IV. Донское казачество в начале XX века

Войско Донское в начале XX века Административное устройство, население, управление, экономика, землевладение. Область войска Донского занимала обширную территорию около 3 тыс. квадратных верст. В административно-территориальном отношении она делилась на 9 округов:

Донское казачество и революция 1905–1907 гг Казачьи части в борьбе с революционными выступлениями. Трагические события 9 января 1905 г. в Петербурге стали прологом первой русской революции. В бурные революционные катаклизмы в той или иной мере были вовлечены практическиДонское казачество в период между Февральской и Октябрьской революциями Образование на Дону высших органов казачьего управления. Уже в марте 1917 г. Временное правительство, учитывая доминировавшие среди казачества настроения, приступило к рассмотрению вопроса о

Казачество и Октябрьская революция Донское армейское казачество и восстание большевиков в Петрограде. К моменту большевистского восстания в Петрограде в октябре 1917 г. в составе столичного гарнизона находились 1, 4 и 14-й Донские казачьи полки общей численностью 3200

VI. Донское казачество в 1920–1930-х гг

Казачество в эмиграции Исход Ты ж иди, родной мой, на чужбину, Честь свою казачью береги! Сибирская казачка М.В. Волкова (Литва – ФРГ) Поражение Белого движения в Гражданской войне 1917–1922 годов обусловило массовый исход российских граждан в зарубежье. …С крушением всех

Причины победы большевиков в Гражданской войне Поскольку население России преимущественно состояло из крестьян, позиция именно этого сословия определяла победителя в гражданской схватке. Получив землю из рук советской власти, крестьянство занялось её переделом и мало

Казаки стали основной массовой базой Белого движения. Они же подняли восстания против советской власти и освободили территории, использованные затем белогвардейскими армиями для своего развёртывания. Без казачьего сопротивления не смогло бы состояться Белое движение вообще.

Тем не менее, и в ходе, и особенно по окончании гражданской войны белогвардейские мемуаристы, особенно из числа крупных военачальников (А.И. Деникин, П.Н. Врангель, А.С. Лукомский и др.), а также гражданских политических советников белогвардейских руководителей (К.Н. Соколов), предъявляли казакам претензии в том, что они не разделяли целей Белого движения, не хотели до конца воевать с большевиками, вели свою игру и, в конечном итоге, способствовали поражению Белого дела.

Конфликт вождей и внешних ориентаций

В мае 1918 года на территорию области Войска Донского вступили германские войска. Это тотчас послужило импульсом к восстанию донских казаков против власти большевиков. С помощью оружия, доставляемого немцами (то было, правда, трофейное оружие царской армии), донские казаки изгнали большевиков из своей области и провозгласили свою казачью государственность. Во главе её, в должности войскового атамана, встал генерал-майор П.Н. Краснов.

«Всевеликое войско Донское», как прозвалось новое государство, объявило о том, что его независимость только временная, до восстановления единого Российского государства. Однако подразумевалось, что в новую Россию Дон должен войти как автономная территория, со многими институтами собственной государственности.

Краснов всегда был и оставался монархистом, сторонником единства Российской империи. Однако в данной ситуации, как он впоследствии писал, он был обязан учитывать настроения казаков. Те отнюдь не рвались освобождать Россию, а хотели спокойно устроиться на своей земле. Краснов понимал, что большевики не дадут этого казакам, что предстоит борьба, но считал невозможным навязывать эти цели всем казакам до тех пор, пока они сами этого не поймут. Поэтому основную роль в борьбе с большевиками за всю Россию Краснов намеревался возложить на добровольческие формирования. Он начал создавать, для будущего «похода на Москву», добровольческие армии под собственным руководством. При этом совершенно не скрывалась монархическая идеология этих армий.

В той обстановке, когда немецкие войска занимали часть Дона и всю соседнюю Украину, Краснов строил свою политику на сотрудничестве с Германией. Он даже отправил посольство к кайзеру Вильгельму II. Сотрудничество не было обременительным для Дона. Германия в ту пору не взяла с него практически ничего. Зато в обмен на свою лояльность Краснов получил от немцев довольно большую партию оружия. Треть его он честно передал Добровольческой армии генерала Деникина. При этом ранее, во время мировой войны, Краснов исправно выполнял свой долг в сражениях с немцами.

Для генерала Деникина и его окружения сам факт сотрудничества Краснова с немцами был неприемлемым. Деникин не желал замечать очевидного: что только этим сотрудничеством обеспечивается тыл и снабжение его собственной армии. Деникин неизменно заявлял о своей верности Антанте. А самое главное: он хотел, от имени «единой, неделимой России», стать вождём всех российских антибольшевистских сил. На этом основании он неизменно требовал от Краснова политического подчинения.

Разногласия двух вождей привели к тому, что они стали действовать в расходящихся направлениях. Летом 1918 года, вместо помощи Дону и дальнейшего похода на Москву (или же соединения с белыми армиями Поволжья и Урала), Деникин отправился на юг – освобождать от большевиков Северный Кавказ.

После поражения Германии и прихода кораблей Антанты в южнорусские порты, и в условиях нового наступления красных, Деникину, с помощью английских и французских эмиссаров, удалось «уломать» Краснова. Тот в январе 1919 года был вынужден издать приказ о подчинении казачьих войск Дона «главнокомандующему вооружёнными силами на юге России», то есть Деникину. Правда, самого Краснова это не спасло от отставки, в которую в феврале его отправил Донской Войсковой круг (парламент).

Конфликт между диктатурой и демократией

В отличие от Дона, казачья Кубань сразу признала военное верховенство Деникина. Зато упорно отстаивала свою политическую самостоятельность. На Кубани, в отличие от Дона, наоборот, были сильны левые, демократические настроения. Кроме того, Кубань симпатизировала родственной самостийной Украине. Кубанская Рада сразу приняла манифест, в котором выражалось стремление построить новую Россию на основе федерации. Федерация была неприемлема для Деникина. Он считал, что она противоречит исповедуемому им принципу «единой неделимой России».

В течение лета и осени 1919 года шли постоянные консультации между представителями Главного командования и казачьих областей на предмет разграничения гражданской власти. Представители Деникина (деятели либеральной партии кадет) пытались принудить казаков отказаться от большинства атрибутов своей самостоятельности, стремились к централизации и концентрации властных полномочий в руках политических органов Главного командования. Казаки столь же упорно защищали своё право на недавно обретённую по факту автономию.

Конфликт между Главным командованием и Кубанской Радой вылился в её разгон в ноябре 1919 года, причём несколько членов Рады были повешены по приговору военно-полевого суда. Это не привело к желаемой консолидации, как надеялся Деникин. Наоборот, кубанские казаки стали в больших количествах дезертировать из действующей армии.

Региональное сознание

Казаки в массе храбро и самоотверженно сражались за освобождение своих земель. Это всегда признавали все очевидцы. Но те же казаки не столь охотно шли воевать с большевиками за пределами своих областей. Особенно много претензий высказывалось к кубанцам, чья область с конца 1918 года находилась в глубоком тылу белых армий.

Источником такого поведения казаков не было какое-то недомыслие или фатальная миролюбивость казаков по отношению к большевикам (которые 25 января 1919 года издали декрет об истреблении всего казачества). Цели Белого движения, декларированные его руководителями, лишь частично совпадали с политическими чаяниями казачества. Казаки ценили недавно обретённую свободу, и им совсем не улыбалось возвращение к порядкам Российской империи.

Белогвардейцы обвиняли казаков в нежелании воевать за «единую неделимую Россию» и в подрыве политического единства Белого движения (под которым они понимали безоговорочное подчинение казаков руководству белых). Но, очевидно, белым самим следовало бы учесть политические стремления массовой опоры их собственного дела.

