ТЕЗИСЫ РАБОТЫ

1. Сергій Єсенін – “дійсно народний поет”, за висловом Блока. Його народність полягає в змалюванні картин природи в його ліриці, у великій любові до Батьківщини. Поезія С.Єсеніна пронизана світлом щирої любові до всього живого на землі.

2. Художній світ творів С.Єсеніна дуже різноманітний. Аналіз його віршів підтверджує те, що він широко використовує поетичні засоби для розкриття їх ідейно-тематичного змісту. Один з них – “олюднення” неживих предметів та явищ. Прикладом є “деревинні мотиви” у віршах поета.

3. Поезії Сергія Єсеніна – це невеличкі замальовки, ліричні етюди сільського життя, розмаїття навколишньої природи. Поет мав надзвичайний талант наділення природи людськими рисами. Він відчуває себе частинкою природи, тане в ній.

4. Ритміка єсенівського вірша нагадує мелодійне багатство російської народної поезії.

5. Епітети, порівняння, метафори, уособлення – художні засоби, до яких поет прибігає майже в кожному своєму ліричному творі.

6. Художній образ має своєрідну, типово єсенівську структуру: порівняння двох предметів за спільною ознакою.

7. Вся система художніх образів поета збудована на почутті рухів і перевтілень, які відбуваються у світі на єдності людини з природою, усім живим на землі.

8. Поетизація природи, її чарівність, вміння бачити і чути все те, що оточує людину, розуміння природи – ось те, що читач відмічає у творах С.Єсеніна, що відчуває він у своїй душі, подорожуючи разом з поетом.

Творчество Сергея Александровича Есенина, неповторимо яркое и глубокое, ныне прочно вошло в нашу литературу и пользуется огромным успехом у многочисленного украинского и зарубежного читателя. Стихи поэта полны сердечной теплоты и искренности, страстной любви к беспредельным просторам родных полей, “неисчерпаемую печаль” которых умел он так эмоционально и так звонко передать. В нашу литературу Сергей Есенин вошел как выдающийся лирик. Именно в лирике выражено все, что составляет душу есенинского творчества. В ней полнокровная, искрящаяся радость юноши, заново открывающего удивительный мир, тонко чувствующего полноту земной прелести, и глубокая трагедия человека, слишком долго остававшегося в “узком промежутке” старинных чувств и воззрений. И если в лучших стихотворениях Сергея Есенина – “половодье” самых сокровенных, самых интимных человеческих чувств, они до краев наполнены свежестью картин родной природы, то в других его произведениях природы – отчаянье, тлен, безысходная грусть.
Александр Блок справедливо заметил, что “гений – всегда народен. В поисках истины он может заблуждаться, ошибаться, отрицать самого себя, вчерашнего, сжигать за собой мосты для возврата в прошлое, уничтожать свои рукописи. Гений не может одного: изменить своей земле, своему народу”.
У каждого из нас в душе свой образ великого поэта и человека Сергея Есенина, у каждого в сердце свои есенинские стихи. Все это так. Но мне особенно дороги произведения Есенина о природе. О земле русской, о ее полях и лесах, о реках и озерах, о небе и солнце, о ночи и утре, о березе и черемухе…

Задремали звезды золотые,
Задрожало зеркало затока,
Брезжит свет на заводи речные
И румянит сетку небосклона.

Как удается поэту так необыкновенно прекрасно сказать о самом привычном явлении природы – рождении нового дня? Конечно же, на помощь приходят художественно-изобразительные средства: эпитеты, метафоры, олицетворения, сравнения.… Давайте проследим, как удалось автору “влюбить” нас в утро. Вот дремлют звезды, улыбаются березки, крапива обрядилась перламутром и шаловливо шепчет: “С добрым утром!”. Все это олицетворения, помогающие представить нам неживые предметы и явления живыми существами, подобными человеку, его чувствам, эмоциям.
Краску в стихотворении плеснули эпитеты: золотые звезды, сонные березки, серебряные росы, яркий перламутр.

1.1 “Древесные мотивы” лирики в стихотворениях поэта.

Природа у Есенина антропоморфна: березки уподобляются девушкам, клен – подвыпившему сторожу, лирическому герою. Образ природы строится на ассоциациях из деревенского крестьянского быта, а мир человека раскрывается обычно через ассоциации с жизнью природы.
Центральным, всеобъемлющим понятием поэтических воззрений славян, согласно, А.Афанасьеву, является образ мирового древа или “древа жизни”, олицетворяющий собой мировую гармонию, единство всего сущего. Таков этот образ в народной поэзии, таков он и в поэтике Есенина, вот почему в центре многих стихотворений С.Есенина оказался образ дерева.
“Все от древа – вот религия мысли нашего народа… Древо – жизнь. Вытирая лицо свое о холст с изображением древа, наш народ немо говорит о том, что он не забыл тайну древних отцов вытираться листвою, что он помнит себя семенем надмирного дерева и, прибегая под покров ветвей его, окунаясь лицом в полотенце, он как бы хочет отпечатать на щеках своих хоть малую ветвь его, чтоб, подобно древу, он мог осыпать с себя шишки слов и дум и струить от ветвей рук тень-добродетель”, - писал С.Есенин в своем поэтико-философском трактате “Ключи Марии”.
В древних мифах образ дерева был многозначен. Древо, в частности, символизировало жизнь и смерть (цветущее или сухое), древние представления о вселенной (верх – небо, низ – подземное царство, середина – земля). Древо в целом могло сопоставляться с человеком (голова – вершина, уходящая в небо, ноги – корни, ощущающие крепость в земле, раскинутые руки, подобно ветвям, обнимаю мир вокруг). Итак, древо – мифологический символ, обозначающий вселенную, гармонию вселенной.
Впрочем, для Есенина уподобление человека дереву больше, чем “религия мысли”: он не просто веровал в существование узловой связи человека с миром природы, он сам себя чувствовал частью этой природы.
Есенинский мотив “древесного романа”, выделенный М.Эпштейном, восходит к традиционному мотиву уподобления человека природе. Опираясь на традиционный троп “человек-растение”, Есенин создает “древесный роман”, герои которого – клен, березы и ивы.
Очеловеченные образы деревьев обрастают “портретными” подробностями: у березы – “стан, бедра, груди, ножка, прическа, подол, косы”, у клена – “нога, голова”.

Так и хочется руки сомкнуть
Над древесными бедрами ив .
(“Я по первому снегу бреду…”, 1917 г.).

Зеленая прическа,
Девическая грудь,
О, тонкая березка,
Что загляделась в пруд?
(“Зеленая прическа”, 1918г.)

Я не скоро, не скоро вернусь!
Долго петь и звенеть пурге.
Стережет голубую Русь
Старый клен на одной ноге.
(“Я покинул родимый дом…”, 1918г.).

По словам М.Эпштейна, “береза во многом благодаря Есенину стала национальным поэтическим символом России. Другие излюбленные растения – липа, рябина, черемуха”.
Из рассмотренных 339 стихотворений С.Есенина в 199 – есть упоминание того или иного дерева.
Береза наиболее часто становится героиней его произведений – 47. Далее идут ель (17), клен (15), черемуха, ива, сосна (14), липа (11), тополь, осина (10), рябина (9), верба (8), яблоня (7), сирень (6), ракита (5), калина (4), дуб (3), ветла (3), ольха, кедр (1).
Самые сюжетно протяженные, самые значимые в поэзии Есенина это все же березы и клен. Береза в русской народной и классической поэзии является национальным символом России. Это одно из наиболее почитаемых у славян деревьев. В древних языческих обрядах береза часто служила “майским деревом”, символом весны.
В стихотворении “Зашумели над затоном тростники” идет речь о важном и увлекательном действе семицко–троицкой недели – гадании на венках.

Погадала красна девица в семик.
Расплела волна венок из повилик.

Девушки плели венки и бросали их в реку. По далеко уплывшему, прибившемуся к берегу, остановившемуся или потонувшему венку, судили об ожидавшей их участи (дальнее или ближнее замужество, девичество, смерть суженого).

Ах, не выйти в жены девушке весной,
Запугал ее приметами лесной.

Радостная встреча весны омрачена предчувствием приближающейся смерти “на березке пообъедена кора”. Дерево без коры погибает, а здесь ассоциация “березка - девушка”. Мотив несчастья усиливается использованием таких образов как “мыши”, “ель”, “саван”.
В стихотворении “Зеленая прическа”(1918 г.) очеловечивание облика березы в творчестве Есенина достигает полного развития. Береза становится похожей на женщину.

Зеленая прическа,
Девическая грудь,
О, тонкая березка,
Что загляделась в пруд?

Читатель так и не узнает, о ком это стихотворение – о березке или о девушке, потому что человек здесь уподоблен дереву, а дерево – человеку.
С образом березы тесно переплетается и тема Родины. Каждая есенинская строка согрета чувством безграничной любви к России. Сила лирики поэта заключается в том, что в ней чувство любви к Родине выражается не отвлеченно, а конкретно, в зримых образах, через картины родного пейзажа.
Это можно увидеть в таких стихотворениях как “Белая береза”(1913 г.), “Возвращение на Родину” (1924 г.), “Неуютная жидкая лунность” (1925 г.).
Клен, в отличие от других деревьев, не имеет столь определенного, сформированного образного ядра в русской поэзии. В фольклорных традициях, связанных с древними языческими ритуалами, он не играл значимой роли. Поэтические воззрения на него в русской классической литературе в основном складываются в ХХ веке и поэтому еще не приобрели ясных очертаний.
Образ клена наиболее сформирован в поэзии С.Есенина, где он выступает как своего рода лирический герой “древесного романа”. Клен – это разудалый, слегка разухабистый парень, с буйной копной непричесанных волос, так как у него круглая крона, похожая на копну волос или на шапку. Отсюда и мотив уподобления, то первичное сходство, из которого развился образ лирического героя.

Оттого что тот старый клен
Головой на меня похож.
(“Я покинул родимый дом…”, 1918 г.)

В стихотворении “Сукин сын” (1984 г.) лирический герой грустит от ушедшей юности, которая “отшумела”,
Как подгнивший под окнами клен.
В народной поэзии гнилое или засохшее дерево – это символ горя, потери чего-то дорогого, что уже не вернуть.
Герой вспоминает свою юношескую любовь. Символом любви здесь выступает калина, с ее “горькой” семантикой, она сочетается к тому же с “желтым прудом”. Желтый цвет в суевериях народа является символом разлуки и горя. Поэтому можно сказать, что расставание с любимой девушкой уже было предначертано самой судьбой.
Клен или явор в этнологических преданиях славян дерево, в которое превращен человек (“заклят”). С.Есенин также антропоморфизирует клен, он предстает как человек со всеми присущими ему душевными состояниями и периодами жизни. В стихотворении “Клен ты мой опавший…”(1925 г.) лирический герой подобен клену своей разудалостью, он проводит параллель между собой и кленом:

И как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
Ах, и сам я нынче что-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.

Даже не всегда понятно, о ком идет речь в этом стихотворении, – о человеке или дереве.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.
Сам себе казался я таким же кленом…

Напоминая клен своей “беззаботно-кудрявой головой”, тополь вместе с тем аристократически “строен и прям”. Эта стройность, устремленность ввысь является отличительной чертой тополя, вплоть до поэзии наших дней.
В произведениях Есенина тополя тоже знак Родины, как и береза.
Прощаясь с домом, уезжая в чужие края, герой грустит о том, что

Уж не будут листвою крылатой
Надо мной звенеть тополя.
(“Да! Теперь решено…” 1922 г.)

Иву называют “плакучей”. Образ ивы более однозначен и имеет семантику меланхоличности.
В русской народной поэзии ива – символ не только любовной, но и всякой разлуки, горя матерей, расстающихся со своими сыновьями.
В поэзии С.Есенина образ ивы традиционно ассоциируется с грустью, одиночеством, с разлукой. Эта грусть по прошедшей юности, по утере любимого человека, от расставания с Родиной.
Например, в стихотворении “Нощь и поле, и крик петухов…”(1917 г.)

Здесь все так же, как было тогда,
Те же реки и те же стада.
Только ивы над красным бугром
Обветшалым трясут подолом .

“Обветшалый подол ив” – прошлое, старое время, то, что очень дорого, но то, что больше никогда не вернется. Разрушенная, исковерканная жизнь народа, страны.
В этом же стихотворении упоминается и осина. Она подчеркивает горечь, одиночество, так как в народной поэзии всегда является символом печали.
В других стихотворениях ива, как и береза, является героиней, девушкой.

И вызванивают в четки
Ивы – кроткие монашки.
(“Я по первому снегу бреду…”, 1917 г.)

