В семействе куньих звери небольшие, но очень ловкие и хищные. Живут на всех континентах, кроме, конечно, Антарктиды и Австралии. Приспособились ко всем ландшафтам, и хотя появились на Земле, кажется, раньше всех современных хищников, однако вымирать, как видно, не собираются. От Заполярья до тропиков населяют куньи планету. Как еноты, они стопохо-дящи, иные полустопоходящи. Когти у всех невтяжные, так сказать, собачьего, не кошачьего образца. У некоторых под хвостом железы с запахом очень неприятным. Это своего рода химическая защита, их «продукция» используется для пахучих знаков на границах охотничьих участков.
В нашей стране 18 видов из семейства куньих: всем известный соболь, куница, колонок, норка, горностай, хорь, ласка, выдра, барсук, росомаха и другие.
Соболя с куницей легко спутать. Но мех у соболя гуще, шелковистее. Хвост вполовину короче тела. Голова седоватая, светлее, чем хребет. А светлого пятна на горле либо совсем нет, либо оно неясное и невелико. У куницы и хвост длиннее, и голова обычно такого же тона, что и хребет, и пятно на горле всегда четкое. У лесной, или мягкой, куницы оно желтое, кремовое или даже оранжевое. Вниз через грудь на брюхо удлинено клином. У горской, или каменной, куницы, которая живет на юге страны, пятно на груди белое и вытянуто не клином к брюху, а двумя полосами к предплечьям передних лап.
«Редкий зверовщик вернется с белковья с" соболем, а другой, прожив на белковье два-три месяца, не увидит и следа соболя» (А. А. Черкасов).
Теряли мы соболя безвозвратно. Почти всюду его еще перед революцией истребили. Мех у него очень дорогой: с каланом и шиншиллой делит соболь первое место среди самых ценных пушных зверей. Одной из первых забот Советской власти было спасение соболя. До 1957 года расселили наши зоологи по таежным лесам шестнадцати областей, краев и республик двенадцать с половиной тысяч соболей. Больше всего труда, умения и энтузиазма отдал этому делу В. Тимофеев. «Теперь в Советском Союзе соболя стало не меньше, а может быть, больше, чем сто лет тому назад» (профессор В. Н. Скалон). Больше того, наши зоологи под руководством профессора П. А. Манютейфеля научились разводить соболей в неволе, а дело это считалось почти безнадежным.
Прежде жил соболь от самых западных наших границ, Белоруссии и Прибалтики, до самых восточных. Сейчас западнее правобережья Печоры его нет. Лишь восточнее соболиные места: таежные леса до самой Камчатки, Приморья и Курильских островов (Кунашир и Итуруп). На юге - Алтай, Кузнецкий Алатау, Саяны, Монголия, Северо-Восточный Китай и Корея.
Темнохвойные, захламленные буреломом, низинные и горные таежные крепи любит соболь. Нор не роет, живет в дуплах, которые от земли невысоко (куница повыше селится). Подлесок, бурелом, коряги, вывороты ему всего милее. Верхом ходит с дерева на дерево реже, чем куница, больше (по земле) низом. Охотится днем и ночью. Куница - ночной зверь. Зимой не спит, как барсук, рыщет по снегу, но от гнезда где-нибудь под корягой или в невысоком дупле далеко не уходит, обычно лишь километра на два-три. У соболя охотничья территория 25, 700, а то и 3000 гектаров. Он ее метит пахучими железами (на брюхе и под хвостом) и пометом, который оставляет на видных местах - муравейниках, пнях и деревьях, брошенных ветром через речки и тропы. Если другой сюда явится, дерутся хозяин с пришельцем отчаянно.
Когда, сильные метели или морозы, соболь вял. День за днем уходит, а зверь сидит в гнезде. И если выйдет, норовит бежать по валежинам, ветровальным деревьям - по всему, что хоть на полметра от земли. Заметили, теплее тут ему бегать. Бывает, в сугроб нырнет и под снегом рыщет. Так и от собак спасается - в сугроб, потом вбок, пробежит изрядно невидимый, выскочит и опять в сугроб, пока не найдет надежного укрытия под корнями, в валежнике, в каменных плитах.
Полевок лесных (и землероек) умело находит соболь под снегом, там же их обычно и ест. За белками охотится не так ловко, как куница. Тут у него больше неудач, чем удач. Нападает на зайцев, глухарей, тетеревов, рябчиков, даже на зверей куньей породы - колонков и горностаев. Горностай спасается от соболя в сугробе, а тот его «вытаптывает», в оклад берет. Кругом того места, где горностай нырнул под снег, сам ныряет, прыгает, снег утаптывает, пока не поймает соседа. Но не всегда ему это удается.
Молодая куница.
К тетеревам и глухарям, спасающимся от стужи под снегом, когда их почует, подходит осторожно, тихо «переступая с ноги на ногу... (но не ползком)». Потом за метр-полтора прыгает на птицу. Но глухарь силен, и бывает, не метр и не два, а двести, а то и версты, как уверяли А. А. Черкасова сибирские охотники, летит с вцепившимся в него соболем. Тут уж кто кого. Но чаще все-таки «с позором для соболя кончается этот полет».
Ест соболь и ягоды - бруснику, землянику, рябину - и кедровые орехи. Зимой разоряет кладовые бурундуков и белок. Сам запасов обычно не готовит.
Побежка у соболя прыжками, галопом. Охотники говорят: «соболь ходит чисто», «нигде не заденет ногами, не черкнет». Скачет круто, поволок и выволок на снегу мало. По рыхлому сугробу его след - «двухчетка»: задние лапы ставит точно в отпечатки передних. Весной, по насту, бегает резвее, задние ноги выкидывает, как заяц, впереди передних. И тогда «трехчеткой» и «четырехчеткой» называют его след.
Гон, свадьбы соболиные, летом: в июне-июле. Но странное дело - слишком долго беременны соболиные матки: 253-297 дней! Только следующей весной, в апреле-мае, приносят трех-четырех (иногда до семи) соболят. Получается так потому, что оплодотворенные яйцеклетки месяцев семь-девять не развиваются, а потом вдруг, за месяц-полтора, быстро нагоняя упущенное время, эмбрионы растут и как раз к весне созревают. Соболь-самец тут соболюшке помогает, приносит детям всякую добычу. Но семьей живут недолго: в июле подросшие соболята уже уходят от родителей.
На Печоре и в Зауралье, там, где соболь встречается с куницей, бывают между ними помеси. Называют их кидасами или кидусами. Внешне похожи они то на куниц, то на соболей, но хвост у всех скорее куний - длинный и пышно опушенный. Повадки у кидусов тоже, так сказать, усредненные, но больше в них, кажется, соболиного.
Куница лесная похожа на соболя. В Европе, где соболя нет, она занимает его, что называется, «биологическую нишу». Только зверь это больше ночной, больше любит, особенно осенью и в начале зимы, ходить верхом, с дерева на дерево - «грядой». И низом и верхом пробегает куница больше, чем соболь: 6-10, а то и 17 километров за сутки. Особенно если зима кормом бедная. Редкую ель пропустит, не обследовав, спит на ней белка или нет. Белок куницы хватают нередко прямо в гнездах.
И тут же, в их гнездах, часто и спят (днем). Дупла, которые повыше от земли, гнезда аистов и сорок - временные убежища куниц. Постоянные нужны только самкам с детенышами. А бездетные бродят по лесу. Охотничьи участки у них большие: 500-700, а у самцов и тысяча гектаров, - за одну ночь такие обширные угодья не обойдешь. Вот и спят где придется и где застанет рассвет. В своих владениях куница хорошо знает все пригодные для отдыха и укрытия места - дупла, бурелом, валежины и вывороты.
Разных ягод и плодов куница ест немало - чернику, морошку, рябину, даже вишни, сливы, груши. Много непереваренных семян разносят куницы по лесам и как бы засевают их этими ягодами. На Кавказе, говорит профессор А. Н. Формозов, куница «способствует расселению очень ценной древесной породы - тиса». До двухсот тисовых семян находили в желудках куниц. Едят и мед диких пчел, личинок шмелей, ос, жуков. А если сильная куница поймает зайца, то разгрызет его на куски и все их спрячет на деревьях.
Следы куницы похожи на соболиные, только на ходу она чуть разворачивает лапы, так что пятки у следа немного сближены.
Гон, как у соболя, летом. Детеныши (три-четыре, иногда восемь) родятся в марте - мае, реже в июле. До осени живут все вместе.
Лесная куница обитает во всей Западной Европе, от Северной Испании, Южной Италии, Сардинии и Балеарских островов до Британии и Скандинавии. Во всей европейской части СССР, за исключением Крыма и некоторых мест Украины, в Западной Сибири - приблизительно до правобережья Оби, на юге - до Северного Казахстана. Ареал куницы-белодушки (или каменной, горской) - Европа, Малая, Передняя, Средняя и Центральная Азия, у нас - Украина, Крым и Кавказ. Встречается и в Белоруссии, Прибалтике, в Ивановской, Рязанской, на юге Московской, в Курской, Орловской областях. Восточнее Алтая ее нет.
Каменная куница живет в высокоствольных лесах, но часто и там, где никакого леса нет: в оврагах, каменистых балках, на склонах гор, в старых каменоломнях, иногда в городских парках. Профессор А. Н. Формозов видел, как ночами приходила бело-душка в сад санатория в Кисловодске, забиралась на скамью, со скамьи прыгала на рябину и с упоением ела замерзшие ягоды. Нередко, говорит он, эти куницы поедают сушеные фрукты, развешанные связками на чердаках домов.
Белодушка ходит низом больше и охотнее, чем лесная куница. Подобно соболю, она охотится и днем и ночью.
Гон у белодушек в июле, беременность - 236-274 дня. Детенышей в помете - от одного до восьми, обычно - три-четыре.
Живет в нашей стране еще одна очень красивая и большая куница - харза (Сихотэ-Алинь, Приамурье и вся Южная Азия). Ростом она больше соболя и всех куниц: длина (с хвостом) самцов харзы - метр и больше, а вес - три, а иногда шесть килограммов. Окраска пестрая. Спина спереди - буровато-желтая, к крестцу постепенно темнее (до темно-бурой). Такие же черно-бурые у харзы и ноги, непушистый хвост, верх головы и шеи. Но брюхо и грудь желтые.
Харза зверь отважный, не по росту сильный. Про нее пишут так: «Является одним из наиболее вредных зверей дальневосточных лесов». Этот суровый приговор вынесен на том основании, что харзы охотятся главным образом на кабаргу, нападают и убивают диких поросят, телят лосей, изюбрей, косуль и пятнистых оленей, зайцев, белок, разных птиц и даже... соболей! Впрочем, едят и моллюсков, насекомых, кедровые орехи и ягоды.
Харза - самая большая куница. У нас обитает на Дальнем Востоке.
Темнохвойные леса по склонам гор дают приют этому интересному зверю. Широколиственные - дубы, клены - растут ниже, и в них харзы спускаются в многоснежные зимы. Харза быстро бегает низом и верхом и за сутки проходит 10-20 километров. Охотится ночью, но нередко и днем. В июне - июле самцы харзы дерутся из-за самок, а в мае на следующий год самки приносят в дуплах двух-трех детенышей.
Зверьки куньего семейства из рода мустела поменьше куниц. Хорьки, ласки, горностаи, колонки и норки. Среди них ласка - самый маленький на Земле хищник. Ареал ее - Европа, Северная Африка, Северная и Центральная Азия. В Северной Америке (Канада и северо-восток США) обитает близкий, а возможно, и тот же самый вид.
Ласка, как и горностай, зимой белая (ласки, которые живут на юге, на зиму не белеют). Но ласка меньше горностая (длина с хвостом - 17-32 сантиметра). Кроме того, весь недлинный хвостик ласки зимой белый, а у горностая - хвост почти до половины и зимой и летом темно-бурый либо черный, и сам хвост длиннее. (Летом горностай двухцветный - спина и бока бурые, живот белый или желтоватый.)
Мыши и полевки - обычная добыча ласки. Промышляет она их и в лесах, и в тундрах, в полях и лугах и нередко в деревнях и даже городах. Плавает хорошо, но по деревьям почти не лазает. Забирается иногда, но невысоко.
«Она не пакостлива и, когда мышей много, никогда не тронет съестных припасов... И там, где поселилась ласка, наверняка уж не будет мышей, потому что она их преследует с особым ожесточением и по тонкости своего тела пролезает в самые узкие и тонкие их норки... Отважна до невероятности, смелость в ее нападениях доходит до дерзости. Она душит даже зайца... Сибиряки говорят, «что эта гнусина (ласка), поймавшись за шею тетери, так крепко прилипает, что ни за что не оторвется, и так проворна, что на взъеме душит косачей и, перекусив им глотки, падает с ними наземь, и никогда сама не убьется» (А. А. Черкасов).
Гнезда ласок - в норах мышей, кроликов, под корнями и среди камней; от трех до двенадцати детенышей приносит с мая по январь. Гон, по-видимому, в апреле - мае. Какова беременность - непонятно: по одним данным - 35 дней, по другим - 54 и даже 112. Есть ли у нее латентная стадия, как у соболя, пока неясно.
Загадочны отношения ласки с... лошадьми. Всюду в России среди русских крестьян бытовало поверье, будто домовой «играет» по ночам с лошадьми. Сплетает их гривы в космы и колтуны, щекочет, а то и совсем до белого пота заездит коня. Случалось, выйдет утром хозяин в конюшню, а лошадь вся в мыле, перепуганная, словно сам черт ее объезжал! А грива запутана так, что и не расчешешь...
Профессор П. А. Мантейфель, известный наш зоолог, однажды застал этого «домового» верхом на лошади, в перепутанной ее гриве. То была, утверждает он, ласка.
Охотясь в конюшне за мышами, возможно, пристрастились некоторые ласки залезать на лошадей и, прокусив кожу, слизывать капельки лошадиной крови. Ласки, задушив кролика, тетерева, голубя, обычно мясо не едят, а только лижут кровь. Некоторые лошади, почуяв ласку, приходят в такое возбуждение, такая дрожь их начинает трясти, что просто странно все это видеть. У меня жила ласка. И когда я приходил, только что оставив ее, к лошади, один запах ласки приводил ее в ужас. Она шарахалась от меня, задирала голову, закатывала глаза, как это делают лошади, когда ждут удара, и дрожала.