Революция 1917 года и последовавшая за ней гражданская война оказались переломными событиями в судьбе нескольких миллионов россиян, называвших себя казаками. Эта сословно обособленная часть сельского населения была крестьянской по происхождению, а также по характеру труда и образу жизни. Сословные привилегии, лучшее (по сравнению с другими группами земледельцев) земельное обеспечение частично компенсировали тяжёлую воинскую повинность казачества.
По переписи 1897 г. войсковых казаков с семьями насчитывалось 2.928.842 человек, или 2,3 % всего населения. Основная масса казаков (63,6 %) проживала на территории 15 губерний, где существовало 11 казачьих войск - Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское. Самым многочисленным было донское казачество (1.026.263 человек или около трети общего числа казаков страны). Оно составляло до 41 % населения области. Затем шли Кубанское - 787.194 чел. (41 % населения Кубанской обл.). Забайкальское - 29,1 % населения области, оренбургское - 22,8 %, терское - 17,9 %, столько же амурское, уральское - 17,7 %. На рубеже веков наблюдался ощутимый прирост населения: в период с 1894 по 1913 гг. численность населения 4-х самых крупных войск увеличилось на 52 %.
Войска возникли разновременно и на разных принципах - для Войска Донского, например, процесс врастания в российское государство шёл с XVII по XIX в. Сходной была судьба некоторых иных казачьих войск. Постепенно вольное казачество превращалось в военно-служилое, феодальное сословие. Шло как бы "огосударствление" казаков. Семь из одиннадцати войск (в восточных районах) создавались правительственными указами, с самого начала строились как "государственные". В принципе, казачество было сословием, однако, сегодня всё чаще раздаются суждения о том, что это также и субэтнос, характеризуемый общей исторической памятью, самосознанием и чувством солидарности.
Рост национального самосознания казаков - т.н. "казачий национализм" - ощутимо наблюдался в начале ХХ в. Государство, заинтересованное в казачестве, как военной опоре, активно поддерживало эти настроения, гарантировало определённые привилегии. В условиях нарастающего земельного голода, поразившего крестьянство, сословная замкнутость войск оказалась удачным средством защиты земель.
На протяжении своей истории казачество не оставалось неизменным - каждая эпоха имела своего казака: сначала это был "вольный человек", затем его сменил "служилый человек", воин на службе государства. Постепенно и этот тип стал уходить в прошлое. Уже со второй половины XIX века преобладающим становится тип казака-фермера, которого только система и традиция заставляли браться за оружие. В начале ХХ века наблюдалось нарастание противоречий между казаком-фермером и казаком-воином. Именно последний тип старалась сохранить и порой искусственно культивировала власть.
Менялась жизнь, и, соответственно, менялись и казаки. Всё более ярко проявлялась тенденция к самоликвидации войскового сословия в его традиционном виде. Дух перемен как бы носился в воздухе - первая революция пробудила у казаков интерес к политике, на самом высоком уровне обсуждались вопросы распространения столыпинской реформы на казачьи территории, введения там земств и проч.
Рубежным и судьбоносным для казачества стал 1917 год. События Февраля имели серьёзные последствия: отречение императора, помимо всего прочего, разрушило централизованное управление казачьими войсками. Основная масса казачества длительное время находилась в неопределённом состоянии, не принимала участия в политической жизни - сказалась привычка к повиновению, авторитет командиров, слабое понимание политических программ. Между тем, политики имели своё видение позиций казаков, скорее всего обусловленное событиями первой русской революции, когда казаки привлекались к несению полицейской службы и пресечению волнений. Уверенность в контрреволюционности казачества была свойственна и левым, и правым. А между тем, капиталистические отношения всё глубже проникали в казачью среду, разрушая сословие "изнутри". Но традиционное осознание себя как единой общности несколько консервировало этот процесс.
Однако, достаточно скоро на смену понятной растерянности пришли самостоятельные инициативные действия. Впервые проводятся выборы атаманов. В середине апреля Войсковой Круг избрал войскового атамана Оренбургского казачьего войска генерал-майора Н.П.Мальцева. В мае Большой Войсковой Круг создал Донское войсковое правительство во главе с генералами А.М.Калединым и М.П.Богаевским. Уральские казаки вообще отказались избирать атамана, мотивируя отказ желанием иметь не единоличную, но народную власть.
В марте 1917 г. по инициативе члена IV Государственной думы И.Н.Ефремова и заместителя войскового атамана М.П.Богаевского был созван общеказачий съезд с целью создания специального органа при Временном правительстве для отстаивания интересов казачьего сословия. Председателем Союза казачьих войск стал А.И.Дутов, активный сторонник сохранения самобытности казачества и его свобод. Союз стоял за сильную власть, поддерживал Временное правительство. В тот период А.Дутов называл А.Керенского "светлым гражданином земли русской".
В противовес леворадикальные силы создали альтернативный орган 25 марта 1917 г. - Центральный совет трудового казачества во главе с В.Ф.Костенецким. Позиции этих органов были диаметрально противоположны. Они оба претендовали на право представлять интересы казаков, хотя ни тот, ни другой не являлись подлинными выразителями интересов большинства, выборность их также была весьма условна.
Уже к лету у казачьих вождей наступило разочарование - и в личности "светлого гражданина", и в той политике, которую проводило Временное правительство. Нескольких месяцев деятельности "демократического" правительства оказалось достаточно, чтобы страна оказалась на грани краха. Выступления А.Дутова в конце лета1917 г., его упрёки к власти предержащей горьки, но справедливы. Наверное, он был одним из немногих, кто уже тогда занимал твёрдую политическую позицию. Основную позицию казачества в этот период можно определить словом "ожидание" или "выжидание". Стереотип поведения - приказы отдаёт власть - какое-то время ещё срабатывал. Видимо поэтому Председатель союза казачьих войск войсковой старшина А.Дутов не принимал непосредственного участия в выступлении Л.Г.Корнилова, но достаточно демонстративно отказался осуждать "мятежного" главкома. В этом он был не одинок: о поддержке корниловского выступления заявили в итоге 76,2% полков, Совет Союза казачьих войск, Круги Донского, Оренбургского и некоторых других войск. Временное правительство фактически теряло казаков. Отдельные шаги с целью исправить ситуацию уже не помогали. Лишившийся своего поста А.Дутов тут же избирается на Чрезвычайном Круге атаманом Оренбургского войска.
Показательно, что в условиях углубляющегося кризиса в разных казачьих войсках их руководители придерживались в принципе одной линии поведения - обособления казачьих областей в качестве защитной меры. При первых известиях о большевистском выступлении войсковые правительства (Дона, Оренбуржья) приняли на себя всю полноту государственной власти и ввели военное положение.
Основная масса казачества оставалась политически инертной, но всё же определенная часть занимала позицию, отличную от позиции атаманов. Авторитаризм последних входил в конфликт с демократическими настроениями, свойственными казачеству. В Оренбургском казачьем войске имела место попытка создания т.н. "Казачьей демократической партии" (Т.И.Седельников, М.И.Свешников), исполком которой позднее трансформировался в оппозиционную группу депутатов Круга. Сходные взгляды заявлял Ф.К.Миронов в "Открытом письме" члену Донского Войскового правительства П.М.Агееву 15 декабря 1917 г. о требованиях казачества - "переизбрания членов Войскового круга на демократических началах".
Ещё одна общая деталь: новоявленные лидеры противопоставили себя большинству казачьего населения и просчитались в оценке настроений возвращающихся фронтовиков. Вообще фронтовики - фактор, волнующий всех, способный принципиально повлиять на возникшее хрупкое равновесие. Большевики считали необходимым фронтовиков предварительно разоружить, утверждая, что последние "могут" присоединиться "к контрреволюции". В рамках реализации этого решения десятки эшелонов, идущих на восток, были задержаны в Самаре, что создало в итоге чрезвычайно взрывоопасную ситуацию. 1-й и 8-й льготные полки Уральского войска, не желавшие сдавать оружие, под Воронежем вступили в бой с местным гарнизоном. Фронтовые казачьи части стали прибывать на территории войск с конца 1917 г. Атаманы не смогли опереться на вновь прибывших: уральцы отказались поддержать создаваемую в Уральске белую гвардию, в Оренбурге на Круге фронтовики высказали атаману "неудовольствие" за то, что он "произвел мобилизацию казаков,.. внес раскол в казачью среду".
Практически везде казаки, вернувшиеся с фронта, открыто и настойчиво заявили о своём нейтралитете. Их позицию разделяло большинство казаков на местах. Казачьи "вожди" так не нашли массовой опоры. На Дону Каледин был вынужден покончить с собой, в Оренбуржье Дутов не смог поднять казаков на борьбу и вынужден был бежать из Оренбурга с 7-ю единомышленниками, попытка выступления юнкеров Омской школы прапорщиков привела к аресту руководства Сибирского казачьего войска. В Астрахани выступление под руководством атамана астраханского войска генерала И.А.Бирюкова продолжалось с 12 (25) января по 25 января (7 февраля) 1918 г., после чего он был расстрелян. Везде выступления были малочислены, в основном это были офицеры, юнкера и небольшие группы рядовых казаков. Фронтовики даже принимали участие в подавлении.
Ряд станиц принципиально отказались участвовать в происходившем - как было заявлено в наказе делегатам в Малый войсковой круг от ряда станиц, "впредь до выяснения дела о гражданской войне оставаться нейтральными". Однако, остаться нейтральными, не вмешиваться в начавшуюся в стране гражданскую войну казакам всё же не удалось. Крестьянство на том этапе тоже можно полагать нейтральным, в том смысле, что основная часть его, решив так или иначе в течение 1917 г. земельный вопрос, несколько успокоилась, и не спешила активно принимать чью бы то ни было сторону. Но если противоборствующим силам в тот период было не до крестьян, то о казаках они забыть никак не могли. Тысячи и десятки тысяч вооружённых, обученных военному делу людей, представляли собой силу, не учитывать которую было невозможно (осенью 1917 г. в армии было 162 конных казачьих полка, 171 отдельная сотня и 24 пеших батальона). Острое противостояние красных и белых в итоге дошло до казачьих областей. В первую очередь это произошло на Юге и на Урале. На ход событий влияли местные условия. Так, наиболее ожесточённой борьба была на Дону, куда после Октября произошёл массовый исход антибольшевистских сил и, кроме того, этот регион был ближе всего к центру.

