Такие хищники, как волк, шакал, камышовый кот, енот и другие, не терпят большого урона в связи с изменением экологических условий, о которых мы говорили ранее. Завидную живучесть проявляют и серая ворона, сорока, болотный лунь, которые в самых сложных условиях оказываются в состоянии сохранить свой ареал. В результате в республике значительно возросло количество некоторых хищников. Письма, телеграммы, сигналы, поступающие в правление Азербайджанского общества охотников и рыболовов-любителей, в республиканский Комитет по охране природы, свидетельствуют о том, какой большой урон наносят хищники животноводству, птицеводству, охотничьей фауне. Сельские учреждения, колхозы, совхозы, а также отдельные граждане с тревогой сообщают о случаях истребления волками животных, о вторжении хищников в селения, на подворья. Что касается серьезных потерь охотничьей фауны, то этот учет нигде не ведется. Суровые зимы усугубляют эти потери. Надо отметить и то, что волк, шакал, серая ворона, сорока - это «морозостойкие» хищники, стужа их не пугает, напротив, она им на руку. Хищники легко овладевают выбившейся из сил добычей.

Самый опасный среди них - волк. Борьба с этим хищником всегда заботила людей. Она велась веками, можно сказать, во всем мире. Но не всегда удавалось сократить число этих хищников до желаемого предела. Человек постоянно терпел материальный ущерб от них, а то и сам становился жертвой.

В фольклоре, в сказках, притчах, пословицах, аккумулировавших многовековой народный опыт, волк неизменно подвергался осуждению. В старину люди натерпелись от этого хищника. Письменных свидетельств этому немало. В ряде хроникальных источников сообщается о нападениях волков на людей. Из сведений, приводимых различными дореволюционными авторами, явствует, что волчьи стаи совершали нападения в отдельных губерниях, были случаи, когда за день они губили десятки безоружных людей. В 1807 году в Тартуской волости пара хищников растерзала полсотни людей. Известны сообщения о том, что в 1843 году волки растерзали трех солдат и трех женщин в Симбирске, ранили на улицах Харькова пятерых жителей, напали на шестерых человек в Московской губернии, возвращавшихся с поля. Особую опасность представляли эти хищники для детей. Во многих странах приходилось вести самую беспощадную борьбу с волком.

В ряде густонаселенных европейских стран удалось сократить их число до минимума или же полностью истребить. Последний волк в Англии был убит в начале XVI века, в Ирландии - в XVII веке. Не осталось этого хищника в Бельгии и Италии, появление волка во Франции воспринималось как чрезвычайный факт. За отстрел каждого волка была определена особая премия.

Оговоримся, что речь идет об определенном историческом периоде, когда истребление этого хищника было вызвано конкретной ситуацией в регионах и не опиралось на четко выверенные научные выкладки и дифференцированный подход. В последние десятилетия нашего столетия положение изменилось, и благодаря международным природоохранным мерам утвердилось более разумное, обдуманное отношение к вопросу о регуляции численности волка. Ныне поголовное истребление его как во многих странах Западной Европы, так и в других частях ареала единодушно воспринималось бы как непростительное невежество.

К середине прошлого века министр внутренних дел России предписал своим чиновникам изучить опыт борьбы с волками в Европе и внедрить его в стране, учитывая большие беды, чинимые хищниками. В 1841 году это министерство поставило перед правительством вопрос об учреждении денежной награды лицам, отстрелявшим волков. Был подготовлен циркуляр о составлении егерских бригад по отстрелу волков и повсеместном проведении облав. Согласно циркуляру, за истребление каждого волка выдавалось 3 рубля, за волчонка - полтора рубля (серебром). По тем временам это была ощутимая сумма. Помимо этого в каждой волости содержался один или несколько штатных егерей с ежегодным жалованьем 60 рублей. Штатному егерю вменялось в обязанность ежегодно истреблять 15 волков или 30 волчат.

Несмотря на эти меры, число волков росло. По официальным данным, в 70-х годах минувшего столетия ежегодный ущерб, причинявшийся волками животноводству в России, исчислялся более чем 6 миллионами рублей! В 1873 году только в 45 губерниях, находившихся в европейской части России, волки истребили 179 тысяч голов крупного и 562 тысячи мелкого рогатого скота. К началу нашего столетия борьба с волками резко ослабла.

В 1924-1925 годах волки на территории СССР истребляли до миллиона голов скота ежегодно. В годы Великой Отечественной войны количество волков резко возросло, соответственно увеличился и ущерб от них.

Множество волков в 1940-1945 годах обитало и на территории Азербайджана. Эти хищники, нападая на села, на глазах у женщин и детей губили животных. Можно представить тяжесть этих бедствий для сельского жителя в военные годы.

Волки хорошо чувствуют вооруженного человека и стремятся держаться от него подальше. А безоружного не опасаются. Более того, бывает, что норовят приблизиться к нему если и не из плотоядных побуждений, то во всяком случае чтобы продемонстрировать свою агрессивность.

Вот один любопытный эпизод с волками. Это село было расположено у Куры. В пойме после половодья оседал толстый слой ила, никакому зверью не пробиться через непролазную жижу. Как-то получилось, что теленок, двинувшись на водопой к Куре, увяз в иле. Как ни силились, не смогли вызволить теленка. Стемнело, все разошлись по домам. Наутро устремились к трясине: как-то там теленок? Но... его не нашли на месте. Там, где он увяз, из ила торчала волчья голова! Оказалось, что ночью волк, напав на теленка и оттолкнув его к берегу, сам увяз в иле по горло...

И впоследствии случались любопытные встречи с волками, но каждый раз дело кончалось мирным расставанием.

Вскоре после войны волков вроде стало меньше, и статистика свидетельствует, что в ту пору было зарегистрировано 200 тысяч хищников, а затем их число стремительно увеличилось. Намного возрос и причиняемый ими ущерб.

В дальнейшем борьба с волками приобрела всесоюзные масштабы, и к ней были привлечены охотничьи союзы. Ежегодный отстрел хищников составил около 50 тысяч, а за несколько лет суммарный итог достиг полумиллиона экземпляров.

Известно изречение о том, что наши недостатки- продолжение наших достоинств. В отношении борьбы с волком произошло нечто напоминающее существо этого суждения. Отстрел волка, диктовавшийся экологической ситуацией, недопустимостью размеров причиняемого им урона, перешел ту зыбкую, изменчивую грань, за которой волк становится бесправным изгоем природы. В монографии «Волк», вышедшей под редакцией доктора биологических наук Д. И. Бибикова в 1985 году, читаем: «На протяжении последних 30 лет во многих популяциях копытных резко возросла численность... при одновременном прогрессирующем падении плотности волка... В Воронежском заповеднике в 1956 г. выводков волка в пределах его границ уже не было. В Дарвинском, Окском, Мордовском и других это произошло в середине - конце 50-х годов, хотя до начала 60-х годов волки заходили в заповедники, но существенного влияния на популяции жертв не оказывали... Программа полного уничтожения волка в ряде заповедников заменилась регулированием его численности. Во многих областях на огромной территории страны борьба с волком ослабла. Это вызвало новую волну нарастания его численности...»