Когда я вспоминаю об этом, то думаю, что ласка - вполне возможный «домовой», которого людская молва обвинила в глумлении над конем. (Хотя известно мне, что есть люди, которые верят в то, что некий «неандерталец», именуемый «снежным человеком», еще живет (или/ жил недавно) кое-где в глухих лесах и горах; он-то будто бы и объезжает ночами коней, а совсем не ласка.)
«Путь ласки на охоте очень неровен, зверек часто отклоняется в стороны, продвигаясь вперед короткими (5-10 метров) волнообразными зигзагами. Горностай, так же как и ласка, бегает «челноком», но для его поворотов характерны острые углы, очень редкие у ласки... Охотясь, зверьки то и дело исчезают в кучах колодника, корнях или залезают в кроны елей. В лесу ласка обычно не минует ни одного встречного дерева, обязательно забегая под его крону» (профессор А. А. Насимович).
Если полевок и леммингов много, ласки долго живут оседло - на десятке гектаров. За одну охоту ласка проходит до полутора-двух километров.
У горностая охотничий участок 50-100 гектаров, а суточный поиск три, иногда восемь километров.
Горностай - это тот зверек, мех которого носили как знак верховной власти короли, цари и владетельные князья.
Ареал: вся Европа, на юге до Пиренеев и Альп. Северная Азия и Северная Америка (Канада и север США). В Северной Америке живет близкий вид - черноногий горностай. Там же и южнее, до северной части Южной Америки, длиннохвостый горностай. Близкие к горностаю виды обитают также в Северной Африке, в Малой, Передней и Южной Азии.
Леса, лесотундры и лесостепи, а здесь берега рек, озер, лесосеки, опушки, колки - места, любимые горностаями. А добыча - грызуны, лягушки, ящерицы, змеи, рыба, птицы, насекомые, падаль, Черника, брусника, можжевеловые ягоды. Когда всего этого много, запасает горностай излишки пропитания, чтобы не голодать в бескормное время. Как и ласка, ловок он и отважен: нападает и на зайцев, тетеревов и будто бы даже на глухарей.
Угрожая, горностай так широко раскрывает пасть, «что нижняя челюсть становится под прямым углом к верхней, и в этом случае голова его походит на змеиную». Когда возбужден, резко и громко стрекочет. Он «может чирикать и шипеть, как змея, и даже лаять».
Охотятся горностаи в одиночку, преимущественно ночью, но поиграть собираются небольшими компаниями. Лазают хорошо и плавают отлично. Горностаи-ха, перенося детенышей в более безопасное место, переплывает с ними порой «порядочные реки».
Детей (8-9, но иногда и 18) самец и самка воспитывают вместе. Беременность 9-10 месяцев, поскольку у горностаев, как у соболей, «в развитии оплодотворенного яйца наблюдается латентная стадия». Возможно, некоторые молодые горностаи уже на первом году жизни взрослеют настолько, что родят детенышей.
Колонок во многом похож на горностая, но на зиму он не белеет. Только подбородок и губы у колонка белые и отчетли-во заметны. Иногда и на груди белое пятно. Беременность у самки короткая около месяца, самец выкармливать детей не помогает. Иногда далеко путешествуют, если белки или водяные крысы (точнее, полевки) уходят с тех мест, где кормились ими колонки.
Обитают колонки в Азии; к югу до Северной Индии, Японии и Явы, к западу до Урала. Но в последнее время переселяется колонок и за Урал: встречается теперь в Коми АССР, Горьков-ской, Кировской, Куйбышевской областях и в Татарской АССР. Расселяется и на юг - довольно обычен в степной и лесостепной зоне Казахстана. Выпущен и прижился в Киргизии.
Солонгой похож на колонка, но меньше его, и мех у солон-гоя покороче и светлее (зимой на хребте серовато-буро-желтый, у колонка - ярко-рыжий). Обитает он в горах, а местами и на равнинах в Средней Азии, Северной Индии и дальше на восток до Забайкалья, Монголии, Среднего Амура, Уссурийского края и Кореи.
Два у нас хоря: черный (или лесной) и светлый (или степной). У первого хвост весь черный, и брюхо буроватое с черными пятнами на груди и в паху, соединенными узкой темной полоской. Подшерсток на боках и спине беловатый, сероватый или желтый и прикрыт черно-бурыми на концах остевыми волосами. Светлый подшерсток просвечивает сквозь темный ворс, особенно если подуть на него, оттого мех хоря, очень красиво переливаясь разными тонами, играет, как бы «опалес-цирует», желтизной.
У степного хоря лишь половина хвоста (концевая) черная, другая (корневая) светлая, желтоватая. И спина светлая (не черно-бурая, как у лесного), так как редкая бурая ость плохо прикрывает светлый пух. Нет и срединной темной полоски на брюхе, соединяющей темные пятна на груди и в паху.
Ареал лесного хоря - почти вся Европа, кроме Ирландии, Шотландии, Балкан и Скандинавии. На восток - до Урала, на юг - до Нижней Волги, Правобережья Дона и Азовского моря. Местами сохранился он еще в Северной Африке и кое-где в Передней Азии. Акклиматизирован в Новой Зеландии и Австралии. Ареал светлого хоря - Юго-Восточная Европа, Украина, Крым, предгорья Кавказа. Северная граница в Европе - Ока, Татарская АССР, Горьковская и Пермская области. За Уралом - вся Южная Сибирь (на восток до реки Бурей), Казахстан, Средняя Азия, Северный Китай и Монголия.
Темный хорь предпочитает опушки, вырубки, овраги, захламленные и заросшие кустарником, хотя зверь лесной. Светлый хорь селится больше в степях, лугах, полупустынях. В остальном образом жизни они похожи. Оба, уничтожая массу вредных грызунов, приносят большую пользу. Впрочем, бывает и вред от хоря: когда заберется он в курятник и подушит немало птиц, больше, чем может съесть. Тут рассказывают такую забавную, но, к сожалению, не достоверную историю: хорь, прежде чем взять на абордаж насест, дурманит будто бы кур газовой атакой (у него под хвостом железы, которые пахнут очень резко и неприятно). Так вот, забравшись в курятник, хорь так сильно «воняет», что куры от дурноты падают с насеста, и он душит их без суматохи. Степной хорь, по-сибирски - курна, травит так же будто бы «воньким смрадом» сурков, забравшись к ним в нору.
Гон у хорей ранней весной, беременность - 40 дней. Детенышей - от двух до двенадцати (у степного - даже до восемнадцати!).
От африканского хоря вывели люди (две тысячи лет назад!) домашнего хорька, или фрета. Он белый с красными глазами - альбинос. (Впрочем, бывают и грязно-белые и черно-бурые, почти как дикие хорьки.) С ним охотятся на кроликов: пускают в норы, надев намордник и бубенчик на шею. Намордник затем, чтобы хорь не загрыз и не съел кролика в норе, а лишь выгнал его в натянутую у выхода сеть. А бубенчик - чтобы знать, где под землей, в какую сторону хорь пробирается. В Германии охота с «фреттхеном» довольно популярна.
Норка из того же рода, что хорьки и горностаи. Теперь в нашей стране два вида норок - европейская и американская. Эта крупнее, и у нее только нижняя губа белая, у европейской также и верхняя. Мех американской норки ценнее, у нас ее успешно акклиматизировали во многих местах: в Башкирской, Татарской АССР, на Алтае, в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, выпустив на волю больше 12 тысяч импортированных норок.
Европейская норка - Европа, Западная Сибирь на восток до Иртыша, Кавказ (местами). Американская, или минк, - Канада и США. На Яве водится местная норка.
У норок лапы с перепонками. Образом жизни и немного видом напоминают норки выдр: селятся у воды, плавают и ныряют отлично. Ловят рыб, лягушек, раков, моллюсков, насекомых, грызунов, уток, иногда даже гусей, американские норки - порой и зайцев. Едят ягоды. Там, где встречаются американские и европейские норки, бывают между ними помеси (так же, как и с хорями). Но отношения их в общем-то не мирные: американские вытесняют и даже истребляют европейских норок.
Вопреки названию своему норы роют неохотно: чаще всего их гнезда в дуплах над корнями старых ив, в упавших деревьях, иногда в кочке, из-под которой изгнана водяная крыса (а нора ее расширена).
«Из гнездовой камеры обычно ведут один-два выхода-входа. Близ одного из них уже за порогом жилья расположена уборная. Привычка к чистоплотности у норки прирожденная... Пол выстлан сухой травой, листьями, мхом, хвоей... Свою постель зверек часто взбивает.. Делает он это мастерски, лапами и зубами одновременно, потом ложится и сворачивается клубком» (В. В. Дёжки н и С. В. М а рак о в).
Гон у норок ранней весной, беременность - около сорока дней (у американской - 36-37 дней, так как у нее бывает небольшой латентный период). Детенышей два - семь (у американской - до двенадцати).
Хорошо акклиматизировалась американская норка в Исландии и Скандинавии. Шведский охотничий союз получил даже от правительства субсидию в 25 тысяч крон, чтобы истребить норку там, где она стала вредной для домашней и дикой птицы. За один лишь охотничий сезон 1959/60 года поймали здесь 18 тысяч американских норок. Пытались акклиматизировать мин-ка и в Чили, но, кажется, неудачно.
Генетики вывели на зверофермах норок самых разных окрасок: сапфировых, жемчужных, топазовых, серебристых, белых, стальных и прочих - больше двух десятков цветовых форм. Цена шкурки новой модной расцветки на мировых аукционах иногда 400 долларов. Столько же примерно стоит и шкура калана, которая очень ноская и много больше, чем у норки.
Южноамериканская гигантская выдра похожа на обрычную нашу выдры, но больше её: длиной до двух метров с четвертью, а весит до 34 килограммов. Кроме того, хвост у гигантской выдры сильно сжат сверху вниз, как у бобра, а железы под хвостом способны на манер скунса выбрасывать струю дурно пахнущей жидкости. пронзительные крики гигантских выдр часто можно услышать вблизи бразильских рек, но сами зверьки очень скрытны, увидеть и поймать их нелегко.
Перевязка - зверек особенный. Повадками напоминает он и степного хоря и американского скунса. Образ жизни в общем хорьковый, а манера обороняться скунсовая - вздыбленный над спиной пушистый хвост как знак первого предупреждения. Если оно не принято во внимание, летят из-под хвоста брызги дурно пахнущей жидкости. Предупреждая и злясь, перевязка не стрекочет, как хорьки и многие мелкие куньи, а рычит. И масть у перевязки пестрая, вроде как у скунса или африканской зориллы. Общий фон в общем желтоватый, а по нему брошены (весьма вольно и индивидуально, как у гиеновой собаки) неправильных очертаний рыжие и бурые пятна. Брюхо и ноги черно-бурые, а уши белые.
Степи, полупустыни Юго-Восточной Европы, Турции, Ирана, Пакистана, Западного Китая, нашего Причерноморья (на запад до Днепра), Крыма, Кавказа, Нижнего Поволжья, Казахстана, Средней Азии, Алтая - ареал перевязки. Добыча - грызуны, ящерицы, птицы. Зори утренние и вечерние - любимые часы охоты. Норы, иногда дупла - пристанище для отдыха и сна.
Гон, по-видимому, в августе - сентябре. Беременность месяцев пять. В выводке до четырнадцати рожденных в марте сосунков.
Зверек редкий. Наступление людей на целинные земли, а степных хорей на новые территории совсем не способствует процветанию перевязок. Похоже, они вымирают.
Теперь речь пойдет о самых крупных зверях куньего семейства. И первый среди них калан, или морская выдра: сорок килограммов весят старые самцы. Второе место у росомахи: вес матерых 32 килограмма (но старых самок - лишь 16).
«Это кудой, шибко кудой, сама последний зверь» - такая, говорит А. А. Черкасов, издавна в Сибири характеристика у росомахи. «Худой» - она падаль ест, змеями не брезгует. «Она, проклятая, туманит взор, так что собаки после того худо видят и теряют ее из глаз», отвратительна своим зловонием, которое «испускает», когда псы окружат росомаху. Она всякого задавленного зверя и птицу из капканов ворует (сама, однако, умудряясь в ловушку не попасть!). «Сама последний зверь» - харч охотничий, припасы съестные, в лесу оставленные, тоже ворует. А то, что не съест и не унесет, поливает гадкой и вонючей своей жидкостью.
Конечно, эта дурная росомахина манера проистекает не из зловредного желания напакостить людям, просто заведено природой у росомах и многих других зверей отмечать своим запахом все, что им принадлежит: добычу и границы угодий. У росомах они велики - около 150 тысяч гектаров. Прожорлива росомаха и смела. У рыси, рассказывают, без страха отбирает добычу. Лиса ей попадется или выдра, может заесть их росомаха. Косуль, кабарог, иногда бобров, молодых или больных лосей, изюбрей скрадывает, нападает и давит.
Крупную добычу тащит «в запятки, не имея силы унести в зубах». Волочит в место поукромнее, по пути ест, опять волочит. Далеко потом не уходит: сразу съесть не может, кормится несколько дней. Иногда к большой добыче собираются и другие росомахи и сообща пируют.
Вид у зверя довольно странный: неуклюжа она как-то по-особенному, по-своему. Спина выгнута, лапы полустопоходящи, на ходу косолапит - «переплетает ногами». Немного похожа на небольшого медведя. Бурая, такая же лохматая, но хвост довольно длинный, пушистый. А тело с боков как бы сжато.
Много странного про росомах рассказывают. Местами их дурная репутадия подкрашена мистическим страхом: злые духина будто бы живут в этих зверях.
Говорят ещё на крутом склоне нагонят собаки росомаху, так она комом свернется и катится под гору, как мяч, «не надеясь на быстроту своего бега». Иа ровное место скалится или на камни острые - ей нипочем: шкура прочная и сама сложена крепко. Вскочит и бежит уже своим ходом. Так же - комом и пряча голову меж передними ногами - падает она будто бы с круч на кабарог и диких коз и «нередко, - рассказывали промышленники А. А. Черкассову, - своей тяжестью или убивает этих животных, или сталкивает с утесов». На правду это мало похоже. Однако чего не бывает на свете... Когда голодна, с большой охотой ей не повезло, ловит росомаха лягушек у рек и озер, молодых уток, рыбу. «Должно быть, хороша и красива выходит она из болота, вымокшая и вымаранная в болотной грязи!..»