На юге такие отряды действовали в период 1920 - 1922 гг. Так. в июле 1920 г. под Майкопом М.Фостиковым была создана казачья “Армия возрождения России”. На Кубани не ранее октября 1920 г. образован т.н. 1-й отряд Партизанской русской армии под командованием М.Н.Жукова, просуществовавший до весны 1921 г. С 1921 г. он же возглавил “Организацию белого креста”, имевшую подпольные ячейки на северо-западе Кубани. В конце 1921 - начале 1922 г. на границе Воронежской губ. и Верхне-Донского округа действовал отряд казака Якова Фомина, бывшего командира кавэскадрона Красной Армии. В первой половине 1922 г. со всеми этими отрядами было покончено.
В регионе, ограниченном Волгой и Уралом, действовало большое количество мелких казачьих групп, существование которых ограничилось, преимущественно, 1921 годом. Для них характерно было постоянное движение: то на север - в Саратовскую губ., то на юг - в Уральскую обл. Проходя по границам как уездов, так и губерний, повстанцы на какое-то время как бы выпадали из-под контроля чекистов, “обнаруживаясь” в новом месте. Эти отряды стремились к объединению. Значительное пополнение они получали за счёт оренбургских казаков, причём молодежи. В апреле произошло объединение ранее действовавших самостоятельно групп Сарафанкина и Сафонова. После ряда поражений 1 сентября отряд присоединился к отряду Аистова, возникшего, скорее всего, в Уральской области ещё в 1920 г. по инициативе нескольких красноармейцев-фронтовиков. В октябре 1921 г. ряд ранее разрозненных партизанских отрядов, наконец, объединился, слившись с “Восставшим войскам воли народа” Серова.
Восточнее, в Зауралье, (в основном в пределах Челябинской губернии), партизанские отряды действовали преимущественно в 1920 г. В сентябре - октябре возникла т.н. “Зелёная Армия” Зведина и Звягинцева. В середине октября чекистами в районе станицы Красненской была обнаружена организация местного казачества, которая снабжала оружием и продовольствием дезертиров. В ноябре возникла аналогичная организация казаков в поселке Красинском Верхнеуральского уезда. Постепенно происходит измельчание повстанческих групп. В сводках ВЧК за вторую половину 1921 г. постоянно упоминалось о “мелких шайках бандитов” в регионе.
Казачество Сибири и Дальнего Востока выступило позже, поскольку Советская власть там установилась только в 1922 г. Партизанское казачье движение достигло размаха в 1923 - 1924 гг. Для этого региона характерен особый момент - вмешательство в события отрядов казаков бывших белых армий, ушедших за границу, а теперь переходящих на советскую сторону. С повстанчеством здесь было покончено к 1927 г.
Важнейшим, на наш взгляд, показателем кризиса проводимой коммунистами политики, явилась полоса восстаний под красным знаменем и советскими лозунгами. Казаки и крестьяне выступают совместно. Основу повстанческих сил составляли красноармейские части. Все выступления имели сходные черты и даже в какой-то степени были взаимосвязаны между собой: в июле 1920 г. восстала дислоцировавшаяся в районе Бузулука 2-я кавалерийская дивизия под командованием А.Сапожкова, объявившая себя “Первой красной армией Правды”; в декабре 1920 г. возглавил выступление в сл. Михайловской К.Вакулин (т.н. отряд Вакулина-Попова); весной 1921 г. из части Красной Армии, находившейся в Бузулукском уезде для подавления “мятежей кулацких банд” (последствия деятельности там “Армии Правды”) возникла “Первая народная революционная армия” Охранюка-Черского; осенью 1921 г. восстал Орлово-Куриловский полк, назвавшийся “Атаманской дивизией восставших [войск] групп воли народа”, которым командовал один из бывших командиров Сапожкова В.Серов.
Все руководители этих повстанческих сил были боевыми командирами, имели награды: К.Вакулин ранее командовал 23-м полком мироновской дивизии, награждён орденом Красного Знамени; А.Сапожков - организатор обороны Уральска от казаков, за что получил золотые часы и личную благодарность от Троцкого. Основная зона боевых действий - Поволжье: от донских областей до реки Урал, Оренбурга. Наблюдался некоторый отказ от локальности выступлений - оренбургские казаки составляют значительную часть повстанцев Попова в Поволжье, уральские - у Серова. В то же время, терпя поражения от коммунистических войск, повстанцы всегда старались отойти в районы, где эти части формировались, родные большинства восставших. Казаки привнесли в повстанчество элементы организованности, сыграв ту же роль, что играли ранее, в прежних крестьянских войнах - создали боеспособное ядро.
Лозунги и обращения повстанцев свидетельствуют, что, выступая против коммунистов, они не отказывались от самой идеи. Так, А.Сапожков полагал, что “политика Советской власти вместе с тем и коммунистической партии в своем трехлетнем течении далеко зашла вправо от той политики и декларации прав, которые выставлялись в октябре 1917 года”. Серовцы говорили уже о несколько иных идеалах - об установлении власти “самого” народа “по принципу великой Февральской революции”. Но при этом заявляли, что не против коммунизма, как такового, “признавая за коммунизмом великое будущее, и идею его священной”. О народовластии говорилось и в воззваниях К.Вакулина.
Все эти выступления на долгие годы получили ярлык “антисоветских”. Между тем, следует признать - они были “просоветскими”. В том смысле, что выступали за советскую форму правления. Лозунг “Советы без коммунистов” по большому счёту не несёт в себе того криминала, который ему приписывался на протяжении десятилетий. В самом деле, Советы должны были быть органами власти народных масс, а не партий. Может быть, эти выступления следовало называть “антикоммунистическими”, опять-таки с учётом их лозунгов. Однако, размах выступлений вовсе не означает, что казачьи и крестьянские массы были против курса РКП(б). Выступая против коммунистов, казаки и крестьяне, в первую очередь, имели ввиду “своих” местных, - именно действия конкретных лиц были причиной каждого выступления.
Восстания красноармейцев подавлялись с исключительной жестокостью - так, например, 1500 чел. сдавшихся “народармейцев” Охранюка в течение нескольких дней безжалостно вырубались шашками.
Город Оренбург в этот период можно рассматривать как своеобразную границу. Западнее его население, в основном, поддерживало советскую форму правления, большинство мероприятий советской власти, протестуя только против их “искажения” и обвиняя в этом коммунистов. Основная сила повстанческих отрядов - казаки и крестьяне. Восточнее тоже были выступления, преимущественно в Челябинской губернии. Эти, по составу почти полностью казачьи, отряды громко именовали себя “армиями”, были достаточно дисциплинированы, имели все или почти все обязательные атрибуты настоящих воинских формирований - штаб, знамя, приказы и т.п. Важным отличием было ведение печатной агитации - все они издавали и распространяли воззвания. Летом 1920 г. возникли Голубая национальная армия Всероссийского Учредительного собрания, Первая Народная Армия, Зелёная Армия. Примерно в то же время возник отряд С.Выдрина, объявившего себя “военруком вольного Оренбургского казачества”. Анализ лозунгов и заявлений восставших казаков Челябинской губернии (“Долой Советскую власть”, “Да здравствует Учредительное Собрание”) показывает, что в восточных районах население желало жить более традиционно. В занимаемых станицах ликвидировались органы советской власти и вновь выбирались атаманы - как временное правительство. В программных заявлениях власть Советов и власть коммунистов трактуется как нечто единое. Большое распространение и отклик в массах имел призыв борьбы за власть Учредительного собрания, которое, скорее всего, воспринималось как антитеза власти Советов - власть более легитимная.
Нам кажется показательным, что в отношении несогласных союзников коммунистическая власть всегда использовала ложь. Ни в одном случае не раскрывались истинные причины конфликта. Любые выступления против коммунистов трактовались последними исключительно как проявление нездоровых амбиций и проч. - но никогда не признавались собственные ошибки. Обвиненный в мятеже в 1919 г. Ф.Миронова буквально оклеветали. В листовке Троцкого говорилось: “Что явилось причиной временного присоединения Миронова к революции? Теперь это совершенно ясно: личное честолюбие, карьеризм, стремление подняться вверх на спине трудящихся масс”. В непомерном честолюбии и авантюризме обвиняли и А.Сапожкова, и Охранюка.
Недоверие к казачеству распространялось и на казачьих лидеров. Политику в их отношении можно определить одним словом - использование. Собственно, это нельзя полагать каким-то особым отношением именно к казакам - сходно коммунисты вели себя в отношении всех союзников - башкирских лидеров во главе с Валидовым, Думенко и проч. Показательна запись в протоколе заседания Политбюро ЦК 15 октября 1919 г.: “Запросить Реввоенсовет Юго-Востфронта и Донской исполком о способах использования в военно-политических целях антагонизма донцов и кубанцев с Деникиным (использование Миронова)”. Судьба Ф.Миронова вообще типична для казачьего комнадира: на этапе активной борьбы за Советскую власть даже не был награждён - он так и не получил ордена, к которому был представлен. Затем, за “мятеж” его приговаривают к расстрелу и... прощают. Буквально смешанный с грязью Миронов “вдруг” оказывается хорошим. Троцкий проявил себя как умный и беспринципный политик: Миронов - это имя. В телеграмме И.Смилге 10 октября 1919 г. читаем: “Я ставлю в Политбюро ЦЕКА на обсуждение вопрос об изменении политики к Донскому казачеству. Мы даем Дону, Кубани полную “автономию”, наши войска очищают Дон. Казаки целиком порывают с Денинкиным”. Расчёт делался на авторитет Миронова - “посредниками могли бы выступить Миронов и его товарищи”. Имя Миронова задействовали для агитации, обращений. За этим следуют высокие назначения, награды, вплоть до почётного революционного оружия. И в финале, в феврале 1921 г. - обвинение заговоре, а уже 2 апреля - расстрел.
По мере того, как исход войны становился всё более и более очевидным, авторитетные партизанские командиры и крестьянские вожаки, способные вести за собой, становились ненужными, и даже опасными. Так, одно только заявление К.Вакулина о том, что Ф.Миронов на его стороне, обеспечило ему массовую поддержку. А.Сапожков явно принадлежал к типу беспартийных крестьянских вождей, способных увлечь за собой - чего стоит его требование к своим красноармейцам либо расстрелять его, либо дать ему и всему комсоставу полное доверие. Убеждённость в том, что именно его личность является цементирующим началом для дивизии, в итоге привела его к конфликту с партийными структурами.
Показательны слова А.Сапожкова, полагавшего, что “со стороны центра наблюдается недопустимое отношение к старым заслуженным революционерам”: “Расстрелян такой герой как Думенко. Если бы Чапаев не был убит, его бы, конечно, расстреляли, как, несомненно, расстреляют Буденного, когда будут в состоянии без него обойтись”.
В принципе, можно говорить о проводимой коммунистическим руководством на заключительном этапе Гражданской войны целенаправленной программе дискредитации и отстранения (истребления) выдвинувшихся во время войны народных командиров из казачьей и крестьянской среды, пользующихся заслуженным авторитетом, лидеров, способных повести за собой (может быть, даже уместно сказать, харизматических личностей).
Главным для казачества итогом Гражданской войны было завершение процесса “расказачивания”. Следует признать, что в начале 20-х гг. казачье население уже слилось с прочим земледельческим населением - слилось в плане своего статуса, круга интересов и задач. Точно так же, как указ Петра I о податном населении, в своё время, ликвидировал в принципе различия между группами земледельческого населения путём унификации их статуса и обязанностей, точно так же и проводимая коммунистическими властями политика в отношении земледельцев сблизила столь различавшиеся ранее группы, уравняв всех, как граждан “Советской республики”.
В то же время казачество понесло невосполнимые потери - было выбито почти полностью офицерство, погибла значительная часть казачьей интеллигенции. Множество станиц было уничтожено. Значительное количество казаков оказалось в эмиграции. Политическое подозрение в отношении казаков осталось надолго. Причастность, хотя бы косвенная, к белому казачеству или повстанческому движению оставляла клеймо на всю оставшуюся жизнь. В ряде районов большое число казаков было лишено избирательных прав. Под запрет попало все, что напоминало о казачестве. Вплоть до начала 30-х гг. шли методичные поиски “виновных” перед советской властью; обвинение кого-либо в причастности к “казачьей контрреволюции” оставалось самым серьезным и влекло неизбежно репрессии.

