С понятием “купец” связана многовековая история России. Летопись российского торгового сословия хранит важнейшие страницы нашего Отечества. Она нашла отражение во многих государственных документах, богатых материалах регионального уровня, касается судеб династий самых именитых людей нашей страны, тысяч представителей русского народа. Как же происходило становление российского купечества, развертывалась его практическая деятельность?

В Древней Руси купцами называли горожан, которые занимались в основном торговлей, осуществляя от своего имени предпринимательскую деятельность с целью получения прибыли. Первые упоминания о купцах относятся к Х в. Однако, понятие “купечество” окончательно выкристаллизовалось в первой четверти XVIII века. Оно стало употребляться по отношению к посадским людям, занимавшимся торговлей. Причем принадлежность к этому сословию достигалась путем взятия купеческого свидетельства одной из трех гильдий и утрачивалась в случае его невозобновления в установленный срок.

Наряду с этим на Руси издавна употреблялось и понятие “гость” . Оно использовалось первоначально по отношению к людям, имевшими торговые отношения с заграничными рынками, т.е. ездившим “погостить” в заморские государства, а также по отношению к лицам, приезжавшим продавать и покупать товары из других стран. Этот термин известен уже в памятниках Х в. (договорах Олега и Игоря с греками).

С XIII века на Руси бытовал также более обобщенный термин “торговец” . В ходу было и слово “гостинодворец” так называли купца или его сидельца, продавца, торговавшего в рядах. Все эти слова сейчас устарели, в оборот введено понятие “предприниматель”, или “бизнесмен” (от английского слова business), означающее дело, занятия того или иного человека.

Торговые люди на Руси, начиная с ХI XII вв., постепенно объединялись в особые группы населения, которые выделялись имущественным положением и пользовались поддержкой княжеской власти. Первая русская купеческая корпорация возникла в Новгороде в XII веке. Она вобрала в себя крупных оптовых торговцев воском и называлась Ивановская община. Подобные корпорации торгующих людей имелись и в других городах Древней Руси (“Московское сто”, “Сурожане”). Именно в этот период расцвела торговля Великого Новгорода, ориентированная главным образом на внешний рынок. Основными партнерами новгородских гостей являлись представители северогерманской Ганзы, установившей торговую монополию на Балтике. Уже в XII ХV вв. обнаружилось намерение иностранцев не пускать русских купцов на свои внутренние рынки. Ганзейцы, используя накопившийся у них опыт мореплавания, силу капиталов и формы организации, стремились покупать товары на территории Руси и прибыль от их продажи в Европе сосредоточивали в своих руках. Новгородцы в лучшем случае ограничивались торговлей в ближайших зарубежных городах: Нарве, Риге, Ревеле, лишь изредка прорываясь на небольших судах в Швецию и другие страны. Эта особенность торговых отношений иностранных купцов с Россией четко проявлялась вплоть до второй половины ХIХ века.

Естественный рост купеческого сословия на Руси был прерван татаро-монгольским нашествием, нанесшим тяжелый удар по всему укладу хозяйственной жизни страны. Он возобновился в полной мере лишь в XIV в. Постепенно богатые и влиятельные группы купцов появились в Москве, Новгороде, Вологде, Н. Новгороде, Твери и других торгово-промышленных центрах древней Руси.

Заметный урон процессу развития купеческого сословия нанесла опричнина.

Между тем, в конце XVI в. российские купцы объединялись, в зависимости от размеров капиталов, в привилегированные корпорации гостей и торговых людей гостиной и суконной сотен. Самое почетное место принадлежало гостям . Этот термин стал названием высшей категории привилегированного купечества. Подобное звание получали от царя самые крупные торговцы с оборотом от 20 до 100 тысяч рублей в год (очень большая по тому времени сумма). Как правило, высший слой купечества состоял в основном из жителей Москвы. За гостями следовал торговый разряд гостиная сотня . Эта корпорация родилась в 60-е годы XVI века. Первоначально она также формировалась из москвичей. В соответствии с российскими традициями делить посадских тягловых людей на три разряда, гостиная сотня делилась на “лучших”, “средних” и “младших”. Она отличалась от гостей размерами капиталов. Сообразно с этим на нее падали менее тяжелые казенные службы: члены сотни избирались на должности целовальников или голов на кружечные и таможенные дворы в городах.

По меткому выражению известного историка В.О. Ключевского, эти разряды торговых людей являлись “финансовым штабом московского государя”, своеобразным “орудием правительства в управлении провинциальным торгово-промышленным населением”.

Многие торговые люди гостиной сотни исполняли важные государственные поручения. Так, например, Богдан Щепоткин (который имел второе имя Елисей) являлся таможенным головой в Холмогорах, подобные обязанности исполняли в Архангельске Юрий Конкин и другие. Эта верхушка посадского населения потеряла свой статус в начале XVIII в. В целом в купеческой корпорации гостиной сотни, просуществовавшей на Руси со времен царствования Ивана Грозного до Петра I, состояло, по последним данным, 2781 человек, а вместе с гостями через основные корпорации привилегированного российского купечества прошло 3036 человек.

Однако вплоть до XVII в. в России не оформился самостоятельный “торговый класс”. Понятие “купечество” в то время означало лишь род занятий, а не специальную сословную категорию населения. В то же время можно сказать, что купеческие разряды, возникшие в далеком прошлом, являлись своего рода предшественниками деления торгующего сословия на гильдии.

Наиболее заметные изменения в судьбе российского предпринимательства произошли в XVIII веке. Петр I, начав крупные преобразования в стране, постоянно искал средства для их осуществления и, в особенности для проведения активной внешней политики, а также для строительства флота, содержания и вооружения армии, создания отечественной промышленности. Меры, принятые реформатором относительно купцов, состояли в том, чтобы укрепить их положение, или, как говорилось в ряде петровских указов, собрать воедино “всероссийское купечество, яко рассыпанную храмину”.

Преобразования, начавшиеся после 1861 года, привели к тому, что к концу ХIХ века сословная обособленность купечества утратила свое значение и превратилась в анахронизм. Этому в немалой степени способствовал принятый 8 июня 1898 года по инициативе министра финансов С.Ю. Витте новый закон о промысловом налоге. Вместо гильдейских и негильдейских были узаконены три группы предприятий и промыслов: предприятия торговые, предприятия промышленные и личные промысловые занятия. В свою очередь каждая из этих групп подразделялась на части в соответствии с признаками, указывающими на размер и доходность фабрик и заводов.

Отныне было отменено обязательное приобретение купеческих свидетельств для желающих заниматься коммерческой деятельностью, купечество перестало быть синонимом российского предпринимателя. В мир бизнеса могли свободно входить лица некупеческого звания крестьяне, дворяне и т.д. Этими законами купеческое сословие сводилось на нет. В купцы стали записываться на основании соображений, посторонние торговой деятельности. Евреи, например, записывались в состав купечества потому, что таким образом они получали право повсеместного жительства, вне зависимости от так называемой черты оседлости. Для русского купца имело значение получение званий потомственного или почетного личного гражданина, которое давало некоторые традиционные привилегии. Ряд правительственных мер привели к тому, что субъектом торговой и промышленной деятельности становился не “купец” с сословной точки зрения, а торговец или промышленник. Рост численности купеческого сословия во второй половине ХIХ века прекратился. Представители крупной торгующей и промышленной буржуазии переходили в категорию почетных граждан, в дворянское сословие. С другой стороны, значительная часть дворянского “благородного сословия” к этому времени обуржуазилась, становясь на путь промышленного и финансового предпринимательства.

Хотя до 1917 года все сословия в России формально сохраняли свои названия и некоторые права, но к началу ХХ века в стране в полной мере проявилась своеобразная сословная размытость. Купечество превратилось в составную часть российской буржуазии.