Впрочем, шерсть у росомахи от воды намокает плохо. По этой причине обшивают эскимосы ее мехом свои одежды по краям рукавов и ворота, чтобы на морозе не деревенела впитавшая влагу малица.
Гон у росомах либо с конца июля, либо приблизительно в сентябре. Пока еще с точностью неизвестно. Беременность около девяти месяцев. Молодых в помете (в феврале - апреле) от одного до четырех. Ареал - север Скандинавии, наш европейский север и Сибирь (на юг до Ленинградской, Вологодской областей и Свердловска, но порой забегают росомахи в Белоруссию, под Воронеж, в лесостепи Казахстана), Монголия, Канада, Аляска, в США - горы Калифорнии.
Но вот у кого шкура воду, можно сказать, просто отталкивает, совсем ее не принимая, - у выдры. Это и понятно: выдра - водяной зверь. Рыбья гроза!
Выдра при случае и диких утят, зайцев и болотных черепах ловит. Не брезгует водяными крысами, раками и лягушками. Но больше всего любит рыбу. Всякую. И плотвичку, и окуньков, и лещей. Даже таких быстрых, как хариусы и таймени. На Украине в рационе выдр больше двадцати видов разных рыб.
Но выдра не враг рыболову, а друг. В последнее время биологи установили такую парадоксальную зависимость: как только у каких-нибудь водоемов истребят выдр, в них вначале рыбы станет больше. Но потом заметно меньше. Как снова расплодятся в тех реках или озерах выдры - опять в них больше рыбы! Выдры ловят много больных рыб. «Дезинфицируют» тем самым рыбьи стаи.
Выслеживая добычу, выдра таится на берегу и смотрит. А то и морду опустит в воду, чтобы лучше видеть. Заметит рыбью стайку, осторожно, бесшумно соскользнет в реку. Там, под водой, рванется вперед, и рыба у нее в зубах!
Морские выдры каланы любят спать на спине, покачиваясь на волнах.
Если большую рыбу поймает, тащит ее на берег. Там и ест. А с мелкими расправляется прямо в воде.
Выдра с рыбами и в «кошки-мышки» играет! Когда сыта и хочет позабавиться. Отпустит рыбешку и ждет - пусть подальше отплывет. А потом за ней в погоню. Поймает и снова отпустит. Выдра вообще очень любит поиграть. И из всех игр самая любимая у нее - катание с горы. Зимой - с ледяной, летом лучшее место для такой игры - глинистый обрыв.
Семьи у выдр дружные: до глубокой осени и даже зимы живут подросшие выдрята с родителями или неподалеку. Самец помогает самке воспитывать и оборонять детей.
Летом выдры, по-видимому, живут оседло: далеко от норы (вход в нее всегда под водой) не уходят. Зимой же кочуют: десятки, а то и сотни километров проходят снегами, вязнут в них, так как ноги у выдр короткие. По льду реки или озера иногда, разбежавшись, скользят на брюхе, как на салазках. (Императорские пингвины таким способом путешествуют, подталкивая себя ластами.) Если полыньи нет, выдра, говорят, «продувает» лед: дышит на него, зубами рвет и пробивает себе отверстие - ход к воде. Конечно, такое возможно (если вообще возможно), когда лед нетолстый.
Гон у выдр в разное время, но обычно в феврале - апреле. Как долго ходят самки «чреваты», неясно: одни исследователи доказывают, что 270-300 дней, другие - не больше двух с половиной месяцев. Молодые (от двух до пяти в помете) родятся и в апреле, и в мае, и в июне - августе, и даже в декабре и феврале!
Обитают речные выдры в Европе и Азии у лесных рек «с омутами и перекатами, с не замерзающими на зиму полыньями, с крутыми подмытыми берегами. Вне лесной зоны селятся по берегам рек и озер с зарослями тростника» (профессор Г. А. Новиков).
Выдры того же вида, что и наши, живут в Северной Африке и, как полагают некоторые исследователи, также на Яве, Суматре и в Японии. Если учитывать и близкие виды, то можно сказать, что выдры в известной мере космополиты. Обитают они в Северной (канадская выдра) и в Южной Америке (семь видов, включая гигантскую выдру), по всей Африке (четыре вида) и в Южной Азии - на Суматре, Калимантане, Яве, Филиппинах (по-видимому, три вида). Всего на Земле - 17 видов речных выдр и один вид морских.
Некоторые выдры плывут иногда из рек в море ловить там рыбу. Но этот их морской поход - явление, так сказать, временное и нерегулярное. Однако есть выдра, которая постоянно живет в море и на морских берегах, - это калан. (Командорские и Курильские острова, Южная Камчатка. По ту сторону Тихого океана - Алеутские острова, юго-западное побережье Аляски, местами встречаются каланы на западном побережье США, к югу до Калифорнии.)
Прежде каланов было много, теперь на наших островах их, по-видимому, лишь несколько тысяч (и в Америке около 10 тысяч). Охота на них запрещена. Мех калана очень дорогой.
Обычный барсук живет в Европе и Азии (к югу до Северной Бирмы и Китая). Местами, где барсуков не беспокоят, они поселяются целыми колониями, и их норы ветвятся под землей на пространстве иногда в 25 гектаров. В норах идеальная чистота. Подстилку - сухие листья, мох, траву - барсуки нередко выносят по утрам из норы проветривать и сушить. Есть у них и отхожие места, места для игр и для солнечных ванн.
Каланы - звери миролюбивые и добродушные, «Просто отдыхаешь в их обществе», - говорит С. В. Мараков, который отдал много сил и времени изучению каланов на Командорских островах. Самцы и самки держатся отдельно, в сторонке друг от друга. Но те и другие - дружными компаниями. Летним днем каланы обычно плавают в нескольких километрах от берега в море. В сумерках возвращаются к берегу. Здесь полоса прибоя, бухты с подводными и надводными скалами и камнями, заросли ламинарий - обетованные их места. Каланы подолгу лежат в воде на спине. У некоторых каланих на груди, удобно свернувшись, спят детеныши. Матери они очень нежные и заботливые. Но, увы, малодет-ные: только одно дитя в году. Двойни очень редки. Рожают каланихи на берегу или на скалах в море (некоторые американские зоологи утверждают, что иногда и в воде). Примерно двухнедельного сосунка мать учит уже плавать: положит на грудь и, придерживая одной лапой, плывет на спине в море. С ним, бывает, и ныряет за добычей на дно. А добыча - морские ежи, звезды, рыбы, кальмары, моллюски, крабы.
Каланы, нырнув, собирают иглокожих, кладут их в складки кожи под мышкой и плотно прижимают лапой, чтобы не растерять. (Кожа у каланов свободно к телу прилегает, так что подобную операцию выполнить им, надо полагать, нетрудно.) Бывает, захватят с собой на дне еще и камень и плывут наверх.
Обедать на берегу калан не любит. Волны его покачивают, а он лежит себе на спине. На груди у него вроде как стол обеденный: утвердив на ней камень (или без камня), достает из-под мышки морских ежей или моллюсков и, разбив их о камень (или лапами поломав), ест не спеша.
Поест - и зевает (каланы, говорит С. В. Мараков, любят зевать, и зевают много, с явным удовольствием). Зевает-зевает, а потом уснет. Тут же на воде, лежа на спине. Лапки на груди сложит, уткнет в них мордочку и покачивается на волнах, как в гамаке. Когда детеныши подрастут, так месяцев с шести, матери отдают их на попечение отцам. Те своим примером учат их охоте и превентивной обороне от косаток, хищных зубастых китов. Многим морским животным, от кальмара до усатого кита, косатка - страшный враг. А у каланов там, где люди на них не охотятся, этот враг, кажется, единственный.
Еще один зверь, всем хорошо знакомый, зачислен в одно зоологическое племя с выдрами и куницами - барсук.
Барсуков у нас два вида. Обыкновенный барсук и медоед. У первого ареал - почти вся наша страна (кроме северо-восточных районов Сибири), вся Европа, а в Азии - от Турции до Китая и Японии. Второй у нас живет только в Туркмении, у самой границы, а за ее пределами - в Африке, Передней Азии и Индии.
Обычный барсук - зверь не только лесной: селится и в степи и в пустыне. Лишь тундра ему не по душе. Норы роет в лесу больше всего по оврагам (но не обязательно), а в пустынях - в гладких со-"лончаках, в песчаных буграх. Барсучья нора - это грандиозное для зверя сооружение. В ней много отнорков, входов и выходов, иные в десятках метров один от другого. В норе - полная чистота.
Барсуки необщительны: близкого соседства даже своих соплеменников - других
Норка - близкий родич хоря. Теперь в России - два вида норок: европейская и американская. У норок лапы с перепонками. Образом жизни и немного видом напоминают норки выдр: селятся у воды, плавают и ныряют отлично. Ловят они рыб и лягушек, раков, моллюсков, насекомых, грызунов, уток, иногда даже гусей. Американские норки охотятся порой и на зайцев. Едят ягоды. Там, где встречаются американские и европейские норки, бывают между ними помеси, но отношения их в общем-то не мирные: американские норки вытесняют и даже истребляют европейских.
Вопреки своему названию норы эти зверьки роют неохотно: чаще всего их гнёзда находятся в дуплах над корнями старых ив, под упавшими деревьями. «Из гнездовой камеры обычно ведут один-два выхода-входа, - пишут В.В. Дежкин и С. В. Мараков. - Близ одного из них за порогом жилья расположена уборная. Привычка к чистоплотности у норки прирождённая... Пол выстлан сухой травой, листьями, мхом, хвоей... Свою постель зверёк часто взбивает. Делает он это мастерски, лапами и зубами одновременно, потом ложится и сворачивается клубком».
Генетики вывели на зверофермах норок самых разных окрасок: сапфировых, жемчужных, топазовых, серебристых, белых, стальных и прочих - больше двух десятков цветовых форм. Цена шкурки новой модной расцветки на мировых аукционах иногда - 400 долларов.
Теперь речь пойдёт о самых крупных зверях куньего семейства. И первый из них калан, или морская выдра: 40 кг весят старые самцы. Второе место у росомахи: вес матёрых - 32 кг (но самки весят лишь 16 кг).
«Это кудой, шибко кудой, сама последний зверь», - такая, как говорит А.А. Черкасов, издавна в Сибири характеристика у росомахи. «Кудой» (т. е. худой, плохой) - потому что она падаль ест, змеями не брезгует. «Она, проклятая, туманит взор, так что собаки после этого плохо видят и теряют её из глаз», отвратительная своим зловонием, которое испускает, когда псы окружают её. Росомаха всякого задавленного зверя и птицу из капканов ворует (сама, однако, умудряется в ловушку не попасть). Харч охотничий, припасы съестные, в лесу оставленные, тоже ворует. А то, что не съест и не унесёт, поливает пахучей своей жидкостью, чтобы пометить своим запахом.
Акимушкин Игорь Иванович (1929-1993)
Родился в Москве в семье инженера. Окончил биолого-почвенный факультет МГУ (1952). Печатается с 1956.
Его первые книги для детей появились в 1961 г.: «Следы невиданных зверей» и «Тропою легенд: Рассказы о единорогах и василисках».
Для малышей Игорь Иванович написал целый ряд книжек, используя приемы, которые характерны для сказок и путешествий. Это: «Жила-была белка», «Жил-был бобр», «Жил-был ежик», «Животные-строители», «Кто без крыльев летает?», «Разные звери», «Чем кролик на зайца не похож» и др.
Для подростков Акимушкин написал книги уже более сложного жанра - энциклопедические: «Животные речные и морские», «Занимательная биология», «Исчезнувший мир», «Трагедия диких животных» и др.
В центре внимания Акимушкина – актуальные вопросы развития, сохранения и изучения животного мира, исследование поведения и психики животных. Им были написаны не только книги для детей и юношества; но и сценарии научно-популярных фильмов. Ряд произведений Акимушкина переведены на иностранные языки. Самой известной его работой является книга «Мир животных».
«Мир животных» - это самый известный труд Игоря Ивановича Акимушкина, выдержавший несколько переизданий. В них обобщен огромный научный материал, использована более современная схема классификации животного мира, много разнообразных фактов из жизни животных, птиц, рыб, насекомых и пресмыкающихся, прекрасные иллюстрации, фотографии, забавные истории и предания, случаи из жизни и заметки наблюдателя-натуралиста. Шесть томов «Мира животных» Игоря Ивановича Акимушкина, выходили один за другим в течение десятилетия - с 1971-го по 1981-й год. Их печатало издательство «Молодая гвардия» в популярной серии «Эврика». За десять лет читатели успели повзрослеть и на всю жизнь полюбить эти книги. Первая и вторая рассказывали о млекопитающих, третья - о птицах, четвёртая - о рыбах, земноводных и пресмыкающихся, пятая - о насекомых, шестая - о домашних животных.
В первой книге «Мир животных» рассказывается о семи отрядах млекопитающих: о клоачных, сумчатых, насекомоядных, шерстокрылах, хищных, непарнокопытных и парнокопытных.
Почему Австралию до прихода человека населяли только сумчатые и яйцекладущие звери? Кто сильнее: лев, тигр или медведь? Тайны за иглами - о непонятных повадках ежей. Игорь Акимушкин приглашает читателей совершить с ним увлекательное путешествие в царство животных. В этой книге автор рассказывает о мире млекопитающих. Красной нитью через всю книгу проходит тема ответственности человека за судьбу животных нашей планеты.
Книга:
<<< Назад
|
Вперед >>>
|
Два у нас хоря: черный (или лесной) и светлый (или степной). У первого хвост весь черный, и брюхо буроватое с черными пятнами на груди и в паху, соединенными узкой темной полоской. Подшерсток на боках и спине беловатый, сероватый или желтый и прикрыт черно-бурыми на концах остевыми волосами.
Светлый подшерсток просвечивает сквозь темный ворс, особенно если подуть на него, оттого мех хоря, очень красиво переливаясь разными тонами, играет, как бы «опалесцирует», желтизной.
У степного хоря лишь половина хвоста (концевая) черная, другая (корневая) светлая, желтоватая. И спина светлая (не черно-бурая, как у лесного), так как редкая бурая ость плохо прикрывает светлый пух. Нет и срединной темной полоски на брюхе, соединяющей темные пятна на груди и в паху.