Падение Временного правительства и установление власти большевиков поначалу не вызвали в казачестве серьезного отклика. Некоторые станицы принципиально отказались участвовать в происходившем - как было заявлено в наказе делегатам в Малый Войсковой Круг от ряда станиц Оренбургского казачьего войска, «впредь до выяснения дела о гражданской войне оставаться нейтральными». 1 Однако, остаться нейтральными, не вмешиваться в начавшуюся в стране гражданскую войну казакам все же не удалось. Десятки тысяч вооруженных, обученных военному делу людей, представляли собой силу, не учитывать которую было невозможно (осенью 1917 г. в армии было 162 конных казачьих полка, 171 отдельная сотня и 24 пеших батальона). Острое противостояние красных и белых в итоге дошло до казачьих областей. В первую очередь это произошло на Юге и на Урале.

И та, и другая противоборствующие стороны активно старались перетянуть казаков к себе (или, по крайней мере, не пустить к противнику). Велась активная агитация словом и делом. Белые делали акцент на сохранении вольностей, казачьих традиций, самобытности. Красные - на общность целей социалистической революции для всех трудящиеся, товарищеских чувствах казаков-фронтовиков к солдатам. В.Ф. Мамонов обращал внимание на схожесть элементов религиозного сознания в агитации красных и белых, а также методов пропагандистской работы. 2 Вообще же, искренними не были ни те, ни другие. Всех в первую очередь интересовал боевой потенциал казачьих войск.