Сокращение поголовья копытных, согласно приводимым в этой работе конкретным данным, менялось соответствующим образом, однако «колебания общей естественной смертности копытных... происходили в значительно меньшей амплитуде, чем это можно было ожидать в связи с уничтожением волков... При восстановлении волка... потери популяций копытных от его охотничьей активности увеличились в 6-30 раз, общая же смертность всего в полтора-два раза. Таким образом, почти полное уничтожение волков в заповедниках и восстановление их численности в последующие годы мало меняло уровень естественных потерь... В данном случае подтвердилась концепция Л. Слободкина... о «предусмотрительном» хищничестве, согласно которой хищник изымает из популяции жертв тех особей, которые и без него были бы в максимальной степени подвержены действию истребительных факторов».

Авторы монографии «Волк» приводят две полярные точки зрения на характер хищничества волка-одни утверждают мнение об избирательности в выборе жертв, «санитарной» или «селективной» роли, другие «считают, что волки изымают из популяций копытных животных здоровых и сильных особей».

Абсолютизировать ту или другую точку зрения без учета конкретной экологической ситуации, конечно, нельзя. Кстати, безоглядное внедрение «санитарной» концепции в свое время отрицательно сказалось на практике.

Раздавались даже голоса, требующие привлекать к ответу «обидчиков» хищника. Скажем, случай, когда пастух вилами прикончил волка, ворвавшегося в овчарню и растерзавшего 40 овец, произвел впечатление сенсационной жестокости. Статья, требовавшая предать суду этого чабана, вызвала у многих одобрение. Волк «завоевал» право на неприкосновенность. А ему только того и надо было. Вскоре волчье воинство резко возросло и превзошло былую численность. Волчицы получили возможность в безопасности растить выводки, каждый раз состоящие из четырех - восьми волчат.

По подсчету группы биологов, в одном конкретном ареале до 1969 года численность волков равнялась 2-2,1 тысячи, а в 1977 году-7,2 тысячи исчисляемый в 30 миллионов рублей. По подсчетам специалистов, судя по приведенным выше показателям, ущерб охотничьей фауне вчетверо больше, чем ущерб животноводческим хозяйствам. К «санитарной», вернее говоря, селективной функции волка нужно подходить на основе реальных выкладок о динамике численности их популяций и их жертв. Там, где эти соотношения перевалили за оптимальную черту, нельзя делать никаких скидок волку, рядя его в «овечью шкуру», в которую можно было бы упрятать опасно разросшиеся волчьи бесчинства. Селективная роль этого хищника как одно из проявлений механизма естественного отбора, как фактор осуществления природного закона ни у кого не может вызвать возражений. Но ведь мы не можем быть безучастными к масштабам таких проявлений, к той злободневной ситуации, которая требует энергичного вмешательства.

На 1985 год, по данным Госкомитета Азербайджана по охране природы, на территории республики численность волков составляет 4660. (По данным упомянутой выше монографии, в 1980 году было 2,5 тысячи волков.) Это означает, что в среднем на каждую тысячу квадратных километров приходится 54 волка! Если исключить высокогорья, густонаселенные и промышленные районы, то легко предположить, что плотность волка еще выше. Поэтому на сегодняшний день задача применительно к положению в республике состоит в том, чтобы ограничить численность волка до оптимальных пределов.

Итак, для нас всех очевидно, что полное истребление волков было бы ошибкой. Но ошибочна и позиция благодушного невмешательства, когда в отдельных районах животноводству причиняется ущерб в десятки миллионов рублей, а еще больше-охотничьей фауне. Ясно, что в естественных ареалах, в заповедниках, заказниках и на любых охраняемых территориях надо выявлять численность волков и, соотнося их поголовье с поголовьем копытных, разумно сокращать количество хищников до оптимальных пределов.

Журнал «Наука и жизнь» в июньском номере за 1985 год снова вернулся к этому вопросу в статье Р. Федорова «Разговор о волке». «А как относиться к волку в заповедниках?»- спрашивает автор статьи у компетентного собеседника, кандидата биологических наук Г. А. Носкова. Вот что он отвечает:

«...Здесь мы обязаны заботиться о сохранении всех видов животных, присущих данному региону. Всех - значит, и волка»

И далее идет рассказ о случае, когда у волчьей добычи- туши зарезанного им лося - объявились «нахлебники»: «...на туше сидел беркут, потом опустился орлан-белохвост... Обойдя тушу вокруг, я заметил следы куницы... Как видите, здесь нельзя ограничиться рассмотрением лишь двух компонентов: хищник и его жертва. Здесь обнаруживается сложная система побочных взаимосвязей. Мясом убитого лося подкармливаются птицы, в том числе и редкие, об охране которых мы очень заботимся, лисы, ряд представителей семейства куньих. Волчья охота дает дополнительный и, может быть, очень важный шанс для их выживания, особенно в голодную пору. И думаю, если мы уберем волка из естественной экологической системы заповедника, она будет уже не вполне естественной, а в какой-то мере уже антропогенной...»

Однако, по мнению биолога, все это «вовсе не снимает вопроса об усилении борьбы с волком в охотничьих угодьях, а тем более там, где он наносит ущерб домашнему скоту».

Не будем забывать, что у каждого заповедника есть своя специфика, своя экологическая стратегия. В Нижне-Свирском заповеднике, вероятно, в борьбе с волками предполагаются какие-то щадящие ограничения в силу причин, о которых говорил ученый. А как быть с волками, скажем, в Ширванском заповеднике, призванном умножать популяции подопечного Красной книги-джейрана? Их-то не так много, чтобы позволить здесь бесчинствовать волкам ради их хищных «нахлебников», пусть даже охраняемых и редких видов?.. Думается, это было бы непозволительной роскошью, за которую пришлось бы дорого расплачиваться.

В той же журнальной статье приводится любопытное суждение о некой, так сказать, саморегуляции численности волков на территории другого заповедника - Тебердинского. Сотрудник заповедника И. В. Ткаченко, продолжающий дело своего отца, ученого-биолога В. И. Ткаченко, говорит «За годы моих наблюдений численность волков сохраняется на том же уровне, который был отмечен моим отцом,- шесть - восемь особей... И все они по-прежнему держатся одной стаей. Так что пресс хищников на копытных и прочих обитателей заповедника, которые могут стать их жертвами, остается постоянным и ни в коей мере не угрожает существованию живущих здесь видов. Но очень возможно, что часть молодых волков, выросших в стае, отделяется от нее и уходит за пределы заповедника. Там они могут нанести вред, и там, в охотничьих и сельскохозяйственных угодьях, с волком, наверное, следует поступать, как с волком...»

