История алкоголизма в России берет свое начало от возникновения СССР. Именно тогда большевики, осознав, что далеко не всем нравится новая власть, приняли решение спаивать население. По мнению одного известного историка, «на водке города строились».

Исторический путь России с 1920-х по наше время — сплошное пьянство. Жить, не трезвея, – норма для многих деревень и провинциальных городов бывшего СССР. Впрочем, сейчас история болезни-алкоголизма прослеживается чуть ли не в каждой второй российской семье, причем не в первом поколении.

О нашем ресурсе

На нашем сайте вы найдете реальные истории алкоголиков. Это истории из жизни людей, для которых запои и алкогольный синдром – суровая каждодневная реальность. Истории тех, у кого муж начал выпивать, а то и вовсе пить, а потом попытался, да не смог бросить.

• женщина;
• мужчина;
• бывший алкоголик;
• бросающий пить;
• нынешний алкоголик.

У нас есть специальная форма для того, чтобы опубликовать анонимно или под реальным именем свой рассказ про женский алкоголизм, от которого вы пытаетесь избавиться, или про то, как начал пить ваш муж, а также о том, что вы бросивший алкоголик, запивший снова.

Каждую историю можно будет прокомментировать и оценить. Вы всегда можете самостоятельно написать историю о том, что муж начал пить и вы вместе с ним, или прокомментировать аналогичную историю. Не надо этого бояться или стесняться, так как проблема алкоголизма в мире существует с тех пор, как появилось человечество.

Помощь каждому

Если вы сильно переживаете от того, что ваш муж начал пить, не отчаивайтесь: выложите свои мысли на нашем сайте, и, возможно, найдется кто-то, кто сумеет реально вам помочь и улучшить положение. Поверьте, не вы первая и не вы последняя, чей муж стал пить.

На нашем сайте размещаются истории простых алкоголиков, которые не лучше и не хуже вас, которые также страдают от алкоголизма. Многие из них, трясущимися руками добравшись до водки и кое-как открутив колпачок, наливают и жадно проглатывают первый стакан. От ощущений, которые им дарит алкоголь, они готовы запеть.

Мы надеемся, что наш сайт поддержит вас в трудную минуту, поспособствует кому-то выплеснуть свои душевные переживания, хоть чуточку улучшить жизнь, а может быть, кто-то даже раз и навсегда избавится от ненавистной алкогольной зависимости и начнет новую, счастливую, не омраченную дурманом алкоголя жизнь.

После школы я поступила на факультет журналистики. На втором курсе вышла замуж и перевелась на заочное: лень было ходить в институт.

Замуж вышла просто для того, чтобы уйти от родителей. Нет, я помню, что была сильно влюблена, но также помню собственные мысли перед свадьбой.

Курю во дворе и думаю: может, ну его, зачем я это делаю? Но деваться некуда - банкет же назначен. Ладно, думаю, схожу, а если что - разведусь.

Я почти не помню ту свадьбу: когда ушли родители, я стала пить водку с друзьями - и все, дальше провал. Провалы в памяти, кстати, тоже нехороший звоночек.

Будущий муж на тот момент жил в редакции газеты, в которой трудился. Мои родители сняли нам квартиру, и мы начали жить вместе.

Я всегда считала себя некрасивой и недостойной любви и уважения. Возможно, по этой причине все мои мужчины были либо пьющими, либо наркоманами, либо и то и другое вместе. Как-то раз муж принес героин, и мы подсели. Постепенно продали все, что можно было продать. Дома часто не было еды, но почти всегда был героин, дешевая водка или портвейн.

Однажды мы с мамой пошли покупать мне одежду. Июль, жара, я в футболке. Мама заметила следы от уколов на руке и спрашивает: «Ты что, колешься?» «Комары покусали», - отвечаю я. И мама верит.

