсолютная необходимость. Человеку при этом отводится роль пассивного участника исторического процес­са. В качестве основной единицы социальной структуры Л. Гумп­лович предлагает считать не классы, а группы. На ранней стадии развития общества группы мыслятся как орды, или как этниче-

ские образования. Борьба между ордами приводит к образованию государств. Возникновение же государств не снижает накал со­циальной борьбы, а, наоборот, усиливает ее, так как группы здесь становятся более многочисленными и разнообразными. Внут­ри государств начинается борьба между классами, сословиями, политическими партиями и объединениями. Внутригосударствен­ная борьба дополняется борьбой между государствами, при этом допускается, что основной причиной всех социальных конфлик­тов выступают экономические интересы, трактуемые как чисто биологические потребности. Таким образом, гоббсовский тезис "войны все против всех" здесь получает как бы новое звучание.

Можно сказать, что идея классовой борьбы, ставшая весь­ма популярной в XIX в. в Европе, получила здесь натуралистиче­ски-биологическое истолкование. Понятие класса было заменено понятием группы (чаще всего понимаемой как этническое и со­циокультурное образование), классовая борьба подменялась поня­тием расовой борьбы, приобретала вульгарно-материалистический характер, затушевывалась общими рассуждениями о борьбе всего живого за выживание. Вместе с тем следует отметить, что поня­тия "конфликт" и "группа" оказались весьма популярными для западных социологов и легли в основу многих последующих тео­ретических разработок.

2.2.6. Психолого-эволюционистские концепции общественного развития

Человек как природно-биологическое существо, разумеется, подпадал под биологические модели осмысления его сущности, и наука до поры до времени вполне правомерно использовала эти модели для описания социальных явлений. Но во второй половине XIX в. с очевидностью стала проявляться ограничен­ность биологических заимствований в социологии. Поиск со­циального естества стал направляться в сторону более тонких структур человеческой природы. К этому времени достижения биологии и физиологии стали значительно дополняться дости­жениями психологии, которая интенсивно стала осваивать экс­периментальные методики. На новой основе начинает строиться как психология личности, так и психология коллектива; изучаться как осознанные акты человеческой психики, так и проявления бессознательного. Ясно, что эти достижения не могли остаться вне поля зрения обществоведов: историков и социологов. С оче-

видностью происходит поворот социологической мысли от чис­то биологических моделей к психике человека в разных ее про­явлениях. Одной из первых попыток синтеза психологических и социологических идей явилась концепция психологического эво­люционизма.

Основным ее представителем считается американский ис­следователь Л.Ф. Уорд (1841-1913), который в своих работах "Психологические факторы цивилизации" и "Очерки социологии" изложил идеи нового видения общественной эволюции. Природ­ная эволюция, с точки зрения этого исследователя, совершается стихийно, бессознательно, как игра случая, социальная же эво­люция основана на сознательной деятельности людей. Сознатель­ная цель и план являются как бы скрытой пружиной социальной эволюции. Цель становится причиной действия. Для обозначе­ния социальной эволюции вводится понятие "телезис". Природ­ная же эволюция, по мнению автора, выражается традиционным понятием "генезис". Цель формируется как осознание первичных желаний (потребностей) человека, таких, например, как чувство голода и жажды, половые потребности, связанные с продолже­нием рода и т.д.

На основе простых желаний появляются более сложные, или вторичные, желания интеллектуального, морального и эсте­тического характера, являющиеся непосредственным побудителем социальной эволюции. Эта система усложняется по мере пере­хода от индивидуальных желаний к коллективным, выразителем которых становится общественная организация - государство. Во имя достижения личного счастья человек нуждается в обществе. Стремление к удовлетворению желаний, в конечном счете, явля­ется причиной появления общества. Таким образом, государство, как выразитель коллективных общественных интересов, стано­вится основным фактором общественного развития. Но в основе этого развития лежит индивидуальная воля, способность дейст­вовать, способность людей реализовывать свои желания.

Вторым представителем этого направления (на первом эта­пе своего творчества) стал американский исследователь Ф.Г. Гид-дингс (1855-1931). В своих работах "Основания социологии" и "Теоретическое изучение человеческого общества" он сформули­ровал свое видение общественной структуры и социальной эво­люции. Специфика этого видения определяется следующими ос­новными тезисами: во-первых, человеческий организм понима­ется не просто как физическое или чисто биологическое начало, а

как особое целостное образование, в котором физические элемен­ты дополняются психическими; во-вторых, сознание (психика) рассматривается не только как свойство, присущее индивиду, но и коллективу, и обществу в целом, что нашло свое отражение в понятии "сознание рода"; в-третьих, общественные явления не всегда четко осознаются и люди зачастую действуют стихийно, бессознательно, подчиняясь общим тенденциям развития.

Прежде чем говорить об эволюции, Гиддингс стремится смоделировать общее представление о структурной организации и устройстве общества, используя для этого три ключевых поня­тия: класс, группа, ассоциация.

Понятие класса достаточно широко использовалось в нау­ке, которая сталкивалась с необходимостью классифицировать объекты своего изучения. Астрономия, химия, биология, гео­логия, как, впрочем, и все остальные науки, имели ярко выра­женные периоды классификации своих объектов. Поэтому и в общественных науках понятие класса имело первоначально су­губо сциентистский (классификационный) смысл (до тех пор, пока не приобрело ярко выраженный политический характер). Именно через это понятие и стремится Гиддингс рассмотреть структуру общества.

С его точки зрения общество складывается из классов. Но в отличие от марксистской трактовки этого понятия классы у Гиддингса представляют не столько экономический, сколько чисто социальный смысл. К ним он относит: класс личностей, жизненные классы и социальные классы.

Первый характеризуется индивидуальными качествами че­ловека (физическими и психическими). Жизненные классы - это такие социальные подструктуры, которые образуются на основе врождённых задатков и способностей людей. Социальные же классы представляют собой такие образования, которые форми­руются в процессе социализации человека, отражая неравные способности людей к приспособлению, к выполнению тех тре­бований, которые диктуются общностью или обществом в це­лом. Здесь реализуются как природные задатки человека, так и функционирование самой социальной среды, в которой форми­руется личность.

Важным элементом социальной структуры в концепции Гиддингса является и группа, характеризующая социальный со­став населения. Группа представляет собой непосредственную социальную среду, в которой живет и функционирует человек;

именно через эту среду общество воздействует на формирование личности. Малые группы формируются на базе естественных признаков и потребностей людей. Большие группы представля­ют собой структурные образования, своеобразные органы соци­ального организма, которые поглощают индивида и требуют его приспособления к себе. Особую роль в этом плане имеют этни­ческие и национальные образования, а также государство как фактор интернационального единства, что имело особое значе­ние для США в период сплочения американского общества и утверждения его на мировой арене.

Следующим структурообразующим элементом у Гиддингса выступает ассоциация, представляющая собой такое социальное образование, какое объединяет людей для достижения общих социальных целей. Каждая ассоциация связана с определенным видом деятельности в системе разделения труда. На уровне ассо­циаций в наибольшей степени проявляется личная инициатива, творческий дух индивида. По тем примерам ассоциаций, кото­рые приводит Гиддингс, легко распознать основные социальные институты (церковь, школа, правление, производство). Вместе с тем в них вкладывается и исторический смысл. Именно в эво­люции ассоциаций и раскрывается историческая перспектива общества, т.е. общественная эволюция трактуется автором как переход от "зоогенетической ассоциации" к "антропогенетической ассоциации" и далее к "этногенетической ассоциации". При этом анализ физических аспектов постоянно сопровождается анали­зом соответствующих психических (сознательных) структур.

В общем виде социальная эволюция выступает в трактовке этого автора как взаимодействие сознательных мотивов, волевых действий, проявлений коллективного сознания (сознания рода) и объективно-физических сил природной и социальной среды. В концепции Гиддингса с очевидностью проступает стремление согласовать общественное и индивидуальное, структурное и функ­циональное в общей картине общественного развития.

Похожая информация.

На следующем этапе развития социологии, который обычно называют классическим , внутри социологии были даны ответы на эти вопросы, и ответы эти оказались вполне успешными. Настолько успешными, что именно этот этап стал основной базой теоретизирования в социологии вплоть до настоящего времени. Знакомство с классическим периодом в развитии социологии начнем с изложения концепции Эмиля Дюркгейма.

5.1. Социологизм Эмиля Дюркгейма

Его социологическое творчество начинается в 90-х годах XIX века, и он, в отличие от всех остальных социологов – его современников, более всего заслужил звание первого социолога-профессионала. Как и все остальные, сам он был социологом-самоучкой, но всю жизнь свою посвятил именно социологии. В этой своей посвященной социологии жизни создал в университете Бордо первую в Европе кафедру социологии, он же был организатором одного из первых в мире и самого известного тогда социологического журнала «Социологический ежегодник». В 1912 году он создал кафедру социологии уже в Сорбонне – одном из центров европейского образования. Дюркгейм фактически стал организатором первой профессиональной социологической школы в Европе: его ученики и последователи доминировали во французской социологии вплоть до второй мировой войны.

