1. МЕДВЕЖЬЯ БЕРЛОГА.

Медведь в средней России ложится в берлогу в первой половине ноября, приблизительно около 8 ноября (день Дмитрия Солунского); раньше этого времени он ложится весьма редко и только в особых случаях. Как скоро нарушена правильность условий, влияющих на жизнь медведя, так задерживается и срок лежки.

Предположим, что медведь, отыскивая осенью место лежки, случайно набрел на падаль. Естественно, что зверь не оставит туши, пока не с"ест ее всей, хотя бы уже время приготовления берлоги и лежки в нее наступило. Вот выпал и снег, а медведь все продолжает посещать падаль и ест, пока от нее не останутся одни кости.

Другими причинами, задерживающими лежку медведя, являются: урожай рябины и овсы, оставшиеся неубранными на лесных полянах.

Скирды овса или снопы, оставшиеся на лядинах неубранными вследствие дождливой осени или по каким-либо другим причинам, сильно привлекают медведя, так что, занявшись их уборкой, он откладывает на время лежку.

Итак, медведь в средней России ложится редко ранее конца первой недели ноября.

Но бывает, что зима неожиданно наступит рано. Тогда медведи, захваченные врасплох выпавшим снегом, дают следы; следы по снегу принадлежат только таким медведям, лежку которых что-нибудь задержало; и, надо прибавить, медведям, в большинстве случаев, небольшим, мало опытным, так как медведь вообще чуток к погоде, в особенности матерый: предчувствуя раннюю зиму, он всегда ложится до снега, как бы рано зима ни наступила.

При преждевременно выпавшем около середины октября снеге, который затем стаивает, рано залегший зверь по стаянии снега уходит с лежки и снова ложится, уже по черной тропе, на коренную.

Во всяком случае даже в Архангельской, Олонецкой и Вологодской губернии медведь ложится не раньше середины октября.

«На слуху» лежит обыкновенно тот медведь, который был задержан одною из вышеприведенных причин, особенно вадой. Это весьма понятно. Медведь, как известно, подготовляет себя к лежке очищением желудка. Допустим, что, уже подготовив себя, он нашел ваду; с"едая ее, он снова наполняет свой желудок, но вторично подготовить себя к лежке он уже не имеет возможности, так как необходимые ему для этого процесса травы и корни тем временем уже успели вымереть и потеряли свою силу. Следовательно, медведь, наевшись вады, ложится на лежку без очищения желудка и потому, как нарушивший свою норму, лежит плохо, на «слуху».

Такой медведь чаще всего становится «шатуном» (от слова «шататься»); он не имеет одной определенной берлоги на всю зиму, а постоянно кочует, спугиваемый малейшим шорохом, которым он, вероятно, вспугнут был и из берлоги, где без сомнения лежал первоначально.

Во всяком случае шатуны чрезвычайно редки и если являются, то почти исключительно в местностях, где имеется много окладчиков и где медведи значительно более чутки и строги, чем живущие в глухих углах.

Медведь выбирает себе осенью берлогу всегда в зависимости от предстоящей зимы. Сырая, теплая, гнилая зима заставляет его выбирать для берлоги место сухое, но, как и всегда, вблизи воды: ручьев, болот, речек, озер. Сухим местом в лесу служат медведю: гривы, острова среди болот, выруби, заросшие гари и т. п.

Кроме выбора сухого места для берлоги, в ожидании гнилой зимы медведь, очевидно, заботится и о том, чтобы положить ее на сравнительно чистом месте, - на таком месте, которое он никогда не выбирает в ожидании зимы средней или суровой. Предпочтение, оказываемое месту «почище», обусловливается, вероятно, боязнью «капели»: навес снега тает и вода, капая с дерева, беспокоит зверя.

Предчувствуя холодную зиму, медведь ложится в мокром болоте, выбрав пообширнее кочку или небольшой островок среди болота, и непременно в густом, плотном месте.

О том, какой характер будет носить вторая половина зимы, можно судить по перегонным медведям. Если поднятые и угнанные медведи, лежавшие по сухим и редким местам, вторую лежку выбирают на болоте и в более крепком месте, то нужно ожидать, что вторая половина зимы будет холоднее.

Вообще говоря, ближе к жилью ложится медведь матерый или медведица, а средний и мелкий очень близко к деревне ложатся редко.

Местность, окружающая берлогу, бывает очень разнообразна смотря по тому, какой медведь выбирает ее для лежки - крупный или мелкий, самец или щенная медведица, и т. д. В общем можно сказать, что медведь чрезвычайно редко ложится в строевом лесу, а предпочитает вырубки, в которых пошла молодая поросль; затем он охотнее ложится в смешанном лесу, чем в лесу одного типа и возраста.

Самый матерый, крупный зверь ложится в таком месте, где его всего менее можно ожидать. Он не боится залегать и около осекав (изгородей), которых очень много в Новгородской и Тверской губерниях.

Крупный медведь предпочтет лечь даже в мелком осиннике скорее, чем в чистом бору, и если в этой мелочи найдется хотя один кобрюх, пень или елка, то медведя следует искать под ними.