Сентябрь - это осень, а осень жизни это скорый приход зимы – старости. Этот “возраст осени” герой встречает спокойно, хотя и с небольшой грустью об “озорной и непокорной отваге”, потому что к этому времени он приобрел жизненный опыт и на окружающий его мир смотрит уже с высоты прожитых лет.
Все то, чем дерево выделяется среди других форм растительности (крепость ствола, могучая крона), выделяет дуб среди других деревьев, делая как бы царем древесного царства. Он олицетворяет собой высшую степень твердости, мужества, силы, величия. Высокий, могучий, цветущий – характерные эпитеты дуба, который у поэтов выступает как образ жизненной мощи.
В поэзии С.Есенина дуб не такой постоянный герой, как береза и клен. Дуб упоминается всего в трех стихотворениях (“Богатырский посвист” 1914 г., “Октоих” 1917 г., “Несказанное, синее, нежное…” 1926 г.).
Этот дуб как бы обобщает все то, о чем хотел написать поэт в этом произведении, то, что семья – это самое главное, что может быть у человека.
Образ “семьи” здесь дан в более широком смысле: это и “отчий край”, и “родные могилы”, и “отчий дом”, то есть все, что связывает человека с этой землей.
Хвойные деревья передают иное настроение и несут иной смысл, чем лиственные: не радость и грусть, не различные эмоциональные порывы, но скорее таинственное молчание, оцепенение, погруженность в себя.
Сосны и ели представляют собой часть угрюмого, сурового пейзажа, вокруг них царит глушь, сумрак, тишина. Несменяемая зелень вызывает ассоциации хвойных деревьев с вечным покоем, глубоким сном, над которым не властно время, круговорот природы.
Эти деревья упоминаются в таких стихотворениях 1914 года, как “Не ветры осыпают пущи…”, “сохнет стаявшая глина”, “Чую радуницу божью…”, “Ус”, “Туча кружево в роще связала”(1915 г.).
В стихотворении Есенина “Пороша” (1914 г.) главная героиня – сосна выступает как “старушка”:

Словно белою косынкой
Подвязалася сосна.
Понагнулась, как старушка,
Оперлася на клюку…

Лес, где живет героиня, сказочный, волшебный, тоже живой, как и она.

Заколдован невидимкой,
Дремлет лес под сказку сна…

С другим сказочным, волшебным лесом мы встречаемся в стихотворении “Колдунья” (1915 г.). Но этот лес уже не светлый и радостный, а наоборот грозный (“Роща грозится еловыми пиками”), мрачный, суровый.
Ели и сосны здесь олицетворяют злое, недоброжелательное пространство, нечистую силу, живущую в этой глуши. Пейзаж написан темными красками:

Темная ночь молчаливо пугается,
Шалями тучек луна закрывается.
Ветер – певун с завыванием кликуш…

Итак, рассмотрев “древесные мотивы” в произведениях С.Есенина, мы видим, что стихи С.Есенина проникнуты ощущением неразрывной связи с жизнью природы. Она неотделима от человека, от его мыслей и чувств. Образ древа в творчестве Есенина предстает в том же значении, что и в народной поэзии. Авторский мотив “древесного романа” восходит к традиционному мотиву уподобления человека природе, опирается на традиционный троп “человек-растение”.
Рисуя природу, поэт вводит в рассказ описание человеческого быта, праздников, которые так или иначе связаны с животным и растительным миром. Есенин как бы переплетает эти два мира, создает один гармоничный и взаимопроникающий мир. Он часто прибегает к приему олицетворения. Природа – это не застывший пейзажный фон: она горячо реагирует на судьбу людей, события истории. Она любимый герой поэта.

Мир человека и мир природы в поэзии Есенина один и неделим. Отсюда полноводье чувств и мудрость мысли, естественная их слитность, сопричастность в образной плоти стиха; отсюда прозрение, нравственная высота есенинской пейзажной лирики. Огромен диапазон мыслей и чувств заключает в тех стихах поэта, где природа едва ли не основной главный герой. При этом не перестаешь удивляться, как меняются краски, картины природы, масштабность виденья поэтом вечно изменяющегося мира, наконец, выразительнейшая метафорическая образность стиха, от движения времени, истории, от нравственных, социальных и политических бурь, от потрясений на его родной земле, с его родным народом:

Понакаркали черные вороны:
Грозным бедам широкий простор.
Крутит вихорь леса во все стороны,
Машет саваном пена с озер.
Грянул гром, чашка неба расколота,
Тучи рваные кутают лес,
На подвесках из легкого золота
Закачались лампадки небес.

Так, используя метафоры, Есенин показал нам 1914 год, начало первой мировой войны.
Вообще, как мне кажется, в стихотворениях Есенина о природе можно проследить историю страны. В тяжелые, трудные дни революции, в годы гражданской войны рождаются печальные строки. Мы видим в них сдержанные краски, иную образность, слышим иной настрой чувств.

Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.
………………………………
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарею пролитый,
Соберет его черная горсть.

Грустное, печальное, безнадежное настроение поэта передают эпитеты: последний поэт, прощальная обедня, железный гость, черная горсть. Но как ни хороша “стальная Русь” сердце Есенина болит, тоскует по “рязанским раздольям”, по “полевой России”, в которых он видит истинную красоту родной земли. И нет противоречия. Ибо человек и природа, человек и родина – вечные темы поэзии, основными они стали и в творчестве Есенина. Людям, как отмечал А.Т.Твардовский, нужна “и та, и та” красота.
И Есенин уже тогда, в двадцатые годы, “во время бурь и революций”, не только почувствовал, но и сумел сохранить для будущего, для потомков красоту родной природы, русских раздолий, простоту русского человека. Только поэт, душа которого чиста, как родник, а сердце полно неисчерпаемой любви и милосердия ко всему живому в мире, только человек, твердо верящий в ту неизменную истину, что “мир - прекрасен”, мог подобрать такие чистые, родниковые слова-эпитеты, говоря о Родине:

Отговорила роща золотая,
Березовым веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком .

Есть и олицетворение, свидетельствующее о том, что для Есенина мир природы – это живой мир, с которым он общается, который понимает его, а поэт понимает природу.

И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком…
Скажите так… что роща золотая
Отговорила милым языком.

Осень в природе сравнивается с “осенью” в душе лирического героя. Этот мотив ушедшей юности вводится предложением “отговорила роща золотая”. Лирический герой, с одной стороны, принимает жизнь такой, какая она есть:

Кого жалеть? Ведь каждый в мире – странник.
Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.

А с другой – его мучают воспоминания о юности, о которой он думает не без сожаления:

Я полон дум о юности веселой…

Но ничего в прошедшем мне не жаль.

И, несмотря на эти слова, действительность для него вовсе не привлекательна:

Стою один среди равнины голой, А журавлей относит ветер в даль.

Юность же в памяти лирического героя осталась как “цветы”. Повторяющееся слово “не жаль” еще больше подчеркивает чувство утраты. Все эти эпитеты, сравнения и метафоры здесь существуют не только для красоты форм, но и для того, чтобы полнее выразить отношение героя к уходящей молодости: журавли теперь пролетают “печально”, конопляник “грезит”, дерево “роняет тихо листья”. Природа и лирический герой в этом стихотворении неразрывно связаны. Все перемены, происходящие в природе, можно наблюдать и в жизни человека, который не только является ее частью, но и должен слиться с нею, чтобы достичь гармонии с миром.

Пейзажная лирика Есенина – это своеобразные зарисовки, лирические этюды, в которых отражена красота природы, такой близкой, знакомой и родной. Художественно-изобразительные средства (эпитеты, метафоры, олицетворения, сравнения) помогают читателю почувствовать себя частью природы и затеряться в ней. Березки, ветер, звезды – все дышит, движется, растет и радуется солнышку на земле. Читая о них, хочется жить, потому что стихи поэта наполнены мелодией, богатством народно-песенных традиций народа. Да и для Сергея Есенина глагол “петь” синонимичен слову “писать”.
Анализирую произведение, мы увидели, как тонко создан в есенинском творчестве образ природы. Художественно-изобразительные средства помогают увидеть в каждом стихотворении настроение поэта. Художественные детали в пейзаже обостряют чувства и мысли, отражают их глубину, движение. Эпитеты, метафоры, олицетворения, сравнения помогают увидеть переживания поэта от приглушенно-грустного до тревожно-драматического. Иногда прозаическое звучание заставляет задумываться каждого, кто читает стихи С.Есенина, над собственным отношением к природе, научиться ее слушать и видеть.
Естественно, что эта работа не смогла охватить все то богатство и многообразие художественно-изобразительных средств, которыми наполнены стихи поэта.
В пейзажной лирике Сергея Есенина – прошлое, настоящее и будущее поэта. Оно связано поэзией, художественными средствами, которые создают самые различные образы и чаще всего – образ пустоты, скорби, неудовлетворения, грусти.

На роботу учениці 11-го класу гімназії міста Генічеська Звєрєвої Олени на тему: “Средства изображения пейзажа в лирике С.А.Есенина”

Робота Звєрєвої Олени – перше дослідження ученицею складних літературних процесів літератури “срібної доби” в Росії. Вона вивчала та аналізувала різні літературні джерела та твори С.Єсеніна, щоб відтворити поетичний світ віршів, який характеризується довершеними художніми засобами.
Робота виконана згідно з вимогами. Оформлена вірно. Матеріал викладено Науково, грамотно, лаконічно, доступно.
Викладена література, яка допомогла автору послатися на факти та приклади, наведені, як докази своїх висновків.

Парнюк О.А., учитель російської літератури, учитель вищої категорії, учитель-методист.

Часто в литературе можно заметить перекличку разных поэтов – некий диалог. Такой диалог можно заметить у Есенина и Пушкина.

Все крупнейшие русские поэты XX века пытались поговорить с пушкинскими памятниками. Но самый заметный из них Есенин, который как бы примерял свою жизнь к пушкинской почти буквально, когда искал себе оправдания:

Но эти милые забавы

Не затемнили образ твой,

И в бронзе выкованной славы

Трясешь ты гордой головой.

Много раз Есенин спрашивал сам себя: «Кто я?», «зачем пришел я в мир?» Но волю к поиску спровоцировал он сам, примерившийся к Пушкину, а Пушкин, как известно, это «наше все». Таким образом, он примерял свою жизнь к жизни Пушкина.

Блондинистый, почти белесый,

В легендах ставший как туман,

О, Александр! Ты был повеса,

Как я сегодня хулиган.

В «Автобиографиях» 1924 и 1925 годов Есенин прямо указывает на творческое влияние Пушкина на него как поэта.

Перекличка двух поэтов в создании образа природы.

С. А. Есенин унаследовал пушкинскую поэтическую культуру в реалистическом описании родной природы. Однако его пейзажная лирика по сути своей отличается от пушкинской. В ней намного сильнее влияние русского фольклора и языческой мифологии. Это напоминает народную песню-заклинание. В творчестве Есенина сильно ощущается древнее, языческое отношение к природе, полное признание ее самостоятельности, одушевленности.

В предыдущих «Автобиографиях» (1922 и 1923 гг.) имя Пушкина не только не упоминается, но и к тому же Есениным будто бы нарочито подчеркивается – «Крайне индивидуален».

Чаще всего они перекликаются на тему природы, так весна Есенина невольно напоминает осень Пушкина.

Обобщая все наши наблюдения, связанные с поэтическим осмыслением Есениным темы весны в контексте его творчества конца 1924 - 1925 годов, мы полагаем, что идейно-художественное звучание образа весны у Есенина в это время является поэтическим эквивалентом пушкинской осени.

Наиболее явным и осязаемым все это становится при сопоставлении названного, пушкинского стихотворения и стихотворения Есенина «Весна» (декабрь, 1924), где можно в принципе говорить о субъектно-образной ориентации есенинской «Весны» на основные словесно-образные темы VIII и XX строф «Осени» Пушкина. И здесь, наверное, вполне достаточно лишь указать на некоторые явные точки диалогического соприкосновения поэтических систем Есенина и Пушкина.

Есенин Припадок кончен. Пушкин

Грусть в опале. Чредой слетает сон, чредой находит голод;

Приемлю жизнь, как первый сон Легко и радостно играет в сердце кровь,

<.> Желания кипят - я снова счастлив, молод,

Я с отрезвевшей головой Я снова жизни полн.

Товарищ бодрым и веселым. И пробуждается поэзия во мне,

Так пей же, грудь моя, Душа стесняется лирическим волненьем.

Волнуйся новыми

Несомненно, и в данном случае мы должны признать, что условно-поэтический характер картины весны у Есенина заключает в себе и подобное же восприятие им художественного образа осени у Пушкина.

В лирике Есенина буквально до последнего дня образ губительной зимней метели соседствует с образом очистительной весенней метели и образом весны в целом. В качестве идейно-художественных доминант эти образы характеризуют напряженную и постоянную внутреннюю борьбу в творческом сознании Есенина, стремящегося в гармонии собственного «я» воплотить гармонию всего мира. Что, наверное, в самом общем плане, является отличительной чертой всей русской поэзии начала XX века, в тревожной полифонии которой отчетливо слышатся грозные отголоски пушкинской метели.

Предлагаю вам более подробно рассмотреть этот многогранный образ метели в творчестве поэтов.

Однако, в самом факте доминирования образа метели у Есенина в 1924-1925 гг. необходимо видеть и несколько иную мотивацию. Она, хотя и косвенно, но все же становится очевидной, если рассматривать лирическое наследие Есенина последних лет жизни с учетом признаний поэта.

Образ метели в творчестве А. С. Пушкина и С. А. Есенина.

А. С. Пушкина очень интересовала роль случайности и предопределенности в жизни человека. Он верил в рок, знал, что существуют фатальные обстоятельства, которые неподвластны воле человека и его планам. Собственная жизнь не раз давала ему повод задуматься о том, от каких странных мелочей зависит судьба. Многие произведения Пушкина полны раздумий о непостижимой игре, которую ведет с человеком Создатель.

Обратимся художественному образу метели, который именно в таком семантическом ракурсе берет свое начало в «Бесах» Пушкина. А затем как бы «подхватывается», варьируясь и усложняясь, литературой так называемого «серебряного века». Научных исследований, где бы на этом акцентировалось внимание, не так уж и много. Да и в основном они посвящены А. Блоку и А. Белому. Нам же видится, что не меньший интерес в этом плане представляет, скажем, так, творческий диалог Пушкина и Есенина, где своеобразным знаменателем такого диалога и является образ метели.