Купечество - сословие в дореволюционной России, представители которого занимались торговлей и предпринимательством. В XV-XVII вв., в отличие от более ранней эпохи, купцом называли любого человека, совершавшего торговую сделку. Зажиточная верхушка этого сословия, состоявшая из иностранных и отечественных купцов и занимавшаяся, как правило, внешней торговлей, именовалась гостями.

Самые ранние упоминания о купцах относятся к первой половине IX в. По этим сведениям, они привозили свои товары - меха, кожу, рабов - в греческие причерноморские колонии, спускались по Дону и Волге к Каспийскому морю и далее, сухим путем, доходили до Багдада. Но больше всего любили гости бывать в Византии, с которой князья Олег и Игорь заключали специальные договоры, защищавшие интересы их подданных - купцов. Не оставляли без внимания киевские торговые люди и западное направление. В соседних странах Европы в широком употреблении были железные трубчатые замки, бронзовые нагрудные кресты, поливная керамика, изготовленные на Руси умелыми ремесленниками. Во время своих дальних странствий гости открывали и осваивали новые земли, становились их первопоселенцами. Постоянный риск походной жизни, угрозы со стороны степных кочевников и «лихих людей» вырабатывали в купцах навыки опытных путешественников и смелых воинов. Не случайно среди героев русского фольклора - удалые, неунывающие, много повидавшие гости - Василий Буслаевич, Садко, Иван Гостиный Сын.

К XI-XII вв. торговые люди - гости и купцы - постепенно обособились в привилегированную группу городского населения, выделявшуюся имущественным положением и поддержкой княжеской власти, заинтересованной в пополнении казны. Именно в это время в наиболее крупных городах возникли первые купеческие общества. Сохранился устав Ивановской общины - торговой корпорации, основанной в Новгороде в XII в. Она объединяла крупных оптовых торговцев воском и владела монопольным правом взвешивать и мерить некоторые товары, взимая за это соответствующую пошлину. Ее представители участвовали в заключении важнейших торговых договоров и были членами совета Новгородской Республики. Купеческие корпорации возникали и в других городах Древней Руси.

Монгольское нашествие нанесло тяжелый удар по всему укладу хозяйственной жизни Руси. Лишь на рубеже XIII-XIV вв. началось возрождение городов и наметился рост численности купечества в Москве, Твери, Новгороде, Пскове, Вологде. В XIV-XV вв. богатые московские купцы объединились в две корпорации - гостей-сурожан (Сурож - современный город Судак, в Крыму), торговавших в основном шелком, и «суконников», закупавших шерстяные ткани на Западе. Члены этих корпораций совместно торговали, материально поддерживали друг друга, устраивали вскладчину пиры - братчины. Московские купцы, стремясь поднять свое значение в обществе и добиться отдельных привилегий, иногда субсидировали крупных феодалов. Так, при помощи гостей князь Юрий Дмитриевич Галицкий в начале XV в. расплатился с кредиторами из Золотой Орды. Купцы оказывали денежную помощь Василию II во время его изгнания из Москвы галицким князем Дмитрием Шемякой. Многие удельные князья становились должниками крупных купцов и ростовщиков. Занимаясь кредитованием родовитых особ, московские купцы рассчитывали на помощь со стороны феодальной аристократии и на сближение с нею. Между представителями купеческих семей и боярских фамилий заключались браки, купцы приобретали вотчины. Некоторые представители купечества XV-XVI вв. (в том числе первый известный московский зодчий В. Д. Ермолин) активно участвовали в каменном строительстве.

Образование Русского централизованного государства сопровождалось часто ограблением городов и ликвидацией автономии местных купеческих корпораций, а позднее их полным исчезновением. Великие князья, чтобы политически обескровить верхушку независимых ранее городских общин, применяли в конце XV-XVI в. практику «выводов» - насильственного переселения гостей из Новгорода, Пскова, Смоленска в Москву и другие города. В результате насильственного изменения привычного социально-экономического уклада многие богатые провинциальные купеческие роды были не в состоянии восстановить свое былое значение. Во время правления Ивана Грозного торговые люди часто становились жертвами опричного произвола, их имущество пополняло казну и состояния ближайших слуг царя.

С созданием единого Русского государства купцы слились с другими слоями городского населения в одно сословие посадских людей, которое было обязано выполнять в отношении государства две главные повинности - отбывать казенную службу и платить подати. В конце XVI в. купцы объединились (в зависимости от величины капиталов) в три корпорации: гостей, торговых людей гостиной и суконной сотен, имевших выборных голов и старшин и пользовавшихся определенными правами в торговле, но вместе с тем и выполнявших подчас обременительные обязанности. Важнейшими привилегиями гостей были право на ведение внешнеторговых операций и приобретение земли, освобождение от пошлин, податей и служб, которые несло «тяглое» население. За эти льготы в их обязанности входило выполнение финансово-хозяйственных «казенных» поручений - отправление различных должностей при сборах таможенных и «кружечных» денег, доходов с соляных продаж и др. Одна часть гостей при этом наживалась, другая - разорялась, так как за исправность казенных служб купцы отвечали своим имуществом.

С ростом численности и значения населения городов в XVII в. у правительства назрела необходимость более четко определить обязанности лиц торгового сословия и защитить права его верхушки. Торговый устав (1653) заменил множество существовавших ранее торговых сборов на единую пошлину и отменил привилегии и льготы купцов-иностранцев. Новоторговый устав (1667) стеснил их; он также передал заведование делами торговых людей в Приказ большого прихода, который следил за тем, чтобы не допускалось превышение налогов, взимаемых с купцов. Подобные меры со стороны государства преследовали вполне определенную цель - пополнить казну, не разоряя при этом до конца плательщиков налога.

Реформы Петра. I, его долгие изнурительные войны потребовали колоссального количества денег, которых у казны не было. Тогда Петр в 1705, 1713, 1717 гг. установил невиданные по величине налоги и тем самым нанес удар по многим торговым династиям. Не менее губительными для купцов оказались и другие начинания Петра I, шедшего ради создаваемой им империи на самые решительные, порой экономически не оправданные меры. Купцов принуждали нести отвлекавшую их от непосредственной деятельности службу по сбору налогов, образовывать торговые и промышленные компании; им указывалось, в какие порты какие товары везти для продажи, по каким ценам продавать их государству. И наконец, купцов насильственно переселяли из одних городов в другие. Несколько тысяч купеческих семей заставили переехать в только что основанный Санкт-Петербург, где не было ни обширной торговли, ни развитой инфраструктуры (путей сообщения, складских помещений, гостиниц и т. п.), что привело многих из них к разорению.

При Екатерине II была окончательно оформлена организация купечества, сохранившаяся с некоторыми изменениями до 1917 г. Все торгово-промышленное сословие было разделено на три гильдии, куда, в зависимости от величины капитала, приписывались все купцы: 1-я гильдия - владельцы капитала свыше 10 тыс. рублей, 2-я - 5-10 тыс. рублей, 3-я - 1-5 тыс. рублей. При этом купцам 1-й гильдии разрешалось вести внешнюю торговлю, иметь фабрики и заводы, 2-й гильдии - внутреннюю оптовую и розничную торговлю, 3-й - только мелочную торговлю. Члены всех гильдий освобождались от уплаты подушного налога и натуральной рекрутской повинности, а 1-й и 2-й гильдии - от телесного наказания. За это они были обязаны ежегодно выплачивать промысловый налог, а в случае неуплаты следовало исключение из гильдии. В результате в сословие купцов начался приток из посадского населения и крестьянства. В конце XVIII - начале XIX в. возникли известные русские купеческие династии - Морозовы, Прохоровы, Рябущинские, Коноваловы, Третьяковы, Елисеевы и многие другие. В 1858 г. численность торгово-промышленного сословия достигла 239 883 человек (мужчин), что составило 0,8% населения империи.