В принципе, казачество однозначно не поддержало никого. Относительно того, насколько активно казаки присоединялись к тому или иному лагерю, обобщенных данных нет. Практически полностью поднялось Уральское войско, выставившее к ноябрю 1918 г. 18 полков (до 10 тыс. сабель). Оренбургское казачье войско выставило девять полков - к осени 1918 г. в строю было 10 904 казака. Тогда же, осенью 1918 г., в рядах белых было примерно 50 тыс. донских и 35,5 тыс. кубанских казаков. 3 К февралю 1919 г. в Красной армии было 7-8 тыс. казаков, объединенных в 9 полков. В докладе казачьего отдела ВЦИК, составленном в конце 1919 г., делался вывод, что красное казачество составляло 20% общего числа, и от 70 до 80% казаков по разным мотивам было на стороне белых. 4

Нейтралитет казаков не устраивал никого. Казачество было обречено на участие в братоубийственной войне. Воюющие стороны требовали от казаков выбора: и словом («Так знайте же, кто не с нами, тот против нас. Нам нужно окончательно договориться: или идите вместе с нами или берите винтовки и сражайтесь против нас» (председатель Оренбургского ВРК С. Цвиллинг на 1-м губернском съезде Советов 12 марта 1918 г.) 5 и делом, стремясь силой заставить казаков присоединиться к борьбе.

В условиях, когда казачество выжидало, у коммунистов был реальный шанс привлечь его на свою сторону, но стереотипы представлений о казаках, политическая нетерпимость, ошибки в политике привели в итоге к кризису. Кризис назревал постепенно, поэтапно. Это хорошо видно на примере событий в Оренбуржье. В первые три дня после вхождения в Оренбург Красной гвардии несколько десятков станиц заявили о признании Советской власти. Рассылка по ближайшим станицам продотрядов вызвала возникновение партизанских отрядов самозащиты. ВРК 3 марта 1918 г. пригрозил, что если «какая-нибудь станица окажет содействие контрреволюционным партизанским отрядам приютом, укрывательством, продовольствием и пр., то станица такая будет уничтожаться беспощадно артиллерийским огнем». 6 С 23 марта, по свидетельству очевидцев, в городе началась настоящая «охота на казаков». 7 Совершались массовые убийства исключительно за принадлежность к казачьему сословию - это были преимущественно инвалиды, пожилые, больные люди. Как ответная мера - уничтожение нескольких продотрядов в казачьих станицах.

Следующий этап - набег партизанских отрядов на Оренбург в ночь с 3 на 4 апреля. Партизаны удерживали ряд улиц в течении нескольких часов, потом отошли. Ненависть и подозрительность, страх вновь всколыхнулись - как следствие, вновь начались расправы над казаками без суда, самосуды в казачьем Форштадте продолжались три дня. Начались облавы по близлежащим станицам, аресты священников казачьих приходов, расстрелы «враждебных элементов», контрибуции и реквизиции. Артиллерийским огнем было уничтожено 19 станиц. Станицы запаниковали. Потоком пошли протоколы станиц о желании начать мирные переговоры. В протоколе общего собрания станицы Каменно-Озерной было показательное замечание - «мы меж двух огней». 8

Однако коммунистические власти ответили очередным ультиматумом, пригрозив «беспощадным красным террором» - «Виновные станицы» будут «без всякого разбора виновных и невиновных сметаться с лица земли». 9 Даже в конце мая губисполком и ВРК принимали постановления, требуя прекратить продолжающиеся самосуды и разрушения станиц. Подобные действия оттолкнули казаков от советов, подтолкнули колеблющихся. Отряды самообороны стали основой армии Комуча.

Сходная ситуация имела место на Дону: в станице Вешенской в конце 1918 г. произошло восстание против белых. В ночь на 11 марта 1919 г. восстание вспыхнуло вновь, теперь же по причине недовольства политикой большевиков.

Несмотря на совершенно различные, казалось бы, цели, обе стороны действовали практически одними методами. В начале 1918 г. Оренбург в течении нескольких месяцев был под контролем красных, затем в город вступил атаман А.И. Дутов. Порядки, им устанавливаемые, были удивительным образом схожи с порядками, насаждаемыми коммунистическими властями. Современники подметили это почти сразу же - в меньшевистской газете «Народное дело» появилась статья с характерным названием «Большевизм наизнанку». 10 Из местных органов власти были тут же изгнаны политические противники, введена цензура, налагались контрибуции. Происходили аресты по классовому признаку: красные арестовывали казаков и буржуазию, белые - рабочих и за «активное участие в шайке, именующей себя большевиками». Симптоматично, что в равной мере от тех и других пострадали казаки, пытавшиеся вести диалог с властью - почти сразу после занятия Оренбурга красными была закрыта казачья газета, бывшая в оппозиции атаману Дутову, арестованы казаки, выступавшие за диалог с Советами. Распущен исполком Совета казачьих депутатов. Позднее эти же люди были репрессированы Дутовым. Свидетельством слабости можно считать готовность, с которой стороны относили свои провалы на счет успехов другой стороны. Большевики все более становились своеобразным «жупелом», которым атаманы запугивали казаков в своих интересах. Факт наличия у партизан, совершивших набег на Оренбург 4 апреля 1918 г., белых повязок был истолкован коммунистами как признак белой гвардии.

Обе стороны скрывали свою слабость в насилии, достаточно демонстративно перекладывая вину отдельных лиц на всю станицу. Дутовцы устраивали расправы над станицами, не подчинявшимися мобилизации. Аналогично поступали войска В.К. Блюхера. 11 Расстрелы становились массовым явлением. За два месяца действия известной директивы на Дону было расстреляно не менее 260 казаков. На территориях Уральского и Оренбургского войск в это время были белые правительства - только в Оренбурге в январе 1919 г. за уклонение от службы в белой армии было расстреляно 250 казаков.

Хотели этого красные и белые или нет, но карательные меры одной стороны неизбежно подталкивали казаков на сторону противников. Генерал И.Г. Акулинин писал: «Неумелая и жестокая политика большевиков, их ничем не прикрытая ненависть к казакам, надругательства над казачьими святынями, и особенно кровавые расправы, реквизиции и контрибуции и разбои в станицах - все это открыло глаза казакам на сущность Советской власти и заставило взяться за оружие». 12 Однако он умалчивал, что белые действовали аналогичным образом - и это тоже «открывало казакам глаза». Территории, побывавшие под одной властью, и хлебнувшие там лиха, сильнее желали другой в надежде на лучшее.

Как же поступали казаки, оказавшись между большевизмом слева и справа? Просто отсидеться в стороне оказалось невозможно - фронты проходили именно по войсковым территориям. Пассивной формой противодействия можно считать дезертирство. Другим способом было уклонение от мобилизации - постоянно возрастало число отказов, распространенными стали попытки увильнуть путем отказа от казачьего звания. В Оренбургском войске был издан специальный приказ, по которому «исключенные из войска Оренбургского казаки без всякого следствия и суда передавались в лагерь для военнопленных». 13 С конца 1918 г. частыми явлениями стали отказы от ведения военных действий, массовые переходы на сторону РККА.

Особой формой противодействия стали казачьи партизанские отряды самообороны, которые стали создаваться в станицах для обороны от любой внешней угрозы. Упрощенная биполярная схема расстановки сил в Гражданской войне, господствовавшая в отечественной литературе на протяжении десятилетий, неизбежно относила казаков-партизан к одному из лагерей. Оренбургские партизаны, противодействовавшие реквизициям красных отрядов, стали восприниматься как белые; казачьи отряды (в т.ч. Ф.К. Миронова), встретившие летом 1918 г. белых на пути к Волге - красными. Однако все было значительно сложнее.

Как нам кажется, не совсем верно будет утверждать, что выступив в итоге на чьей-либо стороне, казаки тем самым однозначно становились красными или белыми. Традиционно принятые в советской литературе объяснения безусловного перехода «трудового казачества» на сторону красных в результате пропагандистской деятельности коммунистов и «кулаков» на сторону белых крайне упрощают сложную картину. Казаки сражаются на столько за кого-либо, сколько против кого-либо. Удаление со своей территории враждебных сил почти сразу влекло за собой спад военной активности. По мере того, как белые армии покидали войсковые территории, усиливался отток из них казаков. На наш взгляд, массовые переходы на сторону красных не есть результат идейного выбора, а просто возвращение домой. За пределы России, в эмиграцию, ушли, прежде всего, те, для кого не было дороги назад. Остальные же попытались приспособиться к новым условиям.

1 Гражданская война в Оренбуржье (1917-1919 гг.). Док-ты и мат-лы. Оренбург, 1958. С. 32.