Современный исследователь-лингвист посредством сплошной выборки, осуществленной из собрания сочинений С. Есенина в пяти томах, выделяет 80 различных образов метели, имеющих как прямые, так и переносные номинации. Причем, около двух третей указанных образов представлены в произведениях С. Есенина, написанных в последние два года жизни поэта. В этой связи следует напомнить и мнение французского слависта Мишеля Нике, считающего, что в стихотворениях Есенина 1925 года образ метели как художественное выражение «мятущейся души» поэта является доминирующим.

Мир поэзии Есенина, несмотря на сложность, многообразие и даже противоречивость его творчества, представляет собой неразрывную художественную ткань из образов, символов, картин, мотивов, тем. Одно и то же слово, многократно повторяясь, превращается в своеобразный есенинский символ, а, соединяясь с другими словами и образами, создает единый поэтический мир. Мировосприятие Сергея Есенина с самых ранних лет складывалось в тесном общении с природой. С ней стихотворец постигал и сложность бытия, и превратности человеческих судеб, и жизнь собственной души.

"Зима" - одно из первых стихотворений юного Есенина. Оно помечено 1911-1912 годами.

Надо сказать, в Спас-Клепиковской школе стихи сочиняли многие воспитанники. Иные, по словам учителя литературы Е. М. Хитрова, были так плодовиты, что закидывали его ворохами своих беспомощных произведений. Поначалу не выделялись в этом потоке и стихотворения Есенина.

Стихи о зиме были, наверно, у каждого школьника. И наверно, так же, как и есенинские, напоминали недавно прочитанные строки поэта-крестьянина Спиридона Дрожжина:

Снег летает и сверкает

В золотом сиянье дня,

Словно пухом, устилает

Все долины и поля.

Как мы знаем из автобиографии Есенина его самое лучшее время в жизни - зима 1919 года. Тогда он со своей семьей пережили ее в пяти градусах комнатного холода. Наверное, поэтому у него так часто встречается образ метели.

Холод-зима, мороз, стужа- в стихотворениях Есенина превалирует надтеплом- жара, лето. Но чаще образ метели в произведениях Есенина встречается не в прямом, а переносном значении и употребляется с помощью средств выразительности - метафор, сравнений, олицетворений. Более ярко и полно во всех критических статьях упоминается о стихотворении «Поет зима - аукает» и «Жизнь - обман с чарующей тоскою».

Поет зима - аукает, Жизнь - обман с чарующей тоскою,

Мохнатый лес баюкает Оттого так и сильна она,

Стозвоном сосняка. Что своею грубою рукою

Кругом с тоской глубокою Роковые пишет письмена.

Плывут в страну далекую

Седые облака. Я всегда, когда глаза закрою,

Говорю: «Лишь сердце потревожь,

А по двору метелица Жизнь - обман, но и она порою

Ковром шелковым стелется, Украшает радостями ложь.

Но больно холодна.

Воробышки игривые, Обратись лицом к седому небу,

Как детки сиротливые, По луне гадая о судьбе,

Прижались у окна. Успокойся, смертный, и не требуй

Правды той, что не нужна тебе».

Озябли пташки малые,

Голодные, усталые, Хорошо в черемуховой вьюге

И жмутся поплотней. Думать так, что эта жизнь - стезя

А вьюга с ревом бешеным Пусть обманут легкие подруги,

Стучит по ставням свешенным Пусть изменят легкие друзья.

И злится все сильней.

Пусть меня ласкают нежным словом,

И дремлют пташки нежные Пусть острее бритвы злой язык,-

Под эти вихри снежные Я живу давно на все готовым,

У мерзлого окна. Ко всему безжалостно привык.

И снится им прекрасная,

В улыбках солнца ясная Холодят мне душу эти выси,

Красавица весна. Нет тепла от звездного огня.

Те, кого любил я, отреклися,

1910 Кем я жил - забыли про меня.

Но и все ж, теснимый и гонимый,

Я, смотря с улыбкой на зарю,

На земле, мне близкой и любимой,

Эту жизнь за все благодарю.

Август 1925

Так, одно из самых распространенных слов, которое проходит через все творчество Есенина, - это черемуха. Осыпающиеся цветы черемухи напоминают снег, метель, "черемуховую вьюгу": "Сыплет черемуха снегом". Метель и цветы черемухи, вроде бы не могут сочетаться, но, сочетая их, Есенин добивается совершенно нового ощущения прелести снежных цветов.

Белые цветы и белая кора березы (береста) также "связываются" друг с другом. А общий для них признак - белый цвет - ассоциируется с белым снегом, метелью, символом неустроенности, и белым саваном, символом смерти:

Снежная равнина, белая луна.

Саваном покрыта наша сторона

И березы в белом плачут по лесам

Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?

("Снежная равнина, белая луна ")

С образом метели, в свою очередь, связан образ тройки как символ радости, молодости, летящей жизни, счастья, родины. А промчавшаяся, запоздалая или чужая тройка - это потерянная радость, ушедшая чужая молодость:

Снежная замять крутит бойко,

По полю мчится чужая тройка.

Мчится на тройке чужая младость,

Где мое счастье? Где моя радость?

Все укатилось под вихрем бойким

Вот на такой же бешеной тройке.

("Снежная замять крутит бойко. ")

Каждый образ-символ имеет свои признаки, которые, соединяясь, выстраиваются в новый ряд связанных между собой образов: тройка - кони, сани - колокольчик. И это наполняет самые простые слова новым смыслом.

Поэт постоянно очеловечивает природу: «дремлет взрытая дорога», «кудрявый сумрак за горой рукою машет белоснежной». Зима у него поет и аукает, вьюга «злится все сильней», «рыжий месяц жеребенком» запрягается в сани, а «пташки нежные» дремлют под «снежные вихри» и снится им

В улыбках солнца ясная

Красавица весна.

Природа у Есенина неотделима от человека, от его настроения, мыслей и эмоций.

В этой перспективе в фокусе нашего внимания, прежде всего, оказывается есенинское стихотворение «Годы молодые», датированное (по различным источникам) февралем – мартом 1924 г. По своему словесно-образному строю это произведение весьма явно перекликается с пушкинскими «Бесами». Кажется, впервые в есениноведении на это указала. Марченко, говоря о Пушкине как «попутчике, встреченном Есениным в метели».

Действительно, ключевой фрагмент лирического сюжета у Есенина - диалог субъекта речи с героем-ямщиком во время метели - в начальных репликах по своей семантике едва ли не тождественен диалогу из «Бесов»:

«Бесы»: «Эй, пошел, ямщик!. » - «Нет мочи: / Коням, барин, тяжело. »

«Годы молодые. »: «Эй, ямщик, гони вовсю, чай рожден не слабым. / А ямщик в ответ одно: «По такой метели / Очень страшно, чтоб в пути лошади вспотели».

Как поэтический инвариант пушкинских строк: «Хоть убей, следа не видно; / Сбились мы, что делать нам!» можно считать у Есенина следующие строки: «Где ты, радость? Темь и жуть, грустно и обидно. / В поле что ли? В кабаке? Ничего не видно».

➢ Но, вместе с тем, эта вроде бы очевидная близость пушкинского и есенинского произведений, где, на первый взгляд, можно художественно идентифицировать одно и то же осмысление поэтического образа метели, все же, думается, иллюзорна.

➢ У Пушкина субъект речи в метели полагается, можно сказать, на милость Божью. У Есенина - активно вступает в поединок с природной стихией: «Ты, ямщик, я вижу - трус. Это не с руки нам. / Взял я кнут - и ну стегать по лошажьим спинам».

➢ И здесь, наверное, есть основание говорить о том, что поэтическое «я» Есенина в метельном пространстве имплицитно актуализирует знание о последствиях возможной остановки. Знание, обусловленное «чужим» опытом и по своей художественной генетике восходящее к изображенному миру пушкинских «Бесов». Однако объективации этого знания, этого опыта у Есенина нет. Вся структура есенинского произведения пронизана антитезами, где и исходным, и опорным является противоположение прошлого и настоящего субъекта речи, осмысливаемые им в причинно-следственной взаимосвязанности («Годы молодые с забубенной славой, / Отравил я сам вас горькою отравой. / Я не знаю: мой конец близок ли далек ли, / Были синие глаза, да теперь поблекли»). Именно это и порождает болезненную рефлексию лирического «я» в стихотворении Есенина: «Где ты, радость? Темь и жуть, грустно и обидно. /В поле что ли? В кабаке? Ничего не видно». Стремление преодолеть «темь и жуть» настоящего и воплощается в образно-символической картине зимней стихии, где восклицание пушкинского ямщика-«Сбились мы! Что делать нам!» - остается в подтексте экспозиции «метельного» сюжета Есенина.

Нужно отметить, что у Есенина метельная сцена имеет в структуре стихотворения особую сферу бытования, отличающуюся характером изображенного слова субъекта речи и героя-ямщика. Явленная в тексте как видение больного сознания лирического «я», эта сцена допускает возможность лишь условно-поэтического понимания нарисованной в ней картины. И соответственно пушкинские «Бесы» в контексте стихотворения Есенина «Годы молодые. » становятся ничем иным, как аллегорией. Причем, аллегорией одновременно и жизненного, и творческого тупика, что подчеркивается финалом есенинского произведения.

В целом ряде последующих поэтических произведений Есенина, таких, как «Ответ», «Метель», а также лирических миниатюрах октября-ноября 1925 года, образ метели в качестве основного смыслового компонента заключает в себе, преимущественно, аллегорию стихотворения «Годы молодые. » И не сложно заметить, что здесь этот образ неразрывно связан с мотивом смерти. Точнее, с мотивом предчувствия смерти, как некоего жесткого, но закономерного исхода неправедной жизни поэта:

Ну как заснуть в метель?

В трубе так жалобно

И так протяжно стонет.

Захочешь лечь,

И видишь не постель,

А узкий гроб

И - что тебя хоронят.

Как будто тысяча

Гнусавейших дьячков,

Поет она плакидой –

Сволочь-вьюга!

И снег ложится

Вроде пятачков,

И нет за гробом ни жены, ни друга! («Ответ»)

➢ И вместе с тем, в лирике Есенина той поры как бы параллельно с указанным выше образом метели присутствует и его, скажем так, альтернативный концепт. Он заключает в себе совершенно новое и, в общем-то, неожиданное поэтическое видение метели, выраженное или посредством анализирующих сравнений:

Теперь у вас зима.

И лунными ночами,

Я знаю, ты

Помыслишь не одна,

Как будто кто

Черемуху качает

И осыпает

Снегом у окна («Ответ»), или через образный параллелизм:

А за окном под метельные всхлипы,

В диком и шумном метельном чаду,

Кажется мне - осыпаются липы,

Белые липы в нашем саду

(«Снежная замять дробится и колется. »).

Здесь любопытна сама суть образа. Метель сначала объективируется в художественном сознании лирического произведения, словно обретая свое законное место (природный мир), а затем как бы теряет свой природный статус зимней стихии, становясь яркой образной картиной весны. Именно весна, как это и свойственно национальному мифологическому сознанию в целом, у Есенина является символом всеобщего пробуждения, очищения и обновления бытия. Что, впрочем, присуще и предшествующему, особенно раннему творчеству поэта.

Более полно образ метели Пушкина проявляется в одноименном произведении. Название «Метель» порождает тревожное ожидание какого-то потрясения, перелома, предвкушение динамичного, острого развития сюжета, "метельности", то есть взвихрённости, неожиданности, круговерти событий, драматического их развития. При этом ожидаемый драматизм совсем не обязательно чреват трагедией: метель - это тревога, смятение, сумятица, путаница, но далеко не всегда крушение, катастрофа, хотя и такой вариант не исключён. Самое естественное, буквальное, лежащее на поверхности предположение - картина зимней непогоды: снег, ветер, разбушевавшаяся стихия. Но, поскольку главным предметом художественного изображения всегда, о чём бы ни шла речь, является человек, естественно спроецировать смятение в природе на смятение в душе и/или судьбе героя, на неожиданный и резкий - стихийный - поворот в его жизни

Возможен и другой сюжетный ход: взвихрённости, тревожности и непредсказуемости внешних обстоятельств противостоит устойчивость, стабильность (социальная, нравственно-психологическая) героя, что, в свою очередь, может быть следствием полярных причин - косности или, напротив, стойкости и верности себе. Так или иначе, очевидно, что название пушкинской повести интригует и сулит увлекательный сюжет.

Проекции образа.

Две символические проекции образа даны в тексте сразу:

Метель - "печальное предзнаменование"; так воспринимается бушующая за окном непогода романтической барышней (заметим попутно, что это её не останавливает);

Метель - "судьба".

Когда Маша сошла в сад, "метель не утихала; ветер дул навстречу, как будто силясь остановить молодую преступницу". Но стоило барышне самостоятельно преодолеть первую, самую трудную часть пути, как стихия противодействующая обернулась стихией покровительствующей. Символическую миссию содействия выполняют и лошади, которые "не стояли на месте" в ожидании седоков, едва же барышня уселась, а кучер взял вожжи, - "лошади полетели", то есть началось то самое, заявленное эпиграфом, судьбоносное движение: метель - нетерпеливые кони - стремительный порыв в неведомое - Божий храм.