Ареал лесного хоря – почти вся Европа, кроме Ирландии, Шотландии, Балкан и Скандинавии. На восток – до Урала, на юг – до Нижней Волги, Правобережья Дона и Азовского моря. Местами сохранился он еще в Северной Африке и кое-где в Передней Азии. Акклиматизирован в Новой Зеландии и Австралии. Ареал светлого хоря – Юго-Восточная Европа, Украина, Крым, предгорья Кавказа. Северная граница в Европе – Ока, Татарская АССР, Горьковская и Пермская области. За Уралом – вся Южная Сибирь (на восток до реки Бурей), Казахстан, Средняя Азия, Северный Китай и Монголия.
Темный хорь предпочитает опушки, вырубки, овраги, захламленные и заросшие кустарником, хотя зверь лесной. Светлый хорь селится больше в степях, лугах, полупустынях. В остальном образом жизни они похожи. Оба, уничтожая массу вредных грызунов, приносят большую пользу. Впрочем, бывает и вред от хоря: когда заберется он в курятник и подушит немало птиц, больше, чем может съесть. Тут рассказывают такую забавную, но, к сожалению, не достоверную историю: хорь, прежде чем взять на абордаж насест, дурманит будто бы кур газовой атакой (у него под хвостом железы, которые пахнут очень резко и неприятно). Так вот, забравшись в курятник, хорь так сильно «воняет», что куры от дурноты падают с насеста, и он душит их без суматохи. Степной хорь, по-сибирски – курна, травит так же будто бы «воньким смрадом» сурков, забравшись к ним в нору.
Гон у хорей ранней весной, беременность – 40 дней. Детенышей – от двух до двенадцати (у степного – даже до восемнадцати!).
От африканского хоря вывели люди (две тысячи лет назад!) домашнего хорька, или фрета.
Он белый с красными глазами – альбинос.
(Впрочем, бывают и грязно-белые и черно-бурые, почти как дикие хорьки.) С ним охотятся на кроликов: пускают в норы, надев намордник и бубенчик на шею. Намордник затем, чтобы хорь не загрыз и не съел кролика в норе, а лишь выгнал его в натянутую у выхода сеть. А бубенчик – чтобы знать, где под землей, в какую сторону хорь пробирается. В Германии охота с «фреттхеном» довольно популярна.
Норка из того же рода, что хорьки и горностаи.
Теперь в нашей стране два вида норок – европейская и американская. Эта крупнее, и у нее только нижняя губа белая, у европейской также и верхняя. Мех американской норки ценнее, у нас ее успешно акклиматизировали во многих местах: в Башкирской, Татарской АССР, на Алтае, в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, выпустив на волю больше 12 тысяч импортированных норок.
Европейская норка – Европа, Западная Сибирь на восток до Иртыша, Кавказ (местами). Американская, или минк, – Канада и США. На Яве водится местная норка.
У норок лапы с перепонками. Образом жизни и немного видом напоминают норки выдр: селятся у воды, плавают и ныряют отлично. Ловят рыб, лягушек, раков, моллюсков, насекомых, грызунов, уток, иногда даже гусей, американские норки – порой и зайцев. Едят ягоды. Там, где встречаются американские и европейские норки, бывают между ними помеси (так же, как и с хорями). Но отношения их в общем-то не мирные: американские вытесняют и даже истребляют европейских норок.
Вопреки названию своему норы роют неохотно: чаще всего их гнезда в дуплах над корнями старых ив, в упавших деревьях, иногда в кочке, из-под которой изгнана водяная крыса (а нора ее расширена).
«Из гнездовой камеры обычно ведут один-два выхода-входа. Близ одного из них уже за порогом жилья расположена уборная. Привычка к чистоплотности у норки прирожденная… Пол выстлан сухой травой, листьями, мхом, хвоей… Свою постель зверек часто взбивает… Делает он это мастерски, лапами и зубами одновременно, потом ложится и сворачивается клубком» (В. В. Дёжкин и С. В. Мараков).
Гон у норок ранней весной, беременность – около сорока дней (у американской – 36-37 дней, так как у нее бывает небольшой латентный период). Детенышей два – семь (у американской – до двенадцати).
Хорошо акклиматизировалась американская норка в Исландии и Скандинавии. Шведский охотничий союз получил даже от правительства субсидию в 25 тысяч крон, чтобы истребить норку там, где она стала вредной для домашней и дикой птицы. За один лишь охотничий сезон 1959/60 года поймали здесь 18 тысяч американских норок. Пытались акклиматизировать минка и в Чили, но, кажется, неудачно.
Генетики вывели на зверофермах норок самых разных окрасок: сапфировых, жемчужных, топазовых, серебристых, белых, стальных и прочих – больше двух десятков цветовых форм. Цена шкурки новой модной расцветки на мировых аукционах иногда 400 долларов. Столько же примерно стоит и шкура калана, которая очень ноская и много больше, чем у норки.
Южноамериканская гигантская выдра похожа на обычную нашу выдры, но больше её: длиной до двух метров с четвертью, а весит до 34 килограммов. Кроме того, хвост у гигантской выдры сильно сжат сверху вниз, как у бобра, а железы под хвостом способны на манер скунса выбрасывать струю дурно пахнущей жидкости. Пронзительные крики гигантских выдр часто можно услышать вблизи бразильских рек, но сами зверьки очень скрытны, увидеть и поймать их нелегко.
Перевязка – зверек особенный. Повадками напоминает он и степного хоря и американского скунса. Образ жизни в общем хорьковый, а манера обороняться скунсовая – вздыбленный над спиной пушистый хвост как знак первого предупреждения. Если оно не принято во внимание, летят из-под хвоста брызги дурно пахнущей жидкости. Предупреждая и злясь, перевязка не стрекочет, как хорьки и многие мелкие куньи, а рычит. И масть у перевязки пестрая, вроде как у скунса или африканской зориллы. Общий фон в общем желтоватый, а по нему брошены (весьма вольно и индивидуально, как у гиеновой собаки) неправильных очертаний рыжие и бурые пятна. Брюхо и ноги черно-бурые, а уши белые.
Степи, полупустыни Юго-Восточной Европы, Турции, Ирана, Пакистана, Западного Китая, нашего Причерноморья (на запад до Днепра), Крыма, Кавказа, Нижнего Поволжья, Казахстана, Средней Азии, Алтая – ареал перевязки. Добыча – грызуны, ящерицы, птицы. Зори утренние и вечерние – любимые часы охоты. Норы, иногда дупла – пристанище для отдыха и сна.
Гон, по-видимому, в августе – сентябре. Беременность месяцев пять. В выводке до четырнадцати рожденных в марте сосунков.
Зверек редкий. Наступление людей на целинные земли, а степных хорей на новые территории совсем не способствует процветанию перевязок. Похоже, они вымирают.
Теперь речь пойдет о самых крупных зверях куньего семейства. И первый среди них калан, или морская выдра: сорок килограммов весят старые самцы. Второе место у росомахи: вес матерых 32 килограмма (но старых самок – лишь 16).
«Это кудой, шибко кудой, сама последний зверь» – такая, говорит А. А. Черкасов, издавна в Сибири характеристика у росомахи. «Худой» – она падаль ест, змеями не брезгует. «Она, проклятая, туманит взор, так что собаки после того худо видят и теряют ее из глаз», отвратительна своим зловонием, которое «испускает», когда псы окружат росомаху. Она всякого задавленного зверя и птицу из капканов ворует (сама, однако, умудряясь в ловушку не попасть!). «Сама последний зверь» – харч охотничий, припасы съестные, в лесу оставленные, тоже ворует. А то, что не съест и не унесет, поливает гадкой и вонючей своей жидкостью.
Конечно, эта дурная росомахина манера проистекает не из зловредного желания напакостить людям, просто заведено природой у росомах и многих других зверей отмечать своим запахом все, что им принадлежит: добычу и границы угодий. У росомах они велики – около 150 тысяч гектаров. Прожорлива росомаха и смела. У рыси, рассказывают, без страха отбирает добычу. Лиса ей попадется или выдра, может заесть их росомаха. Косуль, кабарог, иногда бобров, молодых или больных лосей, изюбрей скрадывает, нападает и давит.
Крупную добычу тащит «в запятки, не имея силы унести в зубах». Волочит в место поукромнее, по пути ест, опять волочит. Далеко потом не уходит: сразу съесть не может, кормится несколько дней. Иногда к большой добыче собираются и другие росомахи и сообща пируют.
Вид у зверя довольно странный: неуклюжа она как-то по-особенному, по-своему. Спина выгнута, лапы полустопоходящи, на ходу косолапит – «переплетает ногами». Немного похожа на небольшого медведя. Бурая, такая же лохматая, но хвост довольно длинный, пушистый. А тело с боков как бы сжато.
Много странного про росомах рассказывают. Местами их дурная репутадия подкрашена мистическим страхом: злые духина будто бы живут в этих зверях.
Говорят ещё на крутом склоне нагонят собаки росомаху, так она комом свернется и катится под гору, как мяч, «не надеясь на быстроту своего бега». На ровное место скатится или на камни острые – ей нипочем: шкура прочная и сама сложена крепко. Вскочит и бежит уже своим ходом. Так же – комом и пряча голову меж передними ногами – падает она будто бы с круч на кабарог и диких коз и «нередко, – рассказывали промышленники А. А. Черкассову, – своей тяжестью или убивает этих животных, или сталкивает с утесов». На правду это мало похоже. Однако чего не бывает на свете… Когда голодна, с большой охотой ей не повезло, ловит росомаха лягушек у рек и озер, молодых уток, рыбу. «Должно быть, хороша и красива выходит она из болота, вымокшая и вымаранная в болотной грязи!…»
Впрочем, шерсть у росомахи от воды намокает плохо. По этой причине обшивают эскимосы ее мехом свои одежды по краям рукавов и ворота, чтобы на морозе не деревенела впитавшая влагу малица.
Гон у росомах либо с конца июля, либо приблизительно в сентябре. Пока еще с точностью неизвестно. Беременность около девяти месяцев. Молодых в помете (в феврале – апреле) от одного до четырех. Ареал – север Скандинавии, наш европейский север и Сибирь (на юг до Ленинградской, Вологодской областей и Свердловска, но порой забегают росомахи в Белоруссию, под Воронеж, в лесостепи Казахстана), Монголия, Канада, Аляска, в США – горы Калифорнии.
Но вот у кого шкура воду, можно сказать, просто отталкивает, совсем ее не принимая, – у выдры. Это и понятно: выдра – водяной зверь. Рыбья гроза!
Выдра при случае и диких утят, зайцев и болотных черепах ловит. Не брезгует водяными крысами, раками и лягушками. Но больше всего любит рыбу. Всякую. И плотвичку, и окуньков, и лещей. Даже таких быстрых, как хариусы и таймени. На Украине в рационе выдр больше двадцати видов разных рыб.
Но выдра не враг рыболову, а друг. В последнее время биологи установили такую парадоксальную зависимость: как только у каких-нибудь водоемов истребят выдр, в них вначале рыбы станет больше. Но потом заметно меньше. Как снова расплодятся в тех реках или озерах выдры – опять в них больше рыбы! Выдры ловят много больных рыб. «Дезинфицируют» тем самым рыбьи стаи.
Выслеживая добычу, выдра таится на берегу и смотрит. А то и морду опустит в воду, чтобы лучше видеть. Заметит рыбью стайку, осторожно, бесшумно соскользнет в реку. Там, под водой, рванется вперед, и рыба у нее в зубах!
Если большую рыбу поймает, тащит ее на берег. Там и ест. А с мелкими расправляется прямо в воде.
Выдра с рыбами и в «кошки-мышки» играет! Когда сыта и хочет позабавиться. Отпустит рыбешку и ждет – пусть подальше отплывет. А потом за ней в погоню. Поймает и снова отпустит. Выдра вообще очень любит поиграть. И из всех игр самая любимая у нее – катание с горы. Зимой – с ледяной, летом лучшее место для такой игры – глинистый обрыв.
Семьи у выдр дружные: до глубокой осени и даже зимы живут подросшие выдрята с родителями или неподалеку.
Самец помогает самке воспитывать и оборонять детей.
Летом выдры, по-видимому, живут оседло: далеко от норы (вход в нее всегда под водой) не уходят. Зимой же кочуют: десятки, а то и сотни километров проходят снегами, вязнут в них, так как ноги у выдр короткие. По льду реки или озера иногда, разбежавшись, скользят на брюхе, как на салазках. (Императорские пингвины таким способом путешествуют, подталкивая себя ластами.) Если полыньи нет, выдра, говорят, «продувает» лед: дышит на него, зубами рвет и пробивает себе отверстие – ход к воде. Конечно, такое возможно (если вообще возможно), когда лед нетолстый.
Гон у выдр в разное время, но обычно в феврале – апреле. Как долго ходят самки «чреваты», неясно: одни исследователи доказывают, что 270-300 дней, другие – не больше двух с половиной месяцев. Молодые (от двух до пяти в помете) родятся и в апреле, и в мае, и в июне – августе, и даже в декабре и феврале!
Обитают речные выдры в Европе и Азии у лесных рек «с омутами и перекатами, с не замерзающими на зиму полыньями, с крутыми подмытыми берегами. Вне лесной зоны селятся по берегам рек и озер с зарослями тростника» (профессор Г. А. Новиков).
Выдры того же вида, что и наши, живут в Северной Африке и, как полагают некоторые исследователи, также на Яве, Суматре и в Японии. Если учитывать и близкие виды, то можно сказать, что выдры в известной мере космополиты. Обитают они в Северной (канадская выдра) и в Южной Америке (семь видов, включая гигантскую выдру), по всей Африке (четыре вида) и в Южной Азии – на Суматре, Калимантане, Яве, Филиппинах (по-видимому, три вида). Всего на Земле – 17 видов речных выдр и один вид морских.
Некоторые выдры плывут иногда из рек в море ловить там рыбу. Но этот их морской поход – явление, так сказать, временное и нерегулярное. Однако есть выдра, которая постоянно живет в море и на морских берегах, – это калан. (Командорские и Курильские острова, Южная Камчатка. По ту сторону Тихого океана – Алеутские острова, юго-западное побережье Аляски, местами встречаются каланы на западном побережье США, к югу до Калифорнии.)