После отмены крепостного права сословие купечества стало доступным для всех социальных слоев, число гильдий сократилось до двух. При Николае II разрешалось заниматься торгово-промышленной деятельностью без записи в гильдии: купцы получили паспортную льготу, дававшую свободу перемещения по империи. Самые крупные купеческие общества со значительными денежными капиталами и недвижимостью действовали в Москве, Санкт-Петербурге и Одессе. Они занимались главным образом благотворительностью - содержанием больниц, богаделен, странноприимных домов, учебных заведений, выдачей пособий неимущим (см. Благотворительность и меценатство в России).

Вернуться назад на

Купечество – социальный слой, занимавшийся торговлей, посредник между производством и рынком. В исторических источниках для обозначения купечества в Древней Руси употреблялись два термина «купец» (горожанин, занимавшийся торговлей) и «гость» (купец, связанный торговыми операциями с другими городами и странами). С XIII в. появляется третий термин «торговец».

Первые упоминания о купцах в Киевской Руси относятся к X в. В XI-XII вв. они составляли особую социальную группу городского населения, занимаясь наряду с торговлей ростовщичеством, пользовались поддержкой княжеской власти. В XII в. в наиболее крупных экономических центрах возникли первые купеческие корпорации. Процесс роста купечества был прерван монголо-татарским нашествием и возобновился в Северо-Восточной Руси на рубеже XIII-XIV вв. Развитие городов и численный рост купечества привели к выделению наиболее богатых и влиятельных групп купцов-гостей в Москве, Новгороде, Пскове, Твери, Нижнем Новгороде, Вологде и др. городах.

Однако объединение русских земель вокруг Москвы сопровождалось ликвидацией податной и иной автономии местных купеческих корпораций, а позднее их разрушением. В период правления Ивана IV Грозного (1533-1584 гг.) многие представители купечества были физически истреблены. Купцы вместе с ремесленниками и мелкими торговцами городов были объединены в одно сословие посадских людей. С XVII в. крупное купечество стало соединять торговлю с предпринимательством в соледобывающей, винокуренной (до 50-х гг. XVIII в.), кожевенной и др. отраслях промышленности, а с XVIII в. в металлургии, текстильной, бумажной, стекольной и др., т.е. начался процесс формирования русской национальной буржуазии. Развитие торговли вне города привело к появлению слоя купцов-крестьян.

С целью расширения социальной опоры самодержавия (в городах, а также в фискальных (сбор налогов) интересах, правительство в 1775 г. пошло на создание привилегированного гильдейского (гильдии - объединения) купечества.

В новую сословную организацию купечества вошла буржуазия русских, украинских и белорусских городов, крупные и средние купцы, представители нарождавшегося банковского и сохранявшегося ростовщического капитала. Остальная масса купеческого сословия, состоявшая из ремесленников, товаропроизводителей, мелких торговцев, образовала сословие мещан, т.е. податное сословие из бывших посадских людей: ремесленников, домовладельцев, торговцев, объединенных по месту жительства в общины с некоторыми правами самоуправления. Организация гильдейского купечества, окончательно оформленная Жалованной грамотой дворянству и Жалованной грамотой городам (1785 г.), просуществовала без изменений до 1861 г.

С отменой крепостного права в 1861 г. купечество стало составной частью буржуазии. В 60-е гг. XIX в. были подорваны и условия для существования в городах замкнутого купеческого сословия, хотя в России вплоть до 1917 г. сохранялись многочисленные сословные привилегии (в том числе и у купечества). С 1863 г. был открыт доступ в купечество для выходцев из всех других сословий. Для этого необходимо было уплатить все повинности по-прежнему сословию (касалось низших сословий), ежегодно платить гильдейский сбор (с 1-й гильдии - 500 рублей, со 2-й - 150 рублей, 3-я гильдия была ликвидирована) и другие виды промыслового налога. В купеческое сословие перешли многие крестьяне, а сословная прослойка крестьян-купцов исчезла, слившись с гильдейским купечеством. В купеческом сословии крестьян привлекали такие его права, как освобождение от телесных наказаний, возможность быть причисленным к категории почетных граждан и др. В XX в. по численности купечество стало незначительной частью буржуазии России. Окончательная ликвидация купечества как сословия была осуществлена в советской России.

Моделирование лингвокультурных типажей является новым направлением развития лингвокультурологии. В этой связи заслуживает внимания работа, посвященная лингвокультурным типажам России и Франции XIX века (Дмитриева, 2007). Приведу основные выводы, к которым приходит

«1. Лингвокультурный типаж является особым типом лингвокультурных концептов, важнейшие характеристики которого состоят в типизируемости определенной личности, значимости этой личности для лингвокультуры, возможности ее как фактического, так и фикционального существования, ее упрощенной и карикатурной репрезентации.

2. Регуляторы коммуникативного поведения распадаются на жесткие, мягкие и нулевые прескриптивы, первые выражаются в запретах на определенное поведение либо в требованиях вести себя только определенным образом, вторые – в предпочтительном выборе той или иной модели поведения, третьи – в значимом отсутствии социальных предписаний в одной из сравниваемых культур и праве на выбор того или иного поведения. Жесткие прескриптивы носят обычно моральный характер, мягкие - моральный и утилитарный, нулевые прескриптивы касаются утилитарных ценностей. Различия между русским и французским коммуникативным поведением прослеживаются большей частью в мягких и нулевых прескриптивах.

3. Лингвокультурный типаж имеет следующую структуру: 1) характеристика социально-исторических условий, в рамках которых выделяется определенный типаж; 2) перцептивно-образное представление о типаже, включающее его внешность, возраст, пол, социальное происхождение, среду обитания, речевые особенности, манеры поведения, виды деятельности и досуга; 3) понятийные характеристики, построенные на дефинициях, описаниях, толкованиях; 4) ценностные признаки – оценочные высказывания, характеризующие как приоритеты данного типажа, так и его оценку со стороны его современников и носителей сегодняшней лингвокультуры.

4. Основными критериями для выделения лингвокультурных типажей являются следующие признаки: социальный класс, территориальный признак, событийный признак, этнокультурная уникальность, трансформируемость. На основании этих критериев в ряду лингвокультурных типажей России и Франции XIX в. выделяются «гусар», «казак», «декабрист», «светский москвич», «светский парижанин», «буржуа», «гризетка», «французский модник», представляющие собой обобщенные типы личностей, принадлежащих разным социальным классам и воплощающих разные культурные архетипы. Для русской лингвокультуры приоритетным является образ героя, воплощенный в типажах, имеющих отношение к защите Отечества, для французской лингвокультуры – образ обычного человека, воплощенный в типажах, проявляющихся в повседневной жизни общества.

5. Представители доминирующего социального класса более детально представлены в ряду лингвокультурных типажей по сравнению с представителями других классов общества, в России XIX в. дифференцируются представители дворянства, во Франции – представители буржуазии. Детализация типажей отражает общую закономерность неоднородной семантической плотности концептов с учетом позиции доминирующей группы общества.

6. Лингвокультурные типажи могут иметь фиксированные и размытые возрастные характеристики. Наиболее типичным возрастом для обобщенной личности является период 30-40 лет – характерный возраст проявления основных качеств человека. Для типажей, сориентированных на героический архетип, возрастные границы смещаются в сторону молодости; для типажей, сориентированных на обыденный архетип, - в сторону зрелости.

7. Гендерные характеристики лингвокультурных типажей могут быть маскулинными, феминными и нейтральными, с одной стороны, и прямыми и ассоциативными, с другой стороны. К числу прямых маскулинных типажей относятся в русской лингвокультуре «гусар», «казак», «декабрист» и «светский москвич», во французской лингвокультуре – «буржуа» и «светский парижанин». Прямой феминный типаж представлен во французской лингвокультуре («гризетка»), ассоциативные феминные типажи представлены в русской лингвокультуре («жена декабриста» и «казачка»), во французской лингвокультуре - «жена буржуа». Для типажа «французский модник» гендерный признак нейтрален.