Венчающая эпизод фраза состоит из трёх многозначительных частей:

Первая из них - "Поручив барышню попечению судьбы" - закрепляет параллель "метель - судьба";

Вторая - "и искусству Терёшки-кучера" - привносит характерную для всей повести ироническую корректировку "высокого штиля" и вместе с тем даёт реалистическую гарантию дальнейшего развития событий в означенном направлении;

Третья - "обратимся к молодому нашему любовнику" - фиксирует смену предмета изображения и подчёркивает активность рассказчика, в данном случае не интонационную, а композиционную, "конструктивную", активность: переход от одного эпизода к другому мотивирован не естественным ходом событий, не сюжетной необходимостью, а "произволом" рассказчика, на глазах у читателя строящего, организующего повествование- " Поручив. обратимся. ". /

Бушующая метель безжалостно поглощает принадлежавшее герою время и корёжит знакомое ему пространство: застилает путь, направляет "не в ту сторону", заводит в "незнакомый лес" и успокаивается лишь тогда, когда герой выброшен за пределы "своей" пространственно-временной ниши и "своего", им самим сочинённого жизненного сюжета в чуждый мир, в иное измерение. Для седобородого мужика "вёрст десяток" до Жадрина - это "недалече"; Владимир же "при сём ответе" хватается за голову; в ответ на просьбу достать лошадей он слышит; "Каки у нас лошади?". Здесь нет враждебности ("Али ты прозяб? взойди погреться", - предлагает старик, даёт в проводники сына) - есть чужесть, иномирность.

Да, жизнь-метель, но человек - не безвольная игрушка в руках судьбы. У него есть шанс, о котором следует помнить, на который следует надеяться даже в самой безнадёжной ситуации, - шанс выиграть, вырвать счастливую судьбу у жизненной метельной круговерти. Марья Гавриловна об этом не думала, сознательно на это не рассчитывала, но интуитивно именно этим - жаждой жизни и доверием к ней - руководствовалась, за что и была щедро вознаграждена.

С точки зрения Гершензона, Пушкин своей «Метелью», как и «Бесами», утверждает: "Жизнь - метель, снежная буря, заметающая пред путником дороги, сбивающая его с пути: такова жизнь всякого человека. Он- безвольное игралище метели-стихии: думает действовать по личным целям, а в действительности движется её прихотью". Об этом же говорят и эпиграфы, предпосланные нами настоящему исследованию: "от судеб защиты нет", - утверждал Пушкин в другом своём произведении; "невластны мы в самих себе", - вторил ему Баратынский.

Заключение.

Поскольку основная часть работы заключалась в определении метели как мотива в художественном тексте, то в качестве выводов можно назвать следующие положения:

❖ Оба поэта употребляют этот образ как пейзажную деталь, которая характеризует разгулявшуюся стихию. Причем у А. С. Пушкина такая деталь встречается чаще.

❖ Очень часто метель воспринимается как синоним словам «жизнь», «судьба», то есть она символизирует довольно разные жизненные позиции человека. С одной стороны человек - не безвольная игрушка в руках судьбы. У него есть шанс вырвать счастливую судьбу у жизненной метельной круговерти. С другой стороны человек безвольное игралище метели-стихии

Возникают ассоциации с образом метели как с символом юношеских заблуждений, как символ ошибок молодости. Такое понимание метели особенно характерно для поэзии Есенина последних лет его жизни.

❖ В ходе данного исследования мы определили, что художественные образы произведений Есенина и Пушкина стилистически и идейно - художественно близки.

❖ Однако в поэзии Есенина чаще звучат фольклорные мотивы в картинах русской природы, а Пушкин следует литературной поэтической традиции.

Чувство природы, ощущение единства с ней человека завещано нам гениальными русскими поэтами А. С. Пушкиным и С. А. Есениным. Благодаря Пушкину мы останавливаемся в волнении и замираем перед прекрасной картиной осеннего дня или перед сиянием зимней дороги. Проникнув в мир поэтических образов Есенина, мы начинаем ощущать себя братьями одинокой березы, цвет коры которой ассоциируются со снегом, попадаем в черемуховую вьюгу. Эти чувства должны помочь нам сохранить человечность, а значит, и человечество.

Сергей Есенин – великий русский поэт, чье имя стоит в одном ряду с Пушкиным, Лермонтовым, Некрасовым.

Через все свое творчество он пронес непоколебимую любовь и веру в человека, в Россию, сохранил для потомков красоту родной природы, русской души, русского слова.

Прекрасна пейзажная лирика С. Есенина. В ней вместе с описаниями природы передаются самые сокровенные мысли и чувства поэта:

О сторона ковыльной пущи,

Ты сердцу ровностью близка,

Но и в твоей таится гуще

Стихотворения Есенина полны как спокойствия, тихой радости, созерцательности, так и горечи одиночества. Они открывают перед читателем двери в удивительный, волшебный мир, где “. ягненочек кудрявый – месяц гуляет в голубой траве”, а степь о розовом тоскует “небе и голубиных облаках”.

Язык поэта образный, яркий, живой. С помощью изобразительных средств языка он создает характерные, запоминающиеся образы гаснущих звезд, просыпающейся земли, зеленой долины, синих небес, колокольного звона.

Читая стихотворения С. Есенина, учишься ценить, любить и защищать красоту родной природы.

Мы все любим родную природу. Наверное, мы рождаемся с этим чувством, ведь человек – часть природы, а как можно не любить и не восхищаться тем, частью чего являешься ты сам? Мы можем часами любоваться красотой заходящего солнца, восхищаться необыкновенными красками, которыми окрашивается мир летним утром, с замиранием сердца вглядываться в звездное ночное небо, вслушиваться в шум дождя за окном и в шелест травы. Но для того, чтобы рассказать о красоте окружающего мира людям, мало просто видеть и чувствовать ее, нужно обладать настоящим талантом. Именно таким талантом обладал С. А. Есенин.

Пейзажная лирика поэта наполнена звуками и запахами его любимого “задумчивого и нежного” края – средней полосы России: шумят тростники, “кадит черемуховый дым”, “вода шумит за мельницей крылатой”, “сонный сторож стучит. колотушкой”, где-то вдалеке слышится песнь соловья.

В стихотворениях Есенина отразились его личные настроения, и потому природа в них так переменчива: то весела, то грустна, то плачет, то смеется, то приговаривает, то звенит и поет. Но чаще всего поэта “грусть вечерняя” “волнует непреодолимо”, что делает его произведения необыкновенно лиричными и проникновенными.

Природа родного края звенит, как натянутая струна-душа поэта, звенит от пронзительной любви к родному уголку. Колокольчиком дразнит девичий смех, раздается “белый перезвон” берез, вызванивают ивы, “со звонами” плачут глухари, а сам поэт бродит в “чаще звонкой” и, поклоняясь родным корням, тихо молится “под звон надломленной осоки”. Есенин часто рисует природу разноцветными красками. В его стихах брызжет и переливается синее, голубое, зеленое, рыжее, золотое. Вокруг расстилается мягкая зелень полей, алеет свет зари, голубеет небесный песок, синеют горы.

Пейзажи Есенина одухотворены: “дремлет взрытая дорога”, которой “примечталось”, что “совсем-совсем немного ждать зимы седой осталось”, говорит “березовым языком” золотая роща, глядят в “розовую водь” осинки, “поет” и “аукает” зима, “кудрявый сумрак за горой рукою машет белоснежной”. Каждое стихотворение наполнено неповторимыми запоминающимися об

разами, удивляющими своей новизной. Читая стихотворения Есенина, мы всегда с удивлением отмечаем что-то новое, чувствуется его необычный взгляд на привычные вещи и предметы. Природа изображена сияющей, многоликой: “загорелась зорька красная. полоса явилась ясная в. блеске золотом”, “блестит роса на крапиве”, “рыжий месяц жеребенком” запрягается в сани, а “седины пасмурного дня плывут, всклокоченные, мимо”.

Стихотворения этого замечательного русского поэта никогда не перестанут радовать нас и притягивать своей удивительной душевностью, любовью к жизни, к родине, ко всему живому.

(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)

Сочинения по темам:

1. Знаменитый русский поэт Есенин Сергей Александрович проявил себя в своем творчестве, как прекрасного и утонченного лирика, способного разворошить в душе...
2. Стихотворение построено как диалог лирического героя с деревом. Одна из особенностей лирики Есенина – обращение в начале стихотворения. Здесь автор...
3. «Зима» – стихотворение, точная дата написания которого неизвестна. Исследователи творчества Есенина называют период с 1911 по 1912 год. Скорей всего,...
4. Романтическая лирика Пушкина – искренняя, тонкая, временами страстная. Для Пушкина влюбленность – это естественное, необходимое для жизни и творческого вдохновения...

Критик Роговер Е.С. в одной из своих статей утверждал: каждый поэт имеет свою как бы “визитную карточку” : или это особенность поэтической техники, или это богатство и красота лирики, или своеобразие лексики. Всё перечисленное, конечно, относится и к С.Есенину, но хотелось бы отметись особенности лексики поэта. Конкретность и отчётливость поэтического видения выражается самой обиходной бытовой лексикой, словарь прост, в нём отсутствует книжные и тем более абстрактные слова и выражения. Этим языком пользовались односельчане и земляки, и в нём вне всякой религиозной окраски встречаются религиозные слова, которые поэт использует для выражения своих сугубо светских идей.

В стихотворении “Дымом половодье…” стога сравниваются с церквями, а заунывное пение глухарки с зовом ко всенощной. И тем не менее не следует видеть в этом религиозность поэта. Он далёк от неё и рисует картину родного края, забытого и заброшенного, залитого половодьем, отрезанного от большого мира, оставленного наедине с унылым жёлтым месяцем, тусклый свет которого освещает стога, и они, как церкви, у прясел окружают село. Но, в отличие от церквей, стога безмолвны, и за них глухарка заунывным и невесёлым пением зовёт ко всенощной в тишину болот.

Видна ещё роща, которая “синим мраком кроет голытьбу”. Вот и вся неброская, нерадостная картина, созданная поэтом, всё, что он увидел в родном затопленном и покрытом синим мраком крае, лишённом радости людей, за которых, право же, не грех и помолиться.

И этот мотив сожаления о бедности и обездоленности родного края пройдёт через раннее творчество поэта, а способы выражения этого глубокого социального мотива в картинах природы, казалось бы, нейтральных к социальным сторонам жизни, будут всё больше совершенствоваться параллельно с развитием словарного запаса поэта.

В стихотворениях “Подражание песне”, “Под венком лесной ромашки”, “Хороша была Танюша…”, “Заиграй, сыграй, тальяночка…”, особенно заметно тяготение поэта к форме и мотивам устного народного творчества. Поэтому в них немало традиционно – фольклорных выражений типа: “лиходейская разлука”, как “коварная свекровь”, “залюбуюсь, загляжусь ли”, “в терем тёмный”, коса – “душегубка-змея”, “парень синеглазый”.

Используются также фольклорные конструкции поэтического образа. “Не кукушки загрустили – плачет Танина родня” (тип образа, хорошо известный поэту из русской народной песни и “Слова о полку Игореве”). Стихотворение “Хороша была Танюша…” может служить примером умелого обращения начинающего поэта с фольклором. В стихотворении много фольклорных слов, выражений, образов, и построено оно на основе народной песни, на нём чувствуется рука будущего мастера. Здесь поэт использует психологический параллелизм, часто употреблявшийся в народном творчестве для выражения горя, несчастья, грусти. С.Есенин, однако, соединил его с бодрым частушечным напевом и добился этим глубокого проникновения в душу своей героини: “Побледнела, словно саван, схолодела, как роса, душегубкою-змеёю развилась её коса”; “Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу, я пришла тебе сказаться: за другого выхожу”.

Простые, незамысловатые слова и выражения, заимствованные из народного творчества и создают тот неподдельный, многим близкий стиль С.Есенина. Лирический талант С.Есенина заметен и в оформлении строк, строф и отдельных стихотворений, в так называемой поэтической технике. Отметим прежде всего словесное своеобразие поэта: радость и горе, буйство и печаль, наполняющие его стихи, он выражает многословно, добиваясь выразительности в каждом слове, в каждой строке. Поэтому обычный размер лучших его лирических стихотворений редко превышает двадцать строк, которых ему достаточно для воплощения подчас сложных и глубоких переживаний или создания законченной и яркой картины. Например:

Не дали матери сына,

Первая радость не впрок.

И на колу под осиной

Шкуру трепал ветерок.

Две последние строки не только поясняют первые, имеющееся в них метонимическое уподобление содержит целую картину, характерную для сельской жизни. Шкура на колу – знак совершённого убийства, остающегося за пределами стихотворения.

Чуток поэт и к краскам, имеющимся в самом слове или в ряде слов. Коровы говорят у него “на кивливом языке”, капуста “волноватая”. В словах слышится перекличка кив - лив, вол – нов, во - ва.

Звуки как бы подхватывают и поддерживают друг друга, сохраняя заданное звуковое оформление строки, её мелодию. Особенно это заметно в гармонии гласных: твою озёрную тоску; в терем тёмный, в лес зелёный.

Строфа у поэта обычно четырёхстрочная, в которой каждая строка синтаксически закончена, перенос, мешающий напевности, - исключение. Четырёх - и двухстрочные строфы не требуют и сложной системы рифмовки и не дают её многообразия. По своему грамматическому составу рифмы С.Есенина не одинаковы, однако заметно тяготение поэта к точной рифме, придающей особую гладкость и звонкость стиху.

