Девочка, которая хотела танцевать

Знаменитая артистка выступала в школе, в которой она раньше училась. Поэтому артистка очень волновалась, хоть и привыкла выступать. Ведь в школе работали еще учителя, которые учили ее. Да и сама школа, стены, даже какой-то особенный запах, запах именно этой школы, который она помнила с детства, - все это волновало ее. Она помнила сцену, где впервые выступала с единственным четверостишием. Она тогда растерялась, и когда подошла ее очередь читать, почему-то охрипла и не смогла вымолвить ни слова. Хорошо, что ее выручила Наташка Сольцова, которая помнила текст.

До выступления к артистке подошел старый учитель физики и сказал, улыбаясь:

Ты, конечно, не будешь говорить детям, что хорошо училась по физике?

Нет, что вы…

Это я так, шучу, чтоб ты знала о моем присутствии…

И артистка вдруг подумала, что можно говорить попроще, не боясь учителей.

Я не знаю, что сказать вам, ребята, - начала она. - Я не умею говорить. В этой школе я училась. И вместе со мной учились хорошие люди. И каждый раз, когда я получаю новую роль, я вспоминаю школу, моих учителей и товарищей… Я помню почти всех, иногда даже играю кого-нибудь из них. Хорошая память обязательно должна быть у актера.

А как вы поступили в театральный институт?

Я залезла на стенку.

Как это - на стенку?

А мне задали такой этюд - сделать вид, будто я залезаю на стенку. Сказали, что если я не залезу, то меня не возьмут. И я залезла…

Искусство требует жертв, - важно сказала одна из девочек.

Все засмеялись.

Я так не думаю, - сказала артистка. - Вся моя жизнь была бы жертвой, если б я не стала актрисой. Искусство - это удовольствие и самое большое счастье. Счастье прежде всего для меня самой.

Скажите, пожалуйста, а вы долго учились танцевать?

Я танцую всю жизнь.

С четырех лет, да?

Всю жизнь.

Станцуйте нам, пожалуйста, - попросила учительница пения. - Я вам сыграю!

Артистка подумала о том, что танцевать гораздо легче, чем говорить. И согласилась. Учительница пения села за рояль и стала играть вальс из спектакля «Русалочка». Артистка совсем по-девчоночьи тряхнула головой и начала танцевать. Вначале движения ее были немного скованны, потому что она всегда волновалась именно на этой школьной сцене, но потом она подчинилась музыке, будто забыла о зрителях, закружилась, заколдовала, лицо ее стало прекрасным и значительным. Она танцевала, нет, просто летала по сцене.

Ребята смотрели на нее, раскрыв рты, и никто ничего не говорил. Слова были ни к чему, это всем ясно.

В первом ряду сидела девочка с запрокинутым лицом. Она сидела так потому, что если не запрокинуть лицо, то можно заплакать. А ей было стыдно плакать при всех.

Артистка кончила танцевать и смущенно, растерянно улыбнулась. Она всегда смущалась после окончания танца, и лицо у нее дрожало. Но она все-таки заметила девочку в первом ряду, которая с трудом сдерживала слезы. Что-то знакомое почудилось артистке в лице девочки, настолько знакомое, что она задержала на ней взгляд, хоть и понимала, что неприлично рассматривать человека, собравшегося плакать.

Но ведь в спектакле вы танцевали совсем иначе, - сказала учительница пения.

Да. Я всегда танцую по-разному…

А почему?

Не знаю. Это зависит от многого. От настроения, от погоды… - Артистка развела руками, не зная, как объяснить все проще.

Потом стали приходить записки. В записках спрашивали, что надо делать для того, чтоб стать актером, обязательно ли будущему актеру быть отличником и совпадает ли ее последняя роль с ее характером.

Она сказала, что актером может быть всякий, кто этого по-настоящему хочет, но что хотеть этого очень трудно, что отличником быть не обязательно, но желательно, что роль Русалочки с ее характером не совпадает.

На одну записку артистка не ответила.

Вот эта записка: «Я хочу танцевать, но меня не приняли даже в кружок. И еще я некрасивая. Что делать?»

Почему-то артистке совсем не хотелось отвечать на этот вопрос при всех, к тому же ей показалось, что она знает, кто написал записку, потому что лицо девочки с первого ряда, показавшееся ей знакомым, было таким ожидающим! Артистка сказала:

Тут есть еще одна записка, от одной девочки. Пусть она подойдет ко мне потом.

Сказав это, артистка поняла, что не ошиблась и совершенно верно угадала, кто написал записку, - так засветилось лицо девочки с первого ряда.

Девочка догнала ее на улице.

Это я написала записку, - сказала она.

Я же не слепая. Я видела твое лицо.

И вы заметили, что я некрасивая?

Это тебе кажется. Мне нравится твое лицо.

Зато коленки… Вы видите, какие у меня ужасные коленки? Я хочу танцевать, а меня не берут. Говорят, коленки торчат. А потом стали мне ногу назад загибать, а мне больно. Говорят, что я не гожусь. А я не могу не танцевать.

Так и танцуй себе на здоровье.

Но меня не принимают.

Меня тоже не принимали, - печально сказала артистка.

Как, разве вы не учились?

Только уже в институте. Да и то по танцу у меня всегда была тройка.

Так как же вы теперь так здорово танцуете?

Я всегда хотела танцевать.

Вы так часто говорите хотела …

Потому что это главное. И вообще идем ко мне в гости. И будем вместе танцевать.

Вы? Со мной?!!

Конечно. У меня дома много пластинок.

Девочка засияла от такого счастья. Она не заметила, что артистка была рада не меньше ее. У артистки не было детей, но она их очень любила. В школе она даже была пионервожатой в младшем классе. И завидовала учителям, ругала себя за то, что не стала учительницей, хоть и чувствовала, что учительский труд ничуть не легче актерского. Потому-то она и обрадовалась знакомству с девочкой, которая хотела танцевать.

Ей очень нравилось лицо девочки. Ей казалось, что когда-то она уже видела это лицо: толстогубое и беззащитное. Почему-то хотелось защищать человека с таким лицом.

По дороге они зашли в магазин и купили пельменей, пирожных, сгущенного молока и конфет. Потом еще зашли в рыбный магазин и купили салаки для кошки по имени Пепита.

Артистка жила в большой коммунальной квартире. Когда они шли по коридору, навстречу им попалась некрасивая пожилая женщина.

Опять кошка орет, как сумасшедшая! Опять ты где-то ходишь, - зло проговорила она.

Кошка была совсем маленькая, просто котенок. Она спала на своем коврике, и только почувствовав запах рыбы, проснулась и кинулась к сетке с салакой.

Я пойду приготовлю обед для нас и Пепиты, а ты можешь послушать музыку. Вот проигрыватель, вот пластинки.

Артистка вышла, а девочка поставила Венгерские танцы Брамса и стала играть с кошкой.

Артистка готовила обед и думала о девочке, которая хочет танцевать. Где она видела это лицо? Почему обратила внимание на девочку? Потом она вспомнила про то, как сама была девочкой и как ее тоже не принимали в хореографический кружок, потому что у нее торчали коленки и ей было больно, когда балетмейстер загибал ногу назад.