8. Лингвокультурные типажи, сориентированные на героический архетип, получают положительную оценку в обществе, даже если им свойственно нарушать некоторые социальные нормы; в то время как типажи, сориентированные на повседневное поведение, получают амбивалентную оценку (с позиций своей социальной группы они оцениваются по моральным и утилитарным критериям, с позиций других социальных групп – по моральным и эстетическим критериям).

9. Русские лингвокультурные типажи выражают качества, составляющие ценностную основу русского национального характера: удаль, силу, готовность к самопожертвованию, гостеприимство и др.; французские лингвокультурные типажи выражают соответствующие доминанты французского национального характера: рациональность, оптимизм, галантность, умение жить и др.

10. В сознании современных носителей русской и французской лингвокультур осмысление лингвокультурных типажей XIX в. характеризуется размыванием и обеднением понятийных и образных характеристик и гипертрофией одного из оценочных признаков, т.е. превращением типажа в имидж» (Дмитриева, 2007, с.3-5).

Заслуживают внимания предложенные в работе регуляторы коммуникативного поведения, критерии для выделения лингвокультурных типажей, их архетипические качества, специфика их репрезентации в современном сознании. Сравним полученные данные с характеристиками лингвокультурного типажа «русский купец».

Купечество как определенная социальная группа выделяется в любом обществе, достигшем стадии развитого производства и обмена товаров. Этимология русского слова «купец» прозрачна – «тот, кто покупает». Аналогичным образом обозначается соответствующий концепт в немецком и английском языках (нем. «Kaufman» – «купец» от «kaufen» - «купить», англ. «merchant» - «купец» из французского, восходящего к латинскому «mercari» - «покупать»). В паре слов «покупать» и «продавать» первое является более значимым для описания всей ситуации торговли, возможно, потому, что покупка ассоциируется у большинства людей с собственным действием, а продажа – с действием другого человека.

Приведем словарные дефиниции, определяющие имена рассматриваемого концепта в толковых словарях русского языка.

Купец – 1. Лицо, владеющее торговым предприятием, занимающееся частной торговлей от своего имени; торговец. Ганзейские купцы. Новгородские купцы. 2. В России до 1917 г.: тот, кто принадлежал к купечеству. Купец второй гильдии. 3. Разг. Покупатель. Я на этот товар не купец! / Трад.-нар. О женихе в обряде сватовства. 4. Разг. У моряков: торговое судно. Плавать на купце (БТС). Купец – торговец, посадский, негоциант, торгующий чем-либо. На гнилой товар слепой купец. Купчик голубчик. Дрянной купчишка. Миллионный купчища, купчина. Первостатейный купец, именитый (Даль).

Купечество – 1. В России до 1917 г.: особый социальный слой, сословие, занимающееся оптовой и розничной торговлей. Русское купечество . 2. Собир. Купцы (2 зн.) В Замоскворечье издавна селилось купечество . В России купечество обособилось с конца 16 в., с 1775 г. освобождено от подушной подати, принадлежность к купечеству обусловлена записью в одну из трех гильдий. К первой причислялись те, кто объявил капитал более 10 000 р.; ко второй – от 1000 р.; к третьей – от 500 р. В 1785 г. купцы первой и второй гильдии освобождены от телесных наказаний. В 1863 г. купечество было разделено на две гильдии: к первой отнесена оптовая торговля, ко второй – розничная торговля и фабрично-заводская промышленность. Принадлежность к купечеству не наследовалась, однако сословные права (кроме права проезда ко двору и ношения шпаги) распространялись на членов семьи, внесенных в купеческое свидетельство (БТС). Купечество, купецтво – сословие, состояние, или братство купцов (Даль).

Купеческий – 1. к Купец (1 зн.) и Купечество. Купеческое сословие. Купеческое слово (закреплявшее торговую сделку без письменного документа). 2. Свойственный быту, нравам купцов; торгашеский. Купеческий размах. Купеческая роскошь (безвкусная, аляповатая). Купеческие привычки, замашки (показное расточительство) (БТС). Купеческий, купецкий – к купцам и торговле относящийся. По-купецки чай пьет, да не по-купецки расплачивается (Даль).

Купчик – 1. Разг. Купец, обычно молодой. Молодой купчик . 2. Ирон. Человек, склонный к накопительству или способный извлекать выгоду из каких-л. отношений между людьми (БТС).

Купчиха – 1. Устар. Жена купца. 2. Устар. Женщина, девушка из купеческого сословия, рода. Богатая купчиха . 3. Пренебр. и ирон. Женщина, склонная к стяжательству. Превратиться в купчиху . || О женщине грубой, нечуткой (БТС). Купчиха – жена купца, женщина, записанная в гильдию, торгующая (Даль).

Признаковый состав рассматриваемого концепта сводится к следующим компонентам: 1) человек, 2) ведущий торговлю, 3) владеющий своим товаром, 4) относящийся к сословию купцов в царской России, 5) верный своим обязательствам, 6) живущий ради выгоды, 7) отличающийся дурным вкусом, 8) безрассудно тратящий деньги, 9) демонстрирующий отсутствие ограничений в расходах. Эти признаки распадаются на дескриптивные и характеризующие. К первым относятся ведение торговли, владение товаром и сословная принадлежность, ко вторым – оценки поведения купцов.

В древней Руси ведение торговли было занятием городского населения, этим занимались посадские люди - ремесленно-торговое население, живущее вне городской стены, в пригороде, предместье. Не все торгующие владели своим товаром, в этом плане купцам противопоставляются продавцы и торговцы. Кроме того, купцы не только продавали, но и покупали товар. В русском языке есть особый термин для обозначения богатого иностранного купца - негоциант.

Анализ приведенных словарных дефиниций свидетельствует об эмоционально-оценочном расширении исходного значения основного имени концепта, обозначающего участника торга. Отметим, что в словаре В.И.Даля дефиниции сводятся к дескриптивным признакам. Характеризующие (эмоционально-оценочные) признаки имеют положительный и отрицательный знаки. К положительным ассоциативным признакам купеческого сословия относится верность своему слову. Отрицательные признаки представлены в целом наборе характеристик осуждаемого поведения, свойственного купцам: это стремление к наживе, неразумная трата больших денег напоказ, дурной вкус. Все эти характеристики вытекают из отрицательной оценки чрезмерного богатства и его демонстрации. В дурном вкусе купцов обвиняла аристократия, особенно обедневшая, в страсти к наживе, расточительстве и хвастовстве – и крестьяне, и разночинная интеллигенция, и рабочие. В современном языковом сознании концепт «купец» и соответствующий типаж претерпели метаморфозу: дескриптивные характеристики воспринимаются многими носителями языка как нечто былинно архаичное и поэтому отодвигаются на второй план, и на первый план выдвигаются ассоциативно-оценочные характеристики, преимущественно отрицательные. Отрицательная оценка качеств купца объясняется резким неприятием наживы в русской традиционной культуре. Именно этим обусловлено появление таких слов, как «торгаш», «торгашеский».

Купец – это человек, занимающийся торговлей и предпринимательством, его капитал служит доказательством его успешности, и поэтому умение заработать деньги, выгодно вести дела становится для купца смыслом его жизни. Крупный купец не мог вести дела в одиночку, ему помогал целый штат приказчиков, т.е. наемных служащих, занимавшихся по доверенности хозяина торговлей. По своему происхождению купец принадлежит к простому народу, т.е. ведет себя, изъясняется, одевается так, как это принято в крестьянской или ремесленнической среде. Вместе с тем возможность заработать капитал дает купцу основания для того, чтобы требовать к себе особого уважения. Одним из таких статусных знаков было вежливо-почтительное обращение к купцам в России «Ваше степенство». Купечество объединяло большой класс весьма разнородных индивидуумов, некоторые из них зарабатывали свой капитал с целью приумножения богатства всей страны, их интересовало развитие империи, рост конкурентоспособности ее товаров, купцы часто становились меценатами, активно занимались благотворительностью, другие же думали только о собственной выгоде и нередко кичились своим богатством.