Месяц рогом облако бодает,

В голубой купается пыли.

И кивал её месяц за курганом,

В голубой купается пыли.

Тема родины и природы - одна из главных тем в творчестве С.Есенина. Этого поэта принято связывать прежде всего с де­ревней, с родной для него Рязанщиной. Но из рязанской деревни Константино­ве поэт уехал совсем молодым, жил по­том и в Москве, и в Петербурге, и за границей, в родную деревню приезжал время от времени как гость. Именно разлука с родной землей придала его стихам о ней ту теплоту воспоминаний, которая их отличает. В самих описаниях природы у поэта есть та мера отстраненности, которая позволяет эту красоту острее увидеть, почувствовать. Уже в ранних стихах С.Есенина звучат признания в любви к России. Так, одно из наиболее изве­стных его произведений - «Гой ты, Русь моя родная...»

С самого начала Русь здесь предста­ет как нечто святое, ключевой образ стихотворения - сравнение крестьян­ских хат с иконами, образами в ризах, и за этим сравнением - целая фило­софия, система ценностей. Мир де­ревни - это как бы храм с его гармо­нией земли и неба, человека и приро­ды. Мир Руси для С.Есенина - это и мир убогих, бедных, горьких кресть­янских домов, край заброшенный, «де­ревня в ухабинах», где радость корот­ка, а печаль бесконечна: «Грустная песня, ты - русская боль». Особенно это чувство усиливается в стихах поэта после 1914 года - начала войны: де­ревня кажется ему невестой, покину­той милым и ожидающей от него вес­тей с поля боя.

Для поэта родная деревня в Рос­сии - это нечто единое, родина для него, особенно в раннем творчест­ве, - это прежде всего родной край, родное село, то, что позднее, уже на исходе XX века, литературные крити­ки определили как понятие «малой родины». С присущей С.Есенину-лирику склонностью одушевлять все живое, все окружающее его, он и к России об­ращается как к близкому ему человеку: «Ой ты, Русь моя родина кроткая, лишь к тебе я любовь берегу».

Порой стихи поэта обретают ноту щемящей грусти, в них возникает чув­ство неприкаянности, лирический герой их - странник, покинувший род­ную хижину, всеми отверженный и за­бытый. И единственное, что остается неизменным, что сохраняет вечную ценность, - это природа и Россия:

А месяц будет плыть и плыть,

Роняя весла по озерам...

И Русь все также будет жить,

Плясать и плакать у забора.

С. Есенин жил в переломную эпоху, насыщенную драматическими и даже трагическими событиями. На памяти его поколения - война, революция, снова война - теперь уже Граждан­ская. Переломный для России год - 1917 - поэт встретил, как и многие ху­дожники его круга, с надеждами на об­новление, на счастливый поворот в крестьянской доле. Поэты круга С. Есе­нина того времени - это Н. Клюев, П. Орешин, С. Клычков. Надежды эти выражены в словах Н. Клюева - близ­кого друга и поэтического наставника С.Есенина:

Мужицкая ныне земля,

И церковь не наймит казенный.

В есенинской поэзии в 1917 году по­является новое ощущение России:

Уж смыла, стерла деготь

Воспрянувшая Русь.

Чувства и настроения поэта этого времени очень сложны и противоречи­вы - это и надежды, и ожидание свет­лого и нового, но это и тревога за судьбу родного края, философские раздумья на вечные темы. Одна из них - тема столкновения природы и человеческого разума, вторгающе­гося в нее и разрушающего ее гармо­нию, - звучит в стихотворении С.Есе­нина «Сорокоуст». В нем центральным становится обретающее глубоко сим­волический смысл состязание между жеребенком и поездом. При этом же­ребенок как бы воплощает в себе всю красоту природы, ее трогательную беззащитность. Паровоз же обретает черты зловещего чудовища. В есенин­ском «Сорокоусте» вечная тема проти­востояния природы и разума, техниче­ского прогресса сливается с размыш­лениями о судьбе России.

В послереволюционной поэзии С.Есе­нина тема родины связана с нелегкими думами о месте поэта в новой жизни, он болезненно переживает отчужде­ние от родного края, ему трудно найти общий язык с новым поколением, для которого календарный Ленин на стене заменяет икону, а «пузатый» «Капитал» - Библию. Особенно горь­ко поэту сознавать то, что новое поко­ление поет новые песни: «Поют агитки Бедного Демьяна». Это тем более гру­стно, что С.Есенин справедливо заме­чает: «Я поэт! И не чета каким-то там Демьянам».

Поэтому так горестно звучат его строки:

Моя поэзия здесь больше не нужна,

Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен,

Но даже желание слиться с новой жизнью не заставляет С.Есенина от­казаться от своего призвания россий­ского поэта; он пишет: «Отдам всю душу октябрю и маю, но только лиры милой не отдам». И поэтому таким глубоким пафосом наполнено его признание:

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть Земли

С названьем кратким «Русь».

Сегодня нам, живущим в России, трудно до конца понять смысл этих строк, а ведь написаны они были в 1924 году, когда само название - Русь - было едва ли не запретным, а гражданам полагалось жить в «Ресефесере». С темой родины у С.Есенина связа­но понимание своей поэтической мис­сии, своей позиции «последнего певца деревни», хранителя ее заветов, ее па­мяти. Одним из программных, важным для понимания темы родины, у поэта стало стихотворение «Спит ковыль»:

Равнина дорогая

И свинцовой свежести полынь!

Никакая родина другая

Не вольет мне в грудь мою теплынь…

Стихотворение это датировано 1925 го­дом, относится к зрелой лирике поэта. В нем выражены сокровенные мысли автора. В строке «радуясь, свирепст­вуя и мучась» - трудный историчес­кий опыт, который выпал на долю есе­нинского поколения. Стихотворение построено на традиционно поэтичес­ких образах: ковыль как часть русско­го пейзажа и одновременно символ тоски, полынь с ее богатой символи­кой и журавлиный крик как знак разлу­ки. Традиционному пейзажу, в кото­ром олицетворением поэзии является не менее традиционный «свет луны», противостоит «новый свет», скорее абстрактный, неживой, лишенный по­эзии. И в противоположность ему зву­чит признание лирического героя есенинского стихотворения в привер­женности вековому деревенскому ук­ладу. Особенно значим у поэта эпитет «золотой»: Все равно останусь я поэтом Золотой бревенчатой избы. Он один из наиболее часто встреча­ющихся в лирике С.Есенина, но обыч­но связан с цветовым понятием: золо­той - то есть желтый, но непременно и с оттенком высшей ценности: «роща золотая», «золотою лягушкой луна». В этом стихотворении значение цен­ности преобладает: золотой не только цвет избы, сколько символ ее непре­ходящей ценности, символ уклада де­ревенской жизни с присущей ей кра­сотой, гармонией. Деревенская из­ба - это целый мир, ее разрушение не искупается для поэта никакой заман­чивой новью. Финал стихотворения звучит несколько риторически, но в общем контексте поэзии С.Есенина он воспринимается как глубокое и ис­креннее признание автора.

Таким образом, тема родины и природы в по­эзии С.Есенина развивается от безот­четной, почти по-детски естественной привязанности к родному краю и русской земле, к осо­знанной, выдержавшей испытания трудным временем перемен и перело­мов авторской позиции, И раскрывается путем яркого пейзажного изображения, в котором поэт использует привычные ему деревенские слова и термины. Природа - всеобъемлющая, главная стихия творчества поэта, и с ней лирический герой связан врожденно и пожизненно: Родился я с песнями в травном одеяле. Зори меня вешние в радугу свивали" "Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть"

Поэзия С.Есенина (после Н.Некрасова и А.Блока) - самый значительный этап в формировании национального пейзажа, который наряду с традиционными мотивами грусти, запустелости, нищеты включает удивительно яркие, контрастные краски, словно взятые с народных лубков: "Синее небо, цветная дуга, ...Край мой! Любимая Русь и Мордва!"; "Топи да болота, Синий плат небес. Хвойной позолотой Взвенивает лес"; "О Русь - малиновое поле И синь, упавшая в реку..."; "синь сосет глаза"; "пахнет яблоком и медом"; "Ой ты, Русь моя, милая родина, Сладкий отдых в шелку купырей"; "Звени, звени златая Русь...". Этот образ яркой и звонкой России, со сладкими запахами, шелковистыми травами, голубой прохладой, именно С.Есениным был внесен в самосознание народа.

Восторженная мажорная интонация свойственная многим есенинским произведениям фольклорного происхождения. В такой лирической манере написаны "Темна ноченька, не спится...", "Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха...", "Выткался на озере алый цвет зари..." и др. Тут сказался особый характер мироощущения молодого поэта воспитанного в семье, где веселья шутка, поговорка, частушка были обыденным явлением.

По всей своей смысловой и эстетической значимости сочинения С.Есенина порой не уступали традиционно-песенным. Их лексика, синтаксис, образы, ритмы казались настолько точными и выразительными, как если бы все это было подобрано самими народными певцами. Разумеется, подобная атмосфера в стиле устанавливалась ценой неустанного творческого труда. Над художественным замыслом стиха С.Есенин работал с неистощимым упорством, пытаясь высветить каждую грань сюжета, отчего повествование нередко приобретало вид необычайно простой и вместе с тем поэтически содержательной жизненной формулы. Случалось, что написанное стихотворение чем-то не удовлетворяло поэта, и тогда он принимался переделывать весь текст, намечая в нем то один, то другой мотив, пока не добивался наиболее полного воплощения темы. В итоге возникали совершенно новые произведения­- в целом их можно рассматривать как однотемные образно-психологические циклы стихов, напоминающие собой аналогичные жанровые образования в устной поэзии. Самое совершенное среди них - "Выткался на озере алый цвет зари...", в то время как два других произведения воспринимаются не более чем ранние наброски к нему. Начало сюжета уже просматривается в лирическом эскизе "Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха...", где в форме песенного отрицательного параллелизма дано внешнее изображение девушки:

То не зори в струях озера свой выткали узор,

Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул за косогор. [ ­­­­­].

Живописная описательность стиха расходилась в данном случае с общей интонацией народных запевок, на которую автор, несомненно, ориентировался, когда сочинял эти строки. Поэтому он счел нужным продолжить работу над своей поэтической мыслью, стремясь теперь придать ей динамический, событийный характер.

Дальнейшее развитие тема юношеской любви получила в стихотворении "Темна ноченька, не спится..." (1911). В нем герой обращается к любимой девушке: "Выходи, мое сердечко, слушать песни гусляра". И далее возникает картина, которую поэт, по-видимому, давно рисовал в своем воображении. В центре ее - гусляр, подробно рассказывающий читателю о том, как он. встретившись с любимой, сорвет с нее праздничную фату и поведет девушку в "терем темный, лес зеленый... вплоть до маковой зари".

Но и такие стихи не составили окончательного варианта, поскольку в их структуру были внесены стилевые анахронизмы, весьма распространенные в фольклоре, но лишенные всякой опоры в жизни реальной (темный терем, маковая заря, гусляр как главное действующее лицо и т.д.). Тогда поэт путем художественной контаминации соединил в одной сюжетной ситуации мотив свидания молодых людей и образ зари, ткущей на озере узоры. При этом он восстановил прежнюю монологическую форму изложения от первого лица и убрал из текста всю образную архаику. Так сложилась основа лирической новеллы "Выткался на озере алый цвет зари...", психологическими содержательной и возвышенной, которой суждено было стать популярной песней:

Выткался на озере алый цвет зари,

На бору со звонами плачут глухари.

Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло,

Только мне не плачется -на душе светло [­­­­ ].

Пейзаж играет важную композиционно-сюжетную роль в данном тексте. Он окрашен в народно-поэтические тона и является средством изображения не только обстановки художественного события, но и душевного строя его персонажей: счастливо-озорное настроение молодых людей прямо противопоставлено в произведении плачу иволги и звонам глухарей. Такой прием изложения был, безусловно, подсказан автору устной лирикой.

Велико значение фольклора в становлении поэтического таланта С.Есенина. В сущности, все творчество его выросло на народно-песенной основе. Этим прежде всего обусловлены оригинальность и многообразие лирических интонаций в сочинениях поэта.

Поэт был прав, сказав: "Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине. Чувство родины - основное в моем творчестве". Это чувство связывает воедино все лирические произведения С.Есенина: стихи с отчетливо выраженной общественно-политической тематикой, любовную лирику и стихи о природе, лирический цикл произведений, обращенных к сестре и матери, лирику философских раздумий. В этом заключалась своеобразная цельность поэта, несмотря на те внутренние противоречия, которые не покидали его до конца жизни. С.Есенин, утверждал, что в слове "Россия" заключена и "роса", и "сила", и синее что-то.

Любовь к родине и природе нашла выражение не только в содержании произведений С.Есенина, но и в самой их художественной форме. Это прежде всего обнаруживается в глубокой внутренней связи его поэзии с народным устно-поэтическим творчеством.

С.Есенин говорил о восприятии им действительности "с крестьянским уклоном". Тот же самый "крестьянский уклон" во многом определял и средства ее художественного изображения. Прежде всего необходимо отметить, что характер связи есенинской поэзии с народным творчеством менялся на протяжении всего творческого пути поэта. Эта связь претерпевала существенные изменения, становилась все более глубокой и оригинальной.