Итак, налицо примечательный факт: саморегуляция численности хищников в определенном ареале. Без всякого вмешательства человека. Сотрудник заповедника ни словом не упоминает об отстреле волков и других ограничительных мерах. Такая саморегуляция для заповедника - идеальный вариант. Но опыт заповедной деятельности показывает, что природа далеко не всегда предоставляет такую удобную экологическую возможность. Почему? Наверное, потому, что зачастую новому поколению хищников попросту некуда уйти из заповедника. В Теберде, местности горной, не столь густо покрытой сетью населенных пунктов, сельскохозяйственными площадями, допустим, есть еще где «разгуляться» волку. А куда ему деться из Кызылагачского или Ширванского заповедника, даже если там ему не очень удобно жить? С одной стороны - море, с другой - ухоженная земля, совхозные и колхозные плантации, рокот комбайнов и тракторов, автомагистраль, железная дорога... Можно, конечно, совершить скрытый марафонский переход к югу, в талышские леса, или на северо-запад, в горы. Но и там волкам тесно...

Таким образом, соглашаясь с возможностью саморегуляции численности волка в заповедниках, недолго дойти и до того, что эти территории станут играть роль, хотим мы этого или нет, своеобразных «поставщиков», «экспортеров» волка. Посмотрим на дело с экономической точки зрения: государству куда выгоднее пресечь распространение этого хищника в самом начале, в очаге, чем потом тратить усилия сотен и тысяч егерей и охотников и выделять солидные суммы на вознаграждение за отстрел каждого волка!

Итак, надо разумно регулировать численность волков, опираясь на научно обоснованные нормы их отстрела.

Известно, что волк-одиночка в отдельных случаях спаривается с одичавшими собаками. От таких пар получается потомство хищников-гибридов, мало чем отличающихся от волков. Во многих странах животноводство терпит большой ущерб от этих волчьих гибридов, которые обитают в естественных условиях с хищными родичами и не менее опасны. Невольно вспоминается пословица: «Собака, снюхавшаяся с волком, опаснее волка». Это действительно так. Гибриды-хищники не боятся человека, повинуясь инстинкту «домашней» родительницы. При виде людей они по-собачьи подбегают к ним, а чистокровный волк, следующий за «полукровкой», не подозревая об истинной подоплеке этого побуждения, переходит в атаку...

Таких гибридов много развелось на территории нашей страны. Никакой борьбы с собако-волками, не представляющими экологической ценности, не ведется. А ущерб хозяйствам и природе налицо. Выход один - их полное истребление.

Охота на волков - нелегкое дело. Волк ухитряется прятаться даже от наблюдения с вертолета. Уверенный в своей невидимости, замирает на месте. В охоте на волков применяется немало технических средств.

Как уже отмечалось, волк мгновенно распознает вооруженного человека и чувствует опасность, исходящую от него. При облавах, несмотря на шум и на то, что прочесывается каждая пядь, волк не покидает своего укрытия. А если все же ему приходится бежать, то стремится проскочить засаду. Если мимо него пройдет шакал или лиса, волк пропускает их вперед метров на 50-60 и уж потом продолжает путь.

Такая крайняя мера, как жесткий контроль за численностью волка, была заменена на некоторое время пассивностью по отношению к нему. В этих сложившихся благоприятных условиях (снятие пресса охоты, обилие диких копытных в заповеднике, достаточное количество павших животных на скотомогильниках сопредельных территорий) численность волка здесь с 1973 г. начинает возрастать, достигнув своего максимума к 1978 г. Роль волка в регулировании численности копытных и, особенно, пятнистого оленя становится заметной. Здесь уместно отметить, что с появлением к этому времени в заповеднике значительного количества кабана снижает вероятность достоверного учета волчьих трапез. Но основным фактором, снижавшим численность пятнистого оленя в этот период, следует считать его гибель от истощения. В результате прекращения подкормки участились его миграции на сопредельную территорию.

В сложившейся в это время ситуации заповедник, по-видимому, совершает непростительную ошибку. Проводя мероприятие по изъятию интродуцента из своей фауны, он вновь с 1978 г. начинает планомерное истребление волка и это в тот момент, когда суммарное соотношение «волк-жертва» в начале этого периода было довольно высоким — 1:35.

Всего за период 1978 — 1988 гг. было изъято 48 волков, т. е. добывалось ежегодно до 80-90 % зверей, проживавших на территории заповедника. Не смотря на ежегодное, почти полное в течение зимы, изъятие волка он вновь восстанавливал свою численность к следующей зиме, в основном, за счет особей, обитавших в смежных с заповедником угодиях. Многие волки использовали территорию заповедника лишь для дневок, не углубляясь далеко в его массив, и только пара волков, избравших заповедник для выведения потомства, широко осваивала его территорию. Результаты троплений волков в этот период указывали на то, что их суточный ход был небольшим, достигая в среднем 3-7 км. Звери, в основном, после неудачной охоты, ненадолго покидали заповедник, чтобы, посетив 1-2 скотомогильника, вновь вернуться сюда. Эти волки изредка делали переходы в 28-30 км, чтобы сменить места охоты.

Численность волка на протяжении этого периода, за исключением пика 1978 г., была стабильной и искусственно поддерживалась на уровне 6-8 особей. Следует отметить, что начиная с 1985 г. добыча волка очень затруднилась. Причиной этому послужило не снижение его численности, а индифферентное отношение зверя к флажкам, при котором волки спокойно покидали оклад и вновь в него возвращались даже во время прогона.

С прекращением отстрела волка по распоряжению Минприроды РФ в 1989 г его численность вновь резко возросла до 14-16 особей, но ненадолго, и в дальнейшем следовала за таковой пятнистого оленя основной его жертвы. В дальнейшем сокращение численности копытных, особенно в начале 90-х годов, привело к усилению межвидовой конкуренции «волк-олень». Успешность охот хищника на этот вид снизилась, что вынуждает излишнюю часть волков покидать пределы заповедника. Из этого следует, что в настоящее время волк в достаточной мере выполняет роль естественного регулятора оленей в заповеднике.

Численность волка, причины ее роста

Численность волка во многом зависит от уровня организации истребительных работ, развитости охоты на этих хищников, постоянства доступных и разнообразных кормов. Роль других условий, прямо или косвенно влияющих на численность этих зверей, сводится к снижению или повышению сил воздействия на поголовье волка совокупности перечисленных факторов. Именно поэтому, как еще в прошлом веке отмечал Л. П. Сабанеев, "волчье засилье" - показатель упадка народного благосостояния, роковое и неизбежное последствие всякой неурядицы...