Образные характеристики анализируемого типажа устанавливаются на основе изучения сочетаемости слов, обозначающих и выражающих данный концепт, и реакций информантов на соответствующие слова.

Для выявления образных характеристик типажа мы рассматриваем его внешность, типичное поведение, речь и обстановку, в которой он живет. Анализируются примеры из произведений русского фольклора и художественной литературы.

Русский купец, по данным художественной литературы, это крепкий, упитанный, здоровый мужчина средних лет, обычно с бородой.

В пьесе А.Н.Островского «Свои люди – сочтемся» приказчик Подхалюзин так говорит своей будущей жене Липочке, дочери богатого купца и хозяина этого приказчика:

Если вы насчет физиономии сумневаетесь, так это, как вам будет угодно-с, мы также и фрак наденем да бороду обреем, либо так подстрижем, по моде-с, это для нас все одно-с (А.Н.Островский).

Купчиха – это обычно дородная холеная женщина:

Хозяйка весь день в легком нарядном матинэ с кружевами, сияющая тридцатилетней купеческой красотой и спокойным довольством летней жизни. (И.А.Бунин).

Образ такой женщины («Купчиха за чаем») прекрасно создан отечественным художником Б.М. Кустодиевым.

Лишний вес, полнота в прошлом ассоциировались с сытостью и праздностью:

Не только Три Толстяка со своими министрами, застигнутые во дворце, жались, и ежились, и сбивались в одно жалкое стадо при звуках этой песни, - все франты в городе, толстые лавочники, обжоры, купцы, знатные дамы, лысые генералы удирали в страхе и смятении, точно это были не слова песни, а выстрелы и огонь (Ю.Олеша).

В одном смысловом ряду фигурируют в приведенном примере бывшие хозяева жизни – франты, толстяки, знатные дамы и лысые генералы. Обратим внимание на то, что Ю.К. Олеша вывел в своей сказке два архетипических образа: положительный герой – стройный бедняк, отрицательный герой – толстый богач.

Типичная одежда купца – шуба и сапоги:

- Постой! Приходи-ка завтра ко мне в гости и жену приводи: ведь завтра мои именины.

- Эх, братец, куда мне? Сам знаешь: к тебе придут купцы в сапогах да в шубах, а я в лаптях хожу да в худеньком сером кафтанишке (Русские народные сказки).

С точки зрения бедного крестьянина, шуба и сапоги – знак богатства. Но кроме того были и определенные сословные виды одежды:

Фролов стоял в проеме двери в своем широкополом купеческом сюртуке, и на лице его расплылось выражение довольства. <…> Но и тут повезло Мирону - появился человек в брезентовом пыльнике и купеческом картузе. (И.Болгарин, Г.Северский).

Сюртук (длинный, почти до колен, двубортный пиджак) и картуз (головной убор с козырьком) воспринимались как разновидность купеческой униформы в конце 19 – начале 20 века в России.

Важнейшая характеристика поведения настоящего купца – страсть к делу:

В сорок лет от роду Игнат Гордеев сам был собственником трех пароходов и десятка барж. На Волге его уважали, как богача и умного человека, но дали ему прозвище - Шалый, ибо жизнь его не текла ровно, по прямому руслу, как у других людей, ему подобных, а то и дело, мятежно вскипая, бросалась вон из колеи, в стороны от наживы, главной цели существования. Было как бы трое Гордеевых - в теле Игната жили три души. Одна из них, самая мощная, была только жадна, и, когда Игнат подчинялся ее велениям, - он был просто человек, охваченный неукротимой страстью к работе. Эта страсть горела в нем дни и ночи, он всецело поглощался ею и, хватая всюду сотни и тысячи рублей, казалось, никогда не мог насытиться шелестом и звоном денег. Он метался по Волге вверх и вниз, укрепляя и разбрасывая сети, которыми ловил золото: скупал по деревням хлеб, возил его в Рыбинск на своих баржах; обманывал, иногда не замечал этого, порою - замечал, торжествуя, открыто смеялся над обманутыми и, в безумии жажды денег, возвышался до поэзии. Но, отдавая так много силы этой погоне за рублем, он не был жаден в узком смысле понятия и даже, иногда, обнаруживал искреннее равнодушие к своему имуществу (М.Горький).

Мы видим, что человека интересует не только капитал как чистый результат, сухой остаток его работы, но сам процесс делания денег. Заслуживает внимания тонко замеченное писателем различие между жадностью в широком и узком смысле слова: неудержимость в стремлениях и желаниях противопоставляется скупости. В обиходном употреблении обычно люди имеют в виду именно скупость, говоря о жадности. Неудержимая жажда активного действия, высокая энергетика поведения – это важнейшая характеристика типажа «русский купец». Эта высокая энергетика сочетается, как отмечено в приведенном примере, с отсутствием этических норм (человек открыто смеется над обманутыми). Нечто подобное можно было наблюдать в современной России конца 90 годов 20 века, когда молодой делец, «новый русский», мог со смехом сказать в глаза обманутому человеку, обычно менее удачливому бизнесмену: «Я тебя кинул!».

Презрение к этическим нормам часто выражалось как эпатаж, пьяное ухарство:

Куда же девать купцу свою энергию? На бирже ее много не истратишь, и вот он расточает избыток мускульного капитала в кабаках на кутежи, не имея представления об иных, более продуктивных и ценных для жизни пунктах приложения силы. Он - еще зверь, а жизнь для него уже стала клеткой, и ему тесно в ней при его добром здоровье и склонности к широкому размаху. Стесненный культурой, он нет-нет да и надебоширит. Купеческий дебош - всегда бунт пленного зверя. Разумеется - это дурно... (М.Горький).

Разумеется, нельзя сводить поведение купца к двум базовым модусам существования – страстное делание денег и прожигание жизни в кабаке, но приведенный пример точно показывает причину купеческих кутежей. Примеры такого типа весьма частотны:

Приехав и совсем забыв о ней, я долго и скучно сидел один в этом речном кабаке, очень дорогом, кстати сказать, известном своими купеческими ночными кутежами, нередко тысячными (И.А.Бунин).

Сохранилось унылое донесение Бестужева в Петербург: "Русские купцы никакого почтения не оказывают, беспрестанно пьяные, бранятся и дерутся между собою, отчего немалое бесчестие русскому народу. И хотя я вашего величества указ им и объявлял, чтобы они смирно жили и чистенько себя в платье содержали, но они не только себя в платье чисто не содержат, но некоторые из них ходят в старом русском платье без галстуха, также некоторые и с бородами по улицам бродят" (А.Бушков).

Купеческие кутежи были известны своей экстравагантностью (тратились очень большие деньги), драками и бранью. Купцы вели себя одинаково и дома, и за границей. Впрочем, в одном публицистическом произведении нам встретился пассаж, где говорится о том, что мнение о купцах-дебоширах является предвзятым:

По сути дела, передвижничество было оппозиционным, антиправительственным течением русской художественной интеллигенции, зачастую лишенной национального сознания и стремившейся показать русскую жизнь односторонне, только в темных тонах - если крестьянина, то обязательно бедного и забитого, если купца, то обязательно толстого и пьяного, если чиновника, то обязательно отвратительного и жалкого (О.Платонов).

Возникает вопрос, почему пьяный купец вызывает у современников отвращение, а пьяный гусар – умиление. Вероятно, корень зла нужно искать в данном случае в том, что офицеры были дворянами, им прощались любые выходки, в то время как купцы были людьми низкого сословия, и общество относилось к ним строже. Заметим, что в крестьянской среде пьянство резко осуждалось.