2 История казачества азиатской России. Т.3. ХХ век. Екатеринбург, 1995. С. 71-72.

3 История казачества Урала. Под ред. В.Ф. Мамонова. Оренбург-Челябинск, 1992. С. 209; Машин М.Д. Оренбургское и уральское казачество в годы гражданской войны. Саратов, 1984. С. 38; Футорянский Л.И. Казачество в период гражданской войны. //Казачество в Октябрьской революции и гражданской войне. Черкесск, 1984. С. 54.

4 ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 82. Д. 4. л. 98.

5 За власть Советов. Сб. восп. Чкалов, 1957. С. 145.

6 Войнов В. Атаман Дутов и трагедия Оренбургского казачества // Рифей. Уральский краеведческий сборник. Челябинск, 1990. С. 75.

7 Рабочее утро. № 41. 1918. 18(05).07.

9 Известия Оренбургского исполнительного комитета Совета казачьих, рабочих и крестьянских депутатов. № 49. 1918, 11.04(29.03).

10 Народное дело. № 7. 1918. 17.07.

11 Машин М.Д. Указ. соч. С. 58; Гражданская война в Оренбуржье. С. 137.

12 Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917-1920. Шанхай, 1937. С. 168.

13 Оренбургский казачий вестник. 1918. 24.08.

Благодаря многолетней, планомерной системной работе демократической пропаганды, казачество иначе как антибольшевистским и антисоветским не представляется. Тем не менее посланники Дона 25-27 октября 1917 года выступили за Советскую власть на Дону. Что потом случилось? Неужели они были, красные казаки?
Предлагаем беседу доктора исторических наук профессора Павла Голуба с обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко.

Вкратце:
. Были ли красные казаки?
. Архитектор перестройки Яковлев как мотор фальсификаций
. Наследниками кого считают себя нынешние «ряженые»?
. «Казаки, казаки, едут-едут по Берлину наши казаки»
. Краснов и белоказачья эмиграция
. Каледин как разжигатель Гражданской войны
. Арест Краснова красными 1 ноября 1917-го и освобождение под честное слово. Честь и благородство
атамана.
. Ленин: "мы не хотим гражданской войны... К Краснову были применены мягкие меры. Он был
подвергнут лишь домашнему аресту. Мы против гражданской войны. Если, тем не менее, она
продолжается, то что же нам делать?.. Мы спросили Краснова, подписывается ли он за Каледина, что тот
не будет продолжать войны? Он ответил, понятно, что не может. Как же мы прекратим меры
преследования против врага, который не прекратил враждебных действий?» "
. Данные о населении области войска Донского накануне революции
. Провозглашение Красновым казаков не русскими, сепаратизм Краснова до Октября
. Расслоение казачества против сословной солидарности
. Неказаки, "иногородние"
. Посланцы Дона на II Всероссийском съезде Советов в Петрограде - за Советскую власть на Дону
. кровавая баня калединцев и алексеевцев
. Расказачивание от Краснова
. Причина самоубийства Каледина
. Под патронатом немецких спонсоров
. Против упрощенчества и фальсификации в сложном вопросе
. О цифрах "с потолка" и реальных

Правда и ложь о «расказачивании».

НЕДАВНО смотрел по телеканалу «Россия» документальный фильм «Казаки». В нём было, с моей точки зрения, немало хорошего и полезного об истории русского казачества на Кубани, Дону и т.д. Но вместе с тем ведущим - журналистом Мамонтовым неоднократно подчёркивалось, что со стороны большевиков казачество подвергалось репрессиям, расстрелам, что ставилась задача «расказачивания», то есть чуть ли не полного физического уничтожения казаков. Об этом все последние годы можно слышать и читать постоянно.

Я родился в 1940 году в Енотаевском районе Сталинградской (с 1943 г.- Астраханской) области. Дед мой по матери Зеренинов Семён Егорович был казак. И он был за красных, за Советскую власть, за трудовой народ... И я им горжусь!
Не могла бы газета «Правда» рассказать правду о казаках и об их отношениях с властью Советов во время Гражданской войны? Почему сегодня всё изображается так, будто казачество сплошь было только белым, а красных казаков вроде и не существовало?
Геннадий БАГАНИН . г. Великий Новгород.

Доктор исторических наук профессор Павел ГОЛУБ в беседе с обозревателем «Правды» Виктором КОЖЕМЯКО

Были казаки не только белые, но и красные
- Павел Акимович, на первой странице вашей книги читаю: «Автор посвящает свои очерки легендарному поколению донских красных казаков и тем, кто геройски сражался рядом с ними за власть Советов на Дону». А ведь у многих, особенно среди молодёжи, это вызовет удивление: неужели они были, красные казаки?
- Странно, нелепо такое отрицать. Но действительно, за последние два десятилетия в результате чудовищной перелицовки отечественной истории даже некоторые ранее общеизвестные факты нашего прошлого, «невыгодные» нынешней власти, вытеснены из массового сознания. Вытеснены чумной эпидемией антисоветизма и антикоммунизма, на службу которым встало, увы, и немало называющих себя учёными. При этом казачья тема - одна из самых горячих.

А почему, как вы считаете?
- Контрреволюционный переворот, совершённый в нашей стране в 1991-1993 годах, был уже при его подготовке, то есть изначально, нацелен против завоеваний Великого Октября. Социалистическую революцию в России надо было дискредитировать всеми возможными способами. А поскольку ей, как и любой революции, пришлось в своё время подавлять сопротивление свергнутых классов, основные «болевые точки» для дискредитации определились именно на этом направлении. Жестокость большевиков, зверства ЧК, красный террор - всё это с началом «перестройки» нагнеталось и должно было действовать на людей прежде всего эмоционально.
Ну а на Дону и вообще на юге России Гражданская война, как известно, приобрела особенно ожесточённый характер. Дьявольскими усилиями белоказачества - в первую очередь. Однако можно ведь постараться перевести стрелки в другую сторону, чем и занялась, соответственно, направленная иудой А.Н. Яковлевым рать «учёных-казаковедов». Ещё вчера прилежно славили достижения Советской власти в казачьих областях, писали о красном героизме, а теперь, подобно известным рептилиям, мгновенно поменяв окрас, принялись воспевать дела белоказачьих атаманов и клеймить большевиков.

Дописались до большевистского замысла всех казаков уничтожить?
- Именно так. И ныне, как видите, это вовсю гуляет по телеэкранам, газетам, книгам...

Меня вот что поражает. Начатая под теми же антикоммунистическими и антисоветскими лозунгами бурная кампания «по возрождению казачества» вывела на общественную арену толпы людей, одетых в старую, дореволюционную казачью форму и увешанных непонятно откуда взявшимися царскими наградами. Слово «ряженые» подходит тут как нельзя кстати. Но если уж на то пошло, почему лишь белые казаки «возрождаются», а вот красных совсем не видно?

Ответ на это «почему», я думаю, абсолютно ясен.
- С одной стороны, да. Так хочет власть. Но всё же есть историческая реальность, от которой не уйти, хотя пытаются. Наследниками кого считают себя эти «ряженые»? В 1945-м казаки в рядах Красной Армии вступили на землю фашистской Германии как победители. «Казаки, казаки, едут-едут по Берлину наши казаки»,- пелось тогда. А из того же Берлина в начале войны раздавался призыв генерала Краснова, бывшего атамана Всевеликого войска Донского, к белоказачьей эмиграции: поддержать гитлеровскую агрессию против СССР. Этот призыв воспроизведён в вашей книге, и он потрясает.

Кажется, не может быть ни малейших сомнений в справедливости возмездия, которое после нашей Победы настигло такого человека по решению советского суда. Однако Краснов, а также его подельники кубанский генерал Шкуро, генерал-эсэсовец фон Панвиц и другие для «ряженых» - герои. Но можно ли совместить «героизм» тех, кто встал на сторону лютых врагов Родины, с героизмом красных казаков - советских победителей?

Разумеется, нельзя. И здесь корень проблемы, о которой мы говорим. От революционного 1917-го к победному 1945-му пролёг непростой, трагический, трудный исторический путь. В том числе для казаков. Разное место они заняли на этом пути по отношению к революции и к Родине, и тем в конечном счёте определилась их судьба. Одни потом были восславлены как победители в величайшей войне, а другие прокляты как предатели. К сожалению, сегодня оценки меняются. С минуса на плюс - и наоборот.

Такое «благородство» более чем сомнительно

Вернёмся в год 1917-й. Вы пишете в своей книге, что, получив известие об октябрьских событиях в Петрограде, белоказачья верхушка Дона во главе с атаманом А.М. Калединым уже 25 октября первой из лагеря контрреволюции подняла мятеж против власти рабочих и солдат и тем самым зажгла пожар Гражданской войны. Тут же появляется ещё одна знаковая фигура - будущий донской атаман П.Н. Краснов . Тот самый!

Да, оба главных предводителя донской контрреволюционной Вандеи - Каледин и Краснов - сразу тогда заявили о себе. Первый вводит на Дону военное положение и судорожно начинает готовить карательный поход на Петроград и Москву. А второй, командовавший в это время корниловским 3-м конным корпусом, направляет его к Петрограду из района Псков-Остров. Уже 27 октября казаки по приказу Краснова с ходу заняли Гатчину, 28 октября - Царское Село и вышли на ближайшие подступы к столице. Задача перед ними была поставлена предельно ясно: «Надо начать со Смольного института и потом пройти по всем казармам и заводам, расстреливая солдат и рабочих массами».

Однако эти планы провалились. Российская Коммуна доказала, что она умеет защищаться. Из народных глубин поднялась колоссальная сила, которая перечеркнула зловещие намерения контрреволюции. В боях у Пулковских высот красногвардейцы, матросы и революционные солдаты отразили натиск краснов-ских белоказаков и отбросили их от столицы. Революционные войска 1 ноября отбили Гатчину и арестовали генерала Краснова.

Эти события нуждаются в особо внимательном рассмотрении именно потому, что действиями белоказаков фактически начиналась тогда Гражданская война, в развязывании которой ныне обвиняют большевиков. Так ведь?

Конечно! По горячим следам В.И. Ленин в те дни отмечал: «Ничтожная кучка начала гражданскую войну. К Москве подступают калединцы, к Питеру - ударники. Мы не хотим гражданской войны. Наши войска проявили большое терпение. Они выжидали, не стреляли, и сначала ударниками было убито трое наших. К Краснову были применены мягкие меры. Он был подвергнут лишь домашнему аресту. Мы против гражданской войны. Если, тем не менее, она продолжается, то что же нам делать?.. Мы спросили Краснова, подписывается ли он за Каледина, что тот не будет продолжать войны? Он ответил, понятно, что не может. Как же мы прекратим меры преследования против врага, который не прекратил враждебных действий?»

Поистине ключевое ленинское высказывание помогает многое понять. В действиях как революции, так и контрреволюции. «К Краснову были применены мягкие меры» - это же был со стороны народной власти знак?

Безусловно. Сперва вместо тюрьмы - всего лишь домашний арест, а потом генерала и вовсе отпустили на все четыре стороны. В ответ на клятвенное обещание не поднимать больше оружие против Советской власти. То есть Советская власть не словом, а делом, реальным поступком стремилась доказать, что она категорически против дальнейшего разжигания междоусобной бойни. Однако клятву свою, как известно, главарь белоказаков бессовестно нарушил.

Задержусь, Павел Акимович, на этом эпизоде. Потому что он издавна представляется мне глубоко символическим. Ещё с тех пор, когда в детстве смотрел замечательный фильм «Человек с ружьём». Там ведь есть кадры, посвящённые как раз упомянутой истории с Красновым. Когда отпущенный белый генерал трогал коня и в развевающейся бурке устремлялся «к своим», так досадно было за излишнюю доверчивость красных. Фильм я смотрел много раз и уже знал: генерал обманет! А теперь чаще думаю о том, чего же в действительности стоило хвалёное благородство людей «белой кости», с ненавистью вставших против «взбунтовавшейся черни», если клятвенное слово с такой лёгкостью нарушалось...

Вы затрагиваете очень важную сторону моей работы. Под пером расплодившихся ныне апологетов белоказачества атаманы А.М. Каледин, П.Н. Краснов, А.П. Богаевский и их сподвижники предстают наиблагороднейшими людьми! Ну прямо-таки чуть ли не праведнее и святее самого Христа. А их чёрные дела против трудового люда, в том числе против трудящихся Дона, тщательно упрятаны в лукавых сочинениях теперешних «историков». Вот и выходит, что меры большевиков были проявлением какой-то совершенно неоправданной жестокости по отношению к этим «белым и пушистым».

Но на деле всё совсем не так! Потому я и взялся приоткрыть жестокую правду об истинном «благородстве» белоказачьей Вандеи, хоть в какой-то мере разгрести глыбы нагромождённой фальсификаторами лжи о так называемом расказачивании казаков.

Казаков провозгласили особым народом
- Стоит, наверное, для некоторых читателей напомнить, что такое Вандея .

Западная провинция Франции, ставшая основным контрреволюционным оплотом во время Великой французской революции. Ещё до Великого Октября В.И. Ленин провидчески предсказал, что грядущей народной революции в нашей стране грозит чрезвычайная опасность со стороны русской Вандеи в лице зажиточного казачества. Эта опасность, по ленинскому утверждению, коренилась в том, что привилегированные землевладельцы из казачьего сословия, обеспеченного землёй вдесятеро больше основной массы земледельцев, не могли не противиться крестьянской революции, не могли не защищать свои привилегии частной собственности на землю.

И в самый канун Октября вождь партии большевиков вновь предупреждал о грозной потенциальной опасности, таившейся в недрах Донского казачьего войска. «Здесь,- писал он,- можно усмотреть социально-экономическую основу для русской Вандеи».

О социально-экономической основе, о классовых корнях революции и контрреволюции сегодня предпочитают не говорить вовсе. Очень важно, что в своей книге вы даёте характеристику тех объективно сложившихся условий жизни на Дону, которые определили крайне кровопролитный характер вооружённой борьбы в этом регионе. Приведите, пожалуйста, основные данные о населении области войска Донского накануне революции .

Население это составляло 4 миллиона 13 тысяч человек. Но далеко не все были казаки! Лишь около 1,5 миллиона человек объединяло казачье сословие, то есть казаки среди населения области были в меньшинстве. Большинство составляло неказачье население. В него входили так называемые иногородние - выходцы из северных губерний страны, переселившиеся на Дон после реформы 1861 года в поисках лучшей доли (более 1 миллиона 120 тысяч человек), коренные крестьяне, то есть бывшие крепостные местных помещиков (более 911 тысяч), а также рабочие и прочие жители городов, шахтёры и металлурги Восточного Донбасса.

Пролетарская прослойка была, конечно, весьма немногочисленной...

Всего 7 процентов. Но я также обращаю внимание на следующее важнейшее обстоятельство. Казачье сословие, составлявшее меньшинство населения области, устами своих идеологов (Краснов, Богаевский и др.) было провозглашено особой национальностью (!), отличной от русских, и единственным полноправным хозяином на донской земле. Неказачьему большинству отказывали во многих основных правах, в наделении землёй, в предоставлении постоянного места жительства. Тем самым был завязан тугой узел острейших противоречий, оказавший сильнейшее влияние на весь ход Гражданской войны на Дону.

Провозглашение казаков не русскими, а особой национальностью впечатляет. Но мало кто знает сегодня об этом. Помалкивают «ряженые» о казачьем шовинизме и сепаратизме, которые подрывали единство страны. И ведь до Великой Отечественной пронёс Краснов это чёрное знамя. Вы правильно сделали, что в самом начале книги выделили строки из его призыва 1942 года к белоказачьей эмиграции:

«Казаки! Помните, вы не русские, вы, казаки, самостоятельный народ. Русские враждебны вам. Москва всегда была врагом казаков, давно их эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою, независимую от Москвы жизнь».

Эти слова я вынес в начало книги потому, что здесь своего рода идеологическая программа.

- И вот человек, провозглашавший её, ныне славится как русский патриот! Не парадокс ли?