Прежде каланов было много, теперь на наших островах их, по-видимому, лишь несколько тысяч (и в Америке около 10 тысяч). Охота на них запрещена. Мех калана очень дорогой.
Обычный барсук живет в Европе и Азии (к югу до Северной Бирмы и Китая). Местами, где барсуков не беспокоят, они поселяются целыми колониями, и их норы ветвятся под землей на пространстве иногда в 25 гектаров. В норах идеальная чистота. Подстилку – сухие листья, мох, траву – барсуки нередко выносят по утрам из норы проветривать и сушить. Есть у них и отхожие места, места для игр и для солнечных ванн.
Каланы – звери миролюбивые и добродушные, «Просто отдыхаешь в их обществе», – говорит С. В. Мараков, который отдал много сил и времени изучению каланов на Командорских островах. Самцы и самки держатся отдельно, в сторонке друг от друга. Но те и другие – дружными компаниями. Летним днем каланы обычно плавают в нескольких километрах от берега в море. В сумерках возвращаются к берегу. Здесь полоса прибоя, бухты с подводными и надводными скалами и камнями, заросли ламинарий – обетованные их места. Каланы подолгу лежат в воде на спине. У некоторых каланих на груди, удобно свернувшись, спят детеныши. Матери они очень нежные и заботливые. Но, увы, малодетные: только одно дитя в году. Двойни очень редки. Рожают каланихи на берегу или на скалах в море (некоторые американские зоологи утверждают, что иногда и в воде).
Примерно двухнедельного сосунка мать учит уже плавать: положит на грудь и, придерживая одной лапой, плывет на спине в море. С ним, бывает, и ныряет за добычей на дно. А добыча – морские ежи, звезды, рыбы, кальмары, моллюски, крабы.
Каланы, нырнув, собирают иглокожих, кладут их в складки кожи под мышкой и плотно прижимают лапой, чтобы не растерять. (Кожа у каланов свободно к телу прилегает, так что подобную операцию выполнить им, надо полагать, нетрудно.) Бывает, захватят с собой на дне еще и камень и плывут наверх.
Обедать на берегу калан не любит. Волны его покачивают, а он лежит себе на спине. На груди у него вроде как стол обеденный: утвердив на ней камень (или без камня), достает из-под мышки морских ежей или моллюсков и, разбив их о камень (или лапами поломав), ест не спеша.
Поест – и зевает (каланы, говорит С. В. Мараков, любят зевать, и зевают много, с явным удовольствием). Зевает-зевает, а потом уснет. Тут же на воде, лежа на спине. Лапки на груди сложит, уткнет в них мордочку и покачивается на волнах, как в гамаке. Когда детеныши подрастут, так месяцев с шести, матери отдают их на попечение отцам. Те своим примером учат их охоте и превентивной обороне от косаток, хищных зубастых китов. Многим морским животным, от кальмара до усатого кита, косатка – страшный враг. А у каланов там, где люди на них не охотятся, этот враг, кажется, единственный.
Еще один зверь, всем хорошо знакомый, зачислен в одно зоологическое племя с выдрами и куницами – барсук.
Барсуков у нас два вида. Обыкновенный барсук и медоед. У первого ареал – почти вся наша страна (кроме северо-восточных районов Сибири), вся Европа, а в Азии – от Турции до Китая и Японии. Второй у нас живет только в Туркмении, у самой границы, а за ее пределами – в Африке, Передней Азии и Индии.
Обычный барсук – зверь не только лесной: селится и в степи и в пустыне. Лишь тундра ему не по душе. Норы роет в лесу больше всего по оврагам (но не обязательно), а в пустынях – в гладких солончаках, в песчаных буграх. Барсучья нора – это грандиозное для зверя сооружение. В ней много отнорков, входов и выходов, иные в десятках метров один от другого. В норе – полная чистота.
Барсуки необщительны: близкого соседства даже своих соплеменников – других барсуков – не терпят.
Днем спят в норах, ночью промышляют насекомых, их личинок, лягушек, ящериц, змей, зайчат, птиц, птичьи яйца – всех, кого могут одолеть.
Немало шмелиных гнезд разоряет барсук. Взбешенные шмели его кусают, а он, когда уже невмоготу, катается по земле, давит их. Потом опять спешит к гнезду, чтобы съесть и мед и детку.
А. А. Черкасов рассказывает, что нападают сибирские барсуки на телят и жеребят и даже будто бы на коров, вырывая когтями и зубами вымя. У нас о таких делах я не слышал.
Весьма впечатляюще рассказывает он и о том, как, удирая от собак по склону горы, барсук катится вниз, свернувшись шаром.
«Он, бедняжка, с перепугу покатившись с крутой и высокой горы, налетает на камни, с маху в них ударяется так сильно, что слышен какой-то особый звук – бут-бут-бут, – отскакивает от них, как мячик, потом снова летит, снова ударяется, глуше слышится бут-бут, тронутые с места камни тоже летят и подпрыгивают за ним же… Наконец догоняющие барсука собаки быстро несутся тем же следом, спотыкаются, кувыркаются – шум, визг, тявканье довершают живописную картину, которая при лунном освещении имеет особый эффект».
В общем, потеха! Но бывает ли так или бывало – не утверждаю.
Барсук почти все солнечные часы проводит в подземелье, а для здоровья это, как известно, вредно. Потому, прервав дневной сон, он выходит погреться на солнце. Лежит, сидит у норы на припеке или бродит вокруг. Когда барсучата родятся, мать их тоже выносит «позагорать». Надо полагать, чтобы рахита не было.
К зиме барсуки сильно жиреют, умножая вдвое свой вес: старые самцы – почти до 32 килограммов.
И там, где зимы холодные, спят эти звери в норах с октября примерно и по апрель.
Барсук для лесного хозяйства зверь очень полезный, много он истребляет личинок хрущей и майских жуков. Где барсуков всех перебили, гибнут от жуков-вредителей деревья. От самого же барсука вред небольшой: разорение шмелиных гнезд, местами овсы портит, бахчи, виноградники. Это его бесспорный пассив. Но в активе у барсуков больше полезных дел.
<<< Назад
|
Вперед >>>
|
ки, скрадом в высокой траве и кустах. По деревьям лазать умеют, но не особенно это любят. Только от диких собак ищут спасение над землёй, в ветвях акаций и баобабов.
Египтяне ещё раньше, чем начали строить пирамиды, приручили дикую кошку. И вот живёт она в нашем доме: вроде бы с нами, но и сама по себе. Возможно, в силу особых генетических свойств, присущих кошкам от природы, их породы немногим отличаются друг от друга. Главные различия - длина, качество и окраска шерсти, а также цвет глаз. Начнём с длинношёрстных кошек.
Почти всех их называют персидскими. Привезены в Европу (в Англию) ещё в XVI в. Европейские селекционеры улучшили персидскую породу кошек и вывели множество разных пород. Ещё недавно персидских кошек называли ангорскими. Но в начале 60-х гг. руководители Всемирной организации любителей кошек решили именовать их персидскими (так издавна называли их англичане).
Стандарт требует от всех длинношёрстных
кошек крупного роста, массивности. Грудь должна быть широкой, голова круглой, глаза тоже круглые, не миндалевидные, как у некоторых других пород кошек. Уши короткие, широко поставленные. Хвост пушистый, тоже короткий, и лапы невысокие, крепкие. Шерсть очень длинная - до 20 см на шее.
Среди короткошёрстных пород самая интересная - русская голубая кошка. У неё стройное тело, большие уши и зелёные глаза. На эту кошку большой спрос среди покупателей, она - одна из самых редких и дорогих короткошёрстных кошек.
И наконец, сиамские кошки. Кошка темпераментна и умна. При хорошеем отношении послушна, идёт на зов даже на улице, с ней можно гулять, как с собакой.
Сейчас на свете живёт больше 400 млн. кошек. В США - 55 млн., на втором месте Индонезия - 30 млн. В Европе на первом месте Франция - 8 млн., потом Англия - 5 млн., в Германии больше 4 млн. кошек. Самая большая плотность «кошачьего населения» - в Австралии: 9 кошек на 10 жителей!
КУНЬИ
В семействе куньих звери небольшие, но очень ловкие и хищные. Живут они на всех континентах, кроме Австралии и, разумеется, Антарктиды; приспособились ко всем ландшафтам и хотя появились на Земле раньше всех современных хищников, однако вымирать, как видно, не собираются. От Заполярья до тропиков населяют куньи планету. Когти у них невтяжные, так сказать, собачьего, а не кошачьего образца. У некоторых под хвостом железы с очень неприятным запахом - это своего рода химическая защита, их выделения используются и для выставления пахучих знаков на границах охотничьих участков.
В странах СНГ обитает 18 видов животных из семейства куньих: всем известный соболь, куница, норка, горностай, хорь, ласка, выдра, барсук, росомаха и др.
«Редкий зверовщик вернётся с белкования с соболем, а другой, прожив на белкованье два-три месяца, не увидит и следа соболя», - писал, сокрушаясь, А.А. Черкасов.
Теряли мы соболя безвозвратно. Почти всюду его истребили ещё перед Первой мировой войной. Мех у соболя очень дорогой: с каланом и шиншиллой делит он место среди самых ценных пушных зверей. Русские учёные твёрдо решили спасти соболя. До 1957 г. расселили зоологи по таёжным лесам шестнадцати краёв, областей и республик 12,5 тыс. соболей. И результаты превзошли всякие ожидания. «Теперь, - писал профессор В.Н. Скалон, - соболя стало не меньше, а может быть, больше, чем сто лет тому назад.»
Темнохвойные, захламлённые буреломом, низинные и горные таёжные леса любит соболь. Нор он не роет, живёт в дуплах, которые от земли невысоко (куница повыше селится). Подлесок, бурелом, коряги, вывороты соболю всего милее. Верхом ходит он с дерева на дерево реже, чем куница, больше низом (по земле) бегает. Охотится днём и ночью (куница - ночной зверь). Зимой соболь не спит, как барсук, рыщет по снегу, но от гнезда (где-нибудь под корягой или в невысоком дупле) далеко не уходит, обычно лишь на 2-3 км. У соболя охотничья территория от 25 до 3000 га. Если другой соболь сюда явится, дерутся хозяин с пришельцем отчаянно.
Когда сильные морозы и метели, соболь вял. День за днём уходит, а зверь сидит в гнезде. А если выйдет, норовит бежать по валежинам,
Соболь.
ветровальным деревьям - по всему, что хоть на полметра от земли. Замечено: теплее ему тут бегать. Бывает, и в сугроб нырнёт, и под снегом ищет. Так и от собак спасается: в сугроб, потом вбок, пробежит изрядно, выскочит наверх - и опять в сугроб, пока не найдёт надёжного убежища под корнями, в валежнике, в каменных плитах. Полёвок лесных и землероек умело находит соболь под снегом, там же их обычно и ест. За белками соболь охотится не так ловко, как куница. Тут у него больше неудач, чем удач. Нападает на зайцев, глухарей, тетеревов, рябчиков, даже на зверей куньей породы - колонков и горностаев. Горностай спасается от соболя в сугробе, а тот его «вытаптывает», в оклад берёт - кругом того места, где горностай нырнул под снег, сам ныряет, прыгает, снег утаптывает, пока не поймает «соседа». Но не всегда это ему удаётся.
К тетеревам и глухарям, спасающимся от стужи под снегом, когда их почует, соболь подходит осторожно, тихо переступая с ноги на ногу (но не ползком). Потом с расстояния метр-полтора прыгает на птицу. Но глухарь силён и, бывает, не метр и не два, а вёрсты, как уверяли А.А. Черкасова сибирские охотники, летит с вцепившимся в него соболем. Тут уж кто кого. Но чаще всё-таки «с позором для соболя кончается этот полёт».
Ест соболь и ягоды: бруснику, землянику, рябину, и кедровые орешки. Зимой разоряет кладовые бурундуков и белок. Сам запасов обычно не готовит.
Гон - свадьбы соболиные - летом: в июне - июле. Но странное дело - слишком долго беременны соболиные матки: 253-297 дней! Только следующей весной, в апреле - мае, приносят трёх-четырёх (иногда до семи) соболят. Получается так потому, что оплодотворённые яйцеклетки месяцев 7-9 не развиваются, а потом вдруг за месяц-полтора, быстро нагоняя упущенное время, эмбрионы растут и как раз к весне созревают. Соболь-самец тут соболюшке помогает, приносит всякую добычу. Но семьёй живут недолго: в июле подросшие соболята уже уходят от родителей.
Куница лесная похожа на соболя. В Европе, где соболя нет, она занимает его экологическую нишу. Только зверь это больше ночной, больше любит, особенно осенью и в начале зимы, ходить верхом, с дерева на дерево - «грядой». И верхом, и низом пробегает куница больше, чем соболь: 6-10 км, а то и 16 км за сутки. Особенно, если зима кормом бедная. Редкую ель пропустит, не обследовав, спит на ней белка или нет. Белок куницы хватают прямо в гнёздах. И тут же, в их гнёздах, часто спят днём. Дупла, которые повыше от земли, гнёзда аистов и сорок - временные убежища куниц. Постоянные нужны только самкам с детёнышами, а бездетные бродят по лесу. Охотничьи участки у них большие:
Барсук
БАРСУК И МЕДОЕД
Обыкновенный барсук из семейства куньих - зверь не только лесной: селится и в степи, и в пустыне. Лишь тундра ему не по душе. Норы роет в лесу, больше всего по оврагам, а в пустынях - в песчаных буграх. Барсучья нора - грандиозное для зверя сооружение. В ней много отнорков, входов и выходов, иные в десятках метров друг от друга. В норе - абсолютная чистота. Подстилку - сухие листья, мох, траву - барсуки выносят нередко по утрам из норы проветривать и сушить. Барсуки необщительны: близкого соседства даже своих соплеменников, других барсуков, не терпят. Днём спят в норах, ночью промышляют личинок насекомых или их самих, лягушек, ящериц, змей, зайчат, птиц - всех, кого могут одолеть.
Немало шмелиных гнёзд разоряет барсук. Взбешённые шмели его кусают, а он, когда уже невмоготу, катается по земле, давит их. Потом опять спешит к гнезду, чтобы съесть мёд и детку.