Еще в раннем творчестве С.Есенина заметны элементы были стиха, характерные для народного творчества. Таковы, например, постоянные эпитеты ("темна ноченька", "кудри русые", "лиходейная разлука" и т.п.), краткие прилагательные ("алы зори", "белы снега", "горючи слезы", "сине море", "буйны головы"), зачины ("Сторона ль моя, сторонка", "Гой ты, Русь моя родная"), частушечные ритмы ("Хороша была Танюша, краше не было в селе..."), подражания ("Песнь о Евпатии Коловрате"). Все это было лишь первым обращением поэта к народному творчеству, во многом оно оставалось чисто внешним. Молодой поэт еще не в состоянии был творчески воспринять его богатства.

В 1917-18 годах, когда С.Есенин задумывал и писал "Ключи Марии", он попытался более глубоко и органически воспринять художественные особенности устного народного творчества. В наибольшей степени это отразилось в метафорическом строе его стиха, в его подчеркнутом внимании к разработке образа на основе народного образотворчества. Так например, в эту пору у него встречается образ "месяц - пастух", который восходит к народной загадке: "Поле не мерено, овцы не считаны, пастух рогат" (небо, звезды, месяц). Известна и такая народная загадка: "Над бабиной избушкой висит хлеба краюшка. Собаки лают, а достать не могут". С.Есенин извлекает из нее собственный поэтический смысл, у него появляется целый ряд образов, берущих начало из этой загадки: "Ковригой хлебною над сводом надломлена твоя луна"; "Выплывает луна, ее не слопали собаки"; "Луну, наверно, собаки съели. Ее давно на небе не видать". Бесспорно, что в основе строк С.Есенина "Коромыслом серп двурогий Плавно по небу скользит" лежит народное сравнение месяца с коромыслом. "Гори звезда моя, не падай", - пишет поэт, и мы чувствуем здесь отголосок былого народного поверья, говорящего о том, что при рождении человека на небе загорается новая звезда, которая падает в момент его смерти. Так постепенно углублялась связь поэзии С.Есенина с народной поэтикой. Однако некоторые заимствования иногда осложняли и отяжеляли образную систему поэта, делали ее не всегда доходчивой. Действительно, представим себе неискушенного читателя, встречающегося со строчкой: "Хорошо бы, на стог улыбаясь, Мордой месяца сено жевать". Читатель будет немало озадачен такой загадкой. С.Есенин в данном случае исходит из народного сравнения месяца с конем. Но образ как бы отделился от источника, чрезмерно осложнился, получилась некоторая нарочитость в использовании народного творчества, которую можно объяснить близостью С.Есенина в это время к имажинистам. К подлинно народной образности примешивается имажинистское "образотворчество", всегда расчитанное на то, чтобы поразить читателя своей неожиданностью. В поэзии С.Есенина первых лет революции имажинизм иногда приводил к тому, что народность источника подавлялась вычурностью поэтической структуры, поскольку образ становился самоцелью. Так, например, метафора "Над тучами, как корова, Хвост задрала заря" действительно ошеломляла. Гораздо ярче и выпуклее было такое сравнение, очищенное от имажинистских влияний:

"Заря над полем – как красный тын".

Но ни прямые заимствования из русского фольклора, ни осложненные переработки народной образной системы в духе имажинистского "образотворчества" не дают истинной картины связи ранней поэзии С.Есенина с народным творчеством. Это были лишь первые опыты освоения фольклорных богатств.

Более глубокими нитями связаны с народно-поэтическими традициями произведения С.Есенина 20-х годов, в которых с особой полнотой и силой раскрывается его поэтический облик. В связи с этим С.Есенин отказывается от поверхностной стилизации, творчески осмысляет художественные богатства фольклора, придает им своеобразный поэтический характер.

Как поэт-лирик, С.Есенин особенно близок своей поэтической системой к тем элементам устного поэтического творчества, которые связаны с лирической поэзией.

И здесь главным образом следует говорить о том принципе психологического параллелизма, который пронизывает все русское народное творчество и встречается еще в таком древнейшем памятнике, как "Слово о полку Игореве".

Характерной особенностью русского фольклора является то, что в нем почти не встречаются самостоятельные описания природы, она соотнесена с мыслями и чувствами человека, разделяет с ним радость и горе, сочувствует ему, остерегает его, вселяет в него надежду, плачет над его несбывшимися мечтами.

Эта исторически сложившаяся особенность русской народной поэзии лежит в основе всей лирики С.Есенина. Положив в основу своей поэтики психологический параллелизм, Есенин творчески развил этот принцип, придал ему собственную окраску. С.Есенин постоянно обращается к русской природе в тех случаях, когда высказывает самые сокровенные мысли о себе, о своем месте в жизни, о своем прошлом, настоящем, и будущем.

Нередко в стихах С.Есенина природа настолько сливается с человеком, что как бы оказывается выражением каких-то человеческих чувств, а человек, в свою очередь, предстает как частица природы:

…И я знаю, есть радость в нем

Тем, кто листьев целует дождь.

Оттого, что тот старый клен

Головой на меня похож. [­­­­­ ]

Через семь лет С.Есенин возвращается к образу клена. Но теперь поэтом владеет не радость, а горькое чувство утраченной молодости, ощущение увядания. Яркий летний пейзаж сменяется картиной ледяной зимы ("Клен ты мой опавший, клен заледенелый...").Как видим, и здесь "пейзаж" дан не сам по себе, он целиком соответствует внутреннему настроению поэта. Клен как бы живет теми же чувствами, что и автор.

Пейзаж у С.Есенина это не просто иллюстрация чувств, которые им владеют. Природа для поэта - это тот друг, чье настроение совпадает с его собственным. Так, например, прошлое, настоящее, грустные думы о будущем - все это сливается в единую картину осени ("Отговорила роща золотая...") "На душе лимонный свет заката И сирени шелест голубой", - писал С.Есенин в минуту тихого успокоения. "Языком залижет непогода Прожитой мой путь", - говорил он в час горьких раздумий.

Выражение глубоких человеческих чувств через картины природы - самая характерная особенность есенинской лирики. И даже тогда, когда поэт, живя в каменном городе, непосредственно не наблюдает природу, не видит родного пейзажа, все же именно картины природы целиком выражают его внутреннее состояние: ("Низкий дом с голубыми ставнями").

И когда поэт жил за рубежом, где ничто вокруг не напоминало привычного и родного, он оставался самим собой, на всю жизнь влюбленным в русскую природу. Вот, например, что писал он, живя в шумном и веселом Париже:

Не искал я ни славы, ни покоя,

Я с тщетой этой славы знаком.

А сейчас, как глаза закрою,

Вижу только родительский дом. [ ­­­­­]

Однако картины русской природы далеко не всегда окрашены у С.Есенина в унылые тона. В его поэзии родной край предстает расцвеченным в яркие и разнообразные краски. Он видит "синь и полымя", "полей малиновую ширь", "алый свет зари", "зелень озер", "синий вечер", "золото травы", "голубеющую воду", на деревьях "огонь зеленый", "синий май", "июнь голубой", "черемуховую вьюгу" весной, "багряную метель" осенью и т.д.

Изображение собственных переживаний через картины родной природы естественно приводило поэта к тому, что мы называем очеловечиванием природы. Этот прием издавна известен народному творчеству. Но издесь С.Есенин пошел по пути оригинального развития этой поэтической особенности.

Если в народном творчестве, как правило, олицетворяются стихийные силы природы (вьюга злится, ветер гуляет, солнце улыбается и т.п.), то в поэзии С.Есенина мы находим дальнейшую конкретизацию этого поэтического приема: "Отговорила роща золотая Березовым веселым языком", "Спит черемуха в белой накидке", она "машет рукавом", "где-то на поляне клен танцует пьяный". Природа способна поступать, как человек. О деревьях перед окнами родной избы говорится:

Там теперь такая ж осень...

Клен и липы в окна комнат,

Ветки лапами забросив,

Ищут тех, которых помнят. [­­­­­ ]

Особенно часто возвращается поэт к образу, который олицетворяет собой русскую природу - образу березы. В народном творчестве часто встречаются условно-символическое обозначение деревьев: дуб - долголетие, сосенка - прямота, осина - горе, береза - девичья чистота и т.п.

С.Есенин углубляет этот принцип. у него береза - "девушка", "невеста", она олицетворение всего чистого и красивого. Поэт говорит о ней, как можно говорить только о человеке, наделяет ее конкретными человеческими приметами: "Зеленокосая, в юбченке белой стоит береза над прудом".

В некоторых стихах С.Есенина мы встречаемся даже с фактами "биографии", с "переживаниями" березы:

Зеленая прическа

Девическая грудь,

О тонкая березка,

Что загляделась в пруд? [­­­­­ ]

Такой принцип изображения необычайно приближает природу к человеку. В этом одна из сильнейших сторон лирики С.Есенина - он влюбляет человека в природу. В народном творчестве мы встречаемся и с обратным перенесением тех или иных явлений природы на человека. И этот признак весьма ощутим в поэзии С.Есенина и также приобретает своеобразное выражение.

"Все мы яблони и вишни голубого сада", - говорит С.Есенин о людях. Поэтому так естественно звучат в его стихах слова о том, что у его подруги "глаз осенняя усталость". Но особенно сильно этот поэтический прием звучит там, где поэт говорит о себе. "Ах, увял головы моей куст", - пишет он об утраченной молодости и вскоре снова возвращается к подобному сравнению: "головы моей желтый лист". "Был я весь, как запущенный сад", - сожалеет он о прошлом. Варьируя этот прием, он все более углубляет его, создает ряд образов, внутренне связанных между собой: "Я хотел бы стоять, как дерево, При дороге на одной ноге"; "Как дерево роняет тихо листья, Так я роняю грустные слова". И, наконец, даже не упоминая слова "дерево", он вызывает этот образ словами: "Скоро мне без листвы холодеть".

Так характерный для народного творчества психологический параллелизм в изображении природы получил в лирике С.Есенина своеобразное развитие, творческую самостоятельность и законченность.

В устной поэзии нашего народа издавна существует один из приемов усиления эмоциональности стиха - повторение. Эта черта в высшей степени присуща есенинскому творчеству. "Уж ты, радость ты, моя радость, Ты куда же, радость, девалась?" - пел народ в своих песнях. И, как отклик на это, звучат слова С.Есенина: "Где ты, где моя тихая радость?", "Где ты, моя радость? Где ты, моя участь?". "Ветры мои, ветры, вы, буйные ветры!" -слышится голос народного певца. И ему как бы вторит поэт: "Ветры, ветры, о, снежные ветры!", "Эх, ты, молодость, буйная молодость...", "Клен ты мой осенний, клен заледенелый...", "Русь моя, деревянная Русь...", "Мир таинственный, мир мой древний...". Этот прием повторения однородных слов и выражений делает стихи эмоционально насыщенными, певучими, способствует усилению лирического настроения.

Используя прием повтора, С.Есенин вывел его за рамки обращения человека к природе. Словесные повторы помогают поэту вести напряженный лирический монолог, придают взволнованность его речи. С.Есенин всегда взволнован - в грусти, в радости ли. Он никогда не бывает равнодушным и бесстрастным. Ах, постой. Я ее не ругаю. Ах, постой. Я ее не кляну, - из двенадцати слов этого двустрочия не повторяются только два, но мы в первую очередь замечаем не само повторение слов, а то волнение, которым охвачен поэт. Ах, Толя, Толя, ты ли, ты ли, В который миг, в который раз... - казалось бы, здесь поэт просто повторяет одни и те же слова. Но такова природа есениского стиха: повтор никогда не воспринимается в нем как простое повторение, а всегда как нагнетание настроения. Этому помогают вопросительные и восклицательные интонации. "Почему прослыл я шарлатаном? Почему прослыл я скандалистом?" - спрашивает поэт, и мы чувствуем его мучительное состояние. Соединяя повтор с восклицанием, поэт так же убедительно передает настроение, окрашенное в решительные тона: "О верю, верю, счастье есть!", "Довольно скорбеть, довольно!" и т.п.

Принцип словесного повтора лег и в основу композиции подавляющего большинства лирических стихотворений С.Есенина. Такую композицию принято называть кольцевой. В ней начальные строки, выражающие главную тему, повторяются в конце как заключительный аккорд, как вывод. Возвращая читателя к первоначально высказанной мысли, поэт не просто повторяет ее, но настаивает на ней, создает определенное законченное настроение. Характерный пример такой композиции в стихах: "Дорогая, сядем рядом". Подобную композицию мы встречаем в большинстве лирических произведений С.Есенина ("Годы молодые с забубенной славой...", "Низкий дом с голубыми ставнями..." и многие другие). Одна из характернейших особенностей лирики С.Есенина - ее монологичность. Эта особенность встречается и у других поэтов, но в творчестве каждого из них она приобретает свою особую окраску. Поэтический монолог С.Есенина - это доверительная беседа со слушателем. Поэт делится своими самыми сокровенными думами и чувствами, заведомо предполагая в собеседнике друга, на понимание которого он может вполне расчитывать.

Умению С.Есенина вести задушевный разговор с читателем, воздействовать на него в большой мере способствует афористичность языка поэта. Как и другие особенности поэзии С.Есенина, она внутренне связана с художественными принципами народного творчества. Творчески осваивая это богатство национальной культуры, каждый из писателей обнаруживает свой собственный подход к нему. Использование афористичности языка приобретает у каждого автора свои особенности, обусловленные общим характером его творчества.