Точно также медведь очень любит ложиться у подножия сухой осины, у которой сломана вершина.

Как лежку, медведь любит всякий выворот, если он настолько высоко поднят от земли, что дает медведю возможность подползти под него. Иногда медведь довольствуется 4 - 5 елками высотой от 1 1 / 2 до 2 аршин, растущими более или менее «кругом». Натаскав под себя вершин и сучьев от молодых елок, он ложится на них, а кругом стоящие елочки подкусывает так, что подломленные вершины, как шалашом или крышей, накрывают его сверху.

Если медведь ложится вдоль по дереву, то выбирает такое, которое закрывало бы берлогу с северной или восточной стороны. В студеные зимы, когда медведь ложится в болоте, изобилующем теплыми ключами, он выбирает высокую, обширную кочку, в середине которой делает себе незначительное круглое углубление, выстилает ложе и ложится на него.

Подмоченный в берлоге или вообще чем бы то ни было с нее спугнутый, медведь никогда не ляжет на то же самое место. Последующие берлоги он иногда выбирает себе с значительно большими удобствами, в особенности в начале зимы; но если дело близко к весне (за 1 1 / 2 - 2 месяца), то берлога выбирается им кое-как, и нередко под таким медведем можно увидать всего каких-нибудь 2 - 3 сучка елки. Если же за медведем гоняются и часто спугивают, то все последовательно выбираемые им берлоги носят характер поспешности и чем дальше, тем больше, потому что такой зверь теряет веру в безопасность своего нового логовища и ложится на «слуху»; а если он забирается иногда и глубоко в колодник или бурелом, то лежка его все-таки бывает верховая.

Мелкий и средний медведь, равно как и медведица с маленькими, любят выбирать себе для лежки очень плотные заросли, в особенности в холодные зимы, когда зверь предчувствует, что ему нечего опасаться беспокойства от капели. Иногда заросли бывают так густы, что совсем нет возможности проникнуть сквозь них до берлоги без ножа или топора.

Берлогу устраивают себе медведи иногда очень оригинально. Так, например, казалось бы, что щенной медведице всего бы больше подходило отделывать и украшать свою берлогу, - на деле же бывает так, что берлога медведицы отличается только об"емом, внутри же нее лишь подстилка, да заломы елки сверху; вот и все удобства. И, наоборот, мне пришлось видеть берлогу медведя, удивительную по роскоши и красоте: все гнездо, удивительно правильной формы, было выложено на сухом пригорке и сделано из тонко надранной еловой коры вперемешку с небольшим количеством ветвей; дно гнезда было устлано такою же корою с добавлением мха. Медведь лежал, свернувшись клубком, при чем края гнезда поднимались на IV2 - 2 аршина выше его бока. Не менее оригинальную берлогу устроил себе другой медведь, небольшой, оригинальную тем, что она была в стоге сена, оставленного на лесной поляне на зиму. В этом случае вероятнее всего предположить, что медведь не успел или не сумел устроить себе берлогу и лег, где попало.

Говоря об устройстве медведя в берлоге, нельзя не упомянуть о «заедях», иногда делаемых им на деревьях.

Дело в том, что медведь иногда любит устроить себе берлогу поудобнее. В этих случаях он чрезвычайно терпелив и старательно начинает драть зубами и когтями еловую кору, которая, измочаливаясь, дает мягкую и пухлую подстилку. На эту дрань идет преимущественно кора молодой елки, всего чаще с южной стороны, где кора тоньше и волокнистее. Если на дереве видны заеди, берлоги же вблизи нет, это означает, что кора на дереве показалась медведю почему-либо негодной.

Щенная медведица никогда не возьмет к себе в берлогу ни лончака, ни пестуна. (С взрослым же медведем никогда не ляжет ни щенная, ни яловая). Она ложится одна, и если при ней есть пестун, то он ложится поодаль от нее, но не вплотную. Бели же с медведицей лежат лончаки и пестун, или одни лончаки, то это служит неопровержимым доказательством того, что медведица яловая.

Названия - лончак и пестун понимаются охотниками различно. Правильно же лончаками называть медвежат в возрасте приблизительно (с середины августа месяца) от семи месяцев до двух лет. После двух лет на третий лончак начинает называться пестуном при том условии, если он находится при щенной медведице.

Кроме того, пестун есть всегда самец, но не самка.

Приблизительное определение лончака и пестуна можно сделать по весу. Вес лончака бывает от 1 пуда 10 фун. до 2 пудов 30 фун.; пестун весит от 2 пудов 30 фун. до 5 пудов. Но относиться к этому определению нужно осторожно. При искусственной же выкормке, в неволе, вес получается иной.

Если медведица ложится семьей, то каждый член семьи далеко не всегда лежит на своей особой постели, кроме тех случаев, когда берлога очень обширна, например, где-нибудь под костром заваленного бурей леса или при большом вывороте. При выборе же берлоги наверху, медведица непременно устраивает ее так, чтобы семья легла «грудно».

Размещение членов семьи в крытой или земляной берлоге различно. Чаще медведица лежит ближе к выходу, иногда, наоборот, она забивается в самый дальний угол.

Щенная медведица никогда никого не берет к себе в берлогу и всегда щенится одна. Если по весне она и появляется с пестуном, то это не значит, чтобы он лежал при ней в берлоге, а значит, что он лежал где-нибудь недалеко от матери, на особой постели и в самостоятельной берлоге, но ни в каком случае не вместе.

Если медвежата не пропадут и дотянут до осени, то медведица в эту зиму остается яловою и в берлогу ложится с лончаками. Вообще можно утвердительно оказать, что если медвежата к осени остаются целы, то медведица всегда проходит год яловая и вследствие этого гоняется лишь через год; если же медвежата убиты, изловлены или вообще пропали, то медведица огуливается вновь.

Устроившись так или иначе в берлоге, всякий медведь засыпает не сразу. В первое время он спит больше ночью и в полдень, утро же и вечер бодрствует. Чем дольше медведь лежит, чем раньше наступают сильные морозы, тем крепче он спит. Во время оттепели или вообще небольших морозов к медведю трудно бывает подойти, не спугнув его; наоборот, в сильные морозы можно подойти к нему вплотную и еще придется будить его, хотя бы даже берлога его устроена была вся наверху и на виду.

Но хотя в оттепель медведь спит и слабее, т.-е. более чуток к шороху, зато самая оттепель, в особенности при густом навесе снега в лесу, сильно способствует заглушению всякого звука, почему для завода облавы, например, навес неоценим, в особенности там, где облава плохо дисциплинирована; для стрельбы же навес неприятен.

На медведя, лежащего мало времени, неуспевшего, как говорится, «облежаться», охотой торопиться не следует и нужно дать зверю полежать по крайней мере неделю или две. При условиях же, не дающих возможности ждать и откладывать охоту, следует по крайней мере начинать ее в поддень, когда медведь спит крепче, чем утром. Раньше 9 часов утра в первую половину зимы охоту вообще начинать не следует, так как в густых зарослях и лому только к этому времени является возможность хорошо видеть, а, следовательно, и стрелять.

Щенная, но не щенившаяся медведица перед родами спит чутко и согнать ее не трудно, но и исправить ошибку легко, потому что беременная далеко уйти не в состоянии; иногда такая медведица пройдет всего только одну версту, чаще три, четыре, но не более пяти (как исключение, я знаю случай, когда такая медведица прошла 25 верст).

Относительно вопроса о том, сосет ли медведь в берлоге лапу - я могу сказать следующее: медвежата в неволе вообще охотно сосут свои лапы, но чем старше становятся медведи, тем реже можно видеть их за этим занятием. На воле, в берлоге, взрослый медведь никогда не сосет лапы.

Кстати будет сказать и о том положении, которое принимает медведь, лежа в берлоге. Оно бывает довольно разнообразно, но чаще всего медведь лежит в берлоге на правом или на левом боку, реже на животе, и никогда не лежит на спине.

Нередко приходится видеть медведя сидящим в берлоге; такое положение ненормально; если медведь сел в берлоге, это означает, что он чем-нибудь потревожен; такой медведь непременно стронется с лежки.

В заключение остается только сказать, что медведь в берлоге в большинстве случаев лежит головою к югу, реже на запад или на восток, и не разу не случалось мне видеть положения головы медведя на север. Таким образом, медведь как бы смотрит на свою пяту. В конце пяты, если берлога устроена земляная (грунтовая) или в лому, находится и ее чело, при чем чело всегда смотрит на относительно чистое место по сравнению с другими сторонами берлоги.

В. НИКОЛАЕНКО.

"Фотографировать медведей - занятие очень опасное. Снимаю их уже 30 лет. Со временем храбрости значительно поубавилось, появился опыт. Но никакой опыт не гарантирует безопасность". Это слова Виталия Александровича Николаенко, замечательного исследователя природы, посвятившего фотографированию и изучению камчатских медведей всю свою жизнь. Так случилось, что его статья "Здравствуй, медведь! Как поживаешь?" ("Наука и жизнь" № 12, 2003 г.) стала последней прижизненной публикацией. В конце декабря 2003 года Виталий Александрович вел наблюдение за медведем, не залегшим в берлогу. Оставив рюкзак и лыжи, он шел по звериным следам, очевидно рассчитывая сделать несколько снимков. Но предсказать поведение даже знакомого медведя невозможно - Николаенко сам об этом говорил. И у него уже бывали столкновения с медведями, чреватые серьезной опасностью. Последняя встреча с незнакомцем закончилась трагически... В память о Виталии Александровиче Николаенко публикуем заметки, не вошедшие в предыдущую статью.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Виталий Александрович Николаенко.

Во время рыбалки медведь утоляет жажду, глубоко погрузив морду в воду.

Медведь приходит на реку не только за рыбой, но и чтобы принять ванну.

Медведь устраивает лежки на снегу, утепляя их ветками или березовой трухой.

После выхода из берлоги медвежата любят поваляться на снегу.

Семья сеголеток.

БЕРЛОГИ

Берлога - это зимнее убежище зверя, которое обеспечивает оптимальные микроклиматические условия, позволяющие пережить длительный период неблагоприятных кормовых и погодных условий с минимальными затратами энергетических ресурсов. Для самок она служит также родильным домом, а для новорожденных - яслями.

Сорок берлог, которые мне удалось найти и описать, были грунтовыми. Охотники с юга Камчатского полуострова рассказывают о берлогах, которые находятся в скалистых пещерах, но достоверных данных об этом нет. Сам я обнаружил только одну некопанную берлогу среди вулканических глыб, на берегу Курильского озера. Через узкий лаз треугольной формы зверь проникал в берложную камеру, образованную плоскими сторонами глыб. Длина берлоги достигала 2,5 м, а ее дно покрывал вулканический шлак. В дальнем конце - неглубокая лежка. Два темных пятна на задней стенке свидетельствовали, что этой берлогой медведи пользуются не один десяток лет.

Первыми на зимовку укладываются самки с сеголетками (первогодками) и молодые особи. Массовый отход к берлогам происходит с середины октября. Две-три недели звери проводят у берлог и залегают в них в начале и середине ноября. Некоторое время они могут еще выходить из берлог, днем лежать рядом, а ночью прятаться внутри. Медведи не роют берлог заранее. Рассказы о том, что медведь, идя на берлогу, запутывает следы, петляет, - это фантазии охотников. Наблюдения показали, что медведи действительно петляют в ольхачах в этот период, избегают открытых мест и активно маркируют деревья в местах отдыха. Но петляние - это не что иное, как реакция на неосознанное дискомфортное психическое состояние, побуждающее медведя искать надежное укрытие. Медведь хорошо знает район обитания и, уходя от нерестилища на берлогу, находит две-три старые берлоги, иногда уже занятые другими медведями. Мне ни разу не приходилось наблюдать, чтобы медведь оспаривал право на занятую берлогу.

Большинство берлог находятся в зарослях ольхового стланика, на склонах увалов и оврагов, вдоль сухих русел ручьев. По форме их можно разделить на три группы. Первые - грушевидной формы, с хорошо выраженным удлиненным лазом между челом (отверстием берлоги) и берложной камерой, с лежкой у задней стенки. Вторые - шарообразной или яйцевидной формы, без продолговатого лаза; их высота, ширина и длина не сильно отличаются размерами, и углубление лежки является продолжением стенок берлоги. Третьи - черепашьей формы, с плоским овальным дном; их длина в 1,5-2 раза превышает ширину, верх - полусферический, растянут по бокам, высота достигает 100-130 см, а ширина по центру почти в 2 раза больше высоты. Лежка расположена у задней стенки берлоги и является ее продолжением. У всех берлог задние стенки более плоские, чем боковые.

Самые долговечные берлоги располагаются под корневищами берез. Их кровля держится на разросшихся вширь корнях. Как правило, такие берлоги используются в течение десятков лет и семейными группами, и доминирующими самцами.

Если медведь не находит готовой берлоги, он строит новую. Медведь роет берлогу обеими передними лапами. Небольшое смещение берложной камеры в левую или правую сторону зависит от того, какой лапой зверь больше работает - левой или правой. Грунт вы-брасыва ет из берлоги между задними лапами или вбок. Как ему удается выгрести до десяти кубометров земли через узкое отверстие, остается загадкой. Залезает он в берлогу по-пластунски, на локтях, вытянув задние ноги, и выбирается из нее так же, ползком. Объем берлоги зверь соразмеряет с размерами своего тела. Ее длина и ширина должны быть не менее длины туловища, а высота - чуть больше высоты тела в холке, чтобы, сидя в лежке, зверь не упирался головой в потолок. Рытье берлоги занимает два-три дня. Толстые корневища, мешающие проходу, медведь выгрызает и выбрасывает наружу. Несколько обломков корневищ может оставаться и в берлоге.

ЗИМНИЙ СОН И ПРОБУЖДЕНИЕ

Жизнь медведя в берлоге поддерживается за счет питания жировыми запасами, накопленными осенью. Процессы, протекающие у спящего медведя, похожи на процессы, происходящие в организме голодающего человека, но у медведя они идут намного рациональнее. Несмотря на долгую неподвижность в берлоге, прочность костей не снижается. Клетки головного мозга медведя во время зимнего сна пять месяцев находятся в режиме кислородного голодания, но не гибнут, хотя крови поступает в мозг на 90% меньше, чем обычно.

Ученые предполагают, что руководит процессами ожирения и умеренного похудения у медведей особый гормон, который каждую осень поступает из гипоталамуса. Медведь после спячки полностью сохраняет мускулатуру и не испытывает чувства голода еще две недели. Этим объясняются его игровое настроение после выхода из берлоги и бесцельное бродяжничество в районе обитания.

На Камчатке выход медведей из берлог происходит с третьей декады марта до конца первой декады июня. Как правило, первыми покидают берлоги крупные самцы зрелого и среднего возраста. Затем начинается массовый выход, и вместе с самцами поднимаются одиночные самки и молодые самочки первой брачной весны, семейные группы четвериков (трехлеток), третьяков (двухлеток) и второгодков (годовиков). Последними из семейных групп покидают берлоги самки с сеголетками.

Медведи выходят из берлог на снег, а в воздухе весна - днем температура до +4°С, ночами заморозки до _6°С. Снег медленно увлажняется, уплотняется, структурируется. Выйдя из берлоги, зверь находится рядом с ней, если ему никто не мешает, еще несколько дней, причем по ночам он может возвращаться в берлогу. Первые лежки, как правило, расположены в двух-трех метрах от чела, затем зверь начинает отходить на 50-100 м. Днем, под солнышком, отлеживается на открытом снегу, на ночь уже не возвращается в берлогу, а устраивается на снежных лежках. Он делает подстилку, подминая под себя вытаявшие из снега верхушки ольховых или кедровых веток, либо сдирает кору с дерева, под которым ложится на отдых, либо разносит сухой пень в щепки и спит на его трухлявых обломках.

Через три-пять дней медведь уходит от берлоги. Изучение следов наводит на мысль, что в первые два-три дня у зверя отсутствует целенаправленность движений. Это похоже на свободное хождение ради удовольствия двигаться. Вопреки общему представлению о том, что движение должно быть направлено в места нахождения пищи, звери бродят довольно беспорядочно. Их следы встречаются и в среднегорье, и на склонах сопок, до 1000 м и выше над уровнем моря, и в приморской лесной зоне, и вдоль берега океана. В зоне березняка медведь, праздно перемещаясь, разрушает три-четыре сухих дерева на двух-трех километрах пути, но не для утепления лежки, а для игровой забавы, от избытка сил и желания двигаться. Потребность в игре в послеберложный период выше, чем в другие периоды. Свободное бродяжничество упорядочивается к концу мая, и звери постепенно сосредотачиваются на первых проталинах с проростками трав, на солнечных склонах оврагов, на берегах незамерзающих рек и ручьев, а те, кто дошел до морского побережья, - у береговой линии океана.

Начинается ранневесенний период питания, скудный по количеству пищи, "голодный", по-нашему представлению, а на самом деле - совершенно нормальный для зверя. Секрет в так называемом эндогенном питании - использовании жировых запасов, накопленных с осени, когда объем потребляемого нажировочного корма превышал суточную норму в 3-4 раза. Зверь вынужден был наедаться впрок на бескормные зимние и весенние дни и даже на лето, поскольку питательность травянистой растительности низкая. К концу летнего сезона медведи полностью теряют свои жировые запасы, а те, у кого их было недостаточно, начинают терять и мышечную массу.

ЛЕЖКИ

В активный период годового цикла медведь для отдыха ночью или днем пользуется лежками - углублениями в земле (весной, после выхода из берлоги, лежки делаются в снегу). Летом медведь роет лежки в грунте или использует чужие. Осенью, при первых заморозках, грунтовые лежки утепляет подстилкой из сухих стеблей трав. Такие лежки называются гнездовыми. По мере понижения ночной температуры количество подстилки в лежке увеличивается и сами лежки выглядят как огромные гнезда на земле. Чтобы собрать подстилку, зверь делает поскребы когтями, то одной, то другой лапой попеременно, нагребая маленькие кучки сухих травянистых стеблей в одном месте. Потом перемещается на один-два шага вперед и снова нагребает кучки. Так зверь проходит 5-10 м, затем пятится назад, сгребая валиком под себя заготовленные кучи стеблей. Валик закатывает в лежку и опять начинает сгребать кучки, продвигаясь вперед. Стебли некоторых трав, например вейника, очень прочные, и медведю не всегда удается нацарапать нужный пучок. Тогда он помогает себе пастью: наклоняет стебли в сторону, скусывает их зубами, сгребает в пучок и продвигается дальше. Закатывая 20-30 валиков, он заваливает грунтовую лежку огромным ворохом сухой травы, затем взбирается на нее сверху и разгребает по центру лунку диаметром около метра и глубиной до 50 см. У такой лежки образовываются борта по 1-1,5 м в ширину, иногда до 2-2,5 м. Борта такой ширины медведю явно не нужны. По-видимому, собирая стройматериал, он не соразмеряет его объем с собственным телом. Используется такая лежка несколько дней - до дождей или мокрых снегопадов; медведь покидает ее, как только промерзает подстилка. Такие огромные лежки делает только один крупный самец на озере Лесном. Толщина подстилки на дне грунтовой лежки спрессовывается до 10-20 см. В гнездовых лежках, сооружаемых осенью, подстилка бывает разная: из вейника, шоломайника, опавших листьев, разрушенных сухих пней. Когда травы уходят под снег, медведь использует грунтовые лежки в зарослях ольхачей. Он очищает их от снега и ложится на тонкую прослойку торфяного перегноя.

Весной, после выхода из берлоги, медведь делает подстилку из веток ольхового или кедрового стланика, но чаще использует сухие стволы берез, разбивая их в щепки и выскребая из них когтями труху. В Долине гейзеров медведи приноровились греться ранней весной, в ночные заморозки, в лежках, выкопанных в теплом грунте. Летом и ранней осенью медведи предъявляют к лежкам противоположные требования - они должны не сохранять тепло, а забирать его избыток, то есть быть прохладными и сырыми. Для этого звери делают их более глубокими и широкими - до 1,5 м в ширину и до 0,5 м в глубину. Такие лежки звери копают в сырых местах, неподалеку от воды, в густом высокотравье, затененном деревьями, или в куртинах ольшин, в сыром грунте.

Нормальные свежекопанные грунтовые лежки в среднем имеют размеры 80ґ80ґ20 см, редко до метра в ширину. Со временем другие медведи расширяют и углубляют их. Средняя ширина таких лежек - от 100 до 120 см, а глубина - 20-30 см. Возникает вопрос, как в такой небольшой лежке умещается зверь длиной до двух метров, с огромным объемом тела? Он использует ее только как "кресло", в которое помещает зад и часть брюха. А верхняя половина покоится на бортике лежки.

ВОДА

Медведь неразлучен с водой. Летом вода, снежники и сырой грунт - существенные компоненты комфортных условий. Они выполняют терморегулирующую функцию. В районе обитания зверь знает все свои купальни. "Свои" - неверно сказано. Купальни в виде маленьких озерков, ям, наполненных водой, ручьев и рек у всех медведей общие. Летом или осенью после долгой пастьбы под солнцем зверь идет на водопой и тут же погружает свое тело в воду по самые уши. Принимать ванну может по 10-15 минут, а затем забирается в густые заросли ольшин и отдыхает в глубоких, сырых лежках.

Все медведи, пасущиеся летом на колосниковых лугах вдоль прибойной полосы, постоянно купаются в океане. Ложатся на линию прибоя, головой к берегу, и лежат по 10-20 минут, омываемые набегающими волнами. Затем, отойдя на 15-20 м, зверь роет глубокую сырую лежку в песке и залегает в нее на отдых.

В конце мая, при температуре от +5 до +10°С, медведи лежат в снежных лежках по 5-6 часов, переваливаясь с боку на бок. В горах в июне-июле медведи используют для охлаждения как снежники, так и ручьи. Теплые минеральные источники они не посещают: теплая вода медведя не привлекает.

Морскую воду медведь не пьет, хотя и может ловить в ней рыбу, напротив устья нерестовых рек, при этом какая-то часть соленой воды попадает ему в пасть. Но при нересте мойвы медведь предпочитает собирать ее, выброшенную волнами, на берегу.

Если медведь остановился в реке во время ловли рыбы и, погрузив морду в воду по самые глаза, втягивает в себя воду, по 5-10 секунд, делая пять-семь интервалов по 10-15 секунд, значит, он закончил рыбалку и сейчас выйдет на отдых. Отдохнув на берегу около часа, медведь снова начинает испытывать жажду. Даже если река ближе, чем болотистая лужа, он предпочитает пить из лужи. А если после отдыха на берегу в позднеосенний и зимний периоды он идет пить к реке, то старается не заходить в воду, а пить, припав на колени, едва дотягиваясь мордой до воды. Когда ленится идти к реке, то ест снег. Напившись, он возвращается на лежку или может лечь тут же, на берегу, и наблюдать за рекой, выискивая глазами рыбу.

СНЕГ И МЕДВЕДЬ

Медведь рождается под снегом, выходит из берлоги на снег, в некоторых случаях пользуется им летом и залегает в берлогу под снег новой зимы. Осенью снег засыпает ягодные тундры, клюквенные болота и кедровый стланик, окончательно лишая медведя растительной пищи.

Глубокие зимние снега покрывают берлогу, утепляют потолок и запечатывают чело. В ольховом стланике чело берлоги чаще всего перекрывается пригнутыми под тяжестью снега ветками. Слухи о том, что медведь на зиму затыкает входное отверстие изнутри мхом или сухой травой, еще один расхожий миф. В толще снега обязательно должно быть отверстие от чела до поверхности снега - оно выполняет функцию вентиляционной трубы для терморегуляции и газообмена в берлоге.

Выйдя из берлоги, медведь оказывается на снегу, но не на том пушистом и рыхлом, который провожал его в берлогу, а на плотном снежном насте. Утренний наст в конце апреля - начале мая похож на белый асфальт. Корочка спаявшихся фирновых зерен может достигать толщины 5-10 см. По такому насту свободно ходят и человек и медведь. Через 2-3 часа после восхода солнца ледяные спайки разрушаются. Зверь начинает проваливаться на 10-30 см, а иногда - по брюхо. Для экономии сил он предпочитает перемещаться по лункам своих или чужих следов.

СОСАНИЕ ЛАПЫ

Сосательный рефлекс у медвежат, оторванных от матери на третьем-четвертом месяце жизни и вырастающих в единой семейной группе, сохраняется до трехлетнего возраста. Медвежата обсасывают друг у друга шерсть на спине и боках с таким же урчанием, с каким они сосут грудь матери. Поскольку они не получают пищевого подкрепления, для них важен сам процесс. Возможно, сосание шерсти является фактором более тесного общения друг с другом и объясняет семейную привязанность до распада семьи. Медвежонок, оставшийся в одиночестве, побуждаемый инстинктом сосания, старательно обсасывает когтистые пальцы своей передней лапы. Продолжается это до трехлетнего возраста. Вот отсюда, по-видимому, и бытует мнение о том, что медведь в берлоге сосет лапу.

СКАТЕРТЬ-САМОБРАНКА

Медвежий "стол" осенью - как скатерть-самобранка. Медвежий пир начинается в августе, а заканчивается в октябре. В этот период на ягодных тундрах созревают шикша и голубика, а также жимолость, брусника, княжевика, можжевельник. На тундре реки Тихой за одним "столом" площадью 6 км 2 собираются одновременно до 25 медведей. В конце августа в лесу созревает рябина. В октябре можно собирать клюкву на болотах. В реки заходит рыба. Медведи встречают ее на перекатах, на отмелях, наедаются в первые две недели, а потом выедают только деликатесы - икру и мозговые хрящи. Наевшись рыбы, идут "по ягоды", наевшись ягод - идут за рыбой. От обилия энергоемкой пищи быстро жиреют.

В конце октября "блекнет" скатерть-самобранка, медведи теряют к ней интерес и, уставшие за полгода непрерывной "работы", откочевывают на отдых. Впереди - опять сон в берлоге.

Зимой медведь спит в своей берлоге. Это тихое и укромное место, вдали от людского жилья, которое располагается в непролазной и глухой лесной чаще. Выбирая место для зимовки, медведь долго кружит по лесу, запутывая свои следы. Для этого он прибегает к различным приемам: дерется сквозь бурелом, проходит по краю непролазного болота, возвращается задом по своим же следам. Найдя подходящее место, которым могут быть: вывороченный трухлявый пень, сваленные в кучу стволы деревьев, большая кипа хвороста или каменная пещера, медведь начинает строить берлогу. Под естественным укрытием он роет глубокую яму, дно которой устилает мхом и ветками. Слой мха в берлоге может быть толщиной до 50 сантиметров. Главное требование – максимальное удобство, сухость, защищенность, маскировка. Непрошеные гости здесь нежелательны. Берлога строится не на один год. Медведь в ней может зимовать несколько сезонов подряд.

Медведица приводит потомство в начале зимы. Как правило, это два – четыре медвежонка. Малыши рождаются лысыми, слепыми, беззубыми. Они очень маленькие, весом до 500 граммов. Понятно, что к самостоятельной жизни, тем более зимой, они совершенно не приспособлены. Рожает их медведица в берлоге. В период зимней спячки они питаются только ее молоком. Самое интересное в том, что соски у медведицы располагаются в паху и под мышками. Это самые теплые места ее тела, в которых медвежатам тепло, уютно и сытно. Мама спит, а малыши, в это время, пьют ее молоко и быстро растут. К весне они набираются сил, покрываются густой шерстью, прозревают и могут самостоятельно передвигаться, следуя за медведицей.

Спать медведь может как лежа, так и сидя. Сон его невероятно чуткий. Если зима не холодная и воздух достаточно прогрет, медведь может просыпаться и выходить из берлоги. При похолодании он возвращается на прежнее место и снова засыпает.

Медвежий сон отличается от зимней спячки других животных. Например, те же бурундуки впадают в оцепенение. Все их жизненные процессы замирают, тело холодеет, сердце практически останавливается. Некоторые земноводные могут даже вмерзать в лед, а весной оттаивать. У медведя организм продолжает бодрствовать. Сердце бьется в прежнем ритме, температура тела падает лишь на несколько градусов, дыхание замедляется незначительно. Единственное изменение связано с отсутствием испражнений. В организме животного отходы жизнедеятельности перерабатываются в белки, а прямая кишка, на время спячки, закупоривается пробкой, которая представляет собой смесь спрессованной травы, шерсти, органических остатков и хвои. Она выходит из организма медведя сразу, как только он проснется и вылезет из берлоги.

Самцы зимуют поодиночке. Самки могут спать вместе с медвежатами. Длительность медвежьего зимнего сна зависит от погоды и возраста животного.

По мнению многих людей, медведь, во время зимнего сна, постоянно сосет свою лапу. На самом деле это не так. В зимние месяцы на лапах медведя жесткий кожный покров меняется на новый, более мягкий. Этот процесс довольно болезненный, и сопровождается трещинами, шелушением, и зудом. Чтобы минимизировать эти явления животное инстинктивно лижет лапу.

Осенью медведи едят особенно много и жадно, торопятся нагулять жир перед зимним сном. Жировые запасы помогут дожить до весны, согреют и накормят. Приглядит себе медведь хорошее место - яму или вывороченное дерево - и начинает устраивать берлогу. Но если не удалось нагулять достаточно жира, в берлогу зверь не ложится, превращаясь в голодного, злого и опасного шатуна. Чаще всего эти бродяги погибают от истощения и холода. Очень опасны они и для зверья, и для скота, и для человека…

Правда, у шатуна кроме охотников есть лесные враги - голодные волчьи стаи. На Дальнем Востоке главный враг медведя - тигр.

Для берлоги медведи выбирают самые надежные и глухие места. Бывает, если не очень холодно, ложатся зимовать среди молодых елочек, согнув над собой их вершины шалашом. Снег занесет шалашик, прикроет зверя.

Солидное убежище медведь выстилает еловыми ветками, мхом, сухой травой, корой. Зимой медвежью лежку постепенно засыпает снегом, и образуется уютная пещерка с протаявшим от теплого дыхания небольшим отверстием, которое называют челом. По нему и опознают берлогу, а другой признак - заломы: обломанные и обгрызенные деревья, чьи ветки и кору зверь использовал для подстилки. Хотим предупредить, так, на всякий случай: тыкать палкой в чело берлоги - смертельно опасно!

Прежде чем улечься в берлогу, медведь путает следы: петляет по бурелому, моховым болотам, скачет через валежины, ходит по воде, если рядом окажется ручей или речка.

Только тогда и успокоится, когда все хорошенько запутает. И уж потом ложится на боковую.

Медведь всю зиму очень крепко спит и просыпается, лишь если его что-то сильно потревожит. Весной зверя гонят из берлоги подтекающая в нее талая вода и, конечно, нестерпимый голод.

Именно на боку медведь обычно и спит, свернувшись клубком. Реже - на брюхе, поджав лапы, а иногда сидя, опустив голову между лапами. Лапу во сне не сосет - это все выдумки!

Берлоги бурого медведя могут быть устроены по-разному:

1 — грунтовая, 2 — полугрунтовая, 3,4- верховые

Зимний сон медведя неглубок, он слышит даже отдаленные звуки, а того, что творится у него под боком, как ни странно, не чувствует. Случается, лесные полевки выстригают в его шерсти целые дорожки, собирая подстилку для гнезда, а он не обращает на это внимания. И от бродячего собрата медведь уберечься не может: бывает, небольшой шатун, разрыв берлогу, загрызет ее крупного, но вялого со сна обитателя.

Зимой у медведицы рождается потомство, обычно раз в два года. А зимой потому, что только тогда у матери есть время, чтобы выкармливать детенышей молоком. Ведь в теплое время она с медвежатами бродит по лесу в поисках корма, чтобы накопить жир и не погибнуть следующей зимой.

Самка ложится в берлогу в одиночку, и в январе - феврале у нее появляются медвежата (обычно 1–3), голые и беспомощные, весом всего по 500 г.

А как же иначе? Ведь мать ничего не ест, молока у нее мало, но этаким крохам вполне хватает. В теплой берлоге, зарывшись в материнский мех, они дожидаются весны. В это время медвежата почти не растут, только покрываются густой мягкой шерсткой, на плечах и груди появляется белый «ошейник», исчезающий по мере их взросления.

Выйдя из берлоги, малыши начинают быстро расти. Весной медведица очень голодна и жадно набрасывается на все, что годится в пищу, но о детях никогда не забывает - отдает им часть найденной еды, учит, как выкапывать коренья и как разворотить пень в поисках насекомых. В начале весны медвежонок весит около 2 кг, а к концу лета - уже целых 40.

Самка приглядывает за малышами больше года и зимует с ними в берлоге. На второе лето она прогоняет от себя детей. Бывает, при матери остаются молодые медведи от прошлого выводка - лончаки. Старые охотники говорят, что медведица держит при себе самочку из лончаков, чтобы та помогала ей пестовать малышей.

Как медведь готовится к зиме? Прочитав этот рассказ Вы узнаете как медведь готовится к спячке.

Как медведь готовится к зиме?

Медведь готовится к зиме с лета, запасает жир, готовит себе уютную берлогу.

Медведи заранее обустраивают свой дом. Они ищут пещеры, рвы, роет яму, куда сносят листья, ветки, мох, сверху делают себе мягкий матрац из веточек ели. Когда выпадает снег, он маскирует медвежий тайник, чтобы сохранить в нем тепло.

Медведи не делают запасов пищи, но осенью они очень активно питаются орехами, рыбой, чтобы накопить как можно больше жиру на время зимовки.

Медведь может пролежать в берлоге, не прикоснувшись ни к еде, ни к воде в течение семи месяцев. Если медведю удалось накопить жировой запас, с наступлением холодов и сокращением источников питания в его организме замедляются все обменные процессы. Медведь идет в берлогу, где вскорости и засыпает. Однако его зимний сон не очень глубок и не похож на спячку других животных. В отличие от грызунов, температура тела медведя понижается незначительно, всего на 3-5 градусов. Медведь, залегший в берлогу, не мочится и не испражняется. У любого другого животного в этом случае уже через неделю наступило бы смертельное отравление уриной, а у медведей начинается уникальный процесс повторной переработки отходов жизнедеятельности в полезные белки.