Барсук почти все солнечные дни проводит в подземелье, а для здоровья это, как известно, вредно. Потому, прерывая дневной сон, он выходит погреться на солнце. Лежит, сидит у норы на припёке или бродит вокруг. Когда барсучата родятся, мать их тоже выносит «позагорать». Надо полагать, чтобы рахита не было.
К зиме барсуки сильно жиреют, увеличивая вдвое свой вес: старые самцы - почти до 32 кг. И там, где зимы холодные, звери спят с октября примерно по апрель. В тех местах, где барсуков не беспокоят, они поселяются целыми колониями, и их норы ветвятся под землёй на пространстве иногда в 25 га.
Барсук для лесного хозяйства - зверь очень полезный, много он истребляет майских и других вредных жуков. В тех местах, где всех барсуков перебили, гибнут от жуков-вредителей деревья.
Некоторые исследователи считают, что наш медоед и африканский ратель - один вид. Но если это и разные виды, то очень близкие. Вся жизнь рателя - в постоянной борьбе с пчёлами, которые в Африке часто гнездятся в земле. Густой мех, толстая шкура и жир надёжно охраняют его от укусов. Очень интересен этот зверь тем, что живёт в «сладкой» дружбе с птицей медоуказчиком, или индикатором. Медоед-бортник и медоуказчик-разведчик - замечательная пара. Один находит мёд, другой его добывает. Едят вместе. Когда медоуказчик увидит рателя, кричит громко. Сейчас же на его крик с радостным «кудахтаньем» спешит ратель. А птица, его друг, трещит не умолкая. Перелетит с куста на куст и опять поджидает барсука.
Барсук в туче яростно атакующих пчёл разоряет их гнездо, ест детку и мёд, а медоуказчику оставляет пустые соты. Но для того и воск - лакомство. Эта удивительная птица (с помощью ещё одних друзей - симбиотических бактерий и дрожжей, поселившихся в её кишечнике) способна, оказывается, переварить несъедобный почти для всех воск.
Медоед и медоуказчик.
СКУНСЫ
В Северной, Центральной и Южной Америке живут скунсы. Природа наделила этих зверей оружием столь же необычным, как и эффективным: разворачиваясь «тылом», они брызжут жёлтой маслянистой жидкостью. Плотная струя летит четыре-пять метров и метко попадает в цель, хотя скунс стреляет, что называется, не глядя, потому что химические железы у него под хвостом. Чтобы «дать залп», он вынужден повернуться к мишени задом. Иногда это, как говорят военные, одиночный выстрел, а то и автоматная очередь из полдюжины залпов, которые поражают цель за несколько секунд.
Основное вещество в химическом оружии скунса - этилмеркаптан. Человек чувствует его запах (самый отвратительный на свете!), даже если вдохнёт его только 0,000000000002 г! Тот, на кого попала хоть капля скунсовой струи, не рискнёт несколько дней показываться на людях, даже если хорошо вымоется и переменит платье. Очень стойкий запах!
Надёжно защищённый от недругов, скунс никогда и никуда не спешит. Даже если его преследует стая гончих, скунс не ускорит шага. Как только псы приблизятся до черты, дальше которой их подпускать уже небезопасно, полосатый скунс посылает первый предупредительный сигнал - топает ногами. Потом поднимает хвост, но конец его ещё полусогнут: боевой «флаг» полуспущен. Третий и последний сигнал, непосредственно предшествующий «газовой» атаке, - хвост трубой вздымается к небу, взъерошен весь. Это означает: «Беги скорее - стреляю!» Затем следуют быстрый разворот и «залп», который, если и пролетит мимо, шибает в нос, словно таран.
500-700 га, а у самцов и 1000га - за одну ночь такие обширные угодья не обойдёшь. Вот и спят где приходится и где застанет рассвет. В своих владениях куница хорошо знает все пригодные для отдыха и укрытия места: дупла, бурелом, валежины и вывороты.
Другие звери куньего семейства поменьше куниц (кроме хоря). Это ласки, горностаи, колонки, норки и др. Среди них ласка - самый маленький на Земле хищник. Мыши и полёвки - обычная её добыча. Промышляет она их и в лесах, и в тундре, на полях и в лугах, нередко - в деревнях и городах. Плавает ласка хорошо, но по деревьям почти не лазает.
«Она не пакостлива, - писал А. А. Черкасов, - и, когда мышей много, никогда не тронет съестных припасов... И там, где поселилась ласка, наверняка уже не будет мышей, потому что она их преследует с особым ожесточением и по тонкости своего тела пролезает в самые узкие и тонкие их норки... Отважна до невероятности, смелость в её нападениях доходит до дерзости. Она душит даже зайца... Сибиряки говорят: "Ласка, поймавшись за шею тетери, так крепко прилипает, что ни за что не оторвётся, и так проворна, что на взъёме душит косачей и, перекусив им глотки, падает с ними наземь и никогда сама не убьётся" ».
Загадочны отношения ласок с лошадьми. Всюду в России среди крестьян бытовало поверье, будто домовой «играет» по ночам с лошадьми. Сплетает их гривы в космы и колтуны, щекочет, а то и совсем до белого пота заездит коня. Случалось, войдёт утром хозяин в конюшню, а лошадь вся в мыле, перепуганная, словно сам чёрт её объезжал! А грива запутана так, что и не расчешешь...
Профессор П.А. Мантейфель, известный наш зоолог, однажды застал этого «домового» верхом на лошади, в перепутанной её гриве. То была, как утверждает он, ласка.
Охотясь в конюшне за мышами, возможно, пристрастились некоторые ласки залезать на лошадей и, прокусив кожу, слизывать капельки лошадиной крови. Некоторые лошади, почуяв ласку, приходят в сильное возбуждение, их начинает трясти дрожь.
Горностай - это тот зверёк, мех которого носили как знак верховной власти короли, цари и владетельные князья. Европейские леса, лесотундры, особенно берега рек, - места, где обитает горно-
стай. А его пища - лягушки, грызуны, змеи, рыба, птицы, черника, брусника, можжевёловые ягоды. Когда всего этого много, горностай запасает излишки пропитания, чтобы не голодать в бескормное время. Как и ласка, он ловок и отважен: нападает и на зайцев, тетеревов, случается, даже и на глухарей. Когда горностай возбуждён, он резко и громко стрекочет.
Колонок во многом похож на горностая, но в отличие от него на зиму не белеет. Весит всего 30-75 г. Обитают колонки в Азии: в Сибири, в Северной Индии, в Японии.
Хорь. В России живут два вида хорей: чёрный, или лесной, и светлый , или степной. Тёмный хорь предпочитает опушки, вырубки, овраги, захламлённые и заросшие кустарником места, хотя зверь он лесной. Светлый хорь селится большей частью в степях, на лугах, в полупустынях. В остальном они похожи образом жизни. Оба, уничтожая массу вредных грызунов, приносят большую пользу. Впрочем, бывает и вред от хоря: когда заберётся он в курятник, передушит немало птиц, больше, чем может съесть.
Норка - близкий родич хоря. Теперь в России - два вида норок: европейская и американская. У норок лапы с перепонками. Образом жизни и немного видом напоминают норки выдр: селятся у воды, плавают и ныряют отлично. Ловят они рыб и лягушек, раков, моллюсков, насекомых, грызунов, уток, иногда даже гусей. Американские норки охотятся порой и на зайцев. Едят ягоды. Там, где встречаются американские и европейские норки, бывают между ними помеси, но отношения их в общем-то не мирные: американские норки вытесняют и даже истребляют европейских.
Вопреки своему названию норы эти зверьки роют неохотно: чаще всего их гнёзда находятся в дуплах над корнями старых ив, под упавшими деревьями. «Из гнездовой камеры обычно ведут один-два выхода-входа, - пишут В.В. Дежкин и С. В. Мараков. - Близ одного из них за порогом жилья расположена уборная. Привычка к чистоплотности у норки прирождённая... Пол выстлан сухой травой, листьями, мхом, хвоей... Свою постель зверёк часто взбивает. Делает он это мастерски, лапами и зубами одновременно, потом ложится и сворачивается клубком».
Генетики вывели на зверофермах норок самых разных окрасок: сапфировых, жемчужных, топазовых, серебристых, белых, стальных и прочих - больше двух десятков цветовых форм. Цена шкурки новой модной расцветки на мировых аукционах иногда - 400 долларов.
Теперь речь пойдёт о самых крупных зверях куньего семейства. И первый из них калан, или морская выдра: 40 кг весят старые самцы. Второе место у росомахи: вес матёрых - 32 кг (но самки весят лишь 16 кг).
«Это кудой, шибко кудой, сама последний зверь», - такая, как говорит А.А. Черкасов,
Пятнистый скунс, который поменьше полосатого, последний сигнал подаёт совсем необычно: встанет на передние ноги - головой вниз, задними ногами вверх - и наблюдает, приподняв голову, какое впечатление на противника произвёл его акробатический номер. Если нужного впечатления не произвёл, тем хуже тому, кто им пренебрёг!
Скунсы всеядны. Поедают немало гусениц и этим очень полезны. Они довольно плодовиты: до десяти крохотных детёнышей приносят в одном помёте.
По причине исключительной вонючести у скунсов почти нет в дикой природе врагов. Однако пумы и американские малые рыси, бывает, идут на риск стать сугубо вонючими и нападают на скунсов.
Горностай в зимней и летней шубках.
Хорь
Росомаха.
Выдра
издавна в Сибири характеристика у росомахи. «Кудой» (т. е. худой, плохой) - потому что она падаль ест, змеями не брезгует. «Она, проклятая, туманит взор, так что собаки после этого плохо видят и теряют её из глаз», отвратительная своим зловонием, которое испускает, когда псы окружают её. Росомаха всякого задавленного зверя и птицу из капканов ворует (сама, однако, умудряется в ловушку не попасть). Харч охотничий, припасы съестные, в лесу оставленные, тоже ворует. А то, что не съест и не унесёт, поливает пахучей своей жидкостью, чтобы пометить своим запахом.
Прожорлива росомаха и смела. Даже у рыси без страха отбирает добычу. Лиса ей попадётся или выдра - может загрызть их росомаха. На косуль, иногда на бобров, молодых или больных лосей и оленей нападает и давит.
Крупную добычу росомаха не носит в зубах, т. к. слишком тяжела она для неё, а волочит по земле в место поукромнее, по пути ест и опять волочит. Далеко потом не уходит: сразу съесть не может, кормится несколько дней. Иногда к большой добыче собираются и другие росомахи и сообща пируют.
Когда росомахе с большой охотой не повезло и она голодна, то ловит лягушек у рек и озёр,
молодых уток, рыбу. Шерсть у росомахи от воды намокает плохо. По этой причине обшивают эскимосы её мехом свои одежды по краям рукавов и ворота, чтобы на морозе не деревенела впитавшая воду малица.
Но вот у кого шкура, можно сказать, воду просто отталкивает, совсем её не принимая, так это у выдры. Оно и понятно: выдра - водяной зверь. Рыбья гроза!
Выдра при случае и диких утят, зайцев и болотных черепах ловит. Не брезгует водяными крысами, лягушками и раками. Но больше всего она любит рыбу. Но выдра - не враг рыболову, а друг. В последнее время биологи установили такую удивительную зависимость: как только у каких-нибудь водоёмов истребят выдр, в них вначале рыбы станет больше, но потом количество её заметно уменьшается. Как только снова расплодятся у тех рек и озёр выдры - опять там больше рыбы! Выдры ловят много больных рыб: удаляют тем самым заразных рыб из воды.
Выслеживая добычу, выдра таится на берегу и смотрит. А то и морду опустит в воду, чтобы лучше видеть. Заметит рыбью стайку - осторожно, без шума скользнёт в реку. Там, под водой, рванётся вперёд - и рыба у неё в зубах! Если выдра поймает большую рыбу, тащит её на берег, там и ест. А с маленькими она расправляется прямо в воде.
Выдра с рыбами в «кошки-мышки» играет! Когда сыта и хочет позабавиться, отпустит рыбёшку и ждёт - пусть подальше отплывёт. А потом пускается за ней в погоню. Поймает и снова отпустит. Выдра вообще очень любит поиграть. Из всех игр самая любимая у неё - катание с горы. Зимой - с ледяной, летом лучшее место для такой игры - глинистый обрыв. Одна выдра скатится - обрыв ещё сухой, трудно по нему скользить. Вторая, третья съезжают - намочат горку своими телами и тогда по ней, как по льду, можно кататься. И катаются: одна съедет, за ней другая спешит свою очередь не пропустить. Так часами забавляются.
Всего на Земле - 18 видов выдр. Обитают они на всех континентах, кроме Австралии.
Некоторые выдры плывут из рек в море, чтобы ловить там рыбу. Но такой морской поход - явление, так сказать, временное и нерегулярное. Однако есть выдра, которая постоянно живёт в море и на морских берегах, - это калан. Обитает калан у северных тихоокеанских побережий Азии и Северной Америки.
Летним днём каланы обычно плавают в нескольких километрах от берега в море. В сумерках они возвращаются на сушу. Каланихи - очень нежные и заботливые матери, но, увы, малодетные: родится у них только одно дитя раз в два года. Двойни очень редки. Рожают каланихи на берегу или на скалах в море. Примерно двухнедельного детёныша мать уже учит плавать: положит на грудь и, придерживая одной лапой, плывёт на спине в море. С ним, бывает, и ныряет за добычей на дно (детёнышу это ничем не грозит: у каланов при нырянии слуховые проходы и ноздри замыкаются). А добыча - морские звёзды, ежи, рыбы, кальмары, моллюски, крабы.
Каланы, нырнув, собирают морских ежей и другую добычу, кладут её в складки кожи под мышкой и плотно прижимают лапой, чтобы не растерять. Часто захватят на дне ещё и камень и плывут наверх. Обедать на берегу калан не любит. Волны его покачивают, а он лежит себе
на спине. На груди у него вроде как стол обеденный: утвердив на ней камень, достаёт из-под мышки морских ежей или другую добычу, пойманную на дне, и, разбив о камень, ест не спеша. Поест калан и зевать начнёт. Зевает-зевает, а потом уснёт тут же в воде, лёжа на спине. Лапки на груди сложит, уткнёт в них мордочку и покачивается на волнах, как в гамаке. Единственные враги каланов, кроме человека, - косатки (хищные дельфины).