Есенин иногда открыто декларирует свой интерес к афористичности русской народной речи:

Ведь недаром с давних пор

Поговорка есть в народе:

Даже пес в хозяйский двор

Издыхать всегда приходит. [­­­­­ ]

Лиризм, эмоциональность стиха С.Есенина, богатая гамма настроений и чувств в его произведениях отразились и на своеобразном использовании поэтом афористического склада русской речи. Формула чувства _ так можно определить афоризмы С.Есенина столь присущие его лирике. Они богато используются поэтом, скрепляя весь стих, делая его легко запоминающимся, придавая ему большую силу. Таковы многие афористические выражения С.Есенина, краткие, веские по своему содержанию, легкие для восприятия: "Так мало пройдено дорог, Так много сделано ошибок"; "Коль не цветов среди зимы, То и грустить о них не надо"; "Ведь разлюбить не можешь ты, Как полюбить ты не сумела"; "Кто любил, уж тот любить не может, Кто сгорел, того не подожжешь" и т.п.

В подобных формулах чувств у С.Есенина не нужно искать прямых параллелей с русскими поговорками и пословицами. Речь идет о принципиальной их близости, близости конструкций и интонаций. Но в есенинских стихах можно обнаружить и иную близость к народным афоризмам, близость по смыслу. К примеру, в основе таких строк С.Есенина, как "В саду горит огонь рябины красной, Но никого не может он согреть", лежит выражение "Светит, да не греет". И уже совсем откровенно близок С.Есенин к загадке "Крыльями машет, а улететь не может" в таких строках: "Так мельница, крылом махая, С земли не может улететь". С.Есенин говорил о том, что он всегда избегал в своих стихах переносов и разносок, а любил естественное течение стиха, совпадение фразы и строки. Такое совпадение, действительно, характерно для есенинского стиха и это во многом способствовало его афористичности.

До конца дней С.Есенин сохранил свою силу в создании поэтических формул. И его предсмертные стихи тоже оказались формулой, трагической и особенно опасной по своей отточенной поэтической лаконичности: "В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей...".

В творчестве С.Есенина обильно представлена народная лексика. И дело здесь не в рязанских диалектизмах, которые часто встречаются в его раннем творчестве: "жамкать" (жевать),"булдыжник" (буян), "корогод" (хоровод), "плакида" (плакальщица), "сутемень" (сумерки), "еланка" (поляна), "бластился" (мерещился), и т.п. И. Розанов вспоминает сказанное С.Есениным: "В первом издании у меня много местных, рязанских слов. Слушатели часто недоумевали, а мне это сначала нравилось. Потом я решил, что это ни к чему. Надо писать так, чтобы тебя понимали­­­. Зрелый С.Есенин почти не употребляет диалектных выражений, они встречаются у него чрезвычайно редко и употреблены к месту: обращаясь к матери, он представляет ее в "шушуне" (шубейка).

Язык С.Есенина целиком уходит своими корнями в русскую национальную почву, но это не приводит его к увлечению архаикой, хотя язык поэм он насыщал архаизмами ("вежды", "небесные дщери", "отче" и т.п.). Скорее, это была стилизация под архаику, продиктованная условно-символическим замыслом этих поэм. Позже С.Есенин решительно отказывается от церковно-славянской архаики. Вместе с тем С.Есенин не отказывается от исконно русских слов, дошедших до нас из глубокой древности: "благословенное страданье", "сонм чувств", "златой родник", "хладная планета", "мирные глаголы", "душой своей опальной" и т.п. Использование подобной лексики было подчинено все той же задаче усиления эмоционального воздействия стиха, о чем говорит такая, например, строфа:

Меня вы не любили.

Не знали вы, что в сонмище людском

Я был как лошадь, загнанная в мыле,

Пришпоренная смелым ездоком. [ ­­­­­]

Весьма характерно, что как в этой строфе, так и в ряде других случаев рядом с высокоторжественными словами ("сонмище людском") С.Есенин употребляет выражения обиходного просторечия (лошадь, загнанная в мыле"). Таким путем, избегая чуждого ему ложнопатетического стиля, С.Есенин вместе с тем сообщает поэтическую величественность простому человеческому чувству, не лишая его простоты.

Одна черта есенинской лексики особенно прочно связывает ее с древнейшими формами русского языка - это употребление кратких существительных типа "конский топ", "людская молвь". Стихи С.Есенина богаты такими словами, как "темь", "морозь и слизь", "синь и сонь", "гладь", "водь", и т.п. Развивая эту особенность русской речи поэт вводит такие слова, как "солнь и стынь", "безгладь", "бредь", "звень", "трясь", "березь да цветь" и т.п. Еще Пушкин обращал внимание русских писателей на народное творчество с тем, чтобы они лучше могли увидеть "свойства русского языка". С.Есенин был наделен редким талантом видеть и чувствовать эти свойства.

Воспринимая и творчески осмысливая исторически сложившиеся особенности русской речи, С.Есенин в то же время широко использовал современный разговорный язык, справедливо полагая, что он в гораздо большей степени может помочь в установлении того внутреннего контакта с читателем, которого поэт настойчиво добивался. С.Есенина весьма привлекала современная ему лексика. Она властно проникла в его стихи. Так он пишет о расцветающем клене: "Без ордера тебе апрель Зеленую отпустит шапку". Тяга С.Есенина к современной лексике выражалась в его пристрастии к просторечиям, обиходным бытовым выражениям, характерным для 20-х годов: "Я сердцем влип", "Мечтать по-мальчишески в дым", "паршивый лорд Керзон", "не фунт изюму" и т.п.

Есенин охотно пользовался простыми рифмами, широко известными до него. В стихотворении "Памяти Брюсова" он писал: "Мы рифмы старые раз сорок повторим". В его стихах много самых обычных рифм: цветет-поет, плыть-жить, дорога-порога, слова-голова, тополя-поля, косогоры-просторы, избенка-лошаденка, сада-прохлада и т.п. Но поэт не только повторял давно известное. У него немало оригинальных находок, как например: заря-рыбаря, выи-впервые, удачи-чудачеств, хужего-сужевать, Азия-вязевый и т.п.

С.Есенин не был безразличен к рифме. Он ощущал необходимость ее художественного обогащения, наполнения ее музыкальным звучанием, необходимость освобождения ее от примитивизма, назойливых повторов. Развивая подобные мысли, он писал в 1921 году, что такие рифмы, которыми переполнено все наше творчество: достать-стать, пути-идти, голубица-скрыться, чайница-молчальница, - ведь это же только дикари могут делать такие штуки.

Поэтическое ухо должно быть тем магнитом, который соединяет в звуковой одноудар по звучанию слова разных образных смыслов. Только тогда это и имеет значение. Но ведь "пошла-нашла", "ножка-дорожка", "снится-синица" - это не рифмы.

Это грубейшая неграмотность, по которой сами же поэты не рифмуют "улетела - отлетела". Глагол с глаголом нельзя рифмовать уже по одному тому, что все глагольные окончания есть вид одинаковости словесного действия". И далее С.Есенин пишет: "Отказался от всяких четких рифм теперь слова только отрывочно, коряво, легкокасательно, но разносмысленно, вроде: почва - ворочается, куда - дал и т.д.

Если вдуматься в это замечание С.Есенина о "легкокасательных" и "разносмысленных" рифмах, в использовании которых он видел путь художественного обогащения поэзии, то можно заметить, что С.Есенин сознательно или бессознательно, но близок к принципам рифмовки в устном поэтическом творчестве, в частности к частушкам, которые он любил и хорошо знал с юношеских лет.

В народном творчестве довольно часто встречаются полные рифмы ("дрова - голова", "платок - цветок", "прятаться - свататься", " ловить - любить" и т.д.), но более характерными для народного стиха являются как раз "легкокасательные", "разносмысленные" рифмы, образованные по созвучию, а не по полному совпадению:"березовы - тверезы", "нужно - ружье", "канава­- доконала", "коровья не ровня", "велик - делить", "соколик - успокоит", "назад - сказать", "утеха - уехал", "ковер довел" и т.д. Такая особенность рифмы весьма характерна для С.Есенина, у которого мы встречаем: "лип - крик", "мост - берез", "встанет - зубами", "Грудь - пруд", "березка - звездный", "месяц­- свесясь - новость", "осень - забросил", "Руси - донести" и т.д. Эта близость к принципам рифмовки народного творчества говорит о том, что поэта рифма интересует не с формальной стороны, а в ее живом произношении. это целиком отвечает естественной интонации стихов С.Есенина.

Напевность - такова еще одна особенность есенинской лирики. Лирические произведения С.Есенина написаны как песни и легко могут быть положены на музыку. Лирика Есенина целиком пронизана песенной стихией. "Засосал меня песенный плен", - писал о себе поэт, подчеркивая эту особенность своих произведений. Сам он часто называл свои стихотворения песнями. "Песни, песни, о чем вы кричите?" - спрашивал он, имея в виду свои собственные стихи. "Я пел, когда мой край был болен", - говорил он о себе. "Степным пеньем" назвал поэт свое творчество.

Ты запой мне ту песню, что прежде

Напевала нам старая мать.

Не жалея о сгибшей надежде,

Я сумею тебе подпевать, - [­­­­ ]

так начинал он стихотворение о русской песне, обращенное сестре Шуре.

Многим своим стихотворениям С.Есенин дал название "Песня". Некоторые его стихи сразу же воспринимались народом как песни. Так, например, было с его "Письмом к матери", которое долгое время являлось одной из самых популярных песен. Популярность стихотворений-песен Есенина способствовало их плавное ритмическое течение, простотой языка, отсутствие словесной и образной затрудненности.

Но дело не только в форме. Сам дух есенинской лирики близок к народной стихии. Сочетание сильных контрастных настроений в высшей степени характерно для песенной лирики Есенина:

Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело,

Вспомни, что ли юность, ту, что пролетела? [­­­­­ ]

Поэзия для есенина и была по преимуществу песенным творчеством.

Чаще, чем какой либо другой поэт, использует С.Есенин сами понятия "край", "Русь", "родина" ("Русь", 1914; "Гой ты, Русь, моя родная...", 1914; "Край любимый! Сердцу снятся...", 1914; "Запели тесаные дроги...", 1916; "О верю, верю, счастье есть...", 1917; "О край дождей и непогоды...", 1917). По-новому изображает С.Есенин небесные и атмосферные явления - более картинно, изобразительно, используя зооморфные и антропоморфные сравнения. Так, ветер у него - не космический, выплывающий из астральных высей, как у Блока, а живое существо: "рыжий ласковый осленок", "отрок", "схимник", "тонкогубый", "пляшет трепака". Месяц - "жеребенок", "ворон", "теленок" и т.п. Из светил на первом месте образ луны-месяца, который встречается примерно в каждом третьем произведении Есенина (в 41 из 127 - очень высокий коэффициент; ср. у "звездного" Фета из 206 произведений 29 включают образы звезд). При этом в ранних стихах примерно до 1920 года, преобладает "месяц" (18 из 20), а в поздних - луна (16 из 21). В месяце подчеркивается прежде всего внешняя форма, фигура, силуэт, удобный для всякого рода предметных ассоциаций - "лошадиная морда", "ягненок", "рог", "колоб", "лодка"; луна - это прежде всего свет и вызванное им настроение - "тонкий лимонный лунный свет", "отсвет лунный, синий", "луна хохотала, как клоун", "неуютная жидкая лунность". Месяц ближе к фольклору, это сказочный персонаж, тогда как луна вносит элегические, романсовые мотивы.

С.Есенин - создатель единственного в своем роде "древесного романа", лирический герой которого - клен, а героини - березы и ивы. Очеловеченные образы деревьев обрастают "портретными" подробностями: у березы - "стан", "бедра", "груди", "ножка", "прическа", "подол", у клена - "нога", "голова" ("Клен ты мой опавший, клен заледенелый..."; "Я по первому снегу бреду..."; "Мой путь"; "Зеленая прическа..." и др.). Береза во многом благодаря Есенину стала национальным поэтическим символом России. Другие излюбленные растения - липа, рябина, черемуха.

Более сочувственно и проникновенно, чем в прежней поэзии, раскрыты образы животных, которые становятся самостоятельными субъектами трагически окрашенных переживаний и с которыми у лирического героя кровно-родственная близость, как с "братьями меньшими" ("Песнь о собаке", "Собаке Качалова", "Лисица", "Корова", "Сукин сын", "Я обманывать себя не стану..." и др.).

Пейзажные мотивы у С.Есенина тесно связаны не только с круговращением времени в природе, но и с возрастным течением человеческой жизни - чувством старения и увядания, грустью о прошедшей юности ("Этой грусти теперь не рассыпать...", 1924; "Отговорила роща золотая...", 1924; "Какая ночь! Я не могу...", 1925). Излюбленный мотив, возобновленный Есениным едва ли не впервые после Е.Баратынского, - разлука с отчим домом и возвращение на свою "малую родину": образы природы окрашиваются чувством ностальгии, преломляются в призме воспоминаний ("Я покинул родимый дом...", 1918; "Исповедь хулигана", 1920; "Эта улица мне знакома...", 1923; "Низкий дом с голубыми ставнями...", 1924; "Я иду долиной. На затылке кепи...", 1925; "Анна Снегина", 1925).