Поведение купца отличалось и некоторой слащавостью по отношению к покупателям:

Тут была целая флотилия русских купцов из Гостиного двора и даже толкучего рынка, в синих немецких сюртуках. Вид их и выраженье лиц были здесь как-то тверже, вольнее и не означались той приторной услужливостью, которая так видна в русском купце, когда он у себя в лавке перед покупщиком. Тут они вовсе не чинились, несмотря на то, что в этой же зале находилось множество тех аристократов, перед которыми они в другом месте готовы были своими поклонами смести пыль, нанесенную своими же сапогами. Здесь они были совершенно развязны, щупали без церемонии книги и картины, желая узнать доброту товара, и смело перебивали цену, набавляемую графами-знатоками (Н.В.Гоголь).

Этикетная вежливость купца содержит элемент неискренности и поэтому осуждается. Приведенный пример интересен тем, что здесь показано поведение русских купцов в той ситуации, когда люди ведут себя естественно. Мы видим, что купцы проявляют гордость и самоуважение.

Весь мой капитал был в тридцать рублей ассигнациями, а купец никак не соглашался уступить дешевле. Наконец я начала упрашивать, просила-просила его, наконец упросила. Он уступил, но только два с полтиною, и побожился, что и эту уступку он только ради меня делает, что я такая барышня хорошая, а что для другого кого он ни за что бы не уступил. (Ф.М.Достоевский).

Существуют нормы ведения торга, и купец не может сразу же согласиться снизить цену, в таком случае он теряет лицо. Речь идет не о деньгах, во многих случаях участники торга ведут своеобразную игру, смысл которой – заставить партнера сдаться. Именно поэтому купец уступает в цене, говоря, что делает личное одолжение девушке.

В поведении купцов многих отталкивали капризность и самодурство:

На последнем концерте произошел курьезный случай. Какой-то купец прорвался в антракте в мою комнату и стал требовать, чтобы я продала ему туфлю со своей ноги за тысячу рублей. Сбежался народ, стали его выталкивать. А он всех расшвырял (сильный оказался мужчина), выхватил из кармана револьвер (тут я чуть в обморок не свалилась) и заорал: "Если не продадите - застрелюсь! И грех падет на вашу душу!" Я, натурально, перепугалась до смерти и отдала ему туфлю безвозмездно. Хорошо, что у меня с собою была еще одна пара. А наутро в гостинице подают мне пакет, и в нем - тысяча. (Г.Алексеев).

Привычка потакать своим желаниям была свойственна многим купцам, если принимать во внимание свидетельства разных писателей. По-видимому, такое поведение вытекало из общей установки купца на выход за рамки норм и приличий. Скорее всего, подобные случаи происходили не каждый день, но они были показательными. Обратим внимание на важную характеристику: купец (вероятно, пьяный) прорвался к актрисе, желая высказать ей свои чувства, но единственное нестандартное действие, на которое он оказался способен, - это потребовать ее туфлю, причем за большие деньги. Унизительность этого требования для женщины купец не понимает. И туфля ему нужна, по-видимому, для того, чтобы в пьяной кампании похвастаться перед другими купцами и выпить из предмета обуви, как это было иногда принято.

Вместе с тем фольклорные тексты показывают, что купцам было свойственно сострадание и сочувствие к людям:

В ту пору ехал мимо купец:

- О чем, красная девица, плачешь?

Рассказала ему Аленушка про свою беду. Купец ей говорит:

- Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козленочек будет жить с нами.

Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж (Русские народные сказки).

Понятно, что Аленушка была очень красива, но героем сказки выступает не Иван-царевич, не храбрый богатырь, а купец. Вероятно, в коллективном представлении брак бесприданницы с купцом был оптимальным возможным выходом.

Купцам и купеческим женам и дочерям была свойственна высокая религиозность:

Слышал я, что в таком-то городе живет богатый купец с дочкою, и та купеческая дочь куда как милостива к убогим и увечным! Сама всем милостыню подает. (Русские народные сказки).

Подаяние милостыни обычно сочетается с набожностью, искренней верой и соблюдением всех церковных предписаний. В поведении купцов периоды покаяния регулярно чередовались с периодами кутежей, яркий пример такого поведения в сконцентрированном виде выражен в пословице «Не погрешишь – не покаешься».

Речь купцов представляет собой стилистически сниженный, диалектный вариант разговорного языка:

Большов. (читает вслух). "Объявления казенные и разных обществ: 1, 2, 3, 4, 5 и 6, от Воспитательного дома". Это не по нашей части, нам крестьян не покупать. "7 и 8 от Московского новерситета, от Губернских правлений, от Приказов общественного призрения". Ну, и это мимо. "От Городской шестигласной думы". А ну-тко-сь, нет ли чего! (Читает.) "От Московской городской шестигласной думы сим объявляется: не пожелают ли кто взять в содержание нижеозначенные оброчные статьи". Не наше дело: залоги надоть представлять. "Контора Вдовьего дома сим приглашает..." Пускай приглашает, а мы не пойдем. "От Сиротского суда". У самих ни отца, ни матери. (Просматривает дальше.) Эге! Вон оно куды пошло! Слушай-ко, Лазарь! "Такого-то года, сентября такого-то дня, по определению Коммерческого суда, первой гильдии купец Федот Селиверстов Плешков объявлен несостоятельным должником; вследствие чего..." Что тут толковать! Известно, что вследствие бывает. Вот-те и Федот Селиверстыч! Каков был туз, а в трубу вылетел. А что, Лазарь, не должен ли он нам? (А.Н.Островский).

Купец Большов читает газету и комментирует прочитанное. Обратим внимание на сниженные разговорные слова «надоть», «ну-тко-сь», «куды», искаженное «новерситет». Комментарии свидетельствуют о практической хватке, сообразительности героя: он отлично понимает суть дела, знает, что скрывается за канцелярскими оборотами. Заслуживает внимания фраза «Каков был туз, а в трубу вылетел»: фразеологизм «вылететь в трубу» - «совсем разоряться, оставаться без денег» сочетается с образной характеристикой «туз» - «важная персона».

Купцы обращаются к тем, кто ниже их по статусу, только на «ты» («ты» хамское, по определению Ю.Д.Апресяна), ожидая услышать в ответ только вежливое «Вы»:

Дикой. Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе - ровный, что ли! Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.

Кулигин. Кабы я со своим делом лез, ну тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится. (А.Н.Островский).

Обращение на «ты» сочетается с оскорблениями и сниженной лексикой. Купец постоянно подчеркивает свой статус вышестоящего («Что я тебе, ровный что ли?»). Проситель использует два вежливых обращения, подчеркивая свою зависимость от адресата («Ваше степенство», «сударь»).

В торжественной ситуации купец изъясняется особым стилем, в котором сочетаются церковно-книжные и канцелярские выражения:

Большов. А вот сейчас пойдем все вместе, а теперь пока побеседуем маненько.

Устинья Наумовна. Отчего ж и не побеседовать! Вот, золотые мои, слышала я, будто в газете напечатано, правда ли, нет ли, что другой Бонапарт народился, и будто бы, золотые мои...

Большов. Бонапарт Бонапартом, а мы пуще всего надеемся на милосердие божие; да и не об том теперь речь.

Устинья Наумовна. Так об чем же, яхонтовый?

Большов. А о том, что лета наши подвигаются преклонные, здоровье тоже ежеминутно прерывается, и един создатель только ведает, что будет вперед: то и положили мы еще при жизни своей отдать в замужество единственную дочь нашу, и в рассуждении приданого тоже можем надеяться, что она не острамит нашего капитала и происхождения, а равномерно и перед другими прочими.

Устинья Наумовна. Ишь ведь, как сладко рассказывает, бралиянтовый.