За последние 100 лет волчья напасть регистрировалась в 60-х и 70-х годах прошлого столетия. Рост его численности вновь повторился в первой половине 30-х годов XX в., когда общесоюзный уровень добычи хищников к 1937 г. превысил 37 тыс. шт. против 11 - 15 тыс. шт. в 1924 - 1926 гг. (рис. 4). Вторичное и более сильное увеличение волчьего поголовья в текущем столетии произошло в 1942 - 1945 гг. Причем с 1943 г. волк был подлинным бедствием на протяжении 10 лет. В 1946 г. в СССР было добыто рекордное число волков - 62 600 особей.

По ориентировочным подсчетам, до Великой Отечественной войны в целом по стране насчитывалось 100 - 120 тыс. волков. В годы войны число их превысило 230 тыс., а по мнению некоторых охотоведов - 300 тыс. По более поздним расчетам , в первые послевоенные годы поголовье волков превышало 150 тыс. Однако имеется основание полагать, что эта цифра - максимальная величина роста их численности. После рекордной добычи волков в 1946 г. и уничтожения в 1947 - 1951 гг. 274 тыс. зверей численность хищников стабилизировалась на уровне, наблюдавшемся в начале XX в., когда в России ежегодно добывали в среднем 15 тыс. волков .

Очередной и достаточно сильный взрыв численности волка произошел в 70-е годы (годы застоя в народном хозяйстве). К этому времени очаги с относительной повышенной плотностью волка сохранились в некоторых лесных областях Украины, Белоруссии, в горных районах Азербайджана и Таджикистана, в ряде областей Казахстана, где к исконно волчьим относят степной Тургайско-Иргизский озерный район, долины рек Или, Чу, Сырдарьи, Сарысу, Урала, районы Джунгарского и Заилийского Алатау, а также всего Прибалхашья. В РСФСР наибольшая устойчивая плотность населения волка отмечалась в следующих экономических районах: Северо-Западном (Вологодской, Ленинградской областях, в Карелии и Коми АССР), Центральном (Брянской, Калининской, Смоленской областях), Волго-Вятском (Кировской, Горьковской областях), Поволжском (Волгоградской, Саратовской областях, Башкирской АССР), Северо-Кавказском (Астраханской обл., Краснодарском крае, Дагестанской АССР), Уральском (Пермской, Оренбургской областях). В Сибири устойчивые очаги этих хищников характерны для Тюменской и Читинской областей, Алтайского и Красноярского краев, Бурятской АССР и Тувинской АССР. В Дальневосточном экономическом районе такие очаги известны в Хабаровском крае, Амурской обл., особенно в Якутии.

Волчьи очаги имеют многолетнюю давность, обусловленную природно-экономическими факторами. Основной из них заключается в приуроченности очагов к территориям, сочетающим значительную лесистость с пересеченностью рельефа: в областях Нечерноземья - к Тихвинско-Андомским высотам, Валдайской возвышенности, западной части Смоленско-Московской гряды и Среднерусской возвышенности; на востоке региона - к Вятско-Пермскому увалу и Приволжской возвышенности, т. е. к территориям, где стыкуются и административные границы областей, краев и республик, что по ряду причин дополнительно усложняет организацию работ по истреблению волка . В областях и республиках, расположенных в горных, тундровых, степных и полупустынных зонах, устойчивость волчьих очагов (хотя и с более изменяющейся численностью зверей) обусловлена обширностью этих территорий, их малой населенностью при экстенсивном животноводстве.

В 1970 г. добыча волка в СССР сократилась до 4842 голов. С периода 60-х годов, отличавшихся стабилизацией численности зверя на низком уровне, это была минимальная величина изъятия волка. В последующие годы численность волка начала возрастать. Некоторое расширение добычи в 70-е годы не стало мерой, сдерживающей размножение. В результате это явление стало повсеместным. По данным функционировавшей в те годы Главприроды МСХ СССР , в целом по стране число волка возросло с 18,2 тыс. в 1967 г. до 68,3 тыс. в 1977 r. Сильно увеличилось волчье поголовье в Белоруссии (165 гол. в 1967 г., 2337 в 1977 г.), на Украине (218 гол. в 1968 г., 1193 - в 1979 г.), в Таджикистане (450 гол. в 1969 г., 2 тыс. - в 1978 г.) и ряде других республик.

В большинстве регионов фактический рост численности волка был, очевидно, выше названных цифр, о чем можно судить по следующим данным. В 1977 г. общесоюзный объем закупок волчьих шкур составил 22 тыс. шт. Он близок к среднегодовой добыче волка (27 тыс.) за период 1937 - 1941гг., когда реальная численность хищников определялась в 100 - 120 тыс. особей. Видимо, до такого же количества они вновь размножились и к середине 70-х годов. Вероятность этого вполне объяснима, если учесть, что после истребления 22 тыс. волков в 1977 г. темп нарастания их поголовья оставался высоким. Подобный темп - верное свидетельство недоучета зверей.

Неверные оценки численности волка в период 70-х годов были возможны и происходили по ряду причин. Одна из них была связана с тем, что приемы учета волка (картированием их семейных участков), позволяющие более или менее реально судить о состоянии поголовья этого хищника, официальное признание получили лишь в 1987 г. . До этого времени, когда сельское население, включая и охотников, было склонно к завышению числа обитающего волка , в практику охотничьего хозяйства были внедрены не лучшие, применительно к большинству регионов, методы учета зверей - авиаучет и зимний маршрутный учет следов на соответствующих площадях. Показатели этих методов предрешали занижение численности волка.

В качестве довода, подтверждающего факт такого занижения, могут служить сравнительные сведения об учетах волка в Горьковской обл., где на площади 1,6 млн га (в 13 районах) был произведен учет этих зверей двумя способами: официальным, т. е. методом подсчета следов на маршрутах на соответствующих площадях, и широко практиковавшимся - выявлением волчьих выводков и количества в них зверей, долговременным наблюдением и опросом населения. Результаты учета оказались таковы. При учетах волка по следам на соответствующих площадях численность зверей на весну 1979 г. была определена в 20 особей. При учете по выводкам (на январь) того же года - 70 особей (14 выводков). В это число не вошли 34 волка, истребленные в 1979 г. на территории района, где производился учет . В докладе на совещании спецгруппы по волку, проведенном ВДНХ СССР и Глав-природой МСХ 3-7 апреля 1979 г., представитель Смоленской госохотинспекции сообщил, что разница в определении показателей численности волка специалистами Смоленской ГОИ и группой биологической съемки Окского заповедника, осуществляющей в пределах СССР общий анализ "следового учета" зверей по пробным площадям, составила более чем двукратную величину. По материалам инспекции, в области в 1978 г. насчитывалось более тысячи волков, по первым учетным данным группы биологической съемки- 420 особей, по уточненным - 508. Права в этот год оказалась инспекция, так как к апрелю 1979 г. в угодьях Смоленщины было добыто 320 волков и около 600 ушло от преследования. Всего в 1979 г. здесь было добыто 732 волка. В Кировской обл. в 70-х годах учет волка вообще был формальным.