…Она стала танцевать сама. Но сначала она придумывала пьесы. В них играли ребята со всего двора. Правда, ей доставались самые плохие роли, потому что она никогда не умела командовать, и власть была в руках Вики Седовой. Вика была очень красивая и потому очень гордая. Она не потерпела бы, чтобы кто-то другой играл главные роли. Вика жила с ней в одной квартире, и днем, когда взрослые уходили на работу, их квартира превращалась в театр. Поперек коридора вешалось два одеяла, изображающих занавес, перед занавесом ставились все имеющиеся в квартире стулья и табуретки, на которых и усаживались зрители. Вначале зрителей было немного, но потом, когда все няньки и бабушки прослышали про спектакли, они стали являться со своими детьми, а иногда даже оставляли детей в «театре», а сами уходили по делам. Когда репертуар исчерпывался, то Зойка (так звали артистку) тут же сочиняла новую пьесу, а Вика быстренько распределяла роли, потому что считала, что только она одна и может это сделать. Главные роли она, конечно, брала себе, а Зойке давала второстепенные, а если и не второстепенные, то такие, в которых нужно быть некрасивой. Однажды, правда, Зойка играла главную роль - негритенка по прозвищу Снежок, но это только потому, что Вика не хотела пачкать себе лицо жженой пробкой. Этот спектакль зрители любили больше всего.

Уж очень ребятам нравилось, как негритенок Снежок вдруг выхватывал из кармана красный галстук и, размахивая перед носом злой учительницы-расистки галстуком, кричал:

Ни-ко-гда! Ни-ко-гда мы не будем рабами!

Однако Вику успех этого спектакля раздражал, и однажды, когда негритенок Снежок произносил финальные слова, она размахнулась и изо всей силы ударила Зойку по лицу. Тогда их сосед Сережка, который играл сына миллионера, выскочил на сцену и залепил Вике довольно увесистую оплеуху. Вика была девчонка сильная, старше Сережки, да и ростом больше. К тому же она умела и любила драться, не заботясь о последствиях. Сережка ни за что не справился бы с Викой, если б не зрители. Им не нравилась злая учительница-расистка, которая бьет негритенка Снежка, поэтому они бросились к дерущимся, и Вике здорово влетело.

После этого случая Вика перестала со всеми разговаривать, и концерты устраивались без ее участия. Она попыталась мешать концертам, но Сережка с Витькой Петуховым несколько раз умудрялись запереть ее в ванной, чтоб не мешала. Потом все как-то помирились, и жизнь потекла по-прежнему. Правда, Вика уже не дралась на сцене, но командовала, как и раньше. Она, например, считала, что умеет петь, хотя дворник тетя Маша, которая ходила на спектакли, как-то сказала вслух, что Викино пение похоже на вой ветра в трубе. (После этого Вика стащила у тети Маши метлу.) Зойке, да и другим ребятам, расхотелось устраивать концерты и сочинять пьесы. Зойка сидела дома, заводила грустные пластинки и танцевала в одиночестве. Ей нравилось танцевать и даже казалось, что она хорошо танцует. Поэтому она и решила поступить в хореографический кружок.

Прежде всего она пришла в школьный кружок. Ей проиграли какую-то польку, она старательно протанцевала ее. Балетмейстер похвалила, а потом стала выворачивать ей ноги, проверяя их на гибкость. Это было очень больно, Зойка закусила губу, но все-таки заплакала.

Не пойдет, - холодно сказала балетмейстер.

Потом Зойка пошла в детский кружок при Доме культуры. Там она тоже вначале танцевала польку, а потом опять плакала, когда ей выворачивали ноги. Напрасно она умоляла балетмейстера позволить ей хотя бы присутствовать на занятиях, - та была неумолима. Она сказала, что с такими коленками и слабыми ногами танцевать нельзя. Сказала, что не видит для Зойки никакой перспективы.

Только в Доме пионеров нашлась женщина, которая позволила Зойке присутствовать на занятиях, хотя на сцену ее никогда не выпускала. Она вообще вспоминала про Зойку только тогда, когда другие ребята теряли ритм и чувство музыки. Тогда она говорила:

Смотрите на Зою! Хоть она все делает и безобразно, но музыку слышит.

Приходя домой из школы, Зойка становилась у большого зеркала и командовала сама себе:

Плие! Батман плие! Гранд батман плие! Балансэ, балансэ! Первая позиция! Вторая позиция! Руки!

Коленки не подчинялись. Они выпирали. Руки с нелепо растопыренными пальцами гребли воздух. Плечи были напряжены.

Тогда она заводила танец Анитры и танцевала как умела. Она знала, кто такая Анитра. Это ужасная, хищная женщина, та, из-за которой Пер-Гюнт позабыл про Сольвейг. Ну и пусть у этой ужасной Анитры выпирают коленки, для такой, как она, и не нужно особой грации. Зато музыка стремительная, колдовская, такая, которая заставляет тебя забыть обо всем на свете и только танцевать, танцевать. Еще Зойка любила танцевать «Вальпургиеву ночь». Там тоже всякие черти и ведьмы, от которых вовсе не требуется идеальных коленок и всяких позиций.

Наташа Сольцова, которая тоже занималась в Доме пионеров в хореографическом кружке, уехала в другой город. Перед отъездом она подарила Зойке свою великолепную белую пачку, разрисованную золотыми кленовыми листьями. Эту пачку Наташе сделала ее мама, которая была художницей. Пачке завидовали все девочки в кружке, но Наташа подарила ее Зойке, потому что они дружили и еще потому, что Наташина мама очень любила Зойку и даже нарисовала Зойкин портрет.

Прийти в этой пачке в кружок Зойка постеснялась. Она спрятала пачку в тумбу письменного стола и надевала ее только тогда, когда никого не было дома. Но коленки выпирали! Казалось, вот она, легкость, музыка несет тебя, не чуешь под собой ног, тебя кружит сама не знаешь что, ты летишь! И вдруг - зеркало. А в зеркале - деревянный человечек Буратино.

Однажды, когда Зойка танцевала в своей великолепной пачке, она не заметила, как вошла Вика.

Что это на тебе такое? - с трепетом спросила Вика.

Пачка… - растерялась Зойка.

Дай надеть, а?

Зойка не умела отказывать. Вика примерила пачку и решила, что не может жить без балета. На следующее занятие в кружок она пошла вместе с Зойкой. После этого занятия Зойке пришлось из кружка уйти, потому что Вика рассказала всему двору, какая Зойка неуклюжая, как ее все время ругает руководительница кружка, как она ничего не умеет делать, но при этом еще смеет надевать великолепную балетную пачку.

Вику в кружок приняли сразу. У нее не выпирали коленки, ей не было больно, когда ей выворачивали ноги, она сразу усвоила все позиции…

Ну зачем тебе эта пачка? - сказала Вика. - Ты все равно никогда не будешь танцевать! Дай поносить!

Пачку она Зойке не вернула. Чудесную пачку, разрисованную золотыми листьями! Самую красивую пачку на свете.

Потом Зойка поступила в драматический кружок. Кружком руководил совсем молодой и очень добрый артист. Зойка играла Золушку, пела и танцевала на королевском балу, и никто не кричал ужасных слов вроде «плие» или «первая позиция». Она просто пела и танцевала, как ей хотелось. Потом ее приняли в театральный институт, потому что она залезла на стенку. Если б ей приказали пролезть в игольное ушко, она бы сделала и это, потому что знала - на этом свете она может быть только артисткой. Люди, которые принимали ее в институт, наверное, почувствовали это…

Артистка сварила пельмени и салаку для Пепиты и пошла в свою комнату. Девочка-гостья танцевала Венгерский танец. Она летала по комнате, лицо ее было до боли счастливым. И артистка вдруг поняла, откуда она знает это лицо. Она подбежала к письменному столу, вынула старый плюшевый альбом, начала быстро листать страницы, пока не нашла того, что искала. Она смотрела то на фотографию, то на смущенно застывшую девочку.

Взгляни! - сказала она.

Девочка заглянула в альбом и попятилась.

Кто это? - прошептала девочка.

Это я в твоем возрасте.

Но как же вы стали такой красивой?

Я всегда хотела танцевать, вот и все.

Я тоже хочу танцевать!

Тогда снимай туфли и слушай меня. Мы будем танцевать под музыку Моцарта. Эта музыка вначале кажется очень радостной и утренней, но она - не о радости, не только о радости, а скорее о воспоминании радости. Она - как сон о счастье. Счастье, которое нам снится, всегда огромно. Счастливые сны надо помнить. Танцуй, как чувствуешь… Вспомни лучшие сны. Танцуй, девочка!

Артистка смотрела на девочку и думала о том, что девочка непременно будет танцевать. Эта девочка была похожа на нее, маленькую Зойку, и кто-то непременно должен был ей помочь.

В дверь постучали. В комнату вошла пожилая соседка.

Опять топот? - сказала она. - У меня из-за тебя пироги не поднимаются.

Послушай, Вика, - сказала артистка, - ведь от моей комнаты до кухни десять метров.

Ну и что! - сказала соседка. - Все равно не поднимаются!

И она вышла.

Разве я топаю? - удивилась девочка. - Я даже без туфель!

Мы с ней вместе в школе учились, - сказала артистка, - и когда-то ее приняли в кружок танцев. И она была очень красивой, по-настоящему красивой. Только она не хотела танцевать. Она вообще ничего не хотела. А люди, которые ничего не хотят, очень быстро стареют и становятся некрасивыми. Теперь ты понимаешь, о чем я тебе говорила?

У меня есть балетная пачка. Она очень счастливая. Иди сюда, я посмотрю, как мне ее ушить, чтобы она пришлась тебе впору…

Девочка, которая хотела танцевать, бежала домой. Нет, она не бежала. Она танцевала, кружилась. И золотые листья взлетали с осеннего тротуара, вились вокруг нее, танцевали с ней вместе. И счастье девочки было таким огромным, какого не бывает даже во сне. Это было невозможное счастье. Девочка не только хотела танцевать, она уже танцевала!

Сочинение рассуждение по тексту.

(1)3наменитая артистка выступала в школе, в которой она раньше училась. (2)Её попросили станцевать. (З)Она закружилась, заколдовала, лицо её стало прекрасным. (4)Ребята смотрели на неё, раскрыв рты...
(5)В первом ряду сидела девочка с запрокинутым лицом. (6)Она сидела так потому, что если не запрокинуть лицо, то можно заплакать, а ей было стыдно плакать при всех.
(7)Артистка кончила танцевать и заметила девочку в первом ряду, которая с трудом сдерживала слёзы.
(8)Что-то настолько знакомое почудилось артистке в лице девочки, что она задержала на ней взгляд, хоть и понимала, что неприлично рассматривать человека, собравшегося плакать. (9)Потом стали приходить записки с разными вопросами. (10)На одну записку («Я хочу танцевать, но меня не приняли в кружок. И ещё я некрасивая. Что делать?») артистка не ответила.
(И)Балерине не хотелось отвечать на этот вопрос при всех, к тому же ей показалось, что она знает, кто написал записку: лицо девочки с первого ряда, показавшееся ей знакомым, было таким ожидающим!
(12)Артистка сказала:
(13)- Тут есть ещё одна записка от девочки. (14)Пусть она подойдёт ко мне потом.
(15)Сказав это, артистка поняла, что не ошиблась и совершенно верно угадала, кто написал записку, - так засветилось лицо зрительницы с первого ряда.
(16)Девочка догнала её на улице.
(17)- Это я написала записку, - сказала она.
(18)- Я знаю. Я видела твоё лицо.
(19)- И вы заметили, что я некрасивая?
(20)- Это тебе кажется.
(21)- Я хочу танцевать, а меня не берут. (22)Говорят, что я не гожусь, а я не могу не танцевать.
(23)- Так и танцуй себе на здоровье.
(24)- Но меня не принимают!
(25)- Меня тоже не принимали, - сказала артистка.
(26)- Так как же вы теперь так здорово танцуете?
(27)- Я всегда хотела танцевать. (28)Потому что это главное. (29)Пойдём ко мне в гости?
(30)Артистка готовила обед и думала о девочке, которая тоже хочет танцевать. (31)Где она видела это лицо?
(32)Потом она вспомнила про то, как сама была девочкой и как её тоже не принимали в хореографический кружок.
(33)Зойка (так её звали в детстве) танцевала дома в одиночестве. (34)Ей нравилось танцевать, поэтому она пришла в школьный кружок, где протанцевала какую-то польку. (35)Балетмейстер похвалила, а потом стала проверять ноги на гибкость. (Зб)Это было очень больно, Зойка закусила губу, но всё-таки заплакала. (37)Её не приняли.
(38)В кружке при Доме культуры балетмейстер тоже сказал, что с такими слабыми ногами танцевать нельзя, но нашлась женщина, которая позволила Зойке присутствовать на занятиях.
(39)Приходя домой, Зойка становилась у зеркала и командовала сама себе:
(40)- Первая позиция! Руки!
(41)Коленки не подчинялись. (42)Руки с нелепо растопыренными пальцами гребли воздух.
(43)Тогда она заводила современную музыку и танцевала как умела. (44)Потом Зойка поступила в драматический кружок, где танцевала, как ей хотелось. (45)Наконец её приняли в театральный институт, потому что она твёрдо знала: на этом свете она может быть только артисткой. (46)Люди, которые её экзаменовали, наверное, почувствовали это...
(47)Артистка приготовила обед и вошла в гостиную.
(48)Девочка-гостья под музыку летала по комнате, лицо её было до боли счастливым. (49)И артистка вдруг поняла, откуда она знает это лицо.
(50)0на вынула старый альбом и нашла то, что искала. (51)Артистка смотрела то на фотографию, то на смущённо застывшую девочку.
(52)- Взгляни! - сказала она.
(53)Девочка заглянула в альбом и попятилась.
(54)- Кто это? - прошептала она.
(55)- Это я в твоём возрасте.
(56)- Но как же вы стали такой красивой?
(57)- Я всегда хотела танцевать, вот и всё.
(58)- Я тоже хочу танцевать!
(59)Артистка смотрела на девочку и думала о том, что та непременно будет танцевать. (бО)Девочка была очень похожа на неё, маленькую Зойку, и кто-то должен был ей помочь...
(61)Девочка, которая хотела танцевать, припрыгивая, бежала домой. (62)Она танцевала, кружилась. (63)И золотые листья вились вокруг неё, танцевали с ней вместе. (64)И счастье девочки было таким огромным, какого не бывает даже во сне. (65)Это было невозможное счастье.
(По А. Драбкиной)

Вариант 1
Счастье - это чувство большой радости. Ликование, восторг - родственные ему понятия. Счастливый человек словно обретает крылья.
В тексте А. Драбкиной известная актриса дарит незнакомой девочке ощущение счастья, вернув ей надежду на то, что та сможет стать настоящей артисткой, сможет танцевать. Девочка «припрыгивая, бежала домой» (предл. 61), «танцевала, кружилась» (предл. 63)!
Счастьем ещё можно назвать реакцию человека на какое-то долгожданное чудо. Я счастлива, потому что у меня родился младший брат. Когда я увидела этого малыша, я поняла, что уже сильно люблю его, и была бесконечно рада!
Я думаю, каждому знакомо чувство счастья. Это одно из самых ярких и приятных переживаний в жизни.

Вариант 2
В моём понимании счастье - это ощущение восторга, удовольствия от жизни. Счастье может принести сбывшаяся мечта, новая надежда, хорошая новость, радостное событие.
В прочитанном мной рассказе А. Драбкиной девочка испытала настоящее счастье: она снова обрела надежду, что сможет танцевать на сцене, поверила в себя благодаря уроку известной актрисы. Девочку переполняет это чувство, и читателю оно передаётся в образном описании листопада: листья были золотыми, они даже танцевали вместе с ней (предл. 63). Девочка кружилась (предл. 62), пока бежала домой, её действительно можно назвать счастливой.
Это состояние знакомо и самой знаменитой артистке (предл. 48, 49), потому что когда-то она, став балериной, тоже испытала счастье.
Я могу сделать вывод, что это чувство во многом зависит от того, сбудется ли твоё заветное желание.

Вариант 3
По моему мнению, счастье - это высшее проявление удовольствия. Это чувство противоположное унынию, тоске. Счастливый человек ощущает блаженство, вызванное какой-то положительной новостью или ощущением того, что жизнь прекрасна.
Давайте посмотрим, как передаётся ощущение счастья в рассказе об известной актрисе и девочке, её поклоннице. Когда актриса дарит маленькой зрительнице уверенность в себе, та начинает танцевать (предл. 48). Ощущение счастья было настолько сильным, что автор называет его «огромным» (предл. 64), «невозможным» (предл. 65).
Русская пословица говорит: от счастья не бегут, счастье догоняют. И это верно! Ведь всем нам хочется переживать счастье снова и снова.
Поэтому справедливым будет вывод, что желание испытать счастье - одна из главных целей человека.

Знаменитая артистка выступала в школе, в которой она раньше училась. Поэтому артистка очень волновалась, хоть и привыкла выступать. Ведь в школе работали еще учителя, которые учили ее. Да и сама школа, стены, даже какой-то особенный запах, запах именно этой школы, который она помнила с детства, - все это волновало ее. Она помнила сцену, где впервые выступала с единственным четверостишием. Она тогда растерялась, и когда подошла ее очередь читать, почему-то охрипла и не смогла вымолвить ни слова. Хорошо, что ее выручила Наташка Сольцова, которая помнила текст.

До выступления к артистке подошел старый учитель физики и сказал, улыбаясь:

Ты, конечно, не будешь говорить детям, что хорошо училась по физике?

Нет, что вы…

Это я так, шучу, чтоб ты знала о моем присутствии…

И артистка вдруг подумала, что можно говорить попроще, не боясь учителей.

Я не знаю, что сказать вам, ребята, - начала она. - Я не умею говорить. В этой школе я училась. И вместе со мной учились хорошие люди. И каждый раз, когда я получаю новую роль, я вспоминаю школу, моих учителей и товарищей… Я помню почти всех, иногда даже играю кого-нибудь из них. Хорошая память обязательно должна быть у актера.

А как вы поступили в театральный институт?

Я залезла на стенку.

Как это - на стенку?

А мне задали такой этюд - сделать вид, будто я залезаю на стенку. Сказали, что если я не залезу, то меня не возьмут. И я залезла…

Искусство требует жертв, - важно сказала одна из девочек.

Все засмеялись.

Я так не думаю, - сказала артистка. - Вся моя жизнь была бы жертвой, если б я не стала актрисой. Искусство - это удовольствие и самое большое счастье. Счастье прежде всего для меня самой.

Скажите, пожалуйста, а вы долго учились танцевать?

Я танцую всю жизнь.

С четырех лет, да?

Всю жизнь.

Станцуйте нам, пожалуйста, - попросила учительница пения. - Я вам сыграю!

Артистка подумала о том, что танцевать гораздо легче, чем говорить. И согласилась. Учительница пения села за рояль и стала играть вальс из спектакля «Русалочка». Артистка совсем по-девчоночьи тряхнула головой и начала танцевать. Вначале движения ее были немного скованны, потому что она всегда волновалась именно на этой школьной сцене, но потом она подчинилась музыке, будто забыла о зрителях, закружилась, заколдовала, лицо ее стало прекрасным и значительным. Она танцевала, нет, просто летала по сцене.

Ребята смотрели на нее, раскрыв рты, и никто ничего не говорил. Слова были ни к чему, это всем ясно.

В первом ряду сидела девочка с запрокинутым лицом. Она сидела так потому, что если не запрокинуть лицо, то можно заплакать. А ей было стыдно плакать при всех.

Артистка кончила танцевать и смущенно, растерянно улыбнулась. Она всегда смущалась после окончания танца, и лицо у нее дрожало. Но она все-таки заметила девочку в первом ряду, которая с трудом сдерживала слезы. Что-то знакомое почудилось артистке в лице девочки, настолько знакомое, что она задержала на ней взгляд, хоть и понимала, что неприлично рассматривать человека, собравшегося плакать.

Но ведь в спектакле вы танцевали совсем иначе, - сказала учительница пения.

Да. Я всегда танцую по-разному…

А почему?

Не знаю. Это зависит от многого. От настроения, от погоды… - Артистка развела руками, не зная, как объяснить все проще.

Потом стали приходить записки. В записках спрашивали, что надо делать для того, чтоб стать актером, обязательно ли будущему актеру быть отличником и совпадает ли ее последняя роль с ее характером.

Она сказала, что актером может быть всякий, кто этого по-настоящему хочет, но что хотеть этого очень трудно, что отличником быть не обязательно, но желательно, что роль Русалочки с ее характером не совпадает.

На одну записку артистка не ответила.

Вот эта записка: «Я хочу танцевать, но меня не приняли даже в кружок. И еще я некрасивая. Что делать?»

Почему-то артистке совсем не хотелось отвечать на этот вопрос при всех, к тому же ей показалось, что она знает, кто написал записку, потому что лицо девочки с первого ряда, показавшееся ей знакомым, было таким ожидающим! Артистка сказала:

Тут есть еще одна записка, от одной девочки. Пусть она подойдет ко мне потом.

Сказав это, артистка поняла, что не ошиблась и совершенно верно угадала, кто написал записку, - так засветилось лицо девочки с первого ряда.

Девочка догнала ее на улице.

Это я написала записку, - сказала она.

Я же не слепая. Я видела твое лицо.

И вы заметили, что я некрасивая?

Это тебе кажется. Мне нравится твое лицо.

Зато коленки… Вы видите, какие у меня ужасные коленки? Я хочу танцевать, а меня не берут. Говорят, коленки торчат. А потом стали мне ногу назад загибать, а мне больно. Говорят, что я не гожусь. А я не могу не танцевать.