Большов. А так как теперь дочь наша здесь налицо, и при всем том, будучи уверены в честном поведении и достаточности нашего будущего зятя, что для нас оченно чувствительно, в рассуждении божеского благословения, то и назначаем его <…> в общем лицезрении. (А.Н.Островский).

Семья собирается для объявления о предстоящем замужестве купеческой дочери. Сваха предлагает начать светскую беседу на отвлеченную тему («говорят, что новый Бонапарт народился»), но купец сразу же переводит общение в деловое русло, определяя цель встречи. О себе глава семьи говорит во множественном числе (pluralia majestatis), так обычно изъяснялись в документах монархи. Заслуживает внимания упоминание о возрасте и непредсказуемости жизни. В речи купца четко определены его жизненные приоритеты: его дочь должна соответствовать его капиталу и требованиям сословия, его зять – честности и достаточности (в последнем случае имеется в виду финансовый статус). Сваха, чувствуя важность момента, дает высокую оценку уровню речи купца («как сладко рассказывает»). При этом героя включает разговорные слова «маненько», «оченно» «острамит». Очень интересна градация обращений в речи свахи: «золотые мои», «яхонтовый», «бралиянтовый».

Образ жизни купца сводится к его постоянным занятиям и обстановке, в которой протекает его существование.

Основное занятие купца – торговля, покупка и реализация товара. Для этого приходилось много времени проводить в поездках и путешествиях в дальние страны:

Вот однажды купцу понадобилось уехать из дому на долгое время по торговым делам (Русские народные сказки).

Вот ездит честной купец по чужим сторонам заморским, по королевствам невиданным; продает он свои товары втридорога, покупает чужие втридешева, он меняет товар на товар и того сходней, со придачею серебра да золота; золотой казной корабли нагружает да домой посылает. … Вот едет он путем-дорогою со своими слугами верными по пескам сыпучим, по лесам дремучим, и, откуда ни возьмись, налетели на него разбойники, бусурманские, турецкие да индейские, и, увидя беду неминучую, бросает честной купец свои караваны богатые со прислугою своей верною и бежит в темные леса. "Пусть-де меня растерзают звери лютые, чем попасться мне в руки разбойничьи, поганые и доживать свой век в плену во неволе" (С.Т.Аксаков).

Путешествия в те времена были сопряжены с опасностями, можно было утонуть на корабле, стать добычей диких зверей или разбойников. Обратим внимание на постоянный эпитет «честной купец» (сравним: «добрый молодец» и «красная девица»). Купец продает свой товар дорого и покупает чужой товар дешево, выручку сразу же обращает в золото и отправляет ее домой. Это дает возможность выстроить хороший дом, содержать слуг и вести роскошный образ жизни:

- Вкусно не вкусно, а уж что есть,- не всем же гусей с яблоками трескать, как купцу Терентьеву!

Быдлу стало любопытно:

- А почему ему можно, а тебе нельзя? Он происхождения высокого?

Мужик объяснил:

- У него богатство, доход большой, а у меня доход маленький. Он прислугу держит, дом выстроил в два этажа, - да вот приедем в село, я тебе покажу (А.Гейман).

Богатство является наиболее яркой характеристикой купца:

А что такое купеческий особняк с точки зрения его содержания? Ого! Фарфор и картины, дорогая мебель и иконы, золото, драгоценные камни. (В.Солоухин).

Вместе с тем часто отмечается безвкусица в оформлении купеческих особняков:

Подхалюзин. Да это что-с, Алимпияда Самсоновна, нешто мы в эдаком доме будем жить? В Каретном ряду купим-с, распишем как: на потолках это райских птиц нарисуем, сиренов, капидонов разных - поглядеть только будут деньги давать.

Липочка. Нынче уж капидонов-то не рисуют.

Подхалюзин. Ну, так мы букетами пустим. (А.Н. Островский).

Пройдя невыразимо угнетающий двор, мы оказались перед дверью, над которой торчал чугунный козырек с завитками и амурами в купеческом духе. (В.Пелевин).

Он отошел и присел на мраморную скамью, вделанную в стену пышно и аляповато разукрашенной часовенки - усыпальницы какого-то купца. (И.Болгарин, Г.Северский).

Купцам нравилось украшать свои дома и надгробные памятники изображениями пухлых ангелочков-купидонов.

Купцы любили попариться в бане, а на праздники у них пеклись пироги:

Липочка. Не пойду я за купца, ни за что не пойду, - За тем разве я так воспитана: училась и по-французски, и на фортепьянах, и танцевать! Нет, нет! Где хочешь возьми, а достань благородного.

Аграфена Кондратьевна. Вот ты и толкуй с ней.

Фоминишна. Да что тебе дались эти благородные? Что в них за особенный скус? Голый на голом, да и христианства-то никакого нет: ни в баню не ходит, ни пирогов по праздникам не печет; а ведь хоть и замужем будешь, а надоест тебе соус-то с подливкой. (А.Н.Островский).

Стремясь во всем походить на дворян, купцы нанимали своим детям гувернанток, и те с разной степенью успешности учили детей говорить по-французски, играть на фортепиано и танцевать современные танцы. Известно, что в первой половине 19 века русские дворяне хорошо говорили по-французски, а впоследствии уровень владения иностранным языком резко понизился: «Я знал много семей, в которых никогда ничего не читали по-французски (а женщины вообще ничего не читали – даже по-русски) и где французский язык употреблялся исключительно для того, чтобы в присутствии прислуги говорить о том, что от нее желательно скрыть (главным образом – о прислуге же)» (Поливанов, 1968, с.217). Желая быть похожими на дворян, купцы вместе с тем с неприязнью относились к западным манерам «благородных» (французская кухня, соус и подливка купцам не по вкусу). Купцы иронически относятся к обедневшим аристократам, которых становилось все больше («голый на голом»).

Отношения купцов с властью складывались не всегда гладко:

Забегали купцы к начальству с жалобами. - Сколько нашего богатства в реке пропадат! Купечески убытки чиновникам не в печаль. Чиновники найдут, что с купцов содрать (С.Писахов).

И еще много десятилетий самодуры-городничие (списанные Гоголем с самой что ни на есть доподлинной натуры) таскали купцов за бороды, вымогали взятки и сажали под арест. Вплоть до бесславного падения прогнившей русской монархии купцы и промышленники были отстранены от управления государством (лишь после 1905 г. двое-трое видных буржуа смогли занять второстепенные правительственные должности). В то же самое время британские монархи возводили своих торговцев и промышленников в дворянское достоинство (А.Бушков).

Государство в лице чиновников вымогало с купцов взятки, подвергало их всяческим унижениям (телесные наказания были отменены лишь в конце 18 века и только для богатых купцов).

Тем не менее, купечество все более отчетливо осознавало свою роль в развитии страны:

Купечество к концу девятнадцатого века тоже перерастало уже в высший культурный слой. Сами знаете, Мамонтов с его Частной оперой, Морозов, Рябушинский с его уникальной коллекцией старообрядческих икон. Национальное самосознание среди русского купечества было развито к этому времени очень сильно. Из купеческого сословия лет через двадцать-тридцать пошли бы ученые, писатели, государственные деятели (В.Солоухин).

Вероятно, национальное самосознание русского купечества было обусловлено, с одной стороны, объективными характеристиками развития индустриального общества в России и ключевой ролью класса финансистов и промышленников в этом обществе и, с другой стороны, спецификой дворянского прозападного менталитета (усилиями Петра I дворяне стали резко отличаться от простого народа, и внешне, и внутренне, превратившись для многих крестьян в иностранцев).

Русское купечество всегда было особенным. Купцы и промышленники признавались самым обеспеченным классом Российской империи. Это были смелые, талантливые, щедрые и изобретательные люди, меценаты и ценители искусства.