О попытках бросить пить

Я воспринимала в штыки, когда кто-то намекал мне о моих проблемах с алкоголем. При этом считала себя настолько ужасной, что, когда на улице смеялись, я оглядывалась, уверенная, что смеются надо мной, а если говорили комплимент, огрызалась - наверняка издеваются или хотят занять денег.

Было время, когда я подумывала покончить с собой, но, совершив пару демонстративных попыток, поняла, что на реальный суицид у меня не хватит пороху. Я считала мир отвратительным местом, а себя самым несчастным человеком на земле, непонятно зачем здесь оказавшимся.

Алкоголь помогал мне выживать, с ним я хотя бы изредка чувствовала какое-то подобие мира и радости, но и проблем он приносил все больше и больше. Все это напоминало котлован, в который с огромной скоростью летели камни.

Он когда-нибудь должен был переполниться.

Последней каплей стала история с украденными деньгами. Лето 2005-го, я работаю на реалити-шоу.

Работы много, скоро запуск, пашем по двенадцать часов без выходных. И вот удача - в кои-то веки нас отпустили пораньше, в 20.

00. Мы с подружкой хватаем коньяк и летим снимать напряжение в многострадальную бабушкину квартиру.

После (я этого не помню) подруга посадила меня в такси и назвала адрес моих родителей. С собой у меня было что-то около 1200 долларов - деньги не мои, «рабочие», их-то у меня и украл таксист. И, судя по состоянию одежды, просто вышвырнул меня из машины.

Спасибо, что не изнасиловал и не убил.

Помню, как, в очередной раз отличившись, я говорила маме: может, мне закодироваться? Она отвечала: «Что ты выдумываешь? Тебе просто нужно взять себя в руки. Ты же не алкоголик!» Мама не хотела признавать реальность просто потому, что не знала, что с ней делать.

От отчаяния я все-таки пошла кодироваться. Мне хотелось отдохнуть от неприятностей, которые на меня то и дело обрушивались. Я не собиралась бросать пить навсегда, скорее устраивала себе трезвый отпуск.

О болевом пике

Я не задумывалась о ребенке (если честно, до сих пор не уверена, что материнство - это мое), но мама постоянно говорила: «Меня родили, когда твоей бабушке было 27, я тебя тоже в 27, пора бы и тебе рожать девочку».

Я подумала, что, возможно, мама права: я замужем, и к тому же все люди рожают. При этом я не спрашивала себя: «Зачем тебе нужен ребенок? Хочешь ли ты за ним ухаживать, нести за него ответственность?» Тогда я не задавала себе вопросов, не умела разговаривать с собой, слышать себя.

О жизни с трезвостью

Алкоголь - очень тяжелый вид отдыха. Сейчас я поражаюсь, как мой организм вообще все это выдержал. Я лечилась, пробовала бросать и снова срывалась, почти потеряла веру в себя.

Окончательно я бросила пить 22 марта 2010 года. Не то чтобы я решила, что именно 22-го, в светлый день весеннего равноденствия, я перестаю пить, ура. Просто это была одна из многочисленных попыток, которые привели к тому, что почти семь лет я не пью. Ни капли. Не пьет муж, не пьют родители - без этой поддержки, думаю, ничего бы не получилось.

Поначалу я думала примерно так: увидев, что я бросила пить, Боженька спустится ко мне на землю и скажет: «Юляша, какая же ты умница, ну наконец-то дождались, теперь-то все будет хорошо! Я тебя сейчас награжу как положено - будешь у меня самой счастливой».

К моему удивлению, все было не так. Подарки с неба не сыпались.

Я была трезвой - и на этом все. Вот она, вся моя жизнь - свет как в операционной, не спрячешься.

По большей части я чувствовала себя одинокой и ужасно несчастной. Но на фоне этого глобального несчастья я впервые пробовала делать другие вещи, например, говорить о своих чувствах или тренировать силу воли.

Это самое важное - если не можешь идти в другую сторону, нужно хотя бы лечь в ту сторону, сделать хоть какое-то телодвижение.

В статье идет упоминание об известных , которые рассказывают о своей жизни до и после употребления алкоголя, а так же о том как они пришли к абсолютной трезвости.

Они приходят к единому мнению, что без алкоголя их реальность стала ярче и намного интереснее — это главная причина полной утраты интереса к алкоголю.

«Все пьяницы бросают пить, но у некоторых это получается ещё при жизни». Печальная шутка. Алкогольная зависимость это очень серьёзно, и действительно далеко не всем кто её приобрёл, удаётся остановиться. Единожды став алкоголиком, затем уже невозможно перестать им быть, можно только перейти в разряд завязавших алкоголиков, если очень постараться.

Один мой знакомый, как-то высказался о том, что человек бросает пить, когда доходить до края. Вот только это понятие у всех разное. Для кого-то это – если его из генералов в полковники разжаловали, а кому-то и под забором валяться ещё не край. Сам он время от времени , а в промежутках между ними активно пропагандировал трезвость. В конце концов, жена выгнала его из дома. Дошёл ли он до своего края, и жив ли вообще, не знаю. Иногда сигнал бывает очёнь чёткий и однозначный. Александр Розенбаум , к примеру, считал себя человеком на выпивку крепким, полагал, что может выпить много без вреда для здоровья, и даже утверждал, что нет такой болезни, как . Пить он бросил после того, как у него в процессе опохмеления, и только своевременный приезд скорой помощи, сохранил певцу жизнь.

Однако не всегда угроза жизни останавливает употребление алкоголя. Григория Лепса пьянство привело к тяжелейшей . Однажды, во время очередного приступа, врачи буквально вытащили его с того света. Это произвело на артиста сильное впечатление, и в течение продолжительного времени он воздерживался от выпивки, но затем вновь стал позволять себе употреблять алкоголь.

Порой, совсем не страх за свою жизнь, а стыд, осознание, как низко пал, помогает человеку прекратить пьянство. В молодости Раймонд Паулс был пианистом в оркестре, который часто выступал в ресторанах и на танцах, где без алкоголя не обходилось. Жизнь постепенно превратилась в одну сплошную пьянку. Дошло до того, что друзья отвезли Паулса в специальную клинику. Вид опустившихся алкоголиков собранных вместе, и понимание того, что сам стал таким, привели музыканта в шоковое состояние. По его словам он бросил пить: «сразу, в секунду и тотально — ничуть и никогда».

А вот известный актёр Алексей Нилов (капитан Ларин в «Ментах»), ложился в больницу не один раз, с целью остановить пьянство. Но выдерживал не больше чем 2-3 дня, и снова «принимал на грудь», находя собутыльников среди пациентов этой же больницы, а порой и среди врачей. Алексей считает, что закодировать его нельзя, но при большом желании он сам может отказаться от алкоголя на какое-то время. В качестве примера он приводит историю, когда он, но не закодировался, никому об этом не сказав. И, тем не менее, год после этого не пил, а все думали, что помогло кодирование.

В обществе до сих пор нет единого мнения о том, что же такое : кто-то считает пьяниц безответственными эгоистами, которых нужно наказывать, кто-то больными, которых нужно лечить.

По словам Ларисы Гузеевой : «Алкоголизм – это ужасная болезнь, по типу гриппа или желтухи, алкоголиков надо лечить, а не ругать». Сама Лариса начала пить назло мужу-наркоману, пытаясь как-то на него повлиять. Кончилось это лечением, и не только от алкоголизма, но и от хронических заболеваний, вызванных пьянством. Теперь всё это в прошлом. Пьянство, как бы помещает человека в другую реальность, весьма ограниченную и искаженную, но дающую возможность все возникшие проблемы решать очередной дозой алкоголя.

В результате весь смысл жизни сводиться к возможности принять эту самую дозу, и только тогда появляется интерес к другим сторонам жизни. И чем дальше, тем труднее из этого выбраться.

По свидетельствам разных людей, сумевших избавиться от тяги к алкоголю, нет универсального решения для всех. Кто-то действительно может бросить пить самостоятельно, отыскав для этого серьёзную причину. Такую, например, как своё здоровье или благополучие близких. Кому-то это не под силу, и такому человеку нужна помощь, поддержка и лечение.

Однако в чём все бывшие выпивохи приходят к единому мнению, так это в том, что без алкоголя их реальность стало намного ярче, интереснее и многограннее. И по их словам, это главная причина полной утраты интереса к алкоголю, в нынешней жизни.

Узнать об тех актерах, кто не смог преодолеть алкогольную зависимость и ушел в мир иной можно из .

Бросайте пить. Доброй Вам трезвости!

« Мы познакомились у друзей. Я была студенткой, он — недавним выпускником МГУ. Друзей я знала много лет, мы когда-то учились в одной школе. Обычная интеллигентная московская компания. Пели песни, пили вино — как и все, мне кажется. Он был красив, хорошо пел, остроумно шутил — душа компании. Мне было очень лестно, что он обратил на меня внимание. Роман закрутился быстро и развивался очень стремительно. Мы гуляли по городу, он пел мне „Битлов“, читал какие-то стихи, рассказывал истории про московские улицы. С ним было интересно и не скучно: яркий, умный и при этом мягкий и добрый. Я влюбилась без памяти, конечно.

Буквально месяца через три мы решили съезжаться. Каждый из нас жил с родителями, мы не хотели подселяться к кому-то из них, рвались начать свою жизнь, создать „настоящую семью“. Все было в новинку, все было прекрасно.

Мы сняли квартиру, съехались. Однажды проходили мимо загса, он в шутку предложил зайти, я шутку поддержала — подали заявление. Сколько мы были к тому времени знакомы, полгода? Может, чуть больше. Мне тогда казалось, что так и должно быть, что я наконец встретила „своего человека“, вон дедушка мой вообще через 2 недели после знакомства пошел жениться. И жил потом 50 лет в любви и согласии.

Сыграли свадьбу. После свадьбы к нам приехал его приятель из другого города, тогда я впервые увидела мужа очень пьяным. Но значения не придала, ну кто из нас не напивался?

Популярное

Начали жить. Первые месяцы было очень хорошо. Где-то месяца через два после свадьбы я забеременела. Мы были счастливы, он баловал меня вкусностями, возил к врачу, прикрепил фотографию с узи над рабочим столом. При этом он выпивал, но меня это не очень беспокоило. Ну бутылочка пива вечером. Он же не валяется пьяный! Ну баночка коктейля. То, что он хоть что-то, но выпивал каждый день, меня тогда почему-то не очень смущало.

Где-то за два месяца до родов он ушел в первый запой.

Я оказалась к этому совершенно не готова. Всю жизнь я считала, что запои случаются с „деклассированными элементами“, это вон „ханурики под забором“ уходят в запои и „жрут водку“. А со мной, с моими близкими, с моими друзьями, в нашей среде этого произойти не может, потому что не может, точка. Мы образованные интеллигентные люди, наши родители — образованные интеллигентные люди, ну какой запой. Однако же это был именно он. Шесть дней мой муж лежал, пил и блевал. Больше он не делал ничего. Я не знала, как быть, поэтому послушно приносила ему „на опохмел“(он говорил, что иначе умрет, что вот сейчас 50 грамм похмелиться и больше ни капли). Я приносила ему к кровати еду, которую он не ел. Не мог. Огромная, как дирижабль, со своим беременным животом ходила в местный универсам и покупала пиво, которое сама не пила никогда, сгорая от унизительного стыда. Я не могла заставить себя кому-то рассказать об этом, с кем-то посоветоваться: я растрезвонила всем друзьям и родным, что у меня идеальный брак, прекрасный муж и вообще не жизнь, а сказка. А тут такое. Постепенно он сам вышел из запоя — просто не мог больше пить. Я очень хотела забыть прошедшую неделю. И мы дружно делали вид, что ничего и не было.