Дюркгейм взял на себя миссию построения социологии как самостоятельной обоснованной науки, которой будет не стыдно в ряду уже признанных позитивных наук, то есть, по сути, задачу реализации программы Огюста Конта. При этом полагал необходимым строго следовать общему для всех наук позитивному методу, которому сами отцы-создатели позитивизма и социологии – Конт, Спенсер, Милль – следовали методически недостаточно строго. Поэтому им и не удалось построить прочного здания науки об обществе, в результате чего социология почти утратила статус самостоятельной науки.

Начинать возвращение самостоятельности необходимо четким определением предмета социологии, того, что она должна изучать, а должна она изучать явления коллективной жизни людей, то, что свойственно человеку не только как отдельному индивиду, но как члену группы, ассоциации, общества. Во множество социальных явлений погружены все индивиды, как рыбы в море-океан, в эту естественную среду своего обитания, которая есть особая социальная реальность, подчиняющаяся своим внутренним закономерностям. Отсюда главный лозунг его концепции, названной социологизмом: «Объяснять социальное социальным». Что это значит?

Во-первых, запрет в социологии на натуралистические и психологические объяснения. Социальные явления нельзя объяснить, сводя их к природным явлениям или психологическим. Про психологизм Дюркгейм совершенно непримиримо заявляет: «Всякий раз, когда социальное явление прямо объясняется психическим явлением, можно быть уверенным, что объяснение ложно». Непримиримость понятна: в социологии тогда было засилье психологизма, а главный оппонент его – старший и куда более популярный тогда создатель «теории подражания» Габриель Тард.

Во-вторых, объяснение некоего социального явления (факта) состоит в поиске другого социального явления (факта), которое является причиной исследуемого явления. Дюркгейм настаивает, что у одного явления всегда одна вызывающая его причина. Более того, так же, как и в естественных науках, «одному и тому же следствию соответствует всегда одна и та же причина». Причинное объяснение может быть дополнено функциональным, то есть установлением социальной полезности исследуемого явления, того, какой социальной потребности оно отвечает, однако полноценной заменой причинному объяснению объяснение чисто функциональное быть не может. Именно тут совершенно очевидно, что Дюркгейм не сомневается в безупречности классического позитивистского подхода для социологии, и на критику баденцев или Дильтея, по существу, не обращает внимания.

В-третьих, методически чистое следование позитивному методу требует рассматривать во всех случаях социальные факты (явления) как вещи, то есть внешне. Главное требование к социологической науке звучит так: «Вместо того чтобы предаваться метафизическим размышлениям по поводу социальных явлений, социолог должен взять объектом своих изысканий ясно очерченные группы фактов, на которые можно было бы указать, что называется, пальцем, у которых можно было точно отметить начало и конец – и пусть он вступит на эту почву с полной решительностью». Конт и Спенсер, не говоря уже об остальных, следовали этому требованию недостаточно решительно, и в результате социальные факты в их рассуждениях и объяснениях загораживались уже имеющимися в их головах метафизическими и обыденными понятиями и представлениями. Объективная социальная реальность всегда окутана в покрывало, сотканное из мнений, оценок, предпочтений, окружающих исследователя, и прошитое невидимыми метафизическими и субъективными предпосылками. Требование рассматривать социальные факты внешне, как вещи, предполагает решительное отбрасывание этого покрывала, отказ от всех уже имеющихся заранее объяснений, толкований, чтобы исследуемые факты предстали в чистоте непознанности, неизвестности и заставили исследователя искать подлинно научное объяснение, то есть объективную внешнюю причину.

Социальные факты, которые должен исследовать и объяснять социолог, – это прежде всего человеческие действия, поступки, а отыскивать их причины среди таких объективных социальных фактов, которые обладают по отношению к этим поступкам принудительной силой, таких фактов, которые выражают давление общества как коллективной силы, давление социальной среды, то есть по сути «давление всех на каждого», а это то, что, во-первых, образует устойчивый «субстрат коллективной жизни», анатомию и морфологию общества. Дюркгейм указывает некоторые важнейшие составляющие этого субстрата: численность и распределение населения, типы поселений, число и характер путей сообщения, формы жилищ, но совсем не заботится о полноте списка. Для него куда важней факты другого рода, составляющие физиологию общества, а именно: «образы действий», коллективные представления о социально правильном и функциональном поведении. Важнее просто потому, что они по своей природе первичны, поскольку материализованные «формы бытия есть лишь укрепившиеся образы действий». В анатомию общества, его скелет, формы его бытия отливаются действия, в силу непрестанности повторений ставшие обычными, традиционными. Дюркгейм разъясняет: «Тип наших строений представляет собою лишь тот способ, которым привыкли строить дома все вокруг нас и отчасти предшествующие поколения. Пути сообщения являются лишь тем руслом, которое прорыло себе регулярно совершающееся в одном и том же направлении течение обмена и переселений».

Итак, социология должна рассматривать общество как отдельную реальность, хоть и связанную с природой, но независимую. Чтобы объяснить социальные явления, а для социологии важны человеческие поступки, нам нужно выделять социальные факты, то есть реальные явления, которые вынуждают, подталкивают людей к совершению этих поступков. При таком подходе человеческие поступки являются точкой приложения социальных сил, переплетение которых и есть среда, что нас обнимает, что заставляет нас определенным образом поступать, но сама эта среда, в свою очередь, есть поступки, действия людей, ставшие образами и образцами действий.

Независимость науки социологии Дюркгейм обосновывает автономией ее предмета, самой социальной реальности. Главной и по существу единственной опорой этой реальности являются человеческие действия, поступки, из которых и происходит все общественное в человеке и человечестве. Поскольку дюркгеймовский единственный и всемогущий бог и есть общество, то человеческие действия являются почвой, в которой этот бог рождается и живет.

Теперь коротко о методах, какими должна действовать социология. Во-первых, она всегда и везде должна следовать общим требованиям позитивного метода, сформулированного еще Контом и Спенсером. В соответствии с ним рассматривать социальный факт как вещь, то есть объективно, и пользоваться общепринятыми в других науках о природе методами изучения явлений. Первый из этих методов – наблюдение. Непосредственное для большинства морфологических фактов и опосредованное для коллективных представлений. Ясно, что можно наблюдать непосредственно количество и распределение населения, форму поселений, тогда как честь, достоинство, мораль непосредственно ненаблюдаемы, они проявляются только в поведении людей, в их поступках. Для изучения коллективных представлений незаменимы статистические методы. Дюркгейм первым в социологии в качестве главного метода применял метод статистических корреляций для отыскания закономерностей, определяющих человеческие поступки, закономерностей, устанавливающих либо причинную связь между явлениями, либо функциональную.

Отыскивание закономерностей осуществляется методом сравнительного исследования аналогичных явлений в различных обществах. Сравнительный анализ, говорит Дюркгейм, также позволяет оценить распространенность исследуемых явлений и определить для них параметры нормы. Норму распространенности некоторого явления он понимал так: «Этот факт имеет место в большинстве принадлежащих к этому виду обществ, взятых в соответствующей фазе их эволюции». Благодаря такому определению нормы, имеет смысл говорить в количественных характеристиках о норме уровня преступности, числа самоубийств, браков, разводов и т.п. для данного общества. Норму определить в принципе просто: нужно взять аналогичные общества, сравнить между собой по интересующим исследователя характеристикам и определить количественные параметры, интервал, характерный для большинства. Это и есть норма, все, что выходит за ее границы, является свидетельством патологии, болезни общества.

Свой подход к изучению общества он демонстрирует в построении теории эволюции общества, в создании социологической теории определенного класса социальных явлений – совершения самоубийств, исследует возникновение форм первобытных религий, чтобы понять механизм формирования коллективных представлений в обществе.

Главные свои труды, где изложена его концепция, он издал в 90-х гг. XIX века. Первая книга называлась «О разделении общественного труда», вышла в 1893 году, и в ней представлена концепция эволюции общества. Вторая его классическая книга – это «Правила социологического метода», опубликованные двумя годами позже. Здесь сформулированы основные принципы построения науки социологии. И еще через два года выходит книга «Самоубийство. Социологический этюд» – первая социологическая теория суицида. Значительно позже, в 1912 году он публикует последний свой классический труд «Элементарные формы религиозной жизни». Эти четыре книги и делают Дюркгейма одним из главных столпов социологии. Он поставил перед собой задачу реализации контовской программы создания социологии как науки и первым из социологов преуспел настолько, что имел полное право сказать, если б захотел: «Пусть другие попробуют сделать лучше».