Бахрушины

Происходят из купцов города Зарайска Рязанской губернии, где их род можно проследить по писцовым книгам до 1722 года. По профессии Бахрушины были «прасолы»: гоняли гуртом скот из Приволжья в большие города. Скот иногда дох по дороге, шкуры сдирали, везли в город и продавали кожевенным заводам - так начиналась история их собственного дела.

Алексей Федорович Бахрушин перебрался в Москву из Зарайска в тридцатых годах позапрошлого столетия. Семья переезжала на телегах, со всем скарбом и младшего сына Александра, будущего почетного гражданина города Москвы, везли в бельевой корзине. Алексей Федорович - стал первым московским купцом Бахрушиным (в московское купечество он занесен с 1835 года).

Александр Алексеевич Бахрушин, тот самый почетный гражданин Москвы, был отцом известного городского деятеля Владимира Александровича, коллекционеров Сергея и Алексея Александровичей и дедом профессора Сергея Владимировича.

Кстати о коллекционерах, это известная страсть к «собирательству» была отличительной чертой рода Бахрушиных. Особенно стоит отметить коллекции Алексея Петровича и Алексея Александровича. Первый собирал русскую старину и, главным образом, книги. По духовному завещанию, библиотеку он оставил Румянцевскому музею, а фарфор и старинные вещи - Историческому, где были две залы его имени. Про него говорили, что он страшно скуп, так как «ходит кажное воскресенье на Сухаревку и торгуется, как еврей». Но вряд ли его можно за это судить, ведь каждый коллекционер знает: самое приятное - самому разыскать подлинно ценную вещь, о достоинствах коей другие не подозревали.

Второй, Алексей Александрович, был большим любителем театра, долгое время председательствовал в Театральном обществе и был весьма популярен в театральных кругах. Поэтому Театральный музей стал единственным в мире богатейшим собранием всего, что имело какое-либо отношение к театру.

И по Москве, и по Зарайску они были почетными гражданами города, - честь весьма редкая. Во время моего пребывания в Городской думе было всего два почетных гражданина города Москвы: Д. А. Бахрушин и князь В. М. Голицын, бывший городской голова.

Цитата: «Одной из самых крупных и богатых фирм в Москве считается Торговый дом братьев Бахрушиных. У них кожевенное дело и суконное. Владельцы - молодые еще люди, с высшим образованием, известные благотворители, жертвующие сотни тысяч. Дело свое они ведут хотя и на новых началах - т. е. пользуясь последними словами науки, но по старинным московским обычаям. Их, например, конторы и приемные заставляют многого желать». «Новое время».

Мамонтовы

Род Мамонтовых ведет свое начало от звенигородского купца Ивана Мамонтова, о котором практически ничего неизвестно, разве что год рождения - 1730, да то, что у него был сын Федор Иванович (1760). Скорее всего, Иван Мамонтов занимался откупным промыслом и составил себе хорошее состояние, так что сыновья его были уже богатыми людьми. Можно догалываться о его благотворительной деятельности: памятник на его могиле в Звенигороде был поставлен благодарными жителями за услуги, оказанные им в 1812 году.

У Федора Ивановича было три сына - Иван, Михаил и Николай. Михаил, видимо, не был женат, во всяком случае, потомства не оставил. Два других брата были родоначальниками двух ветвей почтенной и многочисленной мамонтовской семьи.

Цитата: «Братья Иван и Николай Федоровичи Мамонтовы приехали в Москву богатыми людьми. Николай Федорович купил большой и красивый дом с обширным садом на Разгуляе. К этому времени у него была большая семья». ("П. М. Третьяков ". А. Боткин).

Мамонтовская молодежь, дети Ивана Федоровича и Николая Федоровича, была хорошо образована и разнообразно одарена. Особенно выделялась природная музыкальность Саввы Мамонтова , что сыграло большую роль в его взрослой жизни.

Савва Иванович выдвинет Шаляпина; сделает популярным Мусоргского, забракованного многими знатоками; создаст в своем театре огромный успех опере Римского-Корсакова «Садко». Будет не только меценатом, но советчиком: артисты получали от него ценные указания по вопросам грима, жеста, костюма и даже пения.

С именем Саввы Ивановича тесно связано одно из замечательных начинаний в области русского народного искусства: знаменитое Абрамцево. В новых руках она возродилась и скоро стала одним из самых культурных уголков России.

Цитата: «Мамонтовы прославились на самых разнообразных поприщах: и в области промышленной, и, пожалуй, в особенности в области искусства. Мамонтовская семья была очень велика, и представители второго поколения уже не были так богаты, как их родители, а в третьем раздробление средств пошло еще дальше. Происхождением их богатств был откупщицкий промысел, что сблизило их с небезызвестным Кокоревым. Поэтому, при появлении их в Москве, они сразу вошли в богатую купеческую среду». ("Темное царство", Н. Островский).

Родоначальником этой одной из самых старых торговых фирм в Москве был Василий Петрович Щукин, уроженец города Боровска Калужской губернии. В конце семидесятых годов XVIII века Василий Петрович учредил в Москве торговлю мануфактурным товаром и продолжал ее в течение пятидесяти лет. Его сын его, Иван Васильевич, основал Торговый дом «И. В. Щукин с сыновьями» Сыновья - это Николай, Петр , Сергей и Дмитрий Ивановичи.

Торговый дом вел обширную торговлю: товары отправлялись во все уголки Центральной России, а также в Сибирь, на Кавказ, Урал, в Среднюю Азию и Персию. В последние годы Торговый дом стал продавать не только ситцы, платки, бельевые, одежные товары и бумажные ткани, но и шерстяные, шелковые и льняные изделия.

Братья Щукины известны как большие ценители искусства. Николай Иванович был любителем старины: в его собрании находилось множество старинных рукописей, кружев, различных тканей. Для собранных предметов на Малой Грузинской он выстроил прекрасное здание в русском стиле. По завещанию - вся его коллекция, вместе с домом, поступила в собственность Исторического музея.

Оба брата продолжали отцовское дело, сначала торговое, потом промышленное. Они были льнянщики, а лен в России всегда почитался коренным русским товаром. Славянофильствующие экономисты (вроде Кокорева) всегда восхваляли лен и противопоставляли его иноземному американскому хлопку.

Эта семья никогда не считалась одной из самых богатых, хотя их торговые и промышленные дела шли всегда успешно. На создание своей знаменитой галереи и собирание коллекции Павел Михайлович тратил огромные деньги иногда в ущерб благосостоянию своей собственной семьи.

Цитата: «С гидом и картой в руках, ревностно и тщательно, пересмотрел он почти все европейские музеи, переезжая из одной большой столицы в другую, из одного маленького итальянского, голландского и немецкого городка в другой. И он сделался настоящим, глубоким и Стонким знатоком живописи». ("Русская старина").

Солтаденковы

Происходят из крестьян деревни Прокунино Коломенского уезда Московской губернии. Родоначальник рода Солдатенковых, Егор Васильевич, значится в московском купечестве с 1797 года Но известной эта семья стала лишь в половине XIX века, благодаря Кузьме Терентьевичу.

Он снимал лавку в старом Гостином дворе, торговал бумажной пряжей, занимался дисконтом. Впоследствии стал крупным пайщиком ряда мануфактур, банков и страховых обществ. [С-BLOCK]

У Кузьмы Солдатенкова была большая библиотека и ценное собрание картин, которые он завещал Московскому Румянцевскому музею. Это коллекция является одной из самых ранних по времени ее составления и самых замечательных по превосходному и долгому существованию.

Но главным вкладом Солдатенкова в русскую культуру считается издательская деятельность. Его ближайшим сотрудником в этой области был известный в Москве городской деятель Митрофан Щепкин. Под руководством Щепкина было издано много выпусков, посвященных классикам экономической науки, для чего были сделаны специальные переводы. Эта серия издания, носившая название «Щепкинской библиотеки», была ценнейшим пособием для студентов, но уже в мое время - начало этого столетия - многие книжки стали библиографической редкостью.