Прежде каланов было много. Ради дорогого меха их массами истребляли. Теперь на Курильских островах и Камчатке их уцелело, по-видимому, 4-5 тыс. (в Америке - около 10 тыс.). Охота на них запрещена.
Иногда спрашивают, есть ли в Америке соболь. И ответ получают: нет, в Америке истинный соболь не живёт. Тогда как понять, когда нередко приходится слышать: «американский соболь» или (он же) «гудзонский соболь»?
А так: это не соболь, а американская куница. Честь называться соболем присвоена ей не совсем законно: на основании ценности в пушной торговле (однако меньшей, чем у нашего соболя). Как и куница, гудзонский соболь любит жить и охотиться на деревьях, любит ходить с дерева на дерево.
МЕДВЕЖЬИ
Весна ещё ранняя, апрель. Снегу в лесу по ельникам, борам, буеракам много. Глубоко вязнет медведь в нём. Вылез из берлоги, не терпится ему. Как запахи весны почуял, проломил «небо» спальной ямы своей, выбрался на свет. Лёг, щурясь, тут же, поверх берлоги. Лежал в дремоте ещё крепкой дня три, никуда не уходил.
Но вот пошёл, всюду хозяйничая: корягу вывернет, камни какие перевернёт. Сила велика у зверя. Может, мелочь какая живая есть, чтобы её съесть. Похудел за зиму, голодный зверь, всё жуёт и гложет, что зелено, что живое суетится по весне. Да и падаль найдёт - попирует. Муравейник - находка особенно приятная. Весь разроет, раскидает далеко вокруг. Лапы полижет и «кладёт их на муравьище». Насекомые суетятся, на медвежьи лапы толпами лезут. Он их слижет и съест. И за новой порцией тянется когтистой лапищей.
Когда с моховых болот снег сойдёт, клюкву медведь на них собирает. Щуки на разливы пойдут метать икру - и медведь туда же. Высмотрит косматый с берега какую побольше и всеми лапами, как лиса на мышь, прыгнет на рыбину с шумным плеском.
Оттуда, где спит, туда, где кормится, ходит медведь обычно одной тропой, к которой привык. А там, где медведей много, тропы эти - часто единственные дороги в тайге. Ведут они к самым удобным перевалам, к самым рыбным и ягодным местам. Вся Камчатка, например, пересечена такими дорогами.
Нет зверя в тайге, кроме тигра в Приамурье, где бурый с полосатым встречаются, да ещё, может быть, большого лося и кабана-секача, который бы медведя не боялся и которого при случае медведь не заломал бы. Лось и кабан, впрочем, тоже от медвежьих когтей не застрахованы. Однако больших секачей косолапый всё-таки остерегается. Но матку с поросятами если увидит - своего не упустит. Оглядится, нет ли кабана поблизости, подползёт тогда без шума по круче и начинает кидать, катить с горы на них камни, коряги, которые потяжелее. Иной раз и задавит так какого-нибудь поросёнка.
Купается медведь с плеском, с шумом. Колотит, забавляясь, лапами по воде. А плавает просто отлично: и на боку, и на спине, и стоя в воде «солдатиком».
Забот у медведя немало. Особенно у медведицы с медвежатами. Хорошо ещё, пестуны помогают, что бы она без них делала? Медвежата, рождённые в этом году, прозываются муравейниками, прошлогодние - лончаками. Но тех лончаков, что медведица оставляет при себе и
Белый медведь.
БЕЛЫЙ МЕДВЕДЬ
Прежде думали: белый полярный медведь - неутомимый бродяга, кочует по дрейфующим льдам всей Арктики, нигде особенно долго не задерживаясь. Теперь замечено, что белые медведи более привязаны к определённым местам, к тем особенно, где есть открытая, свободная ото льда вода. Зимой это южные окраины арктических льдов. Летом белые медведи разбредаются шире, некоторые доходят почти до Северного полюса (до 88-го градуса северной широты). Но ещё много загадок в миграциях белых медведей.
Острова в Северном Ледовитом океане, местами прибрежья материков - истинная родина белых медведей: здесь осенью под занесённым снегом обрывом залегают в спячку белые медведицы. Здесь родятся у них медвежата. В снежных наносах на берегу роет белый медведь зимовальную свою яму. К ней ведёт под снегом «нора» длиной 2-3, а иногда и 6 м. В любой мороз близкая к нулю температура сохраняется в берлоге! Весной, примерно в марте, вся семья покидает зимний приют.
Белые медведи, похоже, исчезают. По ориентировочным подсчётам, в мире живёт ещё 10-12 тыс. белых медведей. Из них 5-7 тыс. в нашей Арктике.
которые помогают ей смотреть, ухаживать за малютками муравейниками, именуют пестунами. Обычно медведица выбирает одного пестуна. И обычно этот пестун - самочка. Самцов очень редко оставляет медведица в пестунах. Гонит их осенью всех прочь от себя.
Медвежья семья шествует обычно так: впереди медведица, за ней муравейники, а тыл замыкает пестун. Однажды случилось так: переходила медвежья матка с малолетками и пестуном речку. Одного малыша, ухватив за загривок, перенёс через быструю воду пестун, другого сама медведица. За третьим на другую сторону реки пестун не пошёл, и мать дала ему пару увесистых шлепков. Тогда он, осознав вину, потопал за братишкой по камням через реку.
Рожает медведица медвежат зимой в берлоге (в январе - феврале) одного-двух, реже четырёх и даже порой шестерых. Крохотных совсем: с рукавичку - полкилограмма в каждом, не больше. Они слепые (до месяца), шерсть на них редкая, растут, пока в берлоге, медвежата медленно. И дрожат: холодно им. Мать и согревает сосунков, укрыв лапами, и дышит на них, чтобы им теплее было.
Постель берложную медведи готовят из мха и надранной с деревьев коры. Некоторые медведи, в местах, где не очень холодно, ложатся зимовать прямо среди молодых елей, только согнут над собой их вершинки - получится нечто вроде шалаша, в нём и спят. Но там, где зима студёная, роют яму для берлоги где-нибудь недалеко от воды, на болоте, под корнем упавшего дерева. Иные яму накрывают хворостом, ветками, мхом. У такой берлоги, как говорят, есть «небо»,
Самка бурого медведя
с медвежатами
и пойманной рыбой.
т. е. крыша. «Челом» берложным называют дыру в берлоге - отдушину.
Рассказывают про медведя, будто он зимой лапу сосёт. Может быть, и сосут некоторые - оттого, как думают, что кожа на подошвах линяет и чешется. Но, говорит А. Черкасов, не слышал он что-то, чтобы добывали медведей в берлогах с обсосанными лапами: у всех они сухие, грязные ещё с осени, в пыли и с присохшей землёй.
Прежде чем лечь в берлогу, путает медведь свои следы, как заяц, петляет по бурелому, моховым болотам, по воде, скачет вбок со следа и через валежины, одним словом, туда-сюда не раз пройдётся. Только тогда ляжет, успокоенный, что след хорошо запутал.
Если лето было малокормное, то некоторые, особенно худые, медведи и вовсе в берлоге не лежат, всю зиму бродят голодные. Эти шатуны, как их называют, - «смертники», до весны они погибнут. Шатуны человеку, скотине и всякому зверю опасны - даже медведю, спящему в берлоге. Был случай: небольшой медведь-шатун раскопал берлогу медведя, который был здоровей его, загрыз и съел сонного Топтыгина.
Чем восточнее живут медведи, тем крупнее они. В Старом Свете самые большие медведи - камчатские. Но если последуем по путям древнего расселения медведей через Берингов пролив в Америку, то найдём здесь, на Аляске и некоторых близких к ней островах, ещё более крупных медведей. Это бурый медведь кадляк - чемпион-тяжеловес среди всех хищников на Земле (до 751 кг весом). Когда стоит этот зверь, опираясь на все четыре ноги, то в холке высота его до 130 см (у европейского медведя в среднем - 1м).
Гризли, или серый медведь, - другой подвид бурого, почти так же велик, но окрашен светлее.
В Северной Америке есть чёрные медведи, или барибалы. Они мельче гризли и бурых (около 90 см в холке), а самые крупные весят около 160 кг. Знаменитые шапки британских гвардейцев шьют из шкур именно этих медведей, которых ещё много в Америке.
В Индии и на Дальнем Востоке России тоже водится чёрный медведь - гималайский. Он возбудим, раздражителен и часто по малому поводу или без повода приходит в бешенство. На людей нападает, лишь когда все пути к бегству отрезаны. И тогда больше от страха, чем от храбрости, атакует и бьёт в лицо тупыми, но длинными когтями. На совести этого медведя больше, чем у любого другого зверя Индии, искалеченных и обезображенных людей.
Там, где зимой холодно, гималайские медведи к осени очень жиреют (сала на иных процентов сорок от общего веса). Найдя дуплистое дерево, дупло в нём выскоблят когтями и очистят от гнилья, расширив для себя просторное помещение. В дупле, иногда в пяти метрах от земли и выше, спят всю зиму.
В Азии живут ещё два медведя: малайский и губач. Из всех медведей малайский - самый маленький: от носа до корня короткого хвоста около 120 см, а весит - не более 50 кг. Но совсем не безобиден, взрослые медведи довольно свирепы. В Московском зоопарке однажды произошёл страшный случай: один малайский медведь отгрыз руку мальчику, которого хорошо знал и к которому, казалось, вполне привык. Мальчик хотел через решётку погладить медведя.
По деревьям малайский медведь лазает лучше всех медведей. Здесь, высоко над землёй, и проводит он большую часть жизни в поисках ящериц, птичьих и пчелиных гнёзд и фруктов.
Медведь-губач.
Второй медведь, обитающий в Азии, - губач (родина его - Южная Индия). Его называют также медведем-ленивцем. Ноздри на широком его носу так устроены, что когда надо, их плотно закрывают особые мускулы. А «надо» часто: всякий раз, когда, разорив гнездо пчёл или термитов, губач с сопением и шумом всасывает в свою пасть, как в пылесос, этих любимых им насекомых. Если бы ноздри в столь ответственный момент не были плотно закрыты, насекомые набились бы в нос, что, конечно, если учесть
их жалящие свойства, не очень-то
В Южной Америке живут очковые медведи. Названы так за широкие белые кольца вокруг глаз. Очковый медведь - очень редкое, пугливое животное. Насколько известно, ещё никто из европейцев не видел его на воле. По-видимому, этот медведь более убеждённый вегетарианец, чем все, о которых было рассказано. В зоопарках, куда очковые медведи попадали не раз и даже размножались здесь, мясо они едят менее охотно, чем другие медведи.
СОБАЧЬИ
Собачьи - самые древние представители отряда хищных. Представители этого семейства встречаются на всех континентах, кроме Антарктиды.
Серый волк - главная «собака». Он самый крупный представитель собачьих. В прошлом волк был широко распространён на Земле и оказывал, да и сейчас ещё оказывает, серьёзное влияние на жизнь людей. Наконец, именно волк стал родоначальником многочисленного племени домашних собак, ставших для первобытного человека верными друзьями и помощниками и до сих пор играющих важную роль в нашей жизни.
Описывать волка не нужно. Волки больше всего похожи на немецких овчарок, а ростом могут быть крупнее их. Главное отличие от собак - хвост. Волк никогда не закручивает его колечком, а держит опущенным вниз или вытянутым параллельно земле. По сравнению с собаками волки более сдержанны в движениях, не суетливы.
Горожане часто считают, что волки живут в глухих бескрайних лесах. На самом деле они таких мест избегают - там слишком мало корма. Волки любят степи, полупустыни, тундры, небольшие леса, перемежающиеся с открытыми пространствами. Живут волки парами или семьями. Зимой несколько семей могут объединиться в стаю. Весной стаи распадаются, и семейные пары спешат благоустроить логово.
Волчица обычно приносит 2-8 волчат, редко больше. Они слепые и глухие. Прозревают волчата дней через десять, а ещё через две недели начинают вылезать из логова, чтобы погреться на солнце, поиграть и удовлетворить своё неуёмное любопытство. Мать полтора месяца кормит малышей молоком, прикармливая понемногу мясом. Охотятся оба родителя. Не случайно говорят, что волка ноги кормят: за одну охоту зверю порой приходится пробежать 50-120 км, т. к. в радиусе 7 км от логова волки не охотятся. Мясо детям родители поначалу приносят в своих желудках и, отрыгивая его, кормят малышей. Позже, чтобы научить их убивать, приносят живую добычу. Затем отец начинает водить малышей на экскурсии в лес и постепенно посвящает их в охотничью премудрость. Осенью молодые волки становятся полноправными членами
ПЕСЕЦ
Песца называют полярной лисицей, хотя он состоит с лисицей в точно таком же родстве, как и с волком. Некоторых песцов, главным образом живущих на островах, называют голубыми, хотя только часть из них носит зимой серовато-голубые шубки.
Живут песцы в Арктике и в прилегающих к ней районах. Зимой они кочуют, причём одни, двигаясь вдоль рек и морских побережий, пробираются на юг, в тайгу, а другие уходят во льды Северного Ледовитого океана, удаляясь на сотни километров от ближайшей суши, и странствуют здесь, сопровождая белых медведей, как шакалы сопровождают львов. Оба бывают сыты, ведь песцу много не надо - забрызганным кровью снегом можно отлично пообедать. Добытый тюлень позволяет устроить грандиозный пир и для медведя, и для песца.
Песцы - хищники, но способны есть всё мало-мальски съедобное, а основная их пища - лемминги. Они обеспечивают благоденствие песцов, живущих на материке. Излишки пищи закапываются про запас.
Норой для выведения потомства пользуется несколько поколений песцов, ежегодно подновляя и расширяя жилище. В результате образуется целый городок с грандиозной системой подземных коридоров, имеющей 60-80 выходов. В таком подземном лабиринте могут поселиться 2-3 семьи, хотя песцы обычно непосредственного соседства избегают. Зимой этими норами они не пользуются, спят в снежных логовах, а если разразится пурга, роют снежную нору и терпеливо 3-5 дней пережидают в ней непогоду.
Песцы плодовиты. Самки приносят в среднем 8-9 щенков, хотя встречаются семьи с 20-25 малышами. Особенно большими семьи бывают в год «урожая» на леммингов.