(В отчетах госохотинспекции эти цифры фигурировали и в 80-е годы. )

Из приведенных данных видно, что рост добычи волка отмечался здесь даже при изъятии почти такого же их количества, какое насчитывалось весной. Понятно, что при добросовестном отношении к учетным работам подобное возможно при несовершенной методике учета с явным недоучетом волка. В связи с этим следует отметить, что в 1950 г. после истребления в области за предшествующий год 420 хищников во всех районах было выявлено все же еще 175 волчьих семей, а общее поголовье на начало 1951 г. составило более 1200 зверей.

Следовательно, в 70-е годы в целом по стране обитало волка больше, чем предполагалось по официальным данным, что в конечном итоге как раз и явилось бедой. А она в том, что в настоящее время уже нет оснований рассчитывать на природные факторы, которые могли бы привести к падению численности этого зверя. Ведь до сих пор ни у ученых, ни у практиков нет точных данных о значении указанных факторов в динамике численности популяции волка.

Причины, вызвавшие рост поголовья волка в коренных очагах обитания и широкое расселение в 70-е годы, многообразны. Вместе с тем само это явление следует рассматривать как социально-экологическую закономерность, согласно которой цивилизация и связанный с нею общий прогресс народного хозяйства могут быть губительными для одной группы диких животных и, наоборот, улучшать условия жизни другой, способной быстро адаптироваться. Волк, даже находясь под неослабным охотничьим прессом, является образцом дикого зверя, использующего все возможности для благополучного обитания в антропогенном ландшафте. Он быстро усваивает преимущество жизни возле человека и за счет человека.

Конкретные причины роста численности и расселения волка в 70-е годы были следующие. Общее ограничение охоты, постепенно усиливающееся с начала 60-х годов с целью охраны природы, накопления дичи или ради достижения в угодьях оптимальных плотностей полезных животных. Расширилась сеть заказников, были учреждены спецхозяйства узковедомственного охот-пользования, воспроизводственные участки, зоны покоя, зеленые зоны вокруг городов и рабочих поселков. В середине 70-х годов территориальные формы ограничений охоты привели, например, в Кировской обл. к изъятию из непосредственного охотпользования более 1 млн га ценнейших угодий, что всего вдвое меньше площади охотхозяйств, закрепленных для охоты за обществами охотников.

По исследованиям ВНИИОЗ, к 1980 г. только в 8 областях северо-востока европейской части страны, где к тому времени было осуществлено крупномасштабное сселение деревень и в силу этого резко сократился охотничий пресс, из охотпользования было изъято 5 млн га наиболее продуктивных охотничьих угодий. Тем не менее во все последующие годы изъятие их продолжалось. В целом по РСФСР в 1981 - 1985 гг., помимо 10 заказников союзного значения, было создано 155 областных и республиканских заказников. В результате на территории Российской Федерации под 50 республиканских и 1295 областных заказников отведено 49,8 млн лучших охотничьих земель, а общая площадь охраняемых территорий, по данным Главохоты РСФСР, за пятилетку возросла с 43 млн до 63 млн га, или на 42 %.

Другая активная форма ограничения охоты в рассматриваемый период заключалась в усилении не всегда в разумных пределах разного рода актов, запрещавших или сокращавших саму возможность охотничьей деятельности: общее сокращение продолжительности сезонов охоты, полные повидовые и сезонные (в частности, весенние) запреты охоты, ограничение выдачи путевок и установление самого порядка охоты по специальным путевкам, получение которых предрешалось трудовым участием охотника в охотхозяйственной работе. Эта же форма ограничений включала: установление запретных дней недели для стрельбы дичи в сезон охоты, нормирование добычи, запрещение использования для ряда видов охоты зверовых собак, систематические запреты охоты из-за повышенной пожаро-опасности повально осушаемых лесов и болот и, наконец, общее введение более строгого порядка, приобретения и хранения охотничьего ружья. В результате охотничий сезон среднерусского охотника стал короче примерно на 2 мес по сравнению с сезоном 50-х годов и при этом с массой других регламентирующих правил производства охоты в дозволенное для этого время.

В ряде регионов перечисленные акты ограничений охоты -если и не совпали, то в определенной мере были следствием антиохотничьей волны, поднятой отдельными представителями научного мира в газетах, журналах и других средствах массовой информации, включившимися в дискуссию о защите волка. Соответствующая оценка этого движения, ставшая модным среди журналистов, дана в журналах "Охота и охотничье хозяйство" и "Наш современник" . Подводя итоги встречи специалистов за "круглым столом", обсуждавших проблемы борьбы с волком в связи с резким увеличением его численности, главный редактор журнала "Охота и охотничье хозяйство" О. К. Гусев констатировал, что распространение в обществе тенденции к идеализации природы ("природа всегда права", "в природе пустоты не бывает", "в природе нет ничего вредного, лишнего", "человек должен избегать вмешательства в дела природы, дать ей право побуйствовать вволю" и т. д.) нанесло государству большой материальный ущерб. Взяв под защиту такого вредного и опасного хищника, как волк, эта стратегия нанесла очередной удар по народному хозяйству, так как не прогресс науки, не появление новых фактов побудили по-иному трактовать роль волка в экономике природы, а "бездумное принятие стратегии идеализации природы, гипноз ее псевдогуманной привлекательности заставили увидеть старые факты в желательном освещении" .

Соглашаясь с этими высказываниями, нелишне добавить, что концепции идеализации природы породили, например, такие явления, как всеобщий семилетний (с 1968 г.) запрет охоты в Таджикской ССВ, когда лишь в отдельные годы выделялось ограниченное количество платных лицензий (путевок) на отстрел массовых видов охотничьих животных, включая и волка (до сезона 1977/78 г.). В Казахстане были отменены поощрения за отстрел этих зверей. В этот же период не в пользу охотника была пересмотрена выплата вознаграждений за добычу волка на территории РСФСР.

Роль многих форм ограничения охоты в проблеме борьбы с волком всегда имела негативные стороны. Твердо стоявший за бескомпромиссную ликвидацию волка Л. П. Сабанеев, связывая нашествие этих зверей с упадком псовых охот, отмечал: "Нисколько не отрицая будущей, может быть, очень важной роли ружейные охотников в истреблении волка, мы, однако, считаем в полном праве утверждать, что они, хотя и косвенно, при том бессознательно и руководимые очень хорошими побуждениями способствовали нередко размножению зверя. Псовые охотники, запрещая охоту в своих дачах, приберегая волков для себя, имели еще основания на это запрещение, ружейные же охотники и все более распространяющиеся охотничьи кружки и общества, запрещая охоту в арендуемых ими лесах и болотах, являются невольными охранителями там волков, переведаться с которыми сами арендаторы не имели средств или желания. Таким образом, запрещение охоты в помещичьих дачах, арендование лесов, болот и вообще охотничьих угодий, наконец, даже стеснение охоты и промысла в казенных лесах средней полосы - все меры, по своей сущности благоприятствующие размножению дичи, в то же самое время благоприятствовали волку" .