Потом родился ребенок. Я писала диплом и работала из дома, ребенок спал плохо, мы тоже. Начали ссориться с мужем. Через пару недель он ушел в запой снова. Я пришла в ужас. Я не давала ему ни капли алкоголя ни на какой опохмел, а он все равно был пьян в дым каждый день. Когда он наконец протрезвел, дней пять спустя, я устроила скандал и „большой разговор“.

Он клялся и божился, что это — в последний раз. Что это просто напряжение последних месяцев. Я поверила. Но верить было нельзя. Так начался ад.

Наша жизнь шла по повторяющемуся сценарию: неделю он пил беспробудно, практически лежа, вставая только в туалет. Потом несколько дней не пил вообще, насколько я могла судить, но оставался полупьяным. Потом начинал пить понемногу через день. Потом каждый день. Потом опять запой. Такой бесконечный круг в 3−5 недель.

Я сблизилась с его старшей сестрой. Она рассказала мне, что на самом деле его отец — алкоголик, что его семья всеми силами старалась скрыть это от меня. Что муж мой пьет давно, и его семья затаила дыхание, когда мы встретились — на волне романтического счастья он почти не пил. Они только молились, чтобы я не узнала об этом до свадьбы, а потом давили на нас, чтобы мы родили ребенка(а лучше трех и как можно скорее). Что вторая его сестра съехала из дома в 17 лет — лишь бы не жить в квартире с двумя алкоголиками.

Я любила его, любила нашу дочь, и долгое время сама мысль о разводе казалась мне кощунственной. Он болен, говорила я себе, он несчастен, кто ж я буду, если брошу его в такой ситуации? Я должна его спасти. И я пыталась спасти. Где-то после третьего или четвертого запоя я стала настаивать, чтобы мы обратились к наркологу. Я слышала, что существует кодирование и зашивание, но не знала толком, что это такое. Но я точно знала, что алкоголизм — это болезнь, а значит, ее надо лечить. Почему после третьего или четвертого? Потому что я отрицала. Я пряталась от реальности. Я не верила, что все это происходит со мной. Я думала, что мне показалось. Что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но когда-то, чего не может быть, происходит в третий раз подряд, приходится признаться, что оно существует.

Он не был буйным и агрессивным, он не пытался меня ударить. Он был тихим алкоголиком, просто лежал и страдал. Когда он был пьян, он начинал говорить всякое. То он говорил, что я мечта всей его жизни, то, наоборот, что он меня ненавидит. То он говорил, что он скоро умрет, то, что он мученик. Что я мученица. Его эмоционально швыряло из крайности в крайность. А вместе с ним швыряло и меня.

Я никогда не пила вместе с ним. Я была кормящая мать, правильная девочка. Мне даже в голову не пришло присоединиться к его пьянкам. Я искала выход. Сперва в интернете. Я читала статьи наркологов, я сидела на форуме, где были родственники алкоголиков. Там я узнала, что существуют специальные группы. Как „анонимные алкоголики“, только для родных. Призванные поддержать, не дать свалиться в созависимость, дать возможность выговориться. И я пошла в такую группу.

Группа состояла из нескольких унылых женщин и куратора. Тоже унылого. Первое, что сказал куратор, открывая группу — „Алкоголик никогда не перестанет быть алкоголиком“. А потом начали говорить участники. Было несколько простых правил: не перебивать, не критиковать и вообще не осуждать. Говорить по одному. Не требовать говорить от того, кто не готов. И женщины говорили. А я их слушала и внутренне заходилась в ужасе. Их родственники-алкоголики — мужья, отцы, братья, матери — не были отбросами общества. Они были обычные люди — из тех, кого я привыкла уважать. Профессор в каком-то институте. Инженер-железнодорожник. Учитель в школе. Даже врач. И все они пили.