Голубой песец.
Серые волки вытаскивают детёныша из воды.
стаи и на зорях участвуют в хоровом пении: воют. Зимние морозы волкам не страшны: у них прекрасные шубы, и они не мёрзнут, зато их нередко мучает голод, и тогда хищники появляются у жилья, режут скот, воруют собак.
В годовалом возрасте волки начинают проявлять интерес к юным волчицам, но до свадеб дело не доходит. Молодые ещё год, а то и два ухаживают друг за другом. За два года можно хорошо узнать друг друга и проверить свои чувства - неудивительно, что браки у волков заключаются на всю жизнь. Родители разрешают новой семье поселиться на охраняемой ими территории, но не ближе 2 км от своего логова.
Волки - искусные охотники, это особенно заметно, когда они охотятся сообща, устраивая охоту с загоном. Одни звери, не торопясь, гонят стадо оленей, а другие, заблаговременно затаившись на пути их наиболее вероятного движения, с нетерпением поджидают приближения добычи или просто бросаются ей наперерез. Взрослому зверю нужно 2 кг мяса в день. Главная добыча волков - копытные: олени, лоси, кабаны, но если вокруг много мелкоты - леммингов, мышей, полёвок, волки отъедаются на этих кормах, а в пустынях, обнаружив стаю саранчи, несколько дней пируют.
Ещё сравнительно недавно волков безжалостно уничтожали, да и теперь преследуют почти повсеместно, считая, что они наносят природе невосполнимые потери и представляют угрозу для животноводства. Действительно, там, где волков много, а дичи мало, они нападают на стада и режут много животных. Но дикой природе волки необходимы. В этом учёные успели уже неоднократно убедиться. В ряде заповедников США было решено полностью уничтожить волков, но это обернулось трагедией. Сначала
ШАКАЛЫ
Известно всего 4 вида шакалов. Самый красивый и элегантный - чепрачный , обитающий в Юго-Восточной Африке. Кроме Африки шакалы обитают в Европе и Азии. Главная черта в характере шакалов - нахальство, безнаказанно сходящее им с рук, т. к. звери эти обладают незаурядным умом и находчивостью. Любят шакалы селиться вблизи населённых пунктов и ночью посещают свалки, ищут отбросы по обочинам дорог и у полотна железной дороги. Шакал охотится на всё, что движется, если уверен, что может справиться с объектом охоты. Не брезгует падалью, а там, где ещё сохранились крупные хищники, постоянно сопровождает их, доедая «остатки с барского стола». Не избегает растительной пищи, особенно сладких плодов.
На промысел шакалы выходят с наступлением темноты, воем оповещая об этом своих собратьев. А они, если оказались поблизости, немедленно откликаются, устраивая настоящий концерт. Этот ежедневный заунывный плач шакалов досаждает местным жителям не меньше, чем бесчинства, которые они устраивают, посещая курятники и ондатровые хозяйства. Охотятся шакалы поодиночке, парами и небольшими группами. В поисках добычи трусят неторопливой рысцой, по пути обследуя всё, что кажется им подозрительным. Обнаружив какую-нибудь живность, умело подкрадываются и ловко её хватают. Живут шакалы оседло, регулярных кочёвок не совершают, но иногда предпринимают дальние вылазки, каким-то образом почувствовав, что где-то произошёл массовый падёж скота или волны выбросили на морское побережье туши мёртвых дельфинов.
Чепрачный шакал.
ДИНГО
Эта собака - единственный хищник Австралии. Правда, исконно австралийским животным она не является. Динго - вторично одичавшая собака, которую люди завезли в Австралию около 3 тыс. лет назад, видимо, с островов Малайского архипелага. Им было нетрудно здесь акклиматизироваться, т. к. дичи хватало, а конкуренты отсутствовали.
В то время, когда в Австралию хлынул поток переселенцев, динго заселяли открытые равнины или разреженные леса и охотились там на самую разную живность, разбойничая в одиночку, парами или целыми семьями. Когда австралийские фермеры увлеклись овцеводством, динго переключились на овец. Видимо, баранина пришлась им по вкусу, а «охота» на овец не составляла особого труда. Естественно, что фермеры объявили динго беспощадную войну. В результате их количество сильно уменьшилось.
В брачный период динго роют нору или занимают уже готовую. Оба родителя на равных началах участвуют во всех хозяйственных работах и в воспитании детей. Нередко динго заключают смешанные браки с домашними собаками. В отличие от домашних собак динго не лают, а только завывают и тявкают. Постоянно находятся люди, которые берутся приручить этих симпатичных животных, но ничего путного из этого не выходит. Они настолько недисциплинированны, что их приходится держать в клетках и водить на поводке, не спуская с них глаз, иначе они непременно нашкодят.
копытные в заповеднике быстро (в 5-10 раз) увеличивали свою численность, затем, уничтожив всю пригодную им в пищу растительность, тысячами гибли от голода. Волки уничтожают главным образом больных и слабых животных, выполняя роль санитаров. Без хищников природа существовать не может.
Рыженькая кумушка лисица - обычный персонаж народных сказок, символ хитрости, изворотливости, ловкости, и это, нужно сказать, в некоторой степени соответствует действительности. Лисонька - типичный обитатель лесостепей, степей и предгорий - не только не избегает окультуренного ландшафта, но даже любит селиться вблизи человека, а чтобы приспособиться к таким соседям с их собаками, ружьями, автомобилями, нужно уметь шевелить мозгами.
Род лисиц объединяет всего 6 видов животных. Встретиться с ними можно на всех континентах, в том числе и в Австралии, куда они были специально завезены. Рыжая лисица заселяет среднюю полосу России. Лисы - ярко выраженные индивидуалисты. Зимнюю половину года они живут поодиночке и только на лето образуют семьи. В стаи лисы никогда не собираются.
Лисы едят всё: от плодов и ягод, жуков и кузнечиков до зайцев и детёнышей косуль, но основа их питания - мелкие мышевидные грызуны. Весной, отпраздновав свадьбу, семейная пара оборудует нору под жильё. Чаще всего норы находятся на южных склонах оврагов и имеют несколько выходов. Лисы - неряхи, и отличить жилую нору от нежилой совсем нетрудно. К жилым ведут хорошо набитые тропы, рядом есть вытоптанные площадки, повсюду разбросаны объедки и помёт.
Зимой рыжие бестии норами не пользуются, разве что прячутся туда от преследователей, а спят в снежных постелях, свернувшись калачиком и прикрыв хвостом от мороза нос. У них отличный мех, и мороз им не страшен. Лисьи шкурки повсеместно в цене, а сами лисы являются обычным объектом охоты. Ещё более ценные разновидности обыкновенной лисицы (чёрно-бурые, серебристо-чёрные, платиновые) разводятся на зверофермах ради их красивого меха.
Собаки динго, рассматривающие черепаху.
Играющие лисята.
ДОМАШНЯЯ СОБАКА
Собака - наш самый верный друг из домашних животных и друг самый первый, приобретённый человеком ещё в каменном веке. Семь, а возможно, и тринадцать тысяч лет назад, в самый холод последнего оледенения, раньше, чем научился скотоводству и земледелию, когда был ещё бродячим охотником, приручил человек волка.
Постепенно, с годами благотворного для обоих сотрудничества, превратился волк в собаку. Позднее перед потомками приручённых волков встали новые задачи: не только выслеживание дичи, но и охрана жилищ, посевов, стад. Было два главных центра происхождения собак - Индия и Малая Азия. Но люди каменного века приручали волка и в других местах его прежнего обширного ареала обитания.
Индийский волк был родоначальником большинства пород собак: легавых, гончих, борзых, всевозможных терьеров и болонок, шпицев, пуделей... А наш северный волк был прародителем лаек и овчарок, но и здесь не обошлось без примеси крови индийских волков.
В Древнем Египте уже 3-4 тыс. лет назад были борзые почти современного типа, гончие, таксы. В Малой Азии у хеттов и в Ассирии - тяжёлые догообразные боевые собаки. Одетые в панцирь, сражались они в рядах войска, с ними охотились на копытных и хищных зверей, например на львов, о чём вполне убедительно свидетельствуют сохранившиеся от той эпохи барельефы.
Однако это не значит, как иногда думают, что все наши современные породы тех же типов (борзые, гончие, таксы, доги) ведут прямое происхождение от древних пород. Они выведены гораздо позднее.
В настоящее время существует приблизительно 400 пород домашних собак. Остановимся коротко на некоторых из них. Как считают, догообразные собаки происходят от тибетского дога - чёрного, лохматого и массивного. Монгольская овчарка - просто его современная разновидность (в СНГ она встречается в Бурятии и ближайших к ней районах до Восточного Казахстана). А среднеазиатские и кавказские овчарки - прямые потомки тибетского дога.
Ассиро-вавилонские «доги» под названием эпирских собак, или молоссов, были завезены в Древнюю Грецию и Рим, где тоже использовались как боевые псы (на цирковых аренах Древнего Рима сражались даже со слонами!). В средние века их потомки - булленбейцеры и бэрэнбейцеры («быкоборцы» и «медведеборцы») - заслужили большую славу не на полях сражений, а в схватках с медведями и быками. Травильные были собаки. От них и происходит мастиф, или английский дог, - древнейшая из современных догообразных собак.
Мастиф - мощное животное: рост в холке - 70 см и больше, вес - 90 и больше килограммов. Рекорд по этой части принадлежит мастифу по кличке Айкама Зобра из Лондона. Он весил 144,66 кг, высота в холке - 88,7 см. Однажды его хозяин, уезжая из дома, отдал пса на время своему родственнику, который раскормил собаку так, что мастиф стал весить 153,5 кг. Более тяжёлых собак никогда на свете не было.
Травля быков - старая народная забава англичан. Мастиф был для этого лучшей собакой. Сила и бесстрашие в сочетании с бульдожьим прикусом (нижняя челюсть длиннее верхней) давали ему явные преимущества перед другими псами. Победа доставалась той собаке, которая, схватив быка за морду, сворачивала ему шею и валила на землю.
Мелкий родич мастифов - английский бульдог. Его напускали на других собак, на волков, но и на быков тоже. Об этом говорит само название породы: «бульдог» по-английски - «бычья собака».
Как и мастиф, бульдог не кусает на волчий манер, не режет зубами (про волка говорят: «резанул», «зарезал»). У этой собаки - мёртвая хватка. Вцепившись, бульдог уже не разжимает челюстей, а, методично перегрызая шею врага, добирается до горла и так стискивает его, что соперник задыхается. Эта маленькая «собачка» может укротить любого самого буйного быка. Повиснет у него на морде, вонзив зубы в ноздри, бык мотает головой, хочет стряхнуть бульдога, но ничего не получается, да и больно очень... Встанет измученный бык, опустив до земли голову, и мычит жалобно. Бульдог отцепится, а бык смирный стоит. Тогда можно подойти к нему - бык не тронет. Бульдог - крепкая, приземистая, тяжёлая собака. Рост его в холке - всего до 45 см, а вес - до 23 килограммов!
Самая высокая в мире собака - немецкий дог. Рост кобелей до 90 см и больше, вес - не менее 70 кг. Рекордист по росту и весу в этой породе - дог по кличке Шамгрет Данзас из Англии. Его высота в холке - 106,6 см, вес - 108 кг. Немецкий дог - потомок старинных булленбейцеров с примесью крови английских борзых (оттого он такой подтянутый и стройный).
Боксёр получен от скрещивания английских бульдогов с мелкой разновидностью булленбейцеров (брабантской). В 1895 г. четыре довольно примитивных боксёра впервые демонстрировались на выставке собак в Мюнхене. Селекционерам пришлось немало поработать, чтобы получить из этих примитивных собак очень своеобразной красоты пса, каким стал теперь боксёр. Самостоятельной породой он был признан лишь в 1925 г. Название породы, по мнению одних кинологов (специалистов по собакам), происходит от сходства морды этого пса с обезображенным лицом боксёра. Другие полагают, что эти подвиж-
ные собаки сами «боксируют» с мячами (ударами мордой).
Чемпионом по весу среди собак после мастифа был сенбернар по кличке Бенедиктин-младший. Его вес - 140,6 кг. Обычно же сенбернары не тяжелее 90 кг. Выведена эта порода в Швейцарии в Сен-Бернарском монастыре. Здесь дрессировали сенбернаров отыскивать захваченных непогодой, замерзающих в пургу на горных перевалах путников. Собаки, найдя погибающего человека, разгребают над ним снег, согревают своим телом. Затем бегут в монастырь и громким лаем зовут монахов, ведут их к найденным вснегу людям. Самый знаменитый из сенбернаров - Барри. Он спас 40 человек. Распространена легенда, будто сорок первый найденный им в снегу путник застрелил пса, приняв за волка. Но это не так: Барри умер своей смертью от старости в 1814 г.
Есть ещё и другие догообразные собаки, но в небольшой статье рассказать обо всех даже кратко невозможно. Назовём лишь ещё некоторых из них: водолаз, датский дог, бордоский дог , ротвейлер, леонбергер и прочие.
Из всех овчарок наиболее популярна и хоро-
шо всем известна немецкая овчарка. Это наилучшая служебная собака. Первый представитель этой породы - грязно-белого окраса Грайф - был показан на выставке в Ганновере в 1882 г. На состязаниях по пастьбе стад Грайф занял первое место и первым был внесён в родословную книгу немецких овчарок.
Предки южнорусской овчарки - из Испании. Оттуда отары овец-мериносов перегонялись в другие страны. Вместе с овцами сопровождавшие их овчарки попали в Россию. Было это давно: в конце XVIII в. Порода эта очень малочисленная в наши дни, можно сказать, исчезающая.
Доберман-пинчер был выведен в Германии в 70-х гг. прошлого века Людвигом Доберманом. Точных сведений о происхождении этой породы нет. Доберман-пинчер - хорошая служебная собака с отличным чутьём. В Россию впервые завезён в 1902 г.
Из четырёхсот пород собак десятая часть - терьеры. Первоначально они были выведены для охоты как норные собаки: выгоняли из-под земли лисиц. Со временем многие терьеры перестали быть охотничьими и разводились лишь как комнатно-декоративные. Самый большой из терье-
ПОРОДЫ ДОМАШНИХ СОБАК: