Лидия Николаевна Козлова любителям отечественной эстрады знакома, прежде всего, своим хитом «Айсберг», исполненным Аллой Пугачёвой. А ещё Козлову знают как вдову известного поэта-песенника Михаила Танича. Лидия Козлова родилась 19 ноября 1937 года в столице. Её детские годы опалила Великая Отечественная война. После получения школьного аттестата Козлова поступила в строительный техникум. Когда она его окончила, то сразу же отправилась вместе с остальными выпускниками в Саратов. Молодые строители должны были возводить Волжскую ГРЭС. Именно там, в Саратове, Лидия Козлова встретила будущего мужа – Михаила Танича. Через несколько лет после свадьбы молодая семья смогла переехать поближе к Москве – в городок Орехово-Зуево. Творчество Творческая биография Лидии Козловой «расцвела» рядом с Михаилом Таничем. В юности девушка научилась играть на гитаре и неплохо пела. А ещё она писала стихи. Но после замужества любительское занятие переросло для Козловой в профессию. Первую песню Лидия написала на стихи мужа. На тот момент ей исполнилось 18 лет. Писательство давно влекло молодую Лидию Козлову. Ей было о чём рассказать современникам. Она видела трагедии солдат, калеками вернувшихся с фронта. Многие из них, безрукие и безногие, не желали возвращаться домой и становиться обузой для своих родных. Для таких несчастных создавались дома инвалидов, где эти люди могли дожить свой век за государственный счёт. О таком доме Лидия Николаевна Козлова написала повесть «Рядом с войной». Затем наступила длительная пауза, тянувшаяся 20 лет. Однажды Козлова поймала себя на желании писать стихи. Она утверждает, что толчком послужила творческая атмосфера, царившая в их доме благодаря мужу. Свои произведения Лидия Николаевна решила не показывать Михаилу Таничу. Песню «Снег кружится, летает, летает» она отдала руководителю ВИА «Пламя» Сергею Березину, попросив не говорить мужу, кто её написал. Спустя 2 дня Березин сообщил, что песня понравилась всем. Она была названа «Снегопад» и стала первым хитом Лидии Козловой. Вскоре Козлова написала композиции к песням, которые взяли в свой репертуар Людмила Гурченко и Эдита Пьеха. Михаил Танич, к которому певцы и композиторы становились в очередь, некоторых переправлял к жене. Он отправил к Козловой и молодого Игоря Николаева. Так родился второй её хит под названием «Айсберг». Это одна из лучших песен репертуара примадонны отечественной эстрады Аллы Пугачёвой. Вскоре песни на стихи Лидии Козловой поют такие звёзды эстрады, как Филипп Киркоров, Валентина Толкунова, Эдита Пьеха, Александр Малинин, Людмила Гурченко и Вячеслав Малежик. Нередко Козлова писала свои произведения в соавторстве с композиторами, чьи имена сегодня знакомы всем. Это уже упомянутый Игорь Николаев, Сергей Коржуков, Игорь Азаров, Давид Тухманов и многие другие. Когда не стало Михаила Танича, Лидия Козлова не позволила исчезнуть любимому детищу мужа – группе «Лесоповал». Она взялась за продюсирование коллектива и стала его художественным руководителем. Вместе с Козловой «Лесоповал» записал ещё несколько альбомов. После смерти Танича Лидия Козлова наконец была принята в Союз писателей России. Но вдова знаменитого поэта, несмотря на свои немалые достижения, считает себя в сравнении с мужем «ученицей первого класса, старательно выводящей палочки». В наше время Лидия Николаевна не только продолжает писать стихи и заниматься продюсированием известного музыкального коллектива, но и приводит в порядок огромный архив Михаила Танича. Она утверждает, что у покойного поэта-песенника осталось ещё множество стихов, на которые появятся замечательные песни. Личная жизнь Единственной любовью всей жизни Лидии Козловой оказался её супруг Михаил Танич. Вместе они прожили счастливые 52 года. И мало кому известно, что первые годы своей совместной жизни им приходилось преодолевать невероятную бедность и лишения. Долгий и тернистый путь к известности они прошли рука об руку, сумев не растерять любовь. Перед самой смертью Михаил Танич признался жене, что они «не налюбились», несмотря на прожитые десятилетия. Лидия Козлова была и музой, и творцом. Именно она заставила мужа отослать свои произведения в Москву, где их прочитал Александр Галич и позвал поэта из сибирской провинции в столицу. При этом Лидия Николаевна сумела реализовать и свой талант, оставаясь в тени знаменитого супруга. Личная жизнь Лидии Козловой, по её утверждению, сложилась счастливо. Она говорит, что когда-то в ранней молодости будущего мужа она увидела во сне. И когда встретила, то сразу же узнала. В браке родились две дочери Светлана и Инга. По желанию отца ни одна из них не связала жизнь с музыкой и пением.

"Комсомолка" приехала в гости к Лидии Николаевне накануне концерта, в большую уютную квартиру на улице Красина, в которой и сочинялись будущие хиты. В прихожей - картина Шемякина, подарок автора. В углу - бронзовая статуэтка.

Купила ее на гонорар от песни "Айсберг", с большим трудом нашла, теперь стоит, украшает квартиру, - рассказывает Лидия Николаевна. Мало кто знает, но именно она - автор строчек хита Пугачевой.

С мужем они вместе творили, переносили радости и горести. И во время разговора нам все время казалось, что поэтесса говорит о Таниче как о живом:

Мы с Михаилом Исаевичем до сих пор живем вместе. Физическая оболочка умерла, но в душе-то он всегда со мной. Наша связь с ним продолжается. И мне все кажется, что он сейчас выйдет, поцелует меня, обнимет...

Большинство артистов бегом бежали к Таничу за хитом. А бывало, что песня сразу не нравилась?

Была история с Тынисом Мяги, симпатичным таким мальчиком. Он задумал написать серьезный альбом и пришел к нам домой, чтобы обсудить с Таничем какие-то моменты. А до этого ему показали песню "Спасите разбитое сердце мое", к которой слова также написал Михаил Исаевич, о чем Тынис не знал. И вот он сидит у нас и говорит - слушайте, мне тут предложили песню, но я не знаю, несерьезная она какая-то. И когда мы ему сказали, что автор слов сидит напротив, Тынис настолько смутился, что залез под стол и не вылезал оттуда около часа. А Игорю Скляру не очень понравилась песня "Комарово". Ему казалось, что она для него какая-то простоватая. Но в итоге именно она и стала хитом.

Говорят, что Владимир Высоцкий жалел, что обидел Танича...

В дном из интервью он нелестно отозвался о массовой культуре: "На тебе сошелся клином белый свет, на тебе сошелся клином белый свет, на тебе сошелся клином белый свет" - и целых три автора - Оскар Фельцман, Михаил Танич и Игорь Шаферан". Но где-то через 14 лет после смерти Высоцкого на похоронах Шаферана к нам подошли друзья Владимира Семеновича. Он очень жалел о том, что позволил себе так резко высказаться, и просил извиниться перед авторами.

Вы работали со звездами нашей эстрады, а характер у них не сахар...

Лучшие дня

У нас ни с кем проблем не было, может быть, потому что Михаил Исаевич был неконфликтный, но достаточно прямолинейный человек. Может, потому что он свои песни не предлагал - певцы сами к нему обращались. Помню, как мы познакомились с Аллой Пугачевой. Была такая программа "С добрым утром", и Танич вместе с композитором Левоном Мерабовым для нее записали песню "Робот". Думали: кто может ее исполнить? Нашли двух певиц. Одна была очень профессиональна, с хорошим голосом. Спела так, что мурашки по коже. А потом вышла Алла. Худенькая, с длинными ресницами... И так трогательно спела это: "Робот, ты же был человеком", и такая у нее была внутренняя сила... В общем, отдали песню ей.

Толстый Лепс

Вы - тоже поэтесса, сознательно ушли в тень мужа?

Я пописывала стихи, но Таничу их не показывала - он был слишком строг. Но однажды ему принес музыку Сергей Березин, худрук "Пламени". Попросил написать стихи. А Таничу было некогда. Я взяла и придумала слова. И когда Березин пришел, ему надо было что-то показать. Я стеснялась, но в итоге отдала стихотворение "Снег кружится". Березин послушал, потом развернулся и ушел. Я поняла - провал. А он позвонил нам и сказал, что это хит. Подобная история была и с песней "Айсберг". Игорь Николаев принес музыку, я попробовала написать текст, Михаил Исаевич его одобрил.

Говорят, что Григорий Лепс пробовался в "Лесоповал"...

Уже был репертуар, написанный Володей Матецким, а мы все никак не могли придумать, кто же будет петь эти песни. Хотел сам Матецкий, но он совершенно не подходил по типажу - такой респектабельный, вальяжный, длинноволосый. Мы начали искать. И Гриша тогда пришел к нам домой. Помню, что в то время он был совершенно необъятный - сейчас, конечно, сложно представить толстого Лепса, но тем не менее. Мы его послушали и поняли, что не то. Он же тогда работал в ресторанах, и манера петь у него была соответствующая плюс надрыв.

"Он слышал меня после смерти"

Последний год вам, наверное, было непросто понимать, что ваш муж уходит...

Нам никогда не было просто. После тюрьмы у него был туберкулез плюс большие проблемы с ногами - раны на них не заживали несколько лет. А в последний год мы знали, что он умирает. Ему было очень тяжело ходить, но Михаил вел себя очень мужественно, никому не хотел показывать болезнь. За пару недель до его смерти "Лесоповалу" давали премию. Мы спросили у врача, можно ли ему туда поехать. Врач сказал, что это ускорит его конец. Но Танич поехал. Сказал мне: "Там, на служебном входе в Кремле, 17 ступенек, столько шагов я смогу сделать". Еле поднялся на сцену, потом с улыбкой получил награду. Обратно шел в другую кулису на негнущихся ногах и буквально упал на руки врачу, который его уже ждал.

Перед самой смертью Михаил Исаевич нашел силы позвонить Кобзону и попросить того договориться о кладбище. А когда, собственно говоря, все случилось, произошел один знаковый для меня случай. Говорят, что когда человек умирает физически, он все равно какое-то время осознает, что происходит. И я сижу с ним рядом, держу за руку, говорю слова любви, как вдруг у него скатывается слеза...

После смерти Михаила осталось много рукописей, стихов. Я потихонечку этим занимаюсь под его присмотром.

Из досье "КП"

Михаил Исаевич ТАНИХЛЕВИЧ родился 15 сентября 1923 года в Таганроге. Под псевдонимом Танич он стал публиковать свои стихи уже после освобождения из лагеря, где провел шесть лет по обвинению в антисоветской пропаганде. А до этого воевал - прошел в составе истребительной противотанковой бригады от Белоруссии до Эльбы. Был реабилитирован только в конце

50-х и смог поселиться в Москве. Славу ему принесли хиты "Черный кот", "Комарово", "Ну что тебе сказать про Сахалин", "На дальней станции сойду", "Погода в доме". Основал группу "Лесоповал". Умер четыре года назад от почечной недостаточности.

«Неловкая, угловатая, тощая, некрасивая, конопатая... Если на кого-то Пугачева в те времена и была похожа, то не на профессиональную певицу, а на свою дочь в фильме «Чучело». А какой стала принцессой потом на нашей эстраде!» - вспоминает поэтесса Лидия Козлова, вдова поэта-песенника Михаила Танича.

Когда Танич перенес тяжелую операцию по шунтированию сердца, проведать его на своем белом лимузине приехала Пугачева. Сказать, что автомобиль был длинным, значит не сказать ничего - он был нескончаемым!

Миша, еще очень слабый, грудь стянута металлическим корсетом, наблюдал из окна, как пугачевская «бандура» пытается вписаться в двор-колодец, и наконец не выдержал: «Пойду спущусь, встречу Аллу». «Не надо! - взмолилась я. - Ты ведь дальше ванной после операции еще не ходил!» Но он пошел, а я заняла его место у окна. И вот Пугачева, увидев у подъезда Танича, выскакивает из лимузина и давай танцевать цыганочку. И Миша, еле живой, тоже пускается в пляс. Пыль столбом - ведь лето, жара. Я стою и молюсь: «Господи, только бы у него сердце не разорвалось!» Слава Богу, эти безумные пляски не навредили мужу. Потом Алла привела его домой, и мы еще выпили немножко. В тот вечер она у нас долго сидела, как в прежние времена… Их с Мишей связывала трогательная, но, я бы сказала, непостоянная дружба.

Помню, Пугачева приезжала на нашу дачу в Юрмале. Она давала там концерт, и, как всегда, Алле подарили море цветов. Она привезла их нам и расставила по корзине на каждой ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, а потом долго сидела в нашей компании и плакала о чем-то. Еще Алла приезжала к нам на поминки по солисту группы «Лесоповал» Сереже Коржукову и корила Танича: «Михаил Исаевич, ну почему вы меня с Сережей в свое время не познакомили? Я бы, может, за него замуж вышла, и Сережа, может, был бы жив»... А она и правда как-то раз передавала через нас Сереже приглашение к ней приехать, но он был мальчик гордый, сказал: «Даже не уговаривайте, ни за что не поеду!» Дело в том, что, когда Алла пошла в гору, она выработала определенную манеру отношений с мужчинами - несколько снисходительную, покровительственную, сверху вниз. А это не всем подходило.

Вот и с Мишей они не могли часто общаться именно из-за этого. Он всегда разговаривал с Аллой, как с той маленькой девочкой, которую когда-то знал, опекал и которой дал путевку в жизнь.

«Я ВАС ЗНАЮ! ВИДЕЛА ВО СНЕ»

Молитву, с которой я обращаюсь к Богу всю жизнь, я придумала еще юной девушкой: «Господи, мне ничего от тебя не надо - ни богатства, ни чудес, ни великих свершений. Дай мне самое главное, без чего я не смогу жить». И он мне дал Танича! Но сначала я узнала его стихи. Я вычитала их в какой-то газете, совершенно случайно, ведь Михаил Танич не был тогда известным поэтом, и эта публикация была на тот момент единственной. А я уже тогда песни любила сочинять - и положила понравившееся стихотворение некоего Михаила Танича на музыку. А вскоре меня вместе с другими выпускниками строительного техникума отправили на Волжскую ГРЭС.

И вот 7 ноября мы набиваемся в комнату в общежитии - отмечать праздник. И присоединяются к нам два взрослых, за тридцать, мужика с двумя красивыми барышнями. Я на одного взглянула и остолбенела! Ведь это его четырьмя месяцами ранее, в ночь накануне своего 18-летия, я видела во сне! Дело было так: я снимала угол у старушки. Более страшной на вид женщины я в жизни не встречала - настоящая Баба-яга - костяная нога! Боялась я ее ужасно. Но в какой-то момент стала замечать, что она нежно ко мне относится, а когда я сплю, сидит и глядит на меня. Накануне дня рождения хозяйка мне и говорит: «Хочешь, я покажу тебе суженого?» Еще бы не хотеть, в восемнадцать-то лет, да к тому же будучи неискушенной в амурных делах, ни с одним парнем еще в кино не ходившей! Следуя инструкциям, я сложила под подушкой колодец из спичек, заснула и во сне увидела незнакомца.

Сон был такой отчетливый, что его лицо я прекрасно запомнила. И вот он передо мной! Я и выпалила: «Ой, а я вас знаю! Видела во сне». Тут же сообразила, до чего нескромно это прозвучало, и забилась в дальний угол. А потом ребята попросили: спой чего-нибудь. И я спела ту самую свою песенку на стихи Танича. Тут у моего «суженого» глаза округлились. Он подсел ко мне и говорит: «А Танич-то - это я». Я не сразу поверила, до того все вышло странно. Но он стал читать свои стихи, и я признала в нем Танича. Красивую спутницу Миша ради меня совершенно забросил. А я-то скромница! Ни с кем из мужчин рядом еще не сидела, стесняюсь. Он подвинется - я отодвигаюсь. Так вокруг стола всю ночь и кружились. Позже Миша рассказывал: «Ты выглядела лет на четырнадцать, я тебя за ребенка принял».

Под утро он попрощался и ушел, и я вдруг сообразила: как же так? Он должен стать моим мужем и даже не спросил, где живу! Но через 40 дней раздался стук в дверь - на пороге стоял Миша. Это время понадобилось ему, чтобы меня найти - он ведь не знал ничего, кроме имени. Потом он уехал, но вскоре прислал письмо и позвал меня к себе - в поселок Светлый Яр, расположенный в 250 километрах от Сталинграда. Танич работал в местной газете. Я сутки добиралась до «суженого» на попутках. Предстала перед Таничем вся в дорожной грязи. Он встретил довольно прохладно. Сказал только: «А женщины-то, оказывается, от любви красивыми делаются». В подтексте читалось, что, если бы не любовь, красоты во мне нашлось бы мало. Но он меня любил, и это чувствовалось. И с каждым годом все сильнее! Просто Танич был немногословен.

О себе особо не рассказывал, помалкивал в усы. Никогда не матерился, не напивался, не изображал мачо. А все вместе это верный признак мужчины с биографией!

Со временем, конечно, Миша все рассказал. Как после школы женился на однокласснице. Как, будучи защищенным от войны бронью студента железнодорожного института, в 1941 году пришел в военкомат и сказал: «Хочу на фронт». Как стал командиром противотанкового орудия. Они стояли на самом первом рубеже - первыми встречали немецкие танки. По Мишиным воспоминаниям, ничего нет страшнее приближающегося, грохочущего «тигра»… В подчинении у Миши были такие же желторотые юнцы, как и он сам. Как-то раз, вырыв для ночлега землянку, они сдуру накрыли ее «крышей» - ящиками с противотанковыми снарядами.

Немцы по ящикам и бабахнули. Взрыв получился грандиозный и уложил всех, кто находился в злополучной землянке. Наутро наши солдаты стали мертвые тела из-под обломков вытаскивать, а у Миши возьми да и дернись щека! Оказалось, он жив, просто контужен. Только через месяц Миша очнулся, слепой и глухой. Через три месяца он понемногу стал слышать и различать свет… Не восстановив до конца слух и зрение (они так и остались у Танича частичными), он снова двинул на фронт… Полк догонял по льду, где-то между Литвой и Латвией, провалился в ледяную воду, чуть не утонул… Словом, сценарий фильма «Женя, Женечка и «катюша» Булат Окуджава позже напишет по мотивам Мишиной истории.

С войны Танич пришел весь в орденах и медалях. В железнодорожный институт возвращаться не стал - поступил в архитектурный.

А там вчерашние школьники, невоевавшие, стали его расспрашивать. В том числе и о том, какая она, Европа, какие там дома, как люди живут… Ну Миша и рассказывал: «Заходим с боем в немецкий поселок - все дома разгромлены, только подвалы целы. А там - окорока висят, бочки с пивом расставлены. Хоть и по карточкам немцев отоваривали, но не так, как нас». Кто-то написал донос, и Мишу посадили за антисоветскую пропаганду. Отправили в лагерь под Соликамск. Жена написала ему, прося о разводе. Он дал согласие, хотя в том браке успел родиться сын. И больше Танич не интересовался их жизнью.

Миша отсидел шесть лет - его освобождение совпало с амнистией 1953 года. На память о лагере остался туберкулез и больные ноги, отмороженные на лесоповале. Несмотря на документ о реабилитации, который прислали Мише в 1957-м, положение о «минус 39 городах» никто не отменял.

Миша не мог жить ни в одном из 39 крупных городов, а к Москве не имел права даже приближаться на 100 километров. Поэтому Танич и жил в поселке Светлый Яр, куда, как декабристка, приехала я. Понимая, какие талантливые стихи он пишет, я стала приставать: «Давай отправим их в Москву, вдруг какая-нибудь газета опубликует». Он написал письмо в «Литературную газету». И вдруг мы получаем ответ от Булата Окуджавы, который в «Литературке» заведовал отделом поэзии: «Миша, ты талантливый человек! Что ты сидишь в этой дыре, на краю земли? Ты там загнешься от тоски или от алкоголизма. Перебирайся в Москву!» Булат не знал о проблеме «101?го километра». Но мысль о Москве заронил в Мишино сознание. И спустя пять лет Миша решился на переезд в Орехово-Зуево, откуда до Москвы всего два часа езды на электричке.

Денег на билет вечно не было, но Танич знал, на какой станции надо выскочить и переждать контролеров. У него появились публикации в столичных журналах «Смена», «Знамя», «Юность». В те времена мы с Мишей были почти нищими! Мебели не было никакой. Две наши дочки спали в картонных коробках, которые удалось выпросить в магазине, а укрывали мы их своими пальто. Сами «гнездовались» на матрасе, за печкой, в кухоньке. Зато у нас образовался замечательный круг общения - мы подружились с Окуджавой, вместе с ним к нам в гости приезжали Саша Галич, Юз Алешковский, Володя Войнович, Гена Шпаликов. Каждый из живущих в то время или сидел, или имел отсидевшего близкого родственника (у Окуджавы врагами народа были родители).

Это сближало… Мы много пели, читали друг другу стихи и рассказы и упивались духом свободомыслия…

ЛИБО ДЕВКИ, ЛИБО МИНИСТР ОБОРОНЫ

Тем временем над Таничем, которого никуда не брали на работу из-за «подмоченной» биографии, смилостивились в «Московском комсомольце». В штат его не оформили, но поручили внештатную работу литературного консультанта - разбирать письма всяких полуграфоманов и отвечать тем, кто поспособнее. Однажды Миша показал редактору собственное стихотворение «Текстильный городок» - о нашем Орехово-Зуеве, где мужчин почти нет, одни девушки. Кончалось стихотворение так: «Водят девки хоровод, речка лунная течет, вы, товарищ Малиновский, их возьмите на учет».

Малиновский был министром обороны, то есть, можно считать, это он забирал в армию всех женихов… Редактор, которому начало стихотворения понравилось, дочитал до конца и плюнул: «Ну, Танич, ты как что-то сморозишь - хоть стой, хоть падай». С расстройства Миша пошел покурить и в курилке разговорился с каким-то двухметровым усатым верзилой. Тот спросил: «Слушай, а чего ты такой грустный?» - «Да вот, думал заработать 20 рублей, а редактор зарубил стихотворение». - «А дай это стихотворение мне. Попробую песню написать - я ведь начинающий композитор, меня и самого везде зарубают… Кстати, будем знакомы, меня зовут Ян Френкель». Так Миша сделался поэтом-песенником. Строчки про Малиновского пришлось заменить, но зато «Текстильный городок» с успехом исполнила Рая Неменова, а уже потом популярная в 60-е годы певица Майя Кристалинская, а позже - дебютантка Валечка Толкунова.

Помню, как она, совсем юная, приезжала к нам в гости с Юрой Саульским. Они были молодоженами, такие влюбленные, прямо светились от счастья. И вот - первые гастроли, Валя пела, а Танич читал свои стихи. Платили ему 2 рубля 75 копеек за каждое выступление. Зима стояла лютая, сугробы по колено. Миша носил за Валей ее сценический костюм - единственную белую блузку и черную юбку ее мамы, которая тоненькой Толкуновой велика размера на три, - и вечно его снегом засыпало. В помещении снег растает, и Валя, вздыхая, натягивает на себя мокрое и идет на сцену…

А когда Френкелю начали заказывать песни для кинофильмов, а тот привлекал Мишу, стало окончательно ясно: удача повернулась к ним лицом! Песни Танича мгновенно становились популярными.

Помню, мимо нашего дома 1 Мая проходила демонстрация, и люди пели не революционную песню, а Мишину, из кинофильма «Женщины»: «Любовь кольцо, а у кольца начала нет и нет конца...» Тандем Френкеля с Таничем понравился не только народу, но и каким-то «шишкам» в ЦК ВЛКСМ. Их отправили в командировку на Сахалин, чтобы они песней прославили строителей коммунизма. Но Танич написал: «А я кидаю камушки с крутого бережка далекого пролива Лаперуза...» Эта песня в исполнении Визбора тоже стала хитом, хотя в ЦК ВЛКСМ явно ожидали чего-то другого. С официозом у Танича не клеилось… И все же я набралась духу и решилась хлопотать о московской прописке. Миша ни за что не пошел бы в Моссовет - он не умел никого просить и ничего добиваться. А я собрала десант из знакомых звезд, и мы выстроились в коридоре Моссовета: Кобзон, Лещенко, Френкель, Толкунова, Майя Кристалинская, Борис Брунов - всех не перечислишь.

Председатель Моссовета, оглядев нашу делегацию, без вопросов подписал разрешение.

«С ПУГАЧЕВОЙ ГЛАЗ НЕ СПУСКАЙ!»

Однажды Танич с Левоном Мерабовым сочинили песню «Робот» и отнесли на радио, в программу «С добрым утром!». Редактор Володя Трифонов послушал и говорит: «Есть у меня девчонка знакомая, Алка, вроде ничего поет, надо попробовать с ней эту песенку записать». И в студию пришла Пугачева - она еще в школе училась, ей и 16 лет не исполнилось. Если она на кого-то и была похожа, то не на профессиональную певицу, а на собственную дочь (которая на тот момент еще, понятно, не родилась) в фильме «Чучело». Неловкая, тощая, некрасивая, конопатая… А спела так, что все ахнули!

В этой неуклюжей девчонке чувствовалась душа. Родилась идея гастролей. Целую концертную бригаду сколотили: Пугачева, Танич, Мерабов и юмористы из «Радионяни». Но мама Аллы отнеслась к этой затее без восторга. Еле уговорили. Но Зинаида Архиповна поставила жесткое условие: «Я отпущу с вами Аллу только в том случае, если вы пообещаете вернуть ее невинной девицей!» Танич и Мерабов пообещали. И всю поездку были на стреме, не отходили от девочки ни на шаг. Проверяли, чтобы на ночь закрывала номер на ключ. А то вдруг кто-нибудь туда проникнет, что маме говорить?

У нас дома стали постоянно сидеть артисты, желавшие получить песню от Танича. И всякого гостя Миша сажал за стол - он в лагерные годы наголодался и любил людей угощать. Как-то ждали в гости Иру Понаровскую, и Танич приготовил макароны по-флотски, целую кастрюлю.

Ирка заходит, с порога чует аромат и кричит в ужасе: «Михаил Исаевич, что вы наделали? Я же худею, на строгой диете сижу». - «Ну и не ешь, я тебя не заставляю». Оставила их на пять минут. Возвращаюсь - кастрюля пуста, а Танич с Понаровской развалились за столом, как два объевшихся кота. Я обомлела: «Ребята, а мне?»

Игорьку Николаеву было всего семнадцать, когда он появился у нас в доме. Приехал в Москву из Южно-Сахалинска, поступил в музыкальное училище при консерватории, жил в общаге. Мы его подкармливали, относились как к сынку. Поначалу своих стихов Танич ему, зеленому мальчишке, не давал. Сказал: «Возьми для начала Лидины, она ведь тоже пишет. А я еще погляжу, что ты можешь». Так что первые песни Игорь написал на мои стихи: одну спела в программе «Голубой огонек» закадычная подружка Танича Люся Гурченко, другую - Эдита Пьеха.

И этот успех вдохновил меня на стихи, которые превратились в песню Аллы Пугачевой «Айсберг».

Миша любил сочинять песни под конкретного исполнителя. Ему надо было посидеть с человеком, поговорить по душам, выпить рюмочку-другую. И тогда песня выстреливала, становилась хитом на долгие годы - как «Погода в доме», написанная для Ларисы Долиной, или «Мы выбираем, нас выбирают» - для Светланы Крючковой в фильме «Большая перемена». Валера Сюткин уже около сорока лет поет песню «Черный кот» на своих концертах. Он дал Таничу клятву, что, пока выходит на сцену, будет ее исполнять. И слово держит! Миша так натренировался просчитывать исполнителей, что сделался прозорливым психологом.

Особенно хорошо он чувствовал женщин. Каждую бабу, которая попадала в поле зрения Танича, он потом долгие годы курировал, вел по жизни. Помню, Люся Гурченко познакомила нас с одной дамой - хозяйкой магазина - красивой, молодой, но одинокой. И Миша с этой девушкой подружился. Однажды говорит ей: «Когда ты забываешь, что на тебя смотрят, у тебя злое выражение лица, вот почему ты одна». У меня шок, как можно сказать женщине такое? А она до сих пор благодарит за подсказку! В другой раз Миша с женой одного олигарха разговаривал, и она показала подарок, который сделал ей муж: песочные часы, в которых вместо песка - две тысячи бриллиантов. А Танич посмотрел и говорит: «Хм, крепко же муж перед тобой виноват». Дама - давай спорить, что муж таким образом проявил любовь, но через месяц выяснилось, что Миша-то прав и у мужа - любовница-малолетка.

Сгоряча та женщина чуть не развелась, но Миша отговорил, успокоил, научил, как быть…

«ЛИДА, НЕ РЕВНУЙ, ЭТО ОНА ПОДРУЖЕСКИ»

Иногда мне казалось, что он применяет что-то вроде гипноза. Однажды Миша написал песню для церемонии вручения международной благотворительной премии «Золотое сердце». Патронессой премии стала Софи Лорен. И вот Танич стоит на сцене недалеко от нее, и звучит его песня. Миша, ни слова не знающий по-итальянски, жестами объясняет Софи, что эту песню он написал. При этом он манит ее пальчиком и кричит: «Соня, иди сюда, целуй меня». Она послушно подходит и на глазах изумленной публики целует его в щеку! Софи Лорен! Мужика, которого видит в первый раз в жизни!

Иначе чем Мишиными особыми приемами в обращении с женщинами я это объяснить не могу. Ну а женщины платили Мише горячей любовью. Люся Гурченко, как к нам ни прибежит - вся такая воздушная, - расцелует его и прыг к Мише на колени! Он хохочет: «Лида, ты не ревнуй. Ну надо человеку иногда посидеть на чьих-то коленях». Но я и сама видела, что Люся к нему по-дружески, даже по-родственному относилась. И Лайма Вайкуле его очень любила. Она часто приезжала к нам на дачу в Юрмалу. Обязательно разувалась и проходила в дом в белоснежных носочках. Казалось бы, холодная европейская женщина, а с Мишей она часами разговаривала по душам под стаканчик виски. Вся ее жизнь тогда состояла из разочарований и огорчений. Помню, она жаловалась: «Миша, я людей видеть не могу!» А однажды предложила за свой счет построить на необитаемом острове (в Латвии есть такой, омываемый двумя реками) две дачи - для своей семьи и для нашей.

Даже проект принесла: два красивых домика на сваях - там в прилив вода высокая. Уговаривала Мишу: «Мы будем там счастливы. Никто никого не обманет, будем друг другу полностью доверять...» А Танич отвечает: «Ладно, конечно, предложение хорошее. Но ты - латышка, ты наплюешь на эстраду, сядешь в этом скворечнике, будешь удить рыбу - вот тебе и рай. Но мне-то в Москву надо. Прикажешь мне на вертолете туда летать? Нет уж, голубушка, давай обойдемся без острова».

«ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, КАКИМ Я БЫЛ ВЕРНЫМ»

Ну а Лариса Долина приезжала к Мише на исповедь, когда решила разводиться со вторым мужем Виктором Митязовым.

Лариса с Витей у нас частенько бывали. Даже харчами снабжали. Было время тотального дефицита - начало 90-х годов - в магазинах пусто. А Лариса по блату доставала на Микояновской фабрике продукты и с нами делилась: то кусок мяса принесет, то колбасу. А тут приехала, ревет в три ручья: «Михаил Исаевич, я так влюбилась, умираю от любви. Буду разводиться!» - «В кого же ты влюбилась?» - «В нашего музыканта, гитариста Илью Спицина». Танич пытался ее вразумить: «Лариска, очнись! Витька - твой директор, во всем тебе помогал, вы с ним вместе поднимались, вышли на большие деньги». Но не уговорил. Лариса твердила: «Со мной такого никогда не было! Погибну, если откажусь от любви к Илюше». И, может, она не ошиблась...

Думаю, при таком женском внимании искушений у Танича было предостаточно.

Его окружали бабы, которые были лучше меня во всех отношениях - моложе, красивее, интереснее. И какие-то подозрения мне в голову закрадывались. Но я никогда его не пытала, не требовала признаний в любви и верности. Просто чувствовала, знала, что Миша любит меня. Уже в финале своей жизни, когда Танич сильно болел, он сказал мне: «Ты даже не знаешь, каким я верным мужем тебе был». А последнее, что он прошептал, уходя в мир иной: «А мы с тобой не налюбились». Мы прожили вместе пятьдесят два года, и я, оставшись одна, чувствовала то же самое.

«Я КАК ПАУЛС, ДОЧКУ НА СЦЕНУ НЕ ПУЩУ»

Танич все сделал для того, чтобы я не пропала, не погрузилась в горе. У меня большая, дружная семья.

Дочка Света живет по соседству, опекает меня, как ребенка. По профессии она художник-модельер, хотя всю жизнь увлекается джазом и поет замечательно. Алла Пугачева говорила: «Михаил Исаевич, а ведь ты Светку погубил, не пустил на сцену». Миша отвечал: «А я как Паулс. Тот сказал: «Если моя дочь Анетка пойдет на сцену - убью». Вот и я Светку - убью». А старшая дочь Инга с семьей уже четверть века назад перебралась в Голландию. Она тоже по образованию художник-модельер, но переквалифицировалась - преподает живопись в школе при академии художеств. Внуки Лев и Вениамин окончили эту академию. Еще есть пятилетний правнук - Мишенька.

Кроме семьи Танич оставил в наследство «Лесоповал» - теперь я художественный руководитель группы. Пять лет прошло, как Миши нет, но наш любимый «кораблик» на плаву, и четвертый альбом на подходе, благо Мишиных стихов у меня еще много.

Однажды Пугачева, которой нравился «Лесоповал», попросила Танича сделать для нее программу в стиле шансон. Миша был против. Убеждал: «Примадонна, поющая блатные песни? Алла, у тебя так удачно сложилась карьера, зачем рисковать?» - «Ладно, - согласилась Пугачева. - Но одну блатную песню я могу спеть!» И Танич написал «Девочку секонд-хенд», музыку для которой Алла сочинила сама. И хотя Миша потом расстраивался, что она не попала в образ, что Пугачева не жалеет запутавшуюся девчонку, а относится к ней иронично, он не стал ничего говорить. Помнил, как Алла расстраивалась во времена «Айсберга» и «Без меня тебе, любимый мой...», что эти хиты все время крутят на радио, а песни, которые она написала сама, никто не раскручивает...

Я часто слышу упреки, что «Лесоповал» - пропаганда криминала, но я с этим не согласна.

Миша писал о покаянии грешных. О том, как просто оступиться и как трудно вернуться обратно. Он призывал ценить раскаяние и предупреждал тех, кто только намеревается встать на преступный путь: не губи жизнь, дурачок. Видимо, лагерь Мишу до конца никогда не отпускал. Танич сполна насмотрелся на уголовников! Герои будущих песен однажды чуть не зарезали Мишу в лагере, когда он отказался выполнить их требования... Несколько раз Мишина жизнь висела на волоске, но какая-то неведомая сила вытаскивала его с того света. Может, для меня? И я все время благодарю Бога за то, что мне посчастливилось встретить Танича, любить и спасать Танича, жить ради него…

Суд приговорил поэта к шести годам колонии строгого режима. Но на этом несчастья не закончились. Ирина не захотела оставаться женой «врага народа» и потребовала у супруга развод. А затем Михаил получил письмо, полное обидных слов, от своего сына. Мальчик решил отказаться от отца-преступника. Пережить отречение самых близких людей было нелегко.

sobesednik.ru

Лидия Козлова встретила Танича, когда ей было всего восемнадцать лет. В одной из газет она прочла поэтические строчки, поразившие ее до глубины души. Она написала музыку к стихам и исполнила произведение в компании друзей. По чистой случайности на вечеринке оказался сам автор стихотворения. С тех пор Танич и Козлова не расставались.

24smi.org

«При Таниче у нас дома народ был с утра до вечера. Одновременно собиралось не меньше 5–6 человек. Хозяин любил всех угощать, кормил, поил. Танич настрадался в детстве от голода, от беспризорности. Каждого, кто приходил в дом, он первым делом спрашивал: «Есть хочешь? Лида, ставь что-нибудь на стол». И я доставала из холодильника все, чем были, как говорится, богаты», – рассказала вдова поэта в интервью изданию «Собеседник» .

russianshanson.info

В браке с Козловой у Танича родились две дочери. Старшая Инга стала художницей и сейчас живет в Голландии. А младшая Светлана посвятила себя работе по сохранению обширных архивов своего отца. Михаила Исаевича хватало душевного тепла не только для самых близких. Он любил и опекал молодых и талантливых музыкантов. Так, Игорь Николаев называет поэта вторым отцом. Михаил Танич ушел из жизни 14 апреля 2008 года. В последние годы он сражался с тяжелым онкологическим заболеванием.

- Лидия Николаевна, из многочисленных квартир, которые вам довелось сменить, какая самая любимая?

Лидия Козлова: Дворницкая - трехкомнатная квартира на первом этаже в подмосковном городе Железнодорожном. До этого мы жили с двумя маленькими дочками в жуткой хибаре без отопления. Все болели: у Михаила Исаевича - туберкулез, то же у старшей девочки, меня периодически клали в больницу с гайморитом. И это семья уже известного поэта, песни на стихи которого поет вся страна! Я пошла добиваться справедливости. В результате нам предложили дворницкую. Господи, я чувствовала себя совершенно счастливой. Это было наше первое жилье, в котором стояли батареи, ванна, а из крана шла холодная вода!

- А помните, какой был вид из окна?

Лидия Козлова: Нам как-то все квартиры попадались без вида. Куда ни глянешь - стена. Но красота все равно была. Например: зима, только что мела метель, а тут ветер вдруг перестает дуть, снег начинает медленно кружиться, падать на деревья, и вот они уже пушистые-пушистые! Такая картина вдохновила меня на стихи, которые потом стали песней «Снег кружится и тает».

Лидия Козлова: Меня и Танича нельзя сравнивать, как нельзя сравнивать звезду на небосводе и искру, которая отлетела от костра. На Михаиле Исаевиче лежала печать Божья. И как бы ни крутила его судьба - война ли была, сума ли, - он понимал, что должен писать. А я просто у него училась, неосознанно.

- Когда Михаил Исаевич оценил ваше творчество?

Лидия Козлова: Я года два или три мужу стихи не показывала - стыдилась. Но когда набралась целая рукопись, решила: пора, а то Миша подумает, что это измена - пишет и скрывает. Можете представить его шок! Молча взял тетрадку и ушел в кабинет. Просидел там долго. Вышел и сказал: «Знаешь, неплохо. Ты мне Ахматову напомнила». И больше не заикнулся ни словом, ни делом, чтобы как-то помочь, научить. Говорил: «Если в тебе это есть, сама научишься».

- А как Михаил Исаевич относился к материальным трудностям?

Лидия Козлова: Он даже их не осознавал. Если бы понял мои страдания, наверное, искал бы пути, чтобы зарабатывать побольше, приносил бы деньги и клал их передо мной. Но я никогда ни на что не жаловалась, ничего не просила. Я всегда считала, что если женщина заранее прикидывает, что она от этого брака, от этого мужчины получит - какие колечки и шубки, какие квартиры и автомобили, - это к хорошему не приведет. Вдруг он не сможет соответствовать мечтам? Это же трагедия для женщины! Она, бедная, будет страдать, считать себя обманутой. А я, поскольку на материальное счастье не рассчитывала, всю жизнь была счастлива - такой человек рядом! А опыт трудной жизни многому меня научил: даже сейчас, оставшись без Миши, я очень аккуратна в деньгах.



Вы встретились на Волжской ГРЭС в 1956 году. Он уже успел отсидеть в лагере - попал туда за то, что хвалил качество дорог в Европе. И вы, 18-летняя, не испугались связать свою жизнь со взрослым и много пережившим мужчиной. Родители от такого шага не отговаривали?

Лидия Козлова: Я разрешения у них не спрашивала, просто написала письмо: мама, папа, я вышла замуж. Они нормально восприняли, интеллигентно. Все-таки отец дворянин по происхождению, хотя и был красным командиром, и мама окончила сельскохозяйственный институт. Зятя мои родители впервые увидели, когда у нас родилась Инга. Мы на недельку приехали к ним под Саратов из Светлого Яра. Родители выбрали доброжелательный нейтралитет. Взрослый мужчина - что они могли ему посоветовать? И девочке, которая уже родила ему ребеночка? Наверное, они переживали, но молча. А мы с Мишей и без того знали, что должны всего добиться сами, понять все сами, построить отношения сами.

- А как отреагировала мама Михаила Исаевича?

Лидия Козлова: Эта женщина столько страданий видела! В 36-м Мишиного отца расстреляли, ее как жену врага народа отправили в лагерь. В войну она была в оккупации, немцы водили ее на расстрел... Тяжелейшая биография! Когда человек столько переживет, он становится опытным, мудрым. Она подарила нам четыре тарелки - синие с золотой каймой. Мы на них даже не ели несколько лет, боялись разбить. Они сохранились, люблю их до сих пор… Возможно, тогда она подумала: девчонка, на вид лет пятнадцать, и зачем она ему? Но ничего не сказала. И потом всю жизнь защищала меня. Я посоветовала бы любой свекрови не думать о том, что сын не ту взял, что сноха его недостойна. Раз сын ее полюбил, значит, она лучше всех.

- Помните, как Танич признался вам в любви?

Лидия Козлова: Это случилось уже в старости. В молодости он мне таких слов не говорил. Михаил Исаевич и комплиментами-то меня не баловал. Я, например, из-за этого долго не могла примириться со своей внешностью. Все женщины казались красивее, умнее, стройнее, практичнее. Лишь прожив со мной не одно десятилетие, Миша сказал: «Ты знаешь, какая ты красивая? В тебе есть какая-то удивительная гармония, я бы даже сказал, животная. То ли на лисичку ты похожа, то ли на волчицу. И если сделать твои черты более правильными, будет уже неправда». Вот как мне это поэт объяснил. И только тогда я приняла свою внешность.



- У вас ведь два взрослых внука?

Лидия Козлова: Это дети Инги, старшей дочери. У младшей, Светланы, детей нет. Когда родился первый внук, мы с Мишей и Лешей, зятем, поехали в больницу за Ингой и ребеночком. Помню, я боялась дотронуться до его ручки. Теперь вырос двухметровый лоб, замечательный парень Вениамин. А Леша появился через два года после Вени. Он другой, хотя Венька воспитывал его, как второй отец. У Вени уже свой сын есть. К сожалению, Танич не успел познакомиться с правнуком.

- Лидия Николаевна, а был у Михаила Исаевича недостаток, который вы ему так и не простили?

Лидия Козлова: Я никогда не спрашивала мужа, изменял он мне или нет. Но когда Танич был уже совсем старенький, мы о чем-то беседовали, и я спросила: «Миша, а если бы я тебе изменила, ты бы меня простил?» Он долго молчал, потом сказал: «Простил бы». Тогда я поняла, что тоже не должна его судить. Все претензии отпали мгновенно. Он обезоружил меня. Хотя я не изменяла, не влюблялась ни в кого за всю нашу долгую жизнь. Конечно, по молодости я думала, что он - совершенство. Потом поняла, что при всем своем таланте Миша не идеал. Но я научилась любить его даже с недостатками. Любить и прощать.

Беседовала Марина Бойкова

(По материалам "Панорамы ТВ")