Параллельно я искала нарколога. Девочки из группы поддержки относились к этой идее скептически. Им наркологи не помогли. Они рассказывали всякие ужасы(не уверена, что по своему опыту) про жуткие побочные эффекты зашивания и кодирования, как люди становились инвалидами или вовсе умирали. Но я была упорная. Я считала, что раз алкоголизм — болезнь, то нужен врач. Наконец по рекомендации нашла нарколога. Сперва поехала к нему сама. Первое, что он мне сказал — „Алкоголики бывшими не бывают, вы это понимаете? Алкоголик может не пить. Но алкоголиком останется навсегда“. Потом мы говорили, наверное, час. Он говорил то, что я и так знала: что для того, чтобы был результат, нужно желание пациента, что нужна его твердая воля, что если он не хочет — ничего не получится, хоть костьми ложись. И еще он сказал, что нельзя „зашивать“ человека, в крови которого есть алкоголь. Надо, чтоб хотя бы три дня он не пил.

И я стала уговаривать мужа зашиться. Умолять. Угрожать. Упрашивать. Шантажировать ребенком. Он говорил: „Да-да-да“. Но пил. И врал. У нас стали появляться заначки в квартире. Я прятала деньги. Он — бутылки. Я отбирала у него все, до копейки — он шел к гастроному и напивался с местными алкашами. Если не отбирала — он все пропивал, а мне говорил, что потерял или ограбили. И опять этот цикл: запой — несколько дней передышки — запой. Обычно на исходе запоя, когда ему было очень плохо физически, он соглашался зашиться. Но ни разу не выдержал три дня без капли спиртного.

Со временем у него случались странные приступы, когда он вдруг резко бледнел, хватал ртом воздух. Однажды он понес ребенка подмыть и вдруг упал. Я была рядом, подхватила младенца и в ужасе смотрела на мужа, который буквально сполз по стенке. Вызвать врача он мне не дал, боялся, что я его „зашью“ принудительно. Через какое-то время оклемался сам.

Я хваталась за соломинку. В группе поддержки женщины часто делились всякими народными средствами, которые „точно помогут“. Однажды мне там рассказали про такую „панацею“: берешь, говорят, чайную ложку нашатырного спирта, растворяешь в стакане воды, даешь выпить залпом — и все, как рукой. Никогда пить не будет. Я пришла домой, рассказала мужу все честно. „Ты же, — говорю, — хочешь бросить пить? Но не можешь? А вот есть суперсредство. Выпьешь нашатырь и больше — никогда!“ Мы были юные и глупые. Он послушно взял у меня стакан и сделал пару глотков. Вытаращил глаза, страшно закашлялся, рухнул, как подкошенный. Пока я дрожащими руками набирала номер скорой, он очнулся, отобрал у меня телефон и сказал: „Если захочешь меня убить, найди способ попроще, что ли“. И пить, конечно, не бросил.

Я стала винить себя. Я же помнила его — веселого балагура — до свадьбы. Наверное, это я такая плохая жена, что он пьет. Я ходила в халате, я не красилась(напомню — младенец, диплом, работа), я не делала то и это. Я ела себя поедом. Я как-то забывала, что до встречи со мной он уже был алкоголиком. И что одну-две недели между запоями он продолжал быть душой компании. А что у нас там дома происходит — видела только я.

Примерно через год я все-таки признала, что надо разводиться. Пока ребенок еще маленький, не понимает и не повторяет за отцом. Я наконец позволила себе признаться, что я сделала все, что только могла придумать, и ничего не помогло. И что я разрушаю себя каждый день, что от меня прошлой — легкой на подъем, весёлой, красивой, уверенной в себе — осталась бледная несчастная тень, вечно заплаканная и чудовищно усталая. Мы поговорили и вроде обо всем договорились. Я просила только, чтобы он приезжал трезвым, когда будет навещать ребенка, больше ни о чем. Он уехал к родителям.

Я почти сутки рыдала, мне было ужасно жалко себя, ребенка, свою прекрасную мечту(как мне казалось, воплотившуюся в этом браке), своего мужа, который без меня совсем пропадет. На следующий день он вернулся и сказал, что жить без нас не может и готов попробовать все сначала. И я, конечно, его приняла. Мы даже сходили вместе к наркологу. Только ничего не изменилось: на следующий день муж напился снова. Я снова его выгнала, через неделю он вернулся опять. Мы пробовали „начать сначала“ еще трижды. После третьего раза он ушел в запой на две недели, я собрала вещи, ребенка и уехала со съемной квартиры к маме. Через некоторое время мы развелись через суд.

Первые полтора года после развода меня страшно накрывало. Я не могла даже смотреть кино, в котором герои что-то выпивали, мне становилось физически дурно. Я третировала друзей, чтобы они при мне не пили. Постепенно это сошло на нет. Года через три я даже смогла сама выпить бокал вина. Но я до сих пор точно чувствую этот запах — запах запоя и запах алкоголика: его не перепутать ни с чем, ни с последствиями бурной пьянки, ни с болезнью. Я иногда сталкиваюсь в метро с людьми — прилично одетыми, чисто выбритыми — и отшатываюсь, точно зная, что это оно. Передо мной алкоголик. И я чувствую страх. Однажды я подружилась с женщиной, у которой тоже был опыт жизни с алкоголиком, и она мне рассказала, что чувствует то же самое. Это — навсегда. Алкоголики бывшими не бывают. И жены алкоголиков, видимо, тоже».

В процессе реабилитации пациент выполняет домашнее задание и одно из них "История моей болезни". Человеку приходится проанализировать всё, что связано с его болезнью.

Наталья Ситнева

Самое трудное это увидеть себя со стороны и принять, что это последствия твоих поступков. Шаг за шагом человек продвигается к своему дну под названием "алкоголизм" и шаг за шагом выздоравливает .

ЮЛЯ М.

Я стояла у окна и смотрела на грохочущий состав, проносящийся мимо. Внутри все сотрясалось, руки дрожали, голова разламывалась, слезы отчаяния катились по отекшему лицу. Первый день после месячного запоя. Внутри пустота...

В нашей большой трехкомнатной квартире кипела жизнь. Мама на кухне с отцом обсуждали какие-то семейные дела, сын, которому уже тринадцать, занимался плеером. Но я одна, полное одиночество , кому я нужна? Никому... Я хотела одного, чтобы весь кошмар, происходящий со мной, кончился, мне все равно, каким способом, я хотела, чтобы меня не было, не было этой мучительной боли, не было отчаяния и одиночества. Я хотела жить по-другому , но я не знала как!

Сегодня я стою у окна, смотрю на проезжающий мимо поезд. Меня забавляет и радует перестук колес! В комнату заходит сын, обнимает меня, ему уже восемнадцать. "Здравствуй, мамочка, я скучал!" Тепло и нежность разливаются по моему телу. "Я люблю тебя, сынок!"

Сегодня внутри меня поселился душевный покой, шестой год я остаюсь трезвая , благодаря моим друзьям, благодаря Высшей силе, благодаря тому, что есть все вы, мои Анонимные Алкоголики!

МОЙ ПУТЬ В АА

Привет! Меня зовут Олег – я алкоголик .Я хочу Вам поведать то, как я пришел в «АА» .

К алкоголю начал привыкать в раннем детстве. Лет так с 5-ти или с 6-ти, по великим праздникам, наливали мне грамм 25 красного вина «Кагора».

Мне нравилось внимание со стороны взрослых. В 12-13 лет, будучи в деревне на каникулах, я купил бутылку красного вина, якобы для деда, и выпил ее в одиночку без закуски. Это было на мой день рождения. Потом выпивки стали учащаться, начал выпивать вместе с одноклассниками, перед огоньками в школе, на Новый год, на 23 февраля и так далее.

Потом служба в «СА» в элитном роде войск «ВДА спецназ» там это как-то приостановилось но иногда и там выпивал .

Затем дембель и я никак не мог войти в гражданскую жизнь стал пить чаще и больше . Это сказалось на моем здоровье, я уже работал в гараже на экскаваторе, стала бить алкогольная эпилепсия . И мне пришлось поменять много мест работы, хотя физическим здоровьем Бог не обидел, да и армия добавила.

Потом женился, начал новый образ жизни, меньше стал пить . Даже участковый районный удивился, что в районе стало тише. Но на этом я не остановился. Семейные передряги, потом 90-ый год, нехватка денег, безработица в городе.

И я подался в Москву на заработки, так как в городе меня нигде не брали на работу. Мне не давал покоя алкоголь и с ним приобретенная болезнь – алкогольная эпилепсия .

Заработки были хорошие, в доме появился достаток. И снова я вернулся к выпивке , но с осторожностью, чтобы не случилось приступа эпилепсии .

Пока все проходило гладко, если, что-то и было, то только дома. Мать – медик и жена говорили мне, что я алкоголик, а я не соглашался с этим и всегда взрывался когда речь заходила об этом. Я говорил, что я не алкоголик потому, что я себя контролирую, а алкоголик он не может контролировать себя. Я решил доказать им. Собрав силу воли в кулак не пил год и восемь месяцев, но потом ушел в запой на три месяца.

Я был в командировке в... районе поселок С..... Участковый пришел ко мне и разбудил меня. Олег, сказал он, убери трактор с площади, а то автобусам разворачиваться мешает. Трактор действительно стоял посреди площади напротив памятника Свердлова двое суток, как я его туда поставил не знаю.

Месяцев девять не пил и опять запой. Это продолжалось еще долго, только запои мои становились продолжительнее.

При каждой командировке я себе и друзьям говорил, что в этом городе посею пьянство и разврат , так оно и случалось. Жена и мать умоляли меня бросить пить или закодироваться , искали адреса где бы мне могли помочь.

Жена угрожала разводом, но и это меня не пугало, только раздражало. Жена перестала разговаривать со мной выпившим, а только с похмелья пилила. Потому, что у меня пьяного такое состояние, только спичку поднеси и я взорвусь как бочонок с порохом. Рука у меня тяжелая, а меры не знал, так что мог и убить невзначай. Жестокость из меня так и выплескивалась.

Один раз это произошло, жена что-то сказала я взял ее за волосы, открыл конфорку на газовой плите и заставил дышать, она билась, но ни что не могла сделать. Я вдруг испугался подумав, что будет если выбежит дочка и увидит эту картину и отпустил жену.

А утром она подошла и сказала спокойно: « Олег – денег на кодировку нет, но есть наркологический центр пойдем туда может помогут.» Я все помнил что было вчера и понимал - что-то надо предпринимать. Дал добро и мы пошли в центр, меня прокололи и прокапали – вывели из запоя, поставили на учет, направили к психологу – женщине.

Мы стали ходить вдвоем с женой, но я ни чего не понимал. Как только жена уехала в отпуск, я опять ушел в запой на месяц. Когда приехала, я остановился сам, но пошел к врачу и просил помочь существенней, а он мне ответил, что у него не благотворительный центр и что он может только в... отправить в психушку. А для меня это означало, что на моей специальности можно поставить крест. Я сказал, что буду сам пробовать и тогда врач определил меня к другому психологу.

Я рассказал психологу о своих проблемах, и мы стали работать по первому шагу . Меня это очень сильно заинтересовало. Получил поддержку и стал понимать свои ошибки.

Теперь я нахожусь в нашем обществе « АА четыре с половиной года, но у меня были два срыва. На сегодня моя непрерывная трезвость уже два года и пять месяцев, я горжусь этим и сожалею, что раньше не обратился сюда.

В этом году нашему сообществу исполнилось 10 – лет, я был помощником ведущего на юбилейном вечере, а психолог и, как я считаю, мой наставник к которому я попал когда я обратился второй раз в наркологический центр был ведущим. Я очень рад и в семье моей очень рады, что я обрел трезвость и покой.