Начнем с его концепции эволюции общества. Вполне вслед за Контом можно сказать, что эта эволюция состоит в ограничении и искоренении природного человеческого эгоизма и распространении и усилении социальной солидарности. Вы хорошо помните, что контовы всегдашние инструменты такого ограничения и искоренения эгоизма – это три социальных института: семья, государство и религия, а сам прогресс, определяемый развитием интеллекта, с неизбежностью толкает человечество к торжеству альтруизма и солидарности над эгоизмом и разобщенностью. Дюркгейм стремится рассматривать эту торжествующую солидарность как вещь, то есть объективно – это значит, показать, как работает механизм обеспечения солидарности, и он обнаруживает в обществе по сути два различных механизма, способа, типа солидарности. Один опирается на сходство индивидов и групп друг с другом, обстругивает людей под общую единую мерку, рассматривая всякую непохожесть, особенность как лазейку для распространения в обществе этого самого эгоизма и разобщенности, по сути заставляет человека полностью раствориться в социальном целом, стать простым его атомом. Другой, напротив, основывается на усложняющемся многообразии общества, на дифференциации и специализации его частей, что приводит к взаимозависимости этих частей, переплетению их, соединению в единство разнообразного. В первом случае общество живет и действует согласованно, потому что оно является механическим единством одинаковых элементов и частей, во втором – потому что оно является органическим единством разнообразных органов, выполняющих различные, но согласованные друг с другом функции. Первый тип солидарности Дюркгейм называет механическим , второй – органическим .

Общее направление эволюции состоит в постепенном ослаблении господства механической солидарности и распространении, соответственно, солидарности органической. Это справедливо как для человеческого общества в целом, так и для всякого конкретного общества, цивилизации. То есть всякое новое общество неизбежно начинает с очевидного доминирования механической солидарности и также неизбежно в процессе своего развития движется к доминированию солидарности органической. Если сравнить более ранние общества с позднейшими на одних и тех же этапах их существования, например, раннее античное общество со средневековым западноевропейским, то, полагает Дюркгейм, очевидно, что и вся человеческая история эволюционирует подобным образом.

Дюркгейм в целом движется по пути, указанному организмической моделью Спенсера, но приходит совсем не туда. Дюркгейм ни в коем случае не органицист. Несмотря на термин «органический», аналогии с организмом для него второстепенны. Типы солидарности у него отличаются прежде всего характером коллективных представлений и степенью их господства над человеческим поведением.

Механический тип солидарности характеризуется тотальным господством коллективных представлений над поступками и жизнью людей вообще, что означает тотальную религиозность общества («все, что социально, религиозно; оба слова суть синонимы»), регламентация поведения носит конкретный и детальный характер, как нужно поступать в каждом случае зафиксировано в обычаях, традициях, привычках, предписаниях, право по существу сводится к системе наказаний за неправильные поступки. Сходство индивидов друг с другом поддерживается также и тем, что разделение труда незначительно, виды труда достаточно просты, и люди относительно легко способны заменять друг друга в процессе труда; анатомически общество представляет собой пространство рядоположенных автономных сегментов. Эпоха почти полного господства этого типа солидарности – утренняя заря любого общества, но в особенности начало человеческой истории, эпоха господства «орды», то есть первоначального человеческого общества, и «клановое общество».

В противоположность механическому органический тип солидарности предполагает утрату коллективным сознанием обязательного, предписывающего характера. Оно решительно сокращается в объеме, становится нормативным, ценностным, дает простор индивидуальной инициативе и тем самым поощряет массовое появление индивида. Область религиозного сознания съеживается, его место занимает рационализм и рефлексия. На место кары и наказания за проступки приходит возмещение за них. В этом обществе появляется массовый индивид, которого нет и не может быть при господстве солидарности механической. Оно рационалистично и в нормальном периоде своего развития гармонично. Сходство людей в процессе труда заменяется органическим единством различных профессиональных корпораций, и усложнение этого единства в принципе не имеет границ. Высшим уровнем органического развития он считал гармоническое единство профессиональных корпораций.

Переход от одного типа к другому происходит никак не скачком, не революцией, напротив, господство второго складывается постепенно под воздействием растущего населения, которое не помещается уже в замкнутых сегментах, выплескивается за границы их, преобразует их автономность во взаимозависимость и единство, и главным моментом здесь является постепенное углубление разделения труда в обществе. Именно расширяющееся разнообразие взаимозависимых и взаимодополняющих видов деятельности и есть теперь в обществе главная опора социальной солидарности. На место похожих друг на друга в своем труде и образе жизни людей приходят превосходно «заточенные» под свою специальность профессионалы, однако общество от этого становится еще прочнее и гармоничнее. Подобное становится возможным, согласно Дюркгейму, если профессия выбирается человеком свободно, в соответствии с его природными способностями, а не исходя из наследственных привилегий разного рода, то есть, чтобы быть прочным, стабильным, органическое общество должно быть справедливым.

Он был противником марксистского социализма и марксистского пути к социализму и полагал, что хотя современный капитализм производит патологические формы разделения труда и потому является больным обществом, но это болезни роста, которые должны и будут выправляться постепенно через ограничение классовых противоречий и обеспечение условий выравнивания возможностей, именно это сделает успех человека в обществе результатом его способностей и усилий. Иными словами, исправление современного общества – это результат постепенных усилий по рационализации этого общества, и социологии он отводил важнейшую роль в этом деле, поскольку она дает достоверные знания обо всех социальных проблемах и болезнях общества, поэтому и саму возможность принятия мер для исправления их.

Дюркгейма можно считать и одним из родоначальников прикладной социологии, поскольку он попытался реализовать завет Конта о полезности социологической науки. Первым он сформулировал болезненные проблемы общества, которые социология должна изучать и тем самым помогать их разрешению. Такова одна из главнейших функций социологии. На примере одного из видов человеческого поведения, а именно самоубийства, он предложил метод социологического исследования, изучения этой проблемы, и этот подход он сформулировал в книге с тем же названием. Как теория суицида, книга, может быть, уже устарела, но как исследование социальных корней склонности людей к самоубийству, представляет один из первых образцов эмпирического исследования, на которое, в общем, похожи и все теперешние.

Он полагал, что, поскольку самоубийство считается совершенно несоциологическим объектом, не подлежащим социологическому исследованию, именно на нем можно впечатляюще продемонстрировать возможности социологии. Что и как должна изучать социология в обществе? Во-первых, что является предметом для социолога, когда он изучает самоубийство: статистические данные о числе самоубийств и динамика их изменения в соответствии с местом и временем. То есть социолог должен объяснить, почему в этом регионе такое число самоубийств, а в другом вдвое больше или меньше, почему в такие-то годы число их возросло, а в другие снизилось, и снизилось значительно или, напротив, незначительно, но совсем не дело социолога объяснять, почему Сидор Петрович повесился у себя в комнате. Это дело следователя, писателя, психолога, но не социолога. Социолог имеет дело с человеком как с представителем общества, социальной группы, и его дело объяснить поведение людей в этой группе в сопоставлении с другими группами, либо в той же группе, но в различные периоды времени. Самоубийство Дюркгейм полагал удачным объектом для демонстрации своего метода объяснения также и потому, что существовала статистика самоубийств в ряде стран Европы за многие десятилетия.

Итак, какова должна быть цель социологического изучения данного предмета? Он говорит, что социолог должен объяснить причинную обусловленность именно такого уровня суицида в данном месте и в данное время. Способ, который должен использоваться для этого, он называет «методом сопутствующих изменений». Есть данные об определенных факторах, которые могут рассматриваться как возможные причины исследуемых поступков. Устанавливаются статистические корреляции между изменениями этих факторов и исследуемыми поступками, в данном случае числом самоубийств. И если наблюдается единообразие соответствий при определенных изменениях, эти факторы можно полагать весьма вероятными причинами исследуемого поведения. И наоборот, если предполагаемого единообразия не наблюдается, рассматриваемые факторы необходимо исключить из числа причин, обуславливающих изучаемое поведение.

В его время среди таких факторов рассматривались:

Во-первых, психические заболевания. То есть подверженными самоубийствам считались люди либо действительно психически больные, либо склонность к самоубийству сопровождает психическое заболевание.

Другие причины, которые привлекались для объяснения, присущи были географическому направлению: местоположение, климат, его изменения, вплоть до лунных затмений.

Также предлагались и расовые причины. При этом расы рассматривались не антропологически, а скорее как у Гумпловича и Лебона, то есть разные народы в разной степени склонны к самоубийству, и это лежит в их психической природе, характере.

И, наконец, самое модное во Франции в то время объяснение Тарда, согласно которому самоубийства распространяются волнами подражания, разбегаясь от некоторых точек, случаев. Тард предлагал для этого статистические обоснования.

Дюркгейм в своей книге последовательно и доказательно – так ему представляется – опровергает все общепринятые объяснения самоубийств. Анализ статистики самоубийств, как он считает, дает очевидные свидетельства, что все эти факторы не влияют как-либо однозначно на динамику самоубийств в пространстве и времени. Например, статистика демонстрирует, что в XIX веке число самоубийств во многих странах возросло в три-пять раз, тогда как число людей с психическими заболеваниями сколь-нибудь заметно не изменилось. И вообще рост самоубийств зафиксирован среди людей, психические заболевания у которых не были отмечены.

Далее он отверг «расовый» фактор, указав на то, что рост самоубийств затронул в первую очередь молодежь и людей среднего возраста, а фактор принадлежности к определенному народу должен действовать на людей всех возрастов одинаково. Подобным образом на основании анализа статистических данных он опроверг влияние и других факторов.

В результате такого «очищения поля» у него остались факторы, которые можно рассматривать как причины, обуславливающие самоубийства. Их он сформулировал как частные корреляции с динамикой самоубийств: «мужчины сводят счеты с жизнью чаще, чем женщины; горожане чаще, чем сельские жители; люди одинокие чаще, чем семейные; протестанты чаще, чем католики; католики чаще, чем иудеи…» и так далее. Таким образом, он сформулировал некоторое множество частных корреляций, причем все они имеют социальный характер, следовательно, и причины самоубийств должны быть социального плана. Далее сравнительный анализ этих частных корреляций позволил ему сделать следующий вывод: «Число самоубийств обратно пропорционально степени интеграции тех социальных групп, в которые входит индивид». Поэтому в современном ему обществе наличие семьи, детей, жизнь в сельской местности, принадлежность к религиозной конфессии, объединяющей людей, являются социально-интегрирующими факторами и снижают число самоубийств.

Для Дюркгейма современный капитализм был больным обществом, и рост числа самоубийств – это демонстрация его болезненности. Он определяет типы самоубийств, характерные для этого общества. Это «эгоистическое» самоубийство, основа которого разрыв социальных связей в обществе, крайний индивидуализм его членов, распространение одиночества. Также для него характерен «аномический» тип самоубийства. Понятие «аномии» ввел в социологию именно Дюркгейм, и оно в дальнейшем заняло в социологии чрезвычайно важное место. Рост самоубийств такого типа происходит вследствие разрушения системы норм и ценностей в данном обществе, регламентирующих поведение человека, отсюда у человека возникает ощущение постоянной «неправильности» своего поведения, неверности совершаемых поступков, и такое состояние усиливает склонность его к совершению самоубийства.

Он утверждает, что в теперешнем, находящемся на переломе капиталистическом обществе эти два типа самоубийства и дают весь рост числа самоубийств. Этим типам он противопоставляет еще один (иногда он говорит о двух разных типах) тип самоубийств, которых, напротив, в данном обществе случается все меньше. Он характерен скорее для традиционного общества, где преобладает механическая солидарность коллективистского общества. Это «альтруистическое» самоубийство, которое говорит о том, что индивид полностью поглощен обществом и беспрекословно выполняет его нормы и требования. Он сам приводил пример такого самоубийства, указывая на индийское общество, где женщина всходит на погребальный костер вслед за своим умершим мужем. Для традиционных обществ, характеризующихся господством коллективных представлений, такое поведение нормально, но в современном обществе оно характерно только в исключительных случаях, при стихийных бедствиях, войнах и т.п.

Еще один тип, который Дюркгейм выделяет с меньшей определенностью,– это «фаталистическое» самоубийство. Иногда он полагает его разновидностью альтруистического самоубийства. Совершается оно вследствие избытка регламентации поведения человека, которое воспринимается им как невыносимое. Разница с альтруистическим самоубийством все-таки здесь достаточно очевидна. При альтруистическом самоубийстве человек приносит себя в жертву некоему целому, общему для многих людей: скажем, родине, религиозным принципам, традициям народа и т.п. Но фаталистическое самоубийство совершается скорее в протест против этого целого, этих традиций, обычаев, норм. Человек противостоять им не может, но не может их уже и выносить – само самоубийство является актом протеста.

Можно привести пример из недавнего советского прошлого. В 80-х годах по среднеазиатским республикам прокатилась волна самосожжений, сжигали себя матери семейств в знак протеста против семейного рабства, выражавшегося в нескончаемой работе на хлопковых полях. Они вместе с детьми помногу месяцев жили на этих полях и работали, тогда как мужчины разобрали себе самые «тяжелые» работы дома, в селе: чайханщик, приемщик хлопка, учетчик, председатель и т.п. Без фактически бесплатного женского и детского труда не было бы большого узбекского или туркменского хлопка. Эти самоубийства, по сути, послужили одной из главных причин резкого сокращения хлопкового поля в республиках.

Общий вывод таков: на уровень самоубийств в обществе влияют объективно существующие коллективные силы, представления. Именно они и лежат в основе либо роста числа самоубийств, либо уменьшения, а индивидуальные психологические склонности, так сказать, выбирают жертву. Уровень самоубийств определяется социальными причинами, а с кем конкретно они случаются, зависит от психологических характеристик или просто случая.

Дюркгейм полагал своей заслугой, что исследованием самоубийства он неопровержимо продемонстрировал социальную обусловленность человеческого поведения. Эта книга, кроме того, представляет собой первую попытку написания теоретической социологической концепции в облике исследования, то есть она внешне построена как социологическое исследование. Правда, только внешне: он сначала сформулировал проблему, потом представил уже существующие факторы, объясняющие эту проблему, а затем осуществил анализ этих и других факторов на основе имеющихся эмпирических данных. На самом деле эмпирического исследования у него не получилось: анализ факторов, отбрасывание одних и принятие других как причин поведения совершалось на основе обычного для социологии XIX века философского рассуждения, где эмпирические данные уместно привлекаются потом для иллюстрации уже очевидных для автора утверждений.

Но все равно это был первый замах, заявка на построение социологической теории для объяснения определенного вида человеческого поведения как теории, опирающейся на надежные и вполне исчерпывающие эмпирические данные. В этом смысле книга «Самоубийство» была первым прообразом современной социологии, той социологии, какой она стала после первой мировой войны и в которой вы намереваетесь работать и зарабатывать. По крайней мере, многие из вас.

Теперь относительно его исследования религии. Дюркгейма можно назвать отцом-создателем социологии религии, правда, не единственным ее отцом. Он четко сформулировал радикально социологический взгляд на религию. В каком смысле социолога интересует религия? Только как регулятор социального поведения. Религия – то пространство, где создаются моральные нормы и ценности, традиции, которые регламентируют человеческое поведение. Исходя из этого, главное в религии не учение, не боги, а религиозная деятельность, в которой как раз и создаются коллективные представления, и благодаря им общество обретает единство, целостность. Они выполняют интегрирующую роль в обществе, объединяют людей единством понимания того, что хорошо-плохо, можно-нельзя, справедливо-несправедливо. Это происходит благодаря делению посредством религии жизни людей на сакральную часть и повседневную, обыденную. Участие в священных ритуалах, обрядах делают религиозные принципы, представления священными и определяющими также и обыденную человеческую деятельность. В свою очередь, религиозные представления детерминированы уровнем развития общества, общественной средой. Иначе говоря, религия такова, какой она требуется данному обществу. Более того, по сути своей, в религиозных представлениях выражается неодолимая сила влияния общества на поведение людей, поэтому вполне могут существовать религии без бога, поскольку, по Дюркгейму, единственным подлинным богом любой религии является общество: «Общество есть бог», – истинный бог.

Для социолога все религии есть фантастическое отображение всемогущества, неодолимой силы общества как целого над человеческим поведением, судьбой человека. Отсюда чрезвычайная важность для любых религий общих ритуалов, празднеств, обрядов, которые рождают чувство единства, цельности, совместного экстаза, благодаря чему религиозные принципы и представления обретают святость, всемогущество, право подчинять человеческие поступки своим требованиям. По его мнению, в кризисные периоды разрушения старых ценностей и религий человечество способно создавать новые, отвечающие новым его потребностям, которые рождаются в новых коллективных экстатических действиях, ритуалах, празднествах.

Если подходить меркой Дюркгейма, то советский социализм был религией. Он совершенно подходит под его определение религии, там есть священные ритуальные действия и предметы. Например, партсобрания со столом, покрытым красной материей, за которым сидит президиум, человеком, вещающим, которому все должны внимать или демонстрировать внимание дружным поднимание рук по команде председателя «за» или «против». Праздник «день 7 ноября – красный день календаря», когда «все на улице красно» и всем надо на ритуальное шествие перед трибунами с любимыми начальниками с ритуальными предметами в руках и ритуальными криками перед этими трибунами. Подобные ритуальные действия жестко регламентированы, как и положено в религиях, есть и ритуальные персонажи, как, скажем, генеральный партийный секретарь, который воплощает в себе мудрость всех предыдущих и своей собственной добавляет, потому все обязаны непременно изучать его творения. Может быть, в безумии современных концертов и дискотек рождается новая религия, кто знает?