Говоря об ограничениях охоты, как о факторе, существенно содействовавшем в 70-е годы подъему численности поголовья волка, важно рассмотреть, каким образом это могло повлиять на зверя, когда на большей части территории страны истребление его всеми способами в любое время года постоянно поощрялось, а при любом вещественном доказательстве добычи хищника предусматривалось определенное вознаграждение. Подобное стало возможным вследствие того, что формальная свобода добычи волка не увеличивала числа охотников на него. Чаще всего было как раз наоборот: всякое уменьшение возможностей для охоты усиливало стремление охотничьих масс к более почтительной и надежной охоте, к более подручной или выгодной из них.

(Отражают суммарный план закупок волчьих шкур, доводимый отдельным областям; в частности, на 1980 г. по РСФСР он был определен в 480 шт. )

Вот конкретный пример. В 1977 г. 28 членов одного кировского охотколлектива отстреляли по лицензиям за осенне-зимний период 32 лося. Добыча зверей производилась облавным способом, на что было потрачено 310 чел.- дн. При облавах в кварталы леса с лосями не раз попадали и волки (всего 9), один из которых был случайно выгнан под выстрел и убит. Однако никто из членов охотколлектива не предпочел охоту на волка, хотя в течение всего периода отстрела лосей бригада охотников-лосятников обслуживалась двумя обычными автомашинами, а также машиной повышенной проходимости, привлекаемой со стороны. Показателен и другой, еще более примечательный факт. В Кировской обл. каждый пятый волк, добытый в 1978 - 1979 гг., - результат случайного отстрела, в Горьковской и Пермской областях - каждый второй. Это довод уже в пользу того, что при больших возможностях охоты урон, наносимый волчьему поголовью массой охотников, мог бы быть более ощутимым.

В предвидении отмеченных обстоятельств положение могло быть исправлено научно обоснованными планами ежегодной добычи волка. Однако практиковавшееся ведомственное планирование ее эту задачу вовсе не решало.

Из приведенных данных видно, что со второй половины 60-х годов, когда начали уменьшаться возможности для производства охоты, занижался и план истребления волка, что расхолаживало работу охотведомств по борьбе с хищником, в итоге содействовало повсеместному увеличению волчьего поголовья (рис. 5). С появлением в республике сети охотхозяйственных предприятий значение этого фактора, естественно, возросло, особенно в областях, отличавшихся стойкостью поселения волка. Это подтверждается результатами борьбы с волком в Кировской обл., где первый заметный рост его численности относится в 20-м годам, когда уровень добычи этого хищника приблизился к 400 особям в год. Вторичное и более интенсивное увеличение волчьего поголовья 1945 гг. В 1946 г. впервые произошло в период 1942 в области было добыто максимальное количество волков - 560 особей, за 3 последующих года - 1420 (рис. 6).

В 70-х годах при функционировании в области 89 разноведомственных охотничьих хозяйств и 12 заказников, наличии штатного контингента охотоведов и егерей госохотинспекции (около 50 человек) увеличение численности волка было замечено лишь в 1972 г. - в год жестокой засухи и сильных лесных пожаров. В этот год из вятских лесов было изъято 207 волков, в два последующих - 440. Однако в 1977 г. число уничтоженных волков вновь приблизилось к 500 особям, несмотря на добычу за пятилетие 563 волчиц и увеличение изъятия их с 66 шт. в 1973 г. до 166 - в 1977 г. По достигнутым результатам область вышла в число передовых. За добычу такого количества хищников госохотинспекция и областное общество охотников и рыболовов были отмечены наградами. В 1979 г. число только уничтоженных волков превысило 700 особей, что в 6 раз больше многолетней средней (118 шт.), вычисленной для 1960 - 1971 гг., когда численность этих зверей считалась стабильной. Отмечая такой бурный рост поголовья волка в вятском их очаге, важно подчеркнуть, что это не было явлением, возникшим лишь в природных условиях Кировской обл. Здесь синхронно проявилась общая картина динамики численности вида, которая в 70-е годы стала характерной для значительной части страны.

В быстром увеличении волчьего поголовья не меньшую роль, чем ограничение охоты, сыграла другая важная причина, заключавшаяся в резком улучшении кормовой базы хищника. Экологами давно вскрыта зависимость интенсивности размножения любых представителей хищных от обилия кормов. По отношению к волку данное положение имеет и другое значение: при обилии кормов он мало уязвим даже при преследовании всеми способами с целью уничтожения. Улучшение кормовых условий было связано с возникновением к 70-м годам новых или в значительной мере более обильных источников кормов. Первый из них появился как следствие повсеместного увеличения поголовья диких копытных. Ведь именно в рассматриваемый период во всех лесных областях сильно возросла численность лося, в степных и полупустынных районах - сайгака. Примерно с середины 60-х годов в результате улучшения охотохозяйственных и акклиматизационных работ расширились ареалы и быстро наросло поголовье кабана, дикого северного, пятнистого и других видов оленей, в Прибалтике - косули. В речных системах повсеместным стал бобр, еще раньше в водоемах всех областей появилась ондатра.

Рост поголовья этих животных (за исключением ондатры) отмечался и в 70-е годы. К. 1977 г. в стране насчитывалось свыше 800 тыс. лосей (570 тыс. в 1970 г.), около 350 тыс. кабанов (182 тыс. в 1970 г.), более 900 тыс. диких северных оленей, около 700 тыс. косуль и несколько десятков тысяч оленей всех других видов . К середине 70-х годов поголовье бобров, возрожденных в стране всего из двух сохранившихся очагов, определилось в 200 тыс. В 1975 г. была зарегистрирована вторая волна подъема численности сайгака до максимальной величины - 2 млн голов. В довоенный период этого важного для волка животного относили к категории редких. Естественно, что значительный рост численности ряда копытных позволил возобновить не только любительскую, но во многих областях и промысловую охоту на них. К 1977 г. добыча лосей, например, возросла до 70 тыс. голов, оленей всех видов до 61 тыс., отстрел косули все еще держался на уровне 45 - 50 тыс. голов, кабанов - до 52 тыс., сайгаков - до 400 - 500 тыс. голов . Одновременно немало копытных отстреливали и браконьеры.