Парадокс. Как и то, что этот «патриот» всегда опирался на иноземные штыки, к чему мы еще обратимся.

Краснов в октябре 1917-го , ещё до установления Советской власти, активно поддержал акт Каледина об отделении Дона от России, образование под эгидой донских белоказаков Юго-Восточного союза (Дон, Кубань, Терек, горские народы Северного Кавказа и Ставрополье), противостоявшего Центру. Это дало мощный импульс распаду России как единого государства . А в 1918 году , придя к власти на Дону, Краснов провозгласил создание независимой Донской республики и с новой энергией взялся за сколачивание против Советской России враждебного ей блока под названием «Доно-Кавказский союз», то есть прежнего Юго-Восточного под новой вывеской.

Разумеется, карта казачьего сепаратизма и шовинизма разыгрывалась для того, чтобы любым способом попытаться объединить в борьбе против Советов уже далеко не единое к тому времени казачье сословие. Но скрывалась за этим прежде всего защита привилегий казачьих богатеев. Самостийные и русофобские лозунги обращались ко всем казакам, дабы разжечь в них злобу к большинству неказачьего населения области.

Чего стоит приведённое в моей книге выступление атамана Краснова на Войсковом круге в августе 1918 года. С металлом в голосе он вещал: «Дон - для донцов! .. Мы, только мы одни, хозяева этой земли. Вас будут смущать обиженные города и крестьяне. Не верьте им... Не верьте волкам в овечьей шкуре. Они зарятся на ваши земли и жадными руками тянутся к ним. Пусть свободно и вольно живут на Дону гостями, но хозяева только мы, только мы одни... Казаки».

Вот он, русофоб и самостийник, во всём своём зловещем блеске! И позднее во всеуслышание не раз объявлял: «Казаки отстаивали свои права от русских». Яснее не скажешь.

«Расказачивание» от атамана Краснова
- Такая красновская пропаганда, о которой вы сейчас говорили, действовала на казаков?

На многих действовала. Хотя ярость, с которой Краснов отстаивал казачьи привилегии, объяснялась довольно просто: из земельного фонда области в 15 миллионов десятин свыше 12 миллионов, то есть 77 процентов, принадлежало казакам в виде станичных наделов и войскового запаса. Станичные наделы развёрстывались на каждую мужскую душу, и при среднем пае в 12,8 десятины на каждый двор приходилось примерно 52 десятины.

Однако за этой нивелирующей цифрой пряталась кричащая пестрота в размерах земельной собственности. Если властная казачья верхушка из атаманов различных уровней, генералов и офицеров владела наделами в сотни и даже тысячи десятин наиболее плодородных земель, то многие казачьи трудовые хозяйства, особенно в северных округах Дона, довольствовались наделами, в 2-3 раза меньшими даже по сравнению с общедонской «средней нормой».

Из вашей книги видно, что к моменту революции капитализм уже довольно глубоко распахал некогда вроде бы единое казачье сословие на различные имущественные группировки, вызвав значительное расслоение.

Да, в 1917 году среди казачьих хозяйств было 23,8 процента зажиточных, 51,6 процента - середняцких и 24,6 процента - бедняцких. При такой имущественной размежёвке сословная казачья солидарность всё больше вытеснялась классовым антагонизмом. В «Тихом Доне» М.А. Шолохова это хорошо видно, например, на отношениях казачьей бедноты в лице Михаила Кошевого и представителей кулацкой семьи Коршуновых, отца и сына.

Если же говорить об иногородних, что на языке казачьих богатеев презрительно звучало как «чужаки», то их положение и вовсе было удручающим. Тут статистика такая: 49,6 процента этих бедолаг совсем не имели посевов, а 56,4 процента - рабочего скота. Оставалось наниматься к богачам в батраки или на крайне невыгодных условиях арендовать у них землю. На каждую мужскую душу у иногородних приходилось собственных и арендованных земель всего 0,06 десятины! Потому атаман Краснов и жаловался генералу Деникину на иногородних: «Они - почти все большевики».

Ненамного лучше было положение массы коренных крестьян. То есть на Дону сплетались в тугой узел острейшие противоречия, которые и определили особый накал борьбы, с шекспировской мощью запечатлённый гениальным сыном донской земли на страницах «Тихого Дона».

Он запечатлел и всю сложность этой борьбы, колебания казаков от красных к белым и обратно, мучительный для многих путь прозрения...

Что ж, так было. И в своём исследовании я тоже не ухожу от этого. Но как бы ни складывались трагические обстоятельства Гражданской войны в казачьих районах, какой бы кровавой и жестокой она ни была, обвинять во всём этом большевиков и полностью оправдывать их противников не только не справедливо, безнравственно, но и, подчеркну, исторически недостоверно.

Мы уже коснулись конкретики, как и кем начиналась Гражданская война. Конкретно надо говорить и о жестокости - кто её сразу принялся безоглядно нагнетать.

Посланцы Дона на II Всероссийском съезде Советов в Петрограде проголосовали за переход государственной власти к Советам. И уже в конце октября 1917-го трудящиеся Ростова, Таганрога, ряда городов и посёлков Донбасса установили Советскую власть. Каков же был ответ на это? В книге я привожу опубликованный белоказачьим журналом «Донская волна» разговор между атаманом Калединым и руководителем Добровольческой армии генералом Алексеевым:

«Каледин . Трудновато становится. Главное - меня беспокоят Ростов и Макеевка.

Алексеев . Церемониться нечего с ними, Алексей Максимович. Видите ли, вы меня простите за откровенность, по-моему, много времени у вас на разговоры уходит, а тут если сделать хорошее кровопускание, тут и делу конец.

Каледин . Так, так... А на какие силы опереться? Вы ведь знаете, что у меня есть».

Но «хорошее кровопускание» рабочим и солдатам калединцами вкупе с алексеевскими «добровольцами» было устроено. Настоящая кровавая баня! Зверства карателей в Ростове, Таганроге, на шахтах и рудниках Восточного Донбасса вызвали шок даже у многих из тех, кто Советской власти не очень сочувствовал.

- «Церемониться нечего...» Из вашей книги видно, что такая установка стала основополагающей в действиях белоказачьих главарей не только против рабочих, солдат, вообще иногородних, но и против самих казаков, если они отказывались этих главарей поддерживать.

Совершенно верно. И это - суть моего исследования. Ведь вот кричат о «расказачивании» как непростительном преступлении большевиков. Но при этом уже 90 лет гробовое молчание о том, что первым-то «расказачивание» начал проводить не кто иной, как атаман Краснов. А направлена была эта его изуверская акция против тех казаков, которые, вернувшись на Дон с фронта, приветствовали народную революцию и её исторические декреты, принимали прямое или косвенное участие в разгроме калединского мятежа, в установлении на Дону Советской власти и защите её от озверевшей казачьей верхушки.

Казаки-фронтовики, как следует из вашей книги, доставили этой верхушке немало забот сразу же, когда она предприняла первые антиоктябрьские атаки.

Когда Краснов двинул свой 3-й конный корпус на Петроград, приказу о наступлении подчинилась лишь часть войск корпуса - 1-я Донская и Уссурийская дивизии. Остальные замитинговали.

Когда же к концу 1917 - началу 1918 года почти все казачьи дивизии и полки вернулись с фронта на Дон, стало ясно: многие из них уже совсем не те, что были. Генерал Алексеев сообщал из Новочеркасска во французскую военную миссию в Киеве: «Казачьи полки, возвращающиеся с фронта, находятся в полном нравственном разложении. Идеи большевизма нашли приверженцев среди широкой массы казаков. Они не желают сражаться даже для защиты собственной территории, ради спасения собственного достояния».

Это и стало главной причиной самоубийства атамана Каледина?

Да, в своём последнем приказе к донским казакам от 28 января 1918 года, накануне самоубийства, он написал: «Большинство из остатков уцелевших полковых частей отказываются выполнять приказы по защите Донского края». Признание краха.

И сменивший Каледина атаман Краснов решил жестокостью против непокорных «наводить порядок»?

Жестокостью и, конечно, всемерной поддержкой иностранных штыков.
* * *
Всё не поместилось, здесь п