Впервые с такой остротой - и опять же после Баратынского - поставлена у С.Есенина проблема мучительных взаимоотношений природы с побеждающей цивилизацией: "живых коней победила стальная колесница"; "...сдавили за шею деревню // Каменные руки шоссе"; "как в смирительную рубашку, мы природу берем в бетон" ("Сорокоуст", 1920; "Я последний поэт деревни...", 1920; "Мир таинственный, мир мой древний...", 1921). Однако в поздних стихах поэт как бы заставляет себя возлюбить "каменное и стальное", разлюбить "бедность полей" ("Неуютная жидкая лунность", 1925).

Значительное место в творчестве С.Есенина занимают фантастические и космические пейзажи, выдержанные в стиле библейских пророчеств, но приобретающие человекобожеский и богоборческий смысл:

"Ныне на пики звездные

Вздыбливаю тебя земля!";

"Возгремлю я тогда колесами

Солнца и луны, как гром...".

Есенинская поэзия природы, выразившая "любовь ко всему живому в мире и милосердие" (М.Горький), замечательна и тем, что впервые последовательно проводит принцип уподобления природы природе же, раскрывая изнутри богатство ее образных возможностей: "Золотою лягушкой луна распласталась на тихой воде..."; "не звенит лебяжьей шеей рожь"; "ягненочек кудрявый - месяц гуляет в голубой траве" и т.п.

Заключение.

Творчество Сергея Александровича Есенина неповторимо яркое и глубокое, ныне прочно вошло в нашу литературу и пользуется огромным успехом и у многочисленного зарубежного читателя. Стихи поэта полны сердечной теплоты и искренности, страстной любви к беспредельным просторам родных полей, "неисчерпаемую печаль "которых умел он так эмоционально и так звонко передать.

Уйдя из жизни в 30 лет, Есенин оставил нам чудесное поэтическое наследство. Его талант раскрылся особенно ярко и самобытно в лирике. Лирический герой поэта - современник эпохи грандиозной ломки человеческих отношений: мир его дум, чувств, страстей слоен и противоречив, характер драматичен.

В своем лирическом наследии Сергей Есенин оставил нам яркие, светлые образы русской природы. Самобытность его поэтического слова берет истоки в красоте, обычаев и фольклора Рязанщины – родины поэта, но отражает она прекрасный облик всей России.

Есенин обладал неповторимым даром глубокого поэтического самораскрытия, даром улавливать и передавать тончайшие оттенки самых нежнейших настроений, которые возникали в его душе. Система ценностей в поэзии Есенина едина и неделима с природой. В ней все взаимосвязано, все образует единую картину "родины любимой" во всем многообразии ее оттенков, во всей красоте ее лесов и полей.

Творчество Есенина - одна из ярких, глубоко волнующих страниц русской поэзии, наполненная любовью к людям, красоте родной земли, проникнутая добротой, чувством постоянного беспокойства за судьбу народа и всего живого на земле.

Поэзия Сергея Есенина пробуждает в нас все лучшие человеческие чувства. Из далеких 1920 годов поэт незримо шагнул в наше время и дальше в будущее.

Использованная литературы:

1.Базанов В.Г. Есенин и крестьянская Россия. - Л.,1982.

2.В мире Есенина: Сборник статей. - М.,1986.

3.Волков А.А.Художественные искания Есенина. - М.,1976.

4.Есенин и русская поэзия. - Л.:Наука,1967.

5.Кашечкин С.П. раздумья о поэте. - М.,1974.

6.Кузнецов Ф.Ф.очерки. Портреты. Эссе. М.:Просвещение,1987.

7.Марченко А.Поэтический мир Есенина.- М.: Советский писатель,1972.

8.Муратова К.Д.история русской литературы. - Л.,1983.

9.Наумов Е.Сергей Есенин. Творчество. Эпоха.- Лениздат,2-ое издание-1973.

10.Прокушев Ю.С.Образ. Стихи. Эпоха - М.,1978

11.Прокушев Ю.С.Сергей Есенин. Собрание сочинений.- М.:"Правда", 1977.

12.С.А.Есенин в воспоминаниях современников: В 2т.-М.,1986.

13.Собрание сочинений С.Есенина в 3-х томах. - М.,1989.

14.Смирнова Л.А.Русская литература ХХ века - М.:Просвещение,1991.

15.Соколов А.Г.История русской литературы ХХ века.- М.,1984.

16.Эвентов И.С.Сергей Есенин. Биография писателя. - Л.: Просвещение, 1977.

17.Юшин П.Ф.Сергей Есенин. Идейно - творческая эволюция.-М.,1989.

18. С.А.Есенин. Полное собрание сочинений в семи томах-М., 1995 - 2002

19.П.Ф. Юшин. Поэзия Сергея Есенина 1910-1923 годов. М., 1966.

20.Роговер Е. С. Русская литература ХХ века: Учебное пособие. - 2-е издание.- СПб. 2004.

21. Кошечкин С. П. "Весенней гулкой ранью..." - М., 1984.

22. Перхин В. Поэзия С.А.Есенина в оценке Д.А.Горбова. (по страницам забытой статьи 1934). // Филологические науки. - 1996.- N5.

23. Прокушев Ю.Л. Юность Есенина. - М.: Московский рабочий, 1963.

24. Прокушев Ю. Сергей Есенин. - М.: Знание, 1958.

25. Прокушев Ю.Л. Сергей Есенин. Поэт. Человек. Книга для учителя. - М.: Просвещение, 1973.

26. Прокушев Ю.Л. Есенин, какой он был. - М.: Просвещение, 1973.

27. Розанов И.Н. Русские песни XIX века. - М., 1952.

28. Розанов И.Н. Песни русских поэтов. - Л., 1936.

29. Русская литература и фольклор (первая половина XIX ве- ка).­- Л., 1976.

30. Сахаров А. Обрывки памяти (Первая автобиография Есенина).// Знание. - 1996. - N8.

31. Святополк-Мирский Д. Литературно-критические статьи. (С.Есенин). // Русская литература. - 1930. - N 4.

32. Сергей Есенин. Воспоминания родных. - М.: Московский рабочий, 1985.

33. Сто лет со дня рождения С.Есенина. // Юный художник. - 1995. - N10.

Мы все любим родную природу. Наверное, мы рождаемся с этим чувством, ведь человек – часть природы, а как можно не любить и не восхищаться тем, частью чего являешься ты сам? Мы можем часами любоваться красотой заходящего солнца, восхищаться необыкновенными красками, которыми окрашивается мир летним утром, с замиранием сердца вглядываться в звездное ночное небо, вслушиваться в шум дождя за окном и шелест травы. Но для того, чтобы рассказать о красоте окружающего мира людям, мало просто видеть и чувствовать ее, нужно обладать настоящим талантом. Именно таким талантом обладал С. А. Есенин.

Пейзажная лирика поэта наполнена звуками и запахами его любимого “задумчивого и нежного” края – средней полосы России: шумят тростники, ” кадит черемуховый дым “, “вода шумит за мельницей крылатой”, “сонный сторож стучит… колотушкой”, где-то вдалеке слышится песнь соловья. В стихотворениях Есенина отразились его личные настроения, и потому природа в них так переменчива: то весела, то грустна, то плачет, то смеется, то приговаривает, то звенит и поет. Но чаще всего поэта

“грусть вечерняя” “волнует непреодолимо”, что делает его произведения не-обыкновенно лиричными и проникновенными.

Природа родного края звенит, как натянутая струна, душа поэта звенит от пронзительной любви к родному уголку. Колокольчиком дразнил девичий смех, раздается “белый перезвон” берез, вызванивают ивы, “со звонами” плачут глухари, а сам поэт бродят в “чаще звонкой” и, поклоняясь родным корням, тихо молится ” под звон надломленной осоки”. Есенин часто рисует природу разноцветными красками. В его стихах брызжет и переливается синее, голубое, зеленое, рыжее, золотое… Вокруг расстилается мягкая зелень полей, алеет свет зари, голубеет небесный песок, синеют горы.

Пейзажи Есенина одухотворены: “дремлет взрытая дорога”, которой “примечталось”, что “совсем-совсем немного ждать зимы седой осталось”, говорит “березовым языком” золотая роща, глядят в “розовую воду осинки, “поет” и “аукает” зима, “кудрявый сумрак за горой рукою машет белоснежной”. Каждое стихотворение наполнено неповторимыми запоминающимися образами, удивляющими своей новизной. Читая стихотворения Есенина, мы всегда с удивлением отмечаем что-то новое, чувствуется его необычный взгляд на привычные вещи и предметы. Природа изображена сияющей, многоликой: “загорелась зорька красная… полоса явилась ясная в… блеске золотом”, “блестит роса на крапиве”, “рыжий месяц жеребенком ” запрягается в сани, а ” седины пасмурного дня плывут, всклокоченные, мимо”.

Стихотворения этого замечательного русского поэта никогда не перестанут радовать нас и притягивать своей удивительной душевностью, любовью к жизни, к родине, ко всему живому.

Схожі твори:

1. Поэма Сергея Есенина “Черный человек” предельно остро выражает все то, что мучило его на протяжении многих лет – душевное противоречие, невозможность примириться с самим собой, понять себя. Его поэма является...
2. Во все века художники, писатели, поэты, размышляя о красоте и убогости России, свободолюбии ее народа и духовном рабстве, вере и безверии, стремились создать свой неповторимо-индивидуальный образ России, Родины. Для Есенина...
3. Словом, силою вещей, как говаривали в XIX веке, Есенин вырос хотя и в деревне, но все-таки несколько в стороне от ее каждодневных забот о хлебе насущном, и, может быть, именно...
4. Сергей Александрович Есенин – великий русский поэт, чьи произведения знакомы каждому с раннего детства. Его лирика отличается откровенностью, эмоциональностью, напевностью, многие стихи его были переложены на музыку известными композиторами. Литературный...
5. В контексте изучаемого феномена двойничества, с наибольшей остротой Обнаружившегося на рубеже XIX-XX веков, мы обратимся к творчеству Сергея Александровича Есенина, в художественном сознании которого данный феномен Актуализируется особенно ярко. Мы...
6. Есенин принимает жизнь с ее противоречиями, неустройствами, наконец – То успокоившись, “утихнув”, и “душой бунтующей навеки присмирев” (“Русь Советская”, 1924год). Так, например, в стихотворении “Видно, так заведено На веки…” (1925год),...
7. Типичный пейзаж раннего Есенина словно подернут дымкой. Его трудно представить без “охлопьев синих рос”. Краски приглушены, смягчены. На полыхающие зори мы смотрим сквозь курящиеся туманы. Сквозь синий туман видим и...
8. Есенин действительно написал “песни грустных дум”. Вспомним и горьковское: “Не столько человек, сколько орган, созданный природой… для выражения неисчерпаемой “печали полей”, и есенинскую самохарактеристику: “Но, наверно, навеки имею нежность грустную...
9. Жанры поэзии Дельвига отразили эту особенность его таланта. Наибольшие художественные достижения выпали ан долю идиллий, русских песен, а так же замечательных элегий, широко известных русскому обществу, и пленительных романсов, которые...
10. Приемы анализа: очень полезен и эффективен в 4-6 классах, когда педагог ведет учащихся от накопления и осознания образных впечатлений, от пробуждения конкретных представлений и чувств к пониманию обобщенной художественной идеи....
11. В личности Афанасия Фета удивительным образом сошлись два совершенно разных человека: огрубелый, сильно тертый, битый жизнью практик и вдохновенный, неутомимый буквально до последнего вздоха (а умер он в возрасте 72...
12. В творчестве Тютчева раскрыты многие темы, которые прошли через его стихи горячими волнами любви и чувства, участия и непревзойденного дара сопереживать. Одним из мотивов его творчества является мотив родины –...
13. Поэтическое творчество И. Франко – выдающееся явление в украинской литературе. Оно поражает как простором и глубиной изображения жизни и души народа, так и своей высокой идейностью и художественным совершенством. Простотой...
14. Историческая фигура Емельяна Пугачева транспонирована Есениным в поэтический, окрашенный трагическим лиризмом образ. Есенинский Пугачев воплощение идеи русского бунта, как бы его духовная ипостась. “Ведь он был почти гениальным человеком”,- замечает...
15. При упоминании имени Анны Ахматовой у меня возникает образ царственной дамы, хозяйки муз. Эта женщина прожила большую, драматическую и в то же время счастливую жизнь. Поэты “серебряного века” в своих...
16. Постановкой этой проблемы можно завершить изучение лирики Лины Костенко, не забывая при этом постоянно включать в разговор новые произведения поэтессы, которые наша великая современница подарит своим читателям в будущем. С...
17. Анна Ахматова не любила, когда ее называли поэтессой, она предпочитала слово “поэт”. Я считаю Ахматову именно Поэтом, Поэтом с большой буквы. Ахматовская лирика претерпела изменения по мере ее взросления, но...
18. За что можно любить Родину? Конечно, это тема особая: каждый ведь любит Отчизну своей неповторимой любовью. За что любил родную землю такой предельно русский поэт, как Есенин? Мне кажется, что,...
19. Николай Александрович Брыкин (1895-1979) – плодовитый социалистический реалист, дважды арестовывался (1941,1949) как участник, “антисоветской правоцентристской организации, существовавшей среди литературных работников Ленинграда” Дело это за давностью лет покрыто мраком неизвестности, и...
20. Тварини у віршах Єсеніна не алегоричні, як у байках, а наші брати менші, у яких своє життя, турботи, горе, радість. Горький писав: “Есенин первый в рус-ской литературе так умело и...

.
Мое понимание пейзажной лирики Есенина