Охота и браконьерство существенно увеличили обеспеченность волка самой доступной пищей в составе их рациона: звери находили места разделки отстрелянных животных и пожирали остатки трофеев охотников, выискивали попавшихся в петли лосей, а также значительные остатки туш, бросаемых при браконьерской добыче крупных копытных. Более того, волк получил возможность специализироваться на вылове подранков, число которых, к сожалению, росло как по мере приобщения к отстрелу копытных большей массы охотников, так и из-за отсутствия у них хорошего оружия для этой охоты. Так, в начале 60-х годов мне довелось быть свидетелем, когда в Кировской обл. при использовании егерями "кавалерийского" карабина (под пулю 7,62 мм) для отстрела лосей 7 зверей из 16 попавших под выстрел были оставлены в угодьях подранками. Следует вспомнить и о сеголетках лосей и кабанов, которые после отстрела их маток вынуждены оставаться без необходимой опеки в зимний период. В 70-е годы число этих зверей увеличивалось из-за того, что охотнику было невыгодно гасить сеголетком приобретаемую лицензию за ту же стоимость, что и на отстрел взрослого зверя.

В сложившейся ситуации все это вместе с увеличением возможности хищничества волка в значительно возросшем стаде копытных способствовало тому, что во многих регионах отдельные семьи этого зверя стали удовлетворять потребности в кормах, особенно в многоснежное зимнее время, полностью за счет диких животных. Другое обстоятельство, улучшившее кормовые условия волка, - развитие животноводства индустриальными методами с концентрацией поголовья птиц, скота, свиней на крупных фермах. Разведение сельскохозяйственных животных этими методами не исключало естественных их потерь от разных причин. Вследствие этого крупные фермы стали важными источниками кормов в наиболее голодный для волка стойловый период содержания домашних животных. В трудные для сельскохозяйственного производства годы возрастали потери скота зимой, практиковалось бесхозяйственное выбрасывание трупов павших животных.

Об этом, в частности, можно судить по статистическим данным 80-х годов, согласно которым в 1986 г. в Кировской обл. пало: крупного рогатого скота - 34,9 тыс. голов, или 2,7 % оборота стада, свиней - 28,3 тыс. голов, или 3,7%, овец - 15,7 тыс. голов, или 8,4% ("Кировская правда" за 23 января 1987 г.). По сведениям, поступившим во ВНИИОЗ от охотников-волчатников, постоянным источником кормов для волка являлись фермы Мухинского совхоза Зуевского р-на. При отстреле августовских волчат в Унинском р-не было установлено, что мясо от павших поросят служило основой их рациона. При выслеживании волка чудиновского очага в Халтуринском р-не я неоднократно убеждался, что этот зверь имел богатый выбор павших животных, выбрасываемых работниками ферм у деревень Цапели, Коробовщина и др. В том же районе к падали у ферм были приурочены маршруты волка, населявшего колковские леса. С зимы 1978 г. хищник привадился к залежи павших овец, не иссякавшей у ферм в д. Градобой Зуевского р-на. Такова была причинная связь роста поголовья вятского волка с местными трудностями развития животноводства.

Аналогичные или более надежные для волка кормовые ресурсы возникли в областях и республиках, культивирующих отгонное животноводство и северное оленеводство. Подъему поголовья зверя способствовали также промышленные лесозаготовки в больших глухих массивах тайги, вследствие которых быстро нарастала численность копытных на обширных просторах омоложенных лесов.

Не менее важная причина роста поголовья волка в тайге - прокладка сети лесовозных дорог. Так, в Пермской обл. с начала 60-х годов площадь вырубленного спелого перестойного леса превышала 2 млн га (12% общей лесопокрытой площади). Численность лося возросла здесь с 13 тыс. голов в 1968 г. до 23 тыс. в 1977 г. В результате если до середины 60-х годов в лесных районах Кизела и Губахи событием считалось обнаружение волчьего следа, то теперь здесь обычны были случаи нападения волка на собак. В Кировской обл. к началу 70-х годов старые таежные леса также были сведены с площади 2 млн. га, что составляет третью часть всей лесопокрытой площади области. На этих площадях образовалась мозаика крепей по возобновляющимся вырубкам, пронизанным сетью лесовозных дорог, которые, как и тракторные пути по целинным снегам, обеспечивали зверя новыми возможностями для широких передвижений при любом состоянии снежного покрова. В глухом таежном Колпашевском р-не Томской обл., где также были проложены лесовозные дороги, появление первых волков в верховье р. Шудельки было отмечено зимой 1984/85 г. На третий год уже семьи их активно преследовали здесь северных оленей и особенно успешно лосей. Зимой 1987/88 г. этот хищник проник и в тайгу Александровского р-на, где в январе 1989 г. было засвидетельствовано, что на лесовозной дороге под автомашину попал крупный волк.

Нарастанию волчьего поголовья способствовало сселение мелких населенных пунктов в сохранившиеся поселки. В широком масштабе это мероприятие начало осуществляться в послевоенный период, особенно интенсивно в нечерноземных областях. Например, в охотохозяйстве ВНИИОЗа, занимающем на землях Зуевского, Белохолуницкого и Слободского р-онов Кировской обл. 65 тыс. га, к 1978 г. из 107 деревень было сохранено 36. В целом по области, где к началу 1960 г. все еще насчитывалось 15 446 населенных пунктов, на то же время 1980 г. число их сократилось до 5051. В числе сселенных оказались все деревни-малодворки, которые ранее находились в лесотаежной части, удаленной от железнодорожной магистрали и автодороги. Переселение мелких деревень упростило для волка выращивание потомства, о чем свидетельствовали случаи обнаружения логовов зверей вблизи бывших сельских усадеб. В моей охотничьей практике имел место случай безуспешной облавы на волков, логово которых было расположено прямо за околицей небольшой деревушки, опустевшей к началу 70-х годов.

Ликвидация большого количества деревень-мало-дворок пошла на пользу волку еще и потому, что без них усложнилось преследование этих зверей охотниками по ряду причин: и вследствие уменьшения информации о появлении волчьих логовов, о местах набегов зверя, и из-за возросших трудностей проезда в глубинные сельские районы, особенно зимой. И, наконец, из-за утраты в бывших деревнях удобных зимних ночлегов, ранее позволявших выслеживать волка без риска ночевки под открытым небом. Более того, там, где не стало деревень, не стало и контингента сельских охотников, постоянно занимавшихся капканным отловом волка. В результате если, например, в 50-х годах в Кировской обл. среди уничтоженных волков до 60 % и более приходилось на капканную добычу, то в 70-х годах удельный вес отлова их этим способом снизился до 20%. Это значит, что широко использовавшийся ранее для капканного отлова волка период глубокоснежья перестал быть роковым периодом для жизни этого зверя. В создавшейся экологической ситуации глубокий снег чаще теперь стал помогать волку, чем охотнику. Поэтому и общее падение капканного промысла в стране содействовало быстрому подъему численности волчьего поголовья, наблюдавшемуся в 70-х годах.

И это далеко не первые в этом году сообщения о решимости региональных властей обуздать волчий аппетит, наносящий, как утверждается, многомиллионные потери народному хозяйству РФ. География массовых отстрелов волков покрывает практически всю Сибирь и кое-где уже дотягивается до европейской части России.