В завершение можно сказать, что Дюркгейм был в социологии образцом цельности. Классический позитивист, продолжатель дела Конта, Спенсера, Милля по созданию социологии как объективной и достоверной науки. Социальный оптимист, который твердо уверен, что общество постепенно, эволюционно совершенствуется, и социология является важнейшим инструментом этого совершенствования. Моралист, полагающий, что моральные нормы – это важнейший способ регуляции общественной жизни. Его можно назвать совершенным воплощением Огюста Конта, социологом, по заветам Конта развившим его проект науки об обществе.

УДК 316.356.2 ББК 60.561.51 К 77

Ю.В. Кравченко,

аспирант факультета социальной работы Новочеркасской государственной мелиоративной академии, тел.:89094372304. E-mail: Vamim240486а rambler.ru.

Основные социологические концепции осмысления устойчивости молодой семьи

(Рецензирована)

Аннотация. В статье рассмотрены основные концептуальные идеи понимания семьи как социологического феномена. Особый акцент сделан на рассмотрение критериев устойчивости семьи. Раскрываются функции, структура, условия становления и развития семьи.

Ключевые слова: молодая семья, устойчивость семьи, социологическая концепция, функции семьи, дисфункциональность.

Yu.V. Kravchenko,

Post-graduate student of Faculty of Social Work, Novocherkassk State Meliorative Academy, ph.: 89094372304, E-mail: [email protected].

Basic sociological concepts of comprehension of stability of a young family

Abstract. This paper examines the main conceptual ideas of understanding a family as a sociological phenomenon. The special focus is made on consideration of criteria for stability of a family. The work discloses functions, structure, conditions of formation and family development.

Keywords: young family, stability of a family, sociological concept, family functions, disfunctining.

На современном этапе развития российского общества, когда степень неопределенности жизни достаточно высока, а традиционные представления о жизненных ценностях претерпевают значительные изменения, молодые люди, вступающие в брак, испытывают разные трудности в будущей семейной жизни. Многие ученые, в числе которых Т. А. Зинкевич-Куземкина и Н.И. Олиферович, рассматривают первые годы совместной жизни супругов как основу всего будущего существования семьи, когда определяются ее главные черты, от которых будут зависеть судьба людей, вступивших в брачные отношения . Именно на начальном этапе брака закладываются основания для всех главных сторон семейной жизни. Потребовалось немало усилий и времени, чтобы в современном обществе утвердился сам термин «молодая семья».

В социологической науке существуют различные определения понятия «молодая семья». Можно привести определение Е.В.Антонюк, отражающее мнение зарубежных исследователей и понимающее под молодой семьей семью на этапе от момента заключения брака до рождения ребенка . На наш взгляд, данное определение спорное, так как не отражает общей картины последующего функционирования молодой семьи. Немало исследователей, определяющих понятие «молодая семья» как семья, существующая в первые три года после заключения брака (в случае рождения детей - без ограничения продолжительности брака), в которой оба супруга не достигли 30-летнего возраста, а также семья, состоящая из одного из родителей в возрасте до 30 лет и несовершеннолетнего ребенка . Данное определение выглядит более конкретным, так как в нем выделен признак

молодой семьи - возраст супругов до 30 лет, который исходит из общепринятого в научной и обществоведческой литературе. Наиболее приемлемым, на наш взгляд, выглядит определение, сформулированное М.С. Мацковским и Т.А. Гурко и относящее к молодой семью, где супругам не более 30 лет, стаж совместной жизни до 5 лет включительно и оба супруга состоят в первом зарегистрированном браке. Стаж существования семьи - до 5 лет -обусловлен тем, что в этот период складывается характер супружеских отношений, которые находятся под влиянием брачного выбора, идет процесс адаптации супругов друг к другу.

Как помочь сохранить молодую семью? Повысить ее устойчивость и добиться стабильности? Прежде чем ответить на поставленные вопросы надо разобраться с тем, что представляет собой семья, какова специфика взаимосвязи ее основных элементов. Теоретический анализ научных работ, посвященных семье, дает возможность выделить два основных направления, позволяющих подойти к пониманию семьи как социологического феномена, выявить критерии ее устойчивости.

В рамках одного из направлений, возникшего еще в XIX веке, семья выступает как малая группа. Основоположником этой социологической традиции является Ф. Jle Пле, идеи которого провозгласили концепцию жизненного цикла семьи как малой группы. В работах его последователей (М. Земская, В. П. Меныпутин, Е. В. Криченко, В. А. Терехин и др.) достаточно четко прослеживается тенденция к расширению понимания семьи и происходящих в ней процессов, определению особенностей, отличающих семью от других малых групп. Как малая социальная группа семья чаще всего рассматривалась в тех случаях, когда изучались отношения между индивидами, составляющими семью, или внутренние связи семьи. Данный подход позволяет установить динамику супружеских отношений, характер отношений между родителями и детьми, а также мотивы и причины разводов. Являясь малой группой, она соединяет личные потребности с общественными интересами, приспосабливается к социальным отношениям, нормам, ценностям, принятым в обществе. Рассматривая проблемы межличностного взаимодействия, необходимо не забывать, что они тесно связаны с существующими в обществе нормами, ценностями и образцами поведения. Исследователей данного подхода, прежде всего, интересовали цели, структура, состав, характер группового взаимодействия, структура власти, семейные нормы, ценности, удовлетворенность пребыванием в семье и т.д.

С позиции институционального подхода преимущественно исследовался процесс формирования семьи - совокупность норм и стандартов ухаживания, выбор брачного партнера, сексуального поведения, взаимоотношений с родителями будущих супругов и, наконец, санкций за невыполнение тех или иных норм . Эти идеи отражены в работах К.К. Баздырева, И.А. Герасимова, А.Г Харчева, Н.Д. Шимина, и др. Исследователей интересовали, прежде всего, образцы семейного поведения (каким образом происходит социальное регулирование семейного поведения), установившиеся роли в семье. Отношения между мужем и женой, согласно данному подходу, регулируются специально разработанной институтом брака системой норм и санкций. Одни нормы, права и обязанности носят юридический характер и регламентируются Основами законодательства и кодексом о браке и семье. Регуляция других норм брака осуществляется благодаря морали, обычаям, традициям (например, нормы ухаживания, добрачного поведения, распределения власти и обязанностей между мужем и женой, семейный досуг и т.д.). Так как нормы и традиции со временем меняются, отмечается их различие в зависимости от той или иной стадии жизненного цикла семьи. Несомненен вклад последователей данного подхода в анализ разнообразных функций семьи, в выявлении возрастающей роли внутрисемейного взаимодействия в обеспечении стабильности семьи (Т.М. Афанасьева, Н.Г. Юркевич и др.).

В отечественной и зарубежной социологии постоянно предпринимаются попытки перебросить "мостик" между макро- и микросоциологией семьи, совместить подходы к семье как к институту и как к группе. Это не означает растворения социологического подхода в психологическом: речь идет о создании понятийного и концептуального аппарата,

позволяющего на уровне общества отследить социально значимые результаты

индивидуального и семейного поведения. С другой стороны, на уровне семьи и личности важно уметь устанавливать социальную детерминированность ценностных ориентаций, установок, мотивов и действий.

Одним из вариантов интеграции институционального и микрогруппового подходов является работа в направлении анализа семьи как системы. Формально это предполагает изучение системных свойств семьи: целостности, связей с внешними и внутренними системами, структуры, уровней организации и др. Так, Е. В. Антонюк, Ю.Е. Алешина и Л.Я. Гозман, оставаясь в парадигме изучения семьи как общности (Е.В. Антонюк) и семьи как малой группы (Ю.Е. Алешина и Л.Я. Гозман), предлагали уйти от поиска ведущей деятельности семьи к рассмотрению самой системы жизнедеятельности семьи. «Поиск внутри сложной системы семейных деятельностей факторов, опосредующих межличностные отношения членов семьи, их общение и межличностное восприятие невозможно без учета изменений, происходящих в совместной деятельности супругов, их взаимоотношениях в течение семейного цикла» . Тем самым исследователи углубляли представления о семье, признавая за ней системную организацию. О.С. Сермягина также отмечала методологическую важность изучения семьи как целостного феномена. Применение системного подхода для изучения семьи дает возможность уйти от понимания динамики семьи как линейного и причинного процесса и подойти к рассмотрению процессов, происходящих в семье, как взаимовлияющих и взаимообуславливающих.

С позиций социально-психологического подхода семья рассматривалась как малая социальная группа, члены которой объединены общей социальной деятельностью и находятся в непосредственном личном общении, что является основой для возникновения эмоциональных отношений, групповых норм и групповых процессов . Такой подход был реализован в работах ряда отечественных ученых (СИ. Голод, Т.А. Гурко, И.С. Кон, М.Ю. Арутюнян и др.). Сегодня наблюдается тенденция увеличения значимости социальнопсихологического подхода к семье, к семейным проблемам, как к проблемам внутренних межличностных отношений. Сейчас значение удерживающих семью «внешних факторов» значительно снизилось, а дезинтегрирующих наоборот увеличилось. Данный подход позволяет установить мотивы и причины разводов, динамику супружеских отношений, характер отношений между родителями и детьми. Но, акцентируя внимание на проблемах межличностного взаимодействия, нельзя абстрагироваться от их тесной связи с существующими в обществе нормами, ценностями и образцами поведения. Нетрудно заметить, что каждый из описанных выше подходов к изучению семьи имеет свою специфику.

С развитием теорий конфликта появилась иная трактовка семьи, предложенная X. Хартманн. По ее мнению, подлинное понимание сущности семьи не связано с анализом эмоциональных или родственных отношений между ее членами, семья - это «место борьбы» между супругами за свои интересы, распределение власти . В семье осуществляется экономическое производство и перераспределение материальных благ, при этом интересы каждого ее члена вступают в конфликт с интересами других членов и общества в целом. В то же время очевидна позитивная направленность данного подхода: есть акцент на характер этих отношений, необходимость вырабатывать культуру взаимоотношений, научиться и в семье быть терпимее, толерантнее, уметь приходить к компромиссу.

Одним из наиболее дискуссионных в социологии семьи выступает структурно -функционалистский подход, где акцентировалось внимание на функциях семьи и их изменении. Еще Дюркгейм обратил внимание на то, что семья теряет ряд важных своих функций под влиянием урбанизации и т.п., становится менее прочной из-за добровольности брака (взамен брака по договору родителей), и, главное, что уменьшение количества членов современной семьи уменьшает семейную солидарность. Согласно данной концепции критерием кризиса семьи выступила ее дисфункциональность. Однако в рамках подхода высказывались и мнения о многообразии функциональных изменений (новые функции, обогащение и специализация традиционных функций, их изменение). Важнейшей функцией

семьи длительное время рассматривалась социализация детей, подростков. В связи с этим подчеркивалась социальная роль семьи как агента первичной социализации.

До настоящего времени в социологии семьи главенствующую позицию занимало традиционно социоцентристское понимание семьи, где на первый план выходили те ее функции, в реализации которых было заинтересовано общество. Соответственно, функции, сориентированные на взаимодействие супругов (сексуальная, коммуникативная и др.) или недооценивались, или вообще не выделялись как самостоятельные, значимые функции. Характерно для такой позиции мнение: «Совокупность функций, которые выполняет современная семья, можно свести к следующим: репродуктивная, воспитательная,

хозяйственно-экономическая, рекреативная (взаимопомощь, поддержание здоровья, организация досуга и отдыха), коммуникативная и регулятивная (включая первичный социальный контроль и реализацию власти и авторитета в семье) » .

Американские социологи У! Бар, Р. Льюис и Г.Спанье обратили внимание на необходимость преимущественно индивидуалистической трактовки успешности, качества брака. Главным в ней должно было стать достижение поставленных индивидами целей брака; высокий уровень супружеского приспособления и супружеского счастья, интеграция и высокая степень удовлетворенности супружескими отношениями. Соответственно и упор делался на выполнении таких функций семьи, как коммуникативная, сексуальная. Эти оценки могут рассматриваться как иная - антропоцентристская - трактовка брака, имеющая не меньшее, чем социоцентристская парадигма, право на существование.

Хотелось бы подчеркнуть перспективность акцента на социокультурную функцию семьи, когда цели супружества ориентированы на создание условий для самореализаций и саморазвития личности супругов, детей, удовлетворение личных потребностей. Более глубокое понимание социокультурной функции связано с концепцией культуры согласованно действующей группы людей (семейной общности) (А.И. Антонов, В.М. Медков). Эта ориентация на проблемы культуры семейных отношений особенно присуща работам уральских социологов (А.Е. Гущина, Л.Н. Коган, Л Л. Рыбцова и др.), в которых понимание социокультурной функции семьи и семейного воспитания связано с концепцией культуры. Процесс перехода от одного представления (семья - ячейка общества) к другому (семья -самоценность), а точнее - к их сочетанию - процесс сложный, противоречивый. Исследователями данной школы ставилась задача анализа факторов, повышающих устойчивость внутренних связей, культуры общения супругов и детей, основанную на взаимопомощи, поддержке и опеке.

В современном мире все чаще человека и социум рассматривают как взаимопроникающие компоненты целостного общества, порождаемого взаимодействиями людей. Данный принцип лежит в основе антропосоциетального подхода, основоположником которого является Н.И. Лапин . Этот подход во многом схож с социокультурным и структурно-функциональным. Их объединяет понимание человека как активного субъекта действия и взаимодействий с обществом, а самого общества - как неразрывной триады человек, культура, социальность. При этом подход не выбрасывает за борт проблемы макроструктур, а стремится выяснить взаимосвязь субъективного и объективного в обществе, его микро- и макроуровней, их взаимные переходы.

Однако и эти попытки анализа не дают окончательного ответа на вопросы, как происходит становление семьи, что является основой единства членов семьи, что обеспечивает устойчивость семьи во времени и успешность ее функционирования. Интересен своей полнотой интегративный (мультипарадигмальный) подход, рассматривающий семью в единстве (социальный институт, малая группа, сфера личной жизнедеятельности), позволяющий описать внутренние и внешние связи, элементную структуру, функции и изменение семьи как системы (Л.Л. Рыбцова, М.С. Мацковский и др.). Данный подход опирается на более общий методологический и системный подход (В.Н. Садовский). Системное понимание семьи и семейных процессов дает возможность исследовать развитие семейных отношений во времени, рассматривать жизненный цикл

семьи (Е.Б. Груздева, Л.А.Гордон, Э.В. Клопов и др.).

Актуальность проблематики, описанной в данной статье, обусловлена высокой значимостью семьи как малой социальной группы в современном социуме, которая на настоящий момент в своём существовании и функционировании имеет значительное количество негативных тенденций различной этимологии. Данные явления особо остро проявились в облике современной молодой семьи. Именно в связи с широким диапазоном негативных тенденций в молодой семье столь большую актуальность для нас приобретает интегративный подход к её проблемам, как подход, позволяющий отойти от стереотипности рассмотрения данной проблематики в рамках какого-либо одного научно-исследовательского направления.

Примечания:

1. Олиферович Н.И., Зинкевич-Куземкина Т.А., Велента Т.Ф. Психология семейных кризисов. СПб., 2006. С. 360.

2. Антонюк Е.В. Становление ролевой структуры молодой семьи и ее восприятие супругами // Вестник МГУ 1993. № 4. С. 9-10, 25.

3. Климантова Г.И. Проблемы молодой семьи в условиях модернизации общества // Материалы V Всероссийского социально-педагогического конгресса (Москва, 6-7 июня 2005 г.). М., 2005. С.5.

4. Мацковский М.С. Социология семьи. Проблемы теории, методологии и методики. М.: Наука, 1989. С. 158.

5. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1980. С. 42.

6. Hartmann Н. The family as the locus of gender, class, and political struggle// Signs. 1981. No 6. P. 364.

7. Социология. M.: Мысль, 1990. C. 282.

8. Лапин Н.И. Антропосоциетальный подход // Журнал социологии и социальной антропологии. 2006. Т. 9, № 3. С. 25-34.

1. Oliferovich N.I., Zinkevich-Kuzemkina T.A., Velenta T.F. Psychology of family crises. SPb., 2006 . P. 360.

2. Antonyuk E.V. Formation of role structure of a young family and its perception by spouses // Bull. Moscow State University. 1993 . No. 4. P. 9-10, 25.

3. Klimantova G.I. Problems of a young family in the conditions of society modernization // Materials of the 5th Russian Social and Pedagogical Congress (Moscow, June 6-7, 2005). M., 2005. P. 5.

4. Matskovsky M.S. Sociology of a family. Problems of the theory, methodology and technique. M.: Nauka, 1989, P. 158.

5. Andreeva G.M. Social psychology. M., 1980. P. 42.

6. Hartmann H. The family as the locus of gender, class, and political struggle // Signs. 1981 . No 6. P. 364 .

7 . Sociology. M.: Mysl, 1990. P.282.

8. Lapin N.I. Antroposocietal approach // Journal of Sociology and Social Anthropology. 2006 . V. 9 . No. 3. P. 25-34.

Теории Маркса и Вебера как основа теоретического подхода к социологии города

Замечание 1

Заложеная классиками социологии методологическая ориентация исследований в области города стала основой для новейших теоретических разработок и поисков адекватных инструментов для анализа проблем урбанизированных поселений. Большинство современных социологов-урбанистов, разрабатывая свои концепции, пытаются переосмыслить классическую традицию, особое внимание уделяя различиям подходов К. Маркса и М. Вебера в исследовании социальных процесив.

К. Маркс и М. Вебер уделяли одинаковое внимание проблеме конфликтов. Однако способы ее решения для них существенно отличаются. Так, для веберовской городской социологии главным становится вопрос о борьбе различных социальных групп за контроль в городах, а также механизмы сохранения власти различными социальными группами в городах. Для марксиской традиции конфликт имеет в первую очередь экономическую основу - возникает между двумя антагонистическими классами - пролетариатом и буржуазией, которая присваивает результаты труда рабочих.

По мнению последователей М. Вебера, исследования современных городов должно опираться на изучение истории развития и становления специфики социальных отношений: как возникают и оформляются статусные группы, экономические институты, фактически определяют облик города. Итак, анализ городских центров и сообществ в пределах веберианськои традиции базируется на значительном историческом фундаменте.

Важным аспектом исследования представителей этого направления является также значительное внимание к изучению политического измерения, который рассматривается как нечто автономное по отношению к экономическому развитию миста.Значна внимание авторов неовеберианцив уделяется интерпретативная подхода в изучении городского образа жизни и городских процессов. Это направление требует особого внимания и объяснения возникновения идей, верований, символов и систем, которые формируются и развиваются в городе, сосредоточивает внимание на анализе коллективных действий на основе значений, разделяются большинством горожан. актуальные вопросы для неовеберианцев:

• необходимость исследования истории города,
• анализ городской иерархии в пределах существующих систем,
• мониторинг политики правительства по миста.

Для неомарксистской социологов актуальными являются проблемы экономической детерминации, описание действий человека как простого агента вне человеческого сил, постоянное использование категорий классового конфликта. несмотря на существенные методологические разногласия авторов разных направлений современных социологических исследований города, можно увидеть в концепциях последователей К. Маркса и М. Вебера определенные общие черты.

Неовеберианские и неомарксиские теории

Так, в основе как неовеберианських, так и неомарксистской концепций объяснения процессов современного города лежит анализ проблем функционирования капитала в западных городах, процессов городского коллективного потребления как основы воспроизводства капиталистической системы. Анализируется увеличение зависимости города от интереса правящих элит. Главным мотивом привлечения повышенного внимания западных исследователей города к марксизму в середине 70-х гг. ХХ в. стало движение социального протеста, который имел место в странах Европы и США в 60-70-е гг. Основой этого движения стали протесты против войны во Вьетнаме, выступления экологических и феминистских организаций. Все это обусловило интерес исследователей к наследию К. Маркса, учение о социальном конфликте и поиск глубинных, экономических объяснений течении городских процессов. Неомарксизм возник на основе критики городского управления по 60-70-х гг. ХХ в.

Основой этого подхода стал тезис о самодостаточной роль городских агентов, которые обеспечивали все функции управления и жизнеобеспечения города. Г. Лефевр (Henri Lefebvre) - один из современных всемирно известных французских философов подверг пересмотру некоторые идеи К. Маркса, к работам которого он обратился в поисках объяснения процессов городско-го развития. Для этого он использует такие понятия Маркса словаря как прибыль, рента, классовая эксплуатация. С их помощью Лефевру удается доказать, что развитие города - такой же результат капиталистической системы, как и любое другое производство.

Однако, он отмечает, что подход К. Маркса в анализе города оказывается ограниченным. Дело заключается в том, что в политэкономической концепции К. Маркса понятие «оборот капитала» не распространяется на недв-мость. В связи с этим я. Лефевр вводит новый термин - «вторичный оборот капитала», призванный описать один из важнейших источников дохода современной капиталистической экономики - инвестирование в строительство, что приносит не меньшую прибыль по сравнению с вложением средств в производство.

Экономическая теория функционирования города

В рамках неомарксистского подхода в социологии города работает ряд известных исследователей среди которых можно назвать - М. Кастельс, Д. Харви, в трудах которых за основу анализа берется изучения экономических и политических факторов, влияющих на формирование города, уделяется внимание социально-территориальным последствий применения новейших технологий, рассматривается, как меняется город в результате пе-реходу экономики в новую эпоху - информацийну.М. Кастельс (Manuel Castells) - испанский социолог, работающий в США, разрабатывает марксистский подход в анализе города. Как теоретик Кастельс начинал с изучения проблем урбанизации и социальной структуры современного города. В течение 12 лет он преподавал социологию города в Высшей школе социальных наук в Париже. В своей фундаментальной статье «Городское вопрос» (1977 г..) М. Кастельс анализирует фундаментальные изменения, произошедшие в капиталистической системе.

Основная функция города, по мнению автора, - экономическая. Город - это место потребления товаров и услуг, необходимых для поддержания жизнедеятельности и эффективной работы, это также место воспроизводство рабочей силы капиталистичного общества. Одновременно город становится показателем основного противоречия капиталистической системы - противоречия между максимизацией прибыли и попыткой сократить расходы, связанные с организацией труда. Капиталисты, по мнению М. Кастельса, не считают необходимым вкладывать средства в сферы здравоохранения, занятости, жилищное строительство, которые необходимы для воспроизводства трудовых ресурсов.

Замечание 2

Подтверждением идей М. Кастельса стал тот факт, что в 90-е гг. ХХ в. около 15 американских городов оказались на грани банкротства. М. Кастельс также приводит суммы долга крупнейших метрополий - Нью-Йорка и Кливленда, в которых только правительственные займы позволили избежать банкротства.

Среди представителей неовеберианського подхода в изучении городских процессов можно назвать Р. Пала (Ray Pahl), который в работе «Город. Очерки по социологии »(1970 г..) Разрабатывает менеджерскую модель города. Предметом исследования настоящей работы является система бюрократической управления и ее носители. По мнению Р. Пала, в начале 70-х гг. ХХ в. выкристаллизовались основные доминанты городских процессов в развитых индустриальных странах.

Эти процессы оказались обусловленными определенными ограничениями, среди которых автор выделяет:

1. фундаментальные пространственные ограничения доступа к важным и редких городских ресурсов и средств, находят выражение в дистанциях, опосредованных время и стоимости;
2. ограничение доступа к городским ресурсам, связанное с распространением правил и процедур, введенных бюрократическим аппаратом, которые помогают распространять и контролировать городские ресурсы;
3. населения, проживающего в разных районах города, отличается по степени доступа к необходимым ресурсам и средств в зависимости от своих экономических и статусных позиций.

Поскольку степень ограничения доступа к городским ресурсам зависит от тех, кто контролирует процесс доступа, становится невозможным избежать конфликтов в такой городской системе.

Замечание 3

Итак, в отличие от последователей марксизма, неовеберианська традиция в исследовании города, анализируя процессы и социальные движения, которые формировались в городах второй половины ХХ в., Акцентирует внимание на анализи политических и управленческих процессов, борьбе различных социальных групп за контроль, внедрение новейших технологий.

Теория личности социологическая - социологическая теория, имеющая своим предметом личность в качестве объекта и субъекта социальных отношений в рамках социально-исторического процесса и целостных общественных систем, на уровне взаимосвязей личности и социальных общностей, включая малые контактные группы и коллективы.

Эта теория устанавливает зависимости свойств личности от объективных общественно-экономических, социально-культурных и предметно-деятельных особенностей социализации индивидов, вследствие чего важнейшее значение в теории приобретает социальная типология личности - выявление сущностных черт личности, обусловленных ее образом жизни, жизнедеятельностью.

Теория личности К. Маркса. К. Маркс рассматривал человека как общественное существо. Поэтому, отмечал К. Маркс, всякое проявление его жизни - даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими, проявления жизни, - является проявлением и утверждением общественной жизни. (См.: Маркс, К. Соч. / К. Макс, Ф. Энгельс. - Т. 42. - С. 119). Главное в личности - «не абстрактная физическая природа, а ее социальное качество». (Там же. - Т. 1. - С. 242).

Рассматривая личность как объект и субъект социального взаимодействия, Маркс впервые обратил внимание на то, что, взаимодействуя с другими индивидами, человек «смотрится, словно в зеркало, в другого человека» и в соответствии со своим восприятием этого «духовного Я» корректирует свою деятельность и поведение.

В целом марксистская концепция личности подчеркивает предметно-деятельный характер становления личности, ее активность в освоении многообразных форм человеческой деятельности. Отчуждение личности от тех или иных форм человеческой деятельности в классовом обществе - фактор одностороннего развития.

Теория «зеркального Я». Теория «зеркального Я» - это концепция личности, исходящая не из внутренних характеристик человека, а из признания решающей роли взаимодействия индивидов, которые выступают по отношению к каждому из них как «зеркало» его Я. Один из основоположников этой теории У. Джеймс выделял в Я «социальное Я», которое было тем, чем признают данного человека окружающие. Человек имеет столько «социальных Я», сколько существует отдельных лиц и групп, о мнении которых он заботится.

Развивая эту теорию, Ч. Кули считал признаком истинно социального существа способность индивида выделять себя из группы и осознавать свое Я. Обязательным условием этого было общение индивида с другими людьми и усвоение их мнений о нем. Не существует чувства Я без соответствующих ему чувств Мы, Он или Они. Сознательные действия всегда социальны; они означают для человека соотнесение своих действий с теми представлениями о его Я, которые сказываются у других людей. Другие люди - это те зеркала, в которых для индивида формируется образ самого себя. Как отмечает Ч. Кули, личность же представляет собой совокупность психических реакций человека на мнение о нем окружающих его людей. Его собственное Я - воспринятое зеркальное отражение, суммирование тех впечатлений, которые, как ему кажется, он производит на окружающих. Я включает: 1) представление о том, «каким я кажусь другому человеку»; 2) представление о том, как этот другой оценивает мой образ и 3) вытекающее из этого специфическое «чувство Я» вроде гордости или унижения - «самоуважения». Все это складывается в человеческое «чувство личной определенности» - «зеркальное Я». социологический общество мобильность поведение

Теория «зеркального Я» была развита Дж. Мидом, который ввел понятие «стадий» формирования Я. Стадии принятия роли другого, других и, наконец, «обобщенного другого» выражали разные этапы превращения индивида в рефлексирующее социальное Я, вырабатывали навыки отношения индивида к самому себе как к социальному объекту.

Статусная концепция личности. Понятие «статус» означало в Древнем Риме состояние, правовое положение юридического лица. В конце века английский историк Г. Д. С. Мейн придал ему социологическое значение. Социальный статус - социальное положение человека в обществе, обусловленное выполняемыми им социальными функциями. Социальное положение , по определению русско-американского социолога П. Сорокина, - это место, занимаемое индивидом в социальном пространстве. Для того чтобы определить социальное положение человека, важно знать его социальные статусы.

Каждый человек включен в разные социальные группы и, следовательно, выполняет разные социальные функции, обладает при этом множеством статусов. Среди этого множества можно выделить ключевой, главный статус. Главный статус - это определяющая социальная позиция, характерная для данного индивида в системе социальных связей (например, студент, директор предприятия и т. д.) Не всегда главный статус человека, определенный обществом, окружающими, может совпадать со статусом, который определяет для себя индивид.

В зависимости от того, занимает ли человек данную позицию благодаря наследуемым признакам (пол, национальная принадлежность, социальное происхождение и т. д.) или благодаря приобретенным, собственным усилиям (учитель, слесарь, инженер, студент и т. д.), различают предписанный и достигаемый (приобретенный) статусы.

Понятие социального статуса характеризует место личности в системе социальных отношений, оценку деятельности личности со стороны общества, выражающуюся в таких показателях, как заработная плата, престиж, награды и т. д., а также самооценку. Проблема может возникнуть, если собственный социальный статус понимается человеком неверно. Тогда он начинает ориентироваться на чужие образцы поведения, которые не всегда могут быть положительными.

Ролевая теория личности. Это теория, согласно которой личность описывается посредством усвоенных и принятых ею или вынужденно выполняемых социальных функций и образцов поведения - ролей. Они обусловлены социальным статусом личности. Основные положения этой теории сформулированы в социальной психологии Дж. Мидом (1934 г.) и в социологии социальным антропологом Р. Липтоном.

Дж. Мид считал, что все мы учимся ролевому поведению через восприятие себя каким-либо значимым для нас лицом. Человек всегда видит себя глазами других и либо начинает подыгрывать ожиданиям окружающих, либо продолжает отстаивать свою роль. В освоении ролевых функций Мид выделял три стадии: 1) имитация, т. е. механическое повторение (например, дети повторяют поведение взрослых); 2) игры, когда, например, дети понимают поведение как исполнение определенной роли, т. е. переходят от одной роли к другой; 3) групповое членство (коллективные игры), т. е. освоение определенной роли глазами значимой для данного человека социальной группы. Например, когда дети учатся осознавать ожидания не только одного человека, но и всей группы. На этой стадии приобретается чувство социальной идентичности.

Социальная роль имеет два аспекта: ролевое ожидание - то, чего ждут от выполнения той или иной роли от нас окружающие, и ролевое исполнение (поведение) - то, что человек реально выполняет.

Толкотт Парсонс попытался с помощью пяти основных признаков систематизировать выполняемые социальные роли:

• 1) эмоциональность, т. е. некоторые роли требуют эмоциональной сдержанности в ситуациях (учителя, врачи, полицейские);
• 2) способ получения, т. е. может быть предписанная роль статусом или завоеванная;
• 3) масштаб - некоторые роли ограничены определенными аспектами взаимодействия людей;
• 4) формализация - некоторые роли предусматривают взаимодействие с людьми в соответствии с установленными правилами;
• 5) мотивация - роли обусловлены разными мотивами.

Поскольку люди одновременно обладают несколькими статусами, то каждому статусу будет соответствовать спектр ролей. Совокупность этих ролей называется ролевым набором . А поскольку человек выполняет много социальных ролей, то это может вызывать ролевой конфликт. Ролевой конфликт - это столкновение ролевых требований, предъявляемых человеку, вызванное множественностью выполняемых им ролей (впервые эти понятия в социологию ввел Р. Мертон). Выделяют следующие типы ролевых конфликтов:

• 1) конфликт, вызванный различиями в понимании личностью своей социальной роли и социальной группой. Например, неприятие личностью тех или иных стандартов поведения, поддерживаемых обществом и государством;
• 2) конфликт, вызванный тем, что различные субъекты предъявляют личности различные (противоположные) требования к выполнению одной и той же роли. Например, от работающего мужчины начальник требует высокой самоотдачи на работе, а жена - высокой самоотдачи дома;
• 3) конфликт, когда различные субъекты по-разному оценивают значимость одной и той же роли. Например, от адвоката требуется добиться оправдания подзащитного, но в то же время от него, как от юриста, требуется борьба с преступностью;
• 4) конфликт между личностными качествами индивида и ролевыми требованиями. Например, человек занимает должность, но не обладает необходимыми качествами;
• 5) конфликт между ролями, когда различные роли пересеклись в личности. Например, может возникнуть конфликт из-за несоответствия между ролью «отца» и «семьянина» и «ученого, отдающего себя науке».

Ролевые конфликты могут породить ролевую напряженность . Для того чтобы снизить ее, необходимо выделить для себя из всех выполняемых ролей более важную, определяющую.

Психобиологическая концепция личности З. Фрейда. Психоаналитическая теория З. Фрейда показывает, что человек в основе своей - биологическое существо, и вся его деятельность направлена и организована внутренним побуждением на удовлетворение своих инстинктов (и особенно сексуальных), производимыми телесными потребностями, выраженными в виде желаний. Но общество в своей организации основано на социальных нормах, принципах и правилах, которые сдерживают преобладание бессознательного в поведении личности, что может приводить к неудовлетворенности и расстройству психики. Таким образом, по Фрейду, инстинкты подчиняются принципу энтропии, согласно которому любая энергетическая система стремится к сохранению динамического равновесия, т. е. энергия никуда не пропадает, а просто переходит в ее другие виды, в результате можно получить проявление агрессии взамен на отверженное чувство любви.

В структуру личности Фрейд ввел три уровня: Ид («Оно»), Эго («Я») и Суперэго («Сверх Я»).

Верхний - Ид («Оно») - это среда полностью неосознаваемая, означает примитивные, инстинктивные и врожденные аспекты личности и выражает немедленную разрядку психической энергии, производимой особенно сексуальными и агрессивными побуждениями.

Средний - Эго («Я») - это компонент психического аппарата, ответственный за принятие решений. Это «исполнительный» орган личности и области протекания интеллектуальных процессов.

Нижний - Суперэго («Сверх Я») - это интернализованные общественные нормы и стандарты поведения, полученные в процессе «социализации». Суперэго пытается полностью затормозить любые общественно осуждаемые импульсы, а стороны Ид пытаются направить человека к абсолютному совершенству в мыслях, словах и поступках. (См.: Энциклопедический социологический словарь. - М., 1995. - С. 614).

Существуют и другие концепции личности. Так, поведенческая (бихевиористская) концепция, предложенная Б. Скиннером и Дж. Хомансом, рассматривает личность как систему реакций на различные стимулы.