Фактически в стране идет война человека против волка. Чем она на самом деле вызвана, кто в ней будет истинным победителем? И стоит ли игра свеч…

Пуля, яд, бюджет

Специальные меры по отстрелу волков с выделением на это миллионов рублей из региональных бюджетов были предприняты этой зимой , Забайкалье (здесь власти обратились в правительство РФ с просьбой разрешить им ). Премия охотникам за одного убитого хищника .

В начале года в Якутии даже стоял вопрос о , но дело ограничилось объявлением трехмесячника по отстрелу волков, который стартовал 15 января. Режим ЧС из-за волков был введен .

Волчья опасность не ограничивается только северными и восточными регионами страны. В феврале местные охотники устраивали облавы на хищников в окрестных степях.

Проблема волков не вышла на федеральный уровень, похоже, только потому, что новое "Положение о федеральном государственном охотничьем надзоре" (включающее, помимо прочего, правила расходования федеральных бюджетных ассигнований) было утверждено правительством только 25 января этого года.

Сколько волков в России

По последней переписи диких животных, проведенной Минприроды в 2010 году , два года назад волков у нас было без малого 50 тысяч. Много это или мало?

По косвенным оценкам (число убитых хищников), столько же было волков в России на рубеже XIX и XX веков — не больше 50 тысяч в 1901 году. Расти их численность начала в годы гражданской войны и последовавшей за ней разрухи. Тогда же расширился ареал их обитания, волки стали встречаться там, где раньше их не было.

В разгар коллективизации, в начале 1930-х, их численность перевалила за 100 тысяч, и тогда же начался их массовый отстрел. В год убивали от 20 до 37 тысяч волков, и за несколько лет довели их численность до "дореволюционной". Волков стало меньше, но вернуть их в прежние границы обитания так и не удалось.

Вторая вспышка численности волков пришлась на годы Великой Отечественной. По некоторым оценкам, их численность достигла 150 тысяч, и это был явный перебор: волки стали нападать на людей. Вопреки расхожему мнению об опасности волков для людей, про волков-людоедов к середине ХХ века уже забыли. Поэтому в 1947 году была организована специальная правительственная комиссия во главе с профессором-зоологом, лауреатом Сталинской премии Петром Мантейфелем, чтобы проверить жалобы трудящихся. Комиссия тогда задокументировала несколько десятков случаев нападения волков на людей с летальными исходами.

Принятые меры — отстрел хищников и применение отравленных приманок — снизили численность волков к 1960-м годам в пять раз, а к началу 1970-х волк был практически уничтожен в европейской части страны. В дальнейшем его численность колебалась вокруг средней величины в 30 тысяч. А к 1991 году Россия подошла с 22,5 тысячами волков.

В 1999 году их, по данным ЦНИЛ Главохоты, было уже 47,3 тысячи, а по переписи Минприроды 2010 года — 49,3 тысячи.

Какой ущерб наносят волки

Задокументированных случаев нападения волка на человека в последние 20 лет в России не было.

"Сельские жители и даже егери встречаются с волком в среднем раз в семь лет, волки при этом всегда стремятся скрыться от человека", — говорит биолог-охотовед, специалист по волкам Виктор Бологов.

Но хозяйственный ущерб от волков значительный. Согласно справке, присланной в РИА Новости от имени директора Департамента государственной политики и регулирования в сфере охотничьего хозяйства и объектов животного мира Минприроды России Антона Берсенева, "ежегодно в России только от волков погибает около 370 тысяч диких копытных животных (34 тысячи лосей, 140 тысяч северных оленей, 123 тысячи косуль, 40 тысяч кабанов), почти три миллиона зайцев и 70 тысяч бобров, а также различных сельскохозяйственных животных общей биомассой около 400 тонн. При этом размер ущерба экономике России достигает порядка 20 млрд рублей в год".

"Прямой экономический ущерб от хищничества волков, в частности в Республике Саха (Якутия) составил в 2012 г. 150 млн. рублей, не считая утерянного прироста поголовья и продукции животноводства", говорится в справке. Поэтому выделенные из республиканского бюджета "на привлечение и стимулирование охотников-волчатников" 8,3 млн рублей не выглядят чрезмерными тратами.

Ну, заяц, погоди!

Абсолютные цифры хозяйственного ущерба волков впечатляют, но дают несколько искаженную картину того, что в реальности происходит в природе.

140 тысяч северных оленей, которых, по данным Минприроды, ежегодно убивают волки, конечно, много, но, по данным той же Минприроды, диких (не домашних) северных оленей в России 900-950 тысяч. Точную же численность домашних северных оленей в стране оценить трудно, поскольку владельцы предпочитают не афишировать поголовье своих стад.

По разным экспертным оценкам, домашних северных оленей в России от 1,2 млн до 2 млн голов. Таким образом, общая численность оленей, как минимум, 2 млн, а ущерб от волков составляет 7%. Для дикого стада это некритично, но для владельца домашнего стада — накладно: вес одного оленя больше 200 кг, а сдать его на мясо можно по оптовой цене около 100 рублей за кг.

"Дикие олени часто уводят домашних с собой, а потери списывают на волков", — напоминает Виктор Бологов.

Что касается зарезанных 125 тысяч косуль, то их тоже в России без малого миллион. Поголовье лосей и бобров — больше 600 тысяч особей каждого животного. Кабанов больше 400 тысяч. Кто-то должен регулировать их численность, выбраковывания из популяции старых и больных. Этим занимаются волки.

Что же касается потерь из-за волчьего аппетита 400 тонн мяса сельхозживотных, то и эта цифра не кажется астрономической, если знать, что даже довольно экзотический для России импорт конины составляет 26,5 тысяч тонн в год , не говоря уже о говядине, свинине, баранине и птице. Производство отечественной говядины, например, составляет 1,7 млн тонн. Сравнили?

Особая история с зайцами, которых волки пожирают, по данным Минприроды, по три миллиона в год. Всего зайцев в России, русаков и беляков, чуть больше 4 млн штук, и такая их численность держится на протяжении последних ста лет. Сами понимаете, что произойдет, если волков всех перебьют. Через два — три года зайцы размножатся так, что сгрызут все в деревнях.

К счастью, заячий армагеддон нам не грозит. Как показал первый месяц трехмесячника по отстрелу волков в Якутии, где за хищников платят больше всего денег, там было , и контрольные цифры вряд ли будут достигнуты (задача была поставлена — сократить местную численность волков с 2,3 тысяч до 500).

С большой долей уверенности можно прогнозировать, что численность волков в стране будет снижена, вероятно, до тех же 20-30 тысяч особей, с которых начиналась новейшая история нашей державы.

А вот еще меньше волков вряд ли станет. Во-первых, кто-то должен за зайцами приглядывать. Во-вторых, никто из охотников, будучи в здравом уме, не перебьет всех волков до такой численности, что их будет впору в Красную книгу заносить. Кто ему тогда будет выписывать премию в 30 тысяч рублей за одного-единственного хищника?