Так и танцуй себе на здоровье.

Но меня не принимают.

Меня тоже не принимали, - печально сказала артистка.

Как, разве вы не учились?

Только уже в институте. Да и то по танцу у меня всегда была тройка.

Так как же вы теперь так здорово танцуете?

Я всегда хотела танцевать.

Вы так часто говорите хотела…

Потому что это главное. И вообще идем ко мне в гости. И будем вместе танцевать.

Вы? Со мной?!!

Конечно. У меня дома много пластинок.

Девочка засияла от такого счастья. Она не заметила, что артистка была рада не меньше ее. У артистки не было детей, но она их очень любила. В школе она даже была пионервожатой в младшем классе. И завидовала учителям, ругала себя за то, что не стала учительницей, хоть и чувствовала, что учительский труд ничуть не легче актерского. Потому-то она и обрадовалась знакомству с девочкой, которая хотела танцевать.

Ей очень нравилось лицо девочки. Ей казалось, что когда-то она уже видела это лицо: толстогубое и беззащитное. Почему-то хотелось защищать человека с таким лицом.

По дороге они зашли в магазин и купили пельменей, пирожных, сгущенного молока и конфет. Потом еще зашли в рыбный магазин и купили салаки для кошки по имени Пепита.

Артистка жила в большой коммунальной квартире. Когда они шли по коридору, навстречу им попалась некрасивая пожилая женщина.

Опять кошка орет, как сумасшедшая! Опять ты где-то ходишь, - зло проговорила она.

Кошка была совсем маленькая, просто котенок. Она спала на своем коврике, и только почувствовав запах рыбы, проснулась и кинулась к сетке с салакой.

Я пойду приготовлю обед для нас и Пепиты, а ты можешь послушать музыку. Вот проигрыватель, вот пластинки.

Артистка вышла, а девочка поставила Венгерские танцы Брамса и стала играть с кошкой.

Артистка готовила обед и думала о девочке, которая хочет танцевать. Где она видела это лицо? Почему обратила внимание на девочку? Потом она вспомнила про то, как сама была девочкой и как ее тоже не принимали в хореографический кружок, потому что у нее торчали коленки и ей было больно, когда балетмейстер загибал ногу назад.

…Она стала танцевать сама. Но сначала она придумывала пьесы. В них играли ребята со всего двора. Правда, ей доставались самые плохие роли, потому что она никогда не умела командовать, и власть была в руках Вики Седовой. Вика была очень красивая и потому очень гордая. Она не потерпела бы, чтобы кто-то другой играл главные роли. Вика жила с ней в одной квартире, и днем, когда взрослые уходили на работу, их квартира превращалась в театр. Поперек коридора вешалось два одеяла, изображающих занавес, перед занавесом ставились все имеющиеся в квартире стулья и табуретки, на которых и усаживались зрители. Вначале зрителей было немного, но потом, когда все няньки и бабушки прослышали про спектакли, они стали являться со своими детьми, а иногда даже оставляли детей в «театре», а сами уходили по делам. Когда репертуар исчерпывался, то Зойка (так звали артистку) тут же сочиняла новую пьесу, а Вика быстренько распределяла роли, потому что считала, что только она одна и может это сделать. Главные роли она, конечно, брала себе, а Зойке давала второстепенные, а если и не второстепенные, то такие, в которых нужно быть некрасивой. Однажды, правда, Зойка играла главную роль - негритенка по прозвищу Снежок, но это только потому, что Вика не хотела пачкать себе лицо жженой пробкой. Этот спектакль зрители любили больше всего.

Уж очень ребятам нравилось, как негритенок Снежок вдруг выхватывал из кармана красный галстук и, размахивая перед носом злой учительницы-расистки галстуком, кричал:

Ни-ко-гда! Ни-ко-гда мы не будем рабами!

Однако Вику успех этого спектакля раздражал, и однажды, когда негритенок Снежок произносил финальные слова, она размахнулась и изо всей силы ударила Зойку по лицу. Тогда их сосед Сережка, который играл сына миллионера, выскочил на сцену и залепил Вике довольно увесистую оплеуху. Вика была девчонка сильная, старше Сережки, да и ростом больше. К тому же она умела и любила драться, не заботясь о последствиях. Сережка ни за что не справился бы с Викой, если б не зрители. Им не нравилась злая учительница-расистка, которая бьет негритенка Снежка, поэтому они бросились к дерущимся, и Вике здорово влетело.

После этого случая Вика перестала со всеми разговаривать, и концерты устраивались без ее участия. Она попыталась мешать концертам, но Сережка с Витькой Петуховым несколько раз умудрялись запереть ее в ванной, чтоб не мешала. Потом все как-то помирились, и жизнь потекла по-прежнему. Правда, Вика уже не дралась на сцене, но командовала, как и раньше. Она, например, считала, что умеет петь, хотя дворник тетя Маша, которая ходила на спектакли, как-то сказала вслух, что Викино пение похоже на вой ветра в трубе. (После этого Вика стащила у тети Маши метлу.) Зойке, да и другим ребятам, расхотелось устраивать концерты и сочинять пьесы. Зойка сидела дома, заводила грустные пластинки и танцевала в одиночестве. Ей нравилось танцевать и даже казалось, что она хорошо танцует. Поэтому она и решила поступить в хореографический кружок.

Прежде всего она пришла в школьный кружок. Ей проиграли какую-то польку, она старательно протанцевала ее. Балетмейстер похвалила, а потом стала выворачивать ей ноги, проверяя их на гибкость. Это было очень больно, Зойка закусила губу, но все-таки заплакала.

Не пойдет, - холодно сказала балетмейстер.

Потом Зойка пошла в детский кружок при Доме культуры. Там она тоже вначале танцевала польку, а потом опять плакала, когда ей выворачивали ноги. Напрасно она умоляла балетмейстера позволить ей хотя бы присутствовать на занятиях, - та была неумолима. Она сказала, что с такими коленками и слабыми ногами танцевать нельзя. Сказала, что не видит для Зойки никакой перспективы.

Только в Доме пионеров нашлась женщина, которая позволила Зойке присутствовать на занятиях, хотя на сцену ее никогда не выпускала. Она вообще вспоминала про Зойку только тогда, когда другие ребята теряли ритм и чувство музыки. Тогда она говорила:

Смотрите на Зою! Хоть она все делает и безобразно, но музыку слышит.

Приходя домой из школы, Зойка становилась у большого зеркала и командовала сама себе:

Плие! Батман плие! Гранд батман плие! Балансэ, балансэ! Первая позиция! Вторая позиция! Руки!

Коленки не подчинялись. Они выпирали. Руки с нелепо растопыренными пальцами гребли воздух. Плечи были напряжены.

Тогда она заводила танец Анитры и танцевала как умела. Она знала, кто такая Анитра. Это ужасная, хищная женщина, та, из-за которой Пер-Гюнт позабыл про Сольвейг. Ну и пусть у этой ужасной Анитры выпирают коленки, для такой, как она, и не нужно особой грации. Зато музыка стремительная, колдовская, такая, которая заставляет тебя забыть обо всем на свете и только танцевать, танцевать. Еще Зойка любила танцевать «Вальпургиеву ночь». Там тоже всякие черти и ведьмы, от которых вовсе не требуется идеальных коленок и всяких позиций.

Наташа Сольцова, которая тоже занималась в Доме пионеров в хореографическом кружке, уехала в другой город. Перед отъездом она подарила Зойке свою великолепную белую пачку, разрисованную золотыми кленовыми листьями. Эту пачку Наташе сделала ее мама, которая была художницей. Пачке завидовали все девочки в кружке, но Наташа подарила ее Зойке, потому что они дружили и еще потому, что Наташина мама очень любила Зойку и даже нарисовала Зойкин портрет.

Прийти в этой пачке в кружок Зойка постеснялась. Она спрятала пачку в тумбу письменного стола и надевала ее только тогда, когда никого не было дома. Но коленки выпирали! Казалось, вот она, легкость, музыка несет тебя, не чуешь под собой ног, тебя кружит сама не знаешь что, ты летишь! И вдруг - зеркало. А в зеркале - деревянный человечек Буратино.

Однажды, когда Зойка танцевала в своей великолепной пачке, она не заметила, как вошла Вика.

Что это на тебе такое? - с трепетом спросила Вика.

Пачка… - растерялась Зойка.

Дай надеть, а?

Зойка не умела отказывать. Вика примерила пачку и решила, что не может жить без балета. На следующее занятие в кружок она пошла вместе с Зойкой. После этого занятия Зойке пришлось из кружка уйти, потому что Вика рассказала всему двору, какая Зойка неуклюжая, как ее все время ругает руководительница кружка, как она ничего не умеет делать, но при этом еще смеет надевать великолепную балетную пачку.

Вику в кружок приняли сразу. У нее не выпирали коленки, ей не было больно, когда ей выворачивали ноги, она сразу усвоила все позиции…

Ну зачем тебе эта пачка? - сказала Вика. - Ты все равно никогда не будешь танцевать! Дай поносить!

Пачку она Зойке не вернула. Чудесную пачку, разрисованную золотыми листьями! Самую красивую пачку на свете.

Потом Зойка поступила в драматический кружок. Кружком руководил совсем молодой и очень добрый артист. Зойка играла Золушку, пела и танцевала на королевском балу, и никто не кричал ужасных слов вроде «плие» или «первая позиция». Она просто пела и танцевала, как ей хотелось. Потом ее приняли в театральный институт, потому что она залезла на стенку. Если б ей приказали пролезть в игольное ушко, она бы сделала и это, потому что знала - на этом свете она может быть только артисткой. Люди, которые принимали ее в институт, наверное, почувствовали это…

Артистка сварила пельмени и салаку для Пепиты и пошла в свою комнату. Девочка-гостья танцевала Венгерский танец. Она летала по комнате, лицо ее было до боли счастливым. И артистка вдруг поняла, откуда она знает это лицо. Она подбежала к письменному столу, вынула старый плюшевый альбом, начала быстро листать страницы, пока не нашла того, что искала. Она смотрела то на фотографию, то на смущенно застывшую девочку.

Взгляни! - сказала она.

Девочка заглянула в альбом и попятилась.

Кто это? - прошептала девочка.

Это я в твоем возрасте.

Но как же вы стали такой красивой?

Я всегда хотела танцевать, вот и все.

Я тоже хочу танцевать!

Тогда снимай туфли и слушай меня. Мы будем танцевать под музыку Моцарта. Эта музыка вначале кажется очень радостной и утренней, но она - не о радости, не только о радости, а скорее о воспоминании радости. Она - как сон о счастье. Счастье, которое нам снится, всегда огромно. Счастливые сны надо помнить. Танцуй, как чувствуешь… Вспомни лучшие сны. Танцуй, девочка!

Артистка смотрела на девочку и думала о том, что девочка непременно будет танцевать. Эта девочка была похожа на нее, маленькую Зойку, и кто-то непременно должен был ей помочь.

В дверь постучали. В комнату вошла пожилая соседка.

Опять топот? - сказала она. - У меня из-за тебя пироги не поднимаются.

Послушай, Вика, - сказала артистка, - ведь от моей комнаты до кухни десять метров.

Ну и что! - сказала соседка. - Все равно не поднимаются!

И она вышла.

Разве я топаю? - удивилась девочка. - Я даже без туфель!

Мы с ней вместе в школе учились, - сказала артистка, - и когда-то ее приняли в кружок танцев. И она была очень красивой, по-настоящему красивой. Только она не хотела танцевать. Она вообще ничего не хотела. А люди, которые ничего не хотят, очень быстро стареют и становятся некрасивыми. Теперь ты понимаешь, о чем я тебе говорила?

У меня есть балетная пачка. Она очень счастливая. Иди сюда, я посмотрю, как мне ее ушить, чтобы она пришлась тебе впору…

Девочка, которая хотела танцевать, бежала домой. Нет, она не бежала. Она танцевала, кружилась. И золотые листья взлетали с осеннего тротуара, вились вокруг нее, танцевали с ней вместе. И счастье девочки было таким огромным, какого не бывает даже во сне. Это было невозможное счастье. Девочка не только хотела танцевать, она уже танцевала!

Разве я виноват, что меня отовсюду исключают? Вот в хоре, ну что я такого сделал? Подумаешь, Новикова щипнул, когда он свое дурацкое соло исполнял. Читать...

Галя Серебрякова и Маруся Ильина встретились, как всегда, у ворот и вместе пошли в школу.

Давным давно в городе Санкт - Петербурге жила девочка, которую звали Аврора. Родилась она в семье купца и швеи. В семье у них было трое дочерей. Самая старшая дочь была певицей и выступала в театре. Средняя дочь была ткачихой и ткала для многих людей очень красивую одежду. А Аврора очень хотела стать балериной и как - то раз попросила у своих родителей, что чтобы они отдали её в балет.
На следующий день сбылась мечта Авроры. Она пришла на балет и стала учиться ему. Сначала занятия показались ей очень трудным, потому что она никогда не занималась балетом, но потом у неё стали получаться самые сложные движения, и балет ей очень понравился. Преподаватели очень любили Аврору, потому что она была очень доброй, милой и никогда никому не завидовала. А сама Аврора была стройной, красивой и очень артистичной девочкой.
Но какие же танцы без различных конкурсов? Каждый год проходило много конкурсов по балету, и Аврора очень хотела в них участвовать, но каждый год её никуда не брали, и Аврора очень расстраивалась. А не брали её потому что она мало занималась балетом. На конкурсы брали тех девочек, которые занимались уже много лет.
Как - то раз после очередного набора на конкурс, Аврора пришла домой очень расстроенная, потому что её опять не взяли. Она зашла в свою комнату, посмотрела в окошко, поиграла в куклы и увидела, что за окном уже темнеет. Тогда Аврора решила лечь спать. Только она задремала, её разбудил стук в окно. Аврора сильно испугалась и открыла глаза. Она не поверила своим глазам, когда увидела красивый воздушный шар, а на нём сидела очень красивая фея. Аврора встала с кровати и подошла к фее. Фея сказала Авроре: « Я добрая волшебница из сказочной страны, а зовут меня Алиана. Если полетишь со мной на воздушном шаре, то твоя мечта танцевать на большой сцене театра сбудется. Но есть одно условие. Ты должна научить жителей моей страны танцевать балет». Аврора очень любила свою семью и спросила: « А как же моя семья, как же они будут без меня, они же меня потеряют?» Услышав это, фея улыбнулась и сказала: « Не волнуйся, твоя семья тебя не потеряет, потому что в моей волшебной стране время идёт медленнее, чем в твоей. Ты поедешь ко мне в страну на день, а в твоей стране пройдёт всего лишь одна ночь. А под утро ты будешь уже дома. » Авроре всё это понравилось, она села в воздушный шар рядом с феей, и они вместе полетели в волшебную страну. Они взлетели в небо и скрылись за тёмными облаками. Через несколько минут они уже были в красивой, просторной и яркой волшебной стране. Потом приземлились на мягком зелёном поле около дома феи. После этого Алиана повела Аврору к жителям её волшебной страны. Жители вели себя так, как будто они уже давно знают гостью. Когда в волшебной стране стало темнеть, то волшебница поселила Аврору у себя в доме.
На следующий день Алиана разбудила, накормила Аврору и повела её на главную площадь волшебной страны. А на площади уже стояла толпа желающих, которые хотели научиться танцевать балет. Аврора встала на середину сцены и стала показывать жителям различные движения. Жителям волшебной страны очень понравился балет, и они с удовольствием обучались ему.
Когда занятия окончились, Аврора вернулась домой к Алиане. Фея поблагодарила Аврору за её уроки балета и в память о волшебной стране подарила ей волшебные пуанты. Когда Аврора наденет эти пуанты, то она будет танцевать красивее всех. Аврора была очень рада этому подарку. Она поблагодарила Алиану и попросила фею отвезти её домой. Алиана с Авророй вышли на улицу, сели на воздушный шар и стали подниматься в воздух, а когда посмотрели вниз, то увидели внизу много народу, которые махали рукой Авроре. Вскоре они скрылись в облаках и через несколько минут Аврора увидела свой дом, к которому они приближались. Когда они подлетели к окну Авроры, Алиана попрощалась с Аврорй и полетела в свою страну, а Аврора незаметно влезла в окно своей комнаты и легла спать. Но она долго не могла уснуть, потому что думала обо всём, что с ней сегодня произошло. Но всё-таки уснула.
На следующее утро Аврора проснулась и с радостью вспоминала всё вчерашнее. Но мечтать было некогда, потому что ей надо было собираться на занятия по балету. Она пришла на занятия и узнала, что сегодня будут набирать самых лучших балерин в самый лучший спектакль. Когда жюри выбирало балерин для спектакля, то на Авроре были надеты счастливые пуанты, которые подарила ей Алиана. Аврора танцевала лучше всех, а жюри просто поражалось ею. Когда жюри оглашало результаты, то на главную роль утвердили Аврору и она этому очень обрадовалась! И сбылась самая долгожданная мечта Авроры танцевать в большом театре!
А когда Аврора стала взрослой девушкой, то она была очень знаменитой в Санкт – Петербурге. А когда у Авроры появились внуки и внучки, то она с удовольствием рассказывала им свою судьбу, а особенно они любили рассказы об Алиане.
Тут и сказке конец.

Девочка, которая хотела танцевать

Знаменитая артистка выступала в школе, в которой она раньше училась. Поэтому артистка очень волновалась, хоть и привыкла выступать. Ведь в школе работали еще учителя, которые учили ее. Да и сама школа, стены, даже какой-то особенный запах, запах именно этой школы, который она помнила с детства, - все это волновало ее. Она помнила сцену, где впервые выступала с единственным четверостишием. Она тогда растерялась, и когда подошла ее очередь читать, почему-то охрипла и не смогла вымолвить ни слова. Хорошо, что ее выручила Наташка Сольцова, которая помнила текст.

До выступления к артистке подошел старый учитель физики и сказал, улыбаясь:

Ты, конечно, не будешь говорить детям, что хорошо училась по физике?

Нет, что вы…

Это я так, шучу, чтоб ты знала о моем присутствии…

И артистка вдруг подумала, что можно говорить попроще, не боясь учителей.

Я не знаю, что сказать вам, ребята, - начала она. - Я не умею говорить. В этой школе я училась. И вместе со мной учились хорошие люди. И каждый раз, когда я получаю новую роль, я вспоминаю школу, моих учителей и товарищей… Я помню почти всех, иногда даже играю кого-нибудь из них. Хорошая память обязательно должна быть у актера.

А как вы поступили в театральный институт?

Я залезла на стенку.

Как это - на стенку?

А мне задали такой этюд - сделать вид, будто я залезаю на стенку. Сказали, что если я не залезу, то меня не возьмут. И я залезла…

Искусство требует жертв, - важно сказала одна из девочек.

Все засмеялись.

Я так не думаю, - сказала артистка. - Вся моя жизнь была бы жертвой, если б я не стала актрисой. Искусство - это удовольствие и самое большое счастье. Счастье прежде всего для меня самой.

Скажите, пожалуйста, а вы долго учились танцевать?

Я танцую всю жизнь.

С четырех лет, да?

Всю жизнь.

Станцуйте нам, пожалуйста, - попросила учительница пения. - Я вам сыграю!

Артистка подумала о том, что танцевать гораздо легче, чем говорить. И согласилась. Учительница пения села за рояль и стала играть вальс из спектакля «Русалочка». Артистка совсем по-девчоночьи тряхнула головой и начала танцевать. Вначале движения ее были немного скованны, потому что она всегда волновалась именно на этой школьной сцене, но потом она подчинилась музыке, будто забыла о зрителях, закружилась, заколдовала, лицо ее стало прекрасным и значительным. Она танцевала, нет, просто летала по сцене.

Ребята смотрели на нее, раскрыв рты, и никто ничего не говорил. Слова были ни к чему, это всем ясно.

В первом ряду сидела девочка с запрокинутым лицом. Она сидела так потому, что если не запрокинуть лицо, то можно заплакать. А ей было стыдно плакать при всех.

Артистка кончила танцевать и смущенно, растерянно улыбнулась. Она всегда смущалась после окончания танца, и лицо у нее дрожало. Но она все-таки заметила девочку в первом ряду, которая с трудом сдерживала слезы. Что-то знакомое почудилось артистке в лице девочки, настолько знакомое, что она задержала на ней взгляд, хоть и понимала, что неприлично рассматривать человека, собравшегося плакать.

Но ведь в спектакле вы танцевали совсем иначе, - сказала учительница пения.

Да. Я всегда танцую по-разному…

А почему?

Не знаю. Это зависит от многого. От настроения, от погоды… - Артистка развела руками, не зная, как объяснить все проще.

Потом стали приходить записки. В записках спрашивали, что надо делать для того, чтоб стать актером, обязательно ли будущему актеру быть отличником и совпадает ли ее последняя роль с ее характером.

Она сказала, что актером может быть всякий, кто этого по-настоящему хочет, но что хотеть этого очень трудно, что отличником быть не обязательно, но желательно, что роль Русалочки с ее характером не совпадает.

На одну записку артистка не ответила.

Вот эта записка: «Я хочу танцевать, но меня не приняли даже в кружок. И еще я некрасивая. Что делать?»

Почему-то артистке совсем не хотелось отвечать на этот вопрос при всех, к тому же ей показалось, что она знает, кто написал записку, потому что лицо девочки с первого ряда, показавшееся ей знакомым, было таким ожидающим! Артистка сказала:

Тут есть еще одна записка, от одной девочки. Пусть она подойдет ко мне потом.

Сказав это, артистка поняла, что не ошиблась и совершенно верно угадала, кто написал записку, - так засветилось лицо девочки с первого ряда.

Девочка догнала ее на улице.

Это я написала записку, - сказала она.

Я же не слепая. Я видела твое лицо.

И вы заметили, что я некрасивая?

Это тебе кажется. Мне нравится твое лицо.

Зато коленки… Вы видите, какие у меня ужасные коленки? Я хочу танцевать, а меня не берут. Говорят, коленки торчат. А потом стали мне ногу назад загибать, а мне больно. Говорят, что я не гожусь. А я не могу не танцевать.

Так и танцуй себе на здоровье.

Но меня не принимают.

Меня тоже не принимали, - печально сказала артистка.

Как, разве вы не учились?

Только уже в институте. Да и то по танцу у меня всегда была тройка.

Так как же вы теперь так здорово танцуете?

Я всегда хотела танцевать.

Вы так часто говорите хотела …

Потому что это главное. И вообще идем ко мне в гости. И будем вместе танцевать.

Вы? Со мной?!!

Конечно. У меня дома много пластинок.

Девочка засияла от такого счастья. Она не заметила, что артистка была рада не меньше ее. У артистки не было детей, но она их очень любила. В школе она даже была пионервожатой в младшем классе. И завидовала учителям, ругала себя за то, что не стала учительницей, хоть и чувствовала, что учительский труд ничуть не легче актерского. Потому-то она и обрадовалась знакомству с девочкой, которая хотела танцевать.

Ей очень нравилось лицо девочки. Ей казалось, что когда-то она уже видела это лицо: толстогубое и беззащитное. Почему-то хотелось защищать человека с таким лицом.

По дороге они зашли в магазин и купили пельменей, пирожных, сгущенного молока и конфет. Потом еще зашли в рыбный магазин и купили салаки для кошки по имени Пепита.

Артистка жила в большой коммунальной квартире. Когда они шли по коридору, навстречу им попалась некрасивая пожилая женщина.

Опять кошка орет, как сумасшедшая! Опять ты где-то ходишь, - зло проговорила она.

Кошка была совсем маленькая, просто котенок. Она спала на своем коврике, и только почувствовав запах рыбы, проснулась и кинулась к сетке с салакой.

Я пойду приготовлю обед для нас и Пепиты, а ты можешь послушать музыку. Вот проигрыватель, вот пластинки.

Артистка вышла, а девочка поставила Венгерские танцы Брамса и стала играть с кошкой.

Артистка готовила обед и думала о девочке, которая хочет танцевать. Где она видела это лицо? Почему обратила внимание на девочку? Потом она вспомнила про то, как сама была девочкой и как ее тоже не принимали в хореографический кружок, потому что у нее торчали коленки и ей было больно, когда балетмейстер загибал ногу назад.

…Она стала танцевать сама. Но сначала она придумывала пьесы. В них играли ребята со всего двора. Правда, ей доставались самые плохие роли, потому что она никогда не умела командовать, и власть была в руках Вики Седовой. Вика была очень красивая и потому очень гордая. Она не потерпела бы, чтобы кто-то другой играл главные роли. Вика жила с ней в одной квартире, и днем, когда взрослые уходили на работу, их квартира превращалась в театр. Поперек коридора вешалось два одеяла, изображающих занавес, перед занавесом ставились все имеющиеся в квартире стулья и табуретки, на которых и усаживались зрители. Вначале зрителей было немного, но потом, когда все няньки и бабушки прослышали про спектакли, они стали являться со своими детьми, а иногда даже оставляли детей в «театре», а сами уходили по делам. Когда репертуар исчерпывался, то Зойка (так звали артистку) тут же сочиняла новую пьесу, а Вика быстренько распределяла роли, потому что считала, что только она одна и может это сделать. Главные роли она, конечно, брала себе, а Зойке давала второстепенные, а если и не второстепенные, то такие, в которых нужно быть некрасивой. Однажды, правда, Зойка играла главную роль - негритенка по прозвищу Снежок, но это только потому, что Вика не хотела пачкать себе лицо жженой пробкой. Этот спектакль зрители любили больше всего.

Уж очень ребятам нравилось, как негритенок Снежок вдруг выхватывал из кармана красный галстук и, размахивая перед носом злой учительницы-расистки галстуком, кричал:

Ни-ко-гда! Ни-ко-гда мы не будем рабами!

Однако Вику успех этого спектакля раздражал, и однажды, когда негритенок Снежок произносил финальные слова, она размахнулась и изо всей силы ударила Зойку по лицу. Тогда их сосед Сережка, который играл сына миллионера, выскочил на сцену и залепил Вике довольно увесистую оплеуху. Вика была девчонка сильная, старше Сережки, да и ростом больше. К тому же она умела и любила драться, не заботясь о последствиях. Сережка ни за что не справился бы с Викой, если б не зрители. Им не нравилась злая учительница-расистка, которая бьет негритенка Снежка, поэтому они бросились к дерущимся, и Вике здорово влетело.

После этого случая Вика перестала со всеми разговаривать, и концерты устраивались без ее участия. Она попыталась мешать концертам, но Сережка с Витькой Петуховым несколько раз умудрялись запереть ее в ванной, чтоб не мешала. Потом все как-то помирились, и жизнь потекла по-прежнему. Правда, Вика уже не дралась на сцене, но командовала, как и раньше. Она, например, считала, что умеет петь, хотя дворник тетя Маша, которая ходила на спектакли, как-то сказала вслух, что Викино пение похоже на вой ветра в трубе. (После этого Вика стащила у тети Маши метлу.) Зойке, да и другим ребятам, расхотелось устраивать концерты и сочинять пьесы. Зойка сидела дома, заводила грустные пластинки и танцевала в одиночестве. Ей нравилось танцевать и даже казалось, что она хорошо танцует. Поэтому она и решила поступить в хореографический кружок.

Прежде всего она пришла в школьный кружок. Ей проиграли какую-то польку, она старательно протанцевала ее. Балетмейстер похвалила, а потом стала выворачивать ей ноги, проверяя их на гибкость. Это было очень больно, Зойка закусила губу, но все-таки заплакала.

Не пойдет, - холодно сказала балетмейстер.

Потом Зойка пошла в детский кружок при Доме культуры. Там она тоже вначале танцевала польку, а потом опять плакала, когда ей выворачивали ноги. Напрасно она умоляла балетмейстера позволить ей хотя бы присутствовать на занятиях, - та была неумолима. Она сказала, что с такими коленками и слабыми ногами танцевать нельзя. Сказала, что не видит для Зойки никакой перспективы.

Только в Доме пионеров нашлась женщина, которая позволила Зойке присутствовать на занятиях, хотя на сцену ее никогда не выпускала. Она вообще вспоминала про Зойку только тогда, когда другие ребята теряли ритм и чувство музыки. Тогда она говорила:

Смотрите на Зою! Хоть она все делает и безобразно, но музыку слышит.

Приходя домой из школы, Зойка становилась у большого зеркала и командовала сама себе:

Плие! Батман плие! Гранд батман плие! Балансэ, балансэ! Первая позиция! Вторая позиция! Руки!

Коленки не подчинялись. Они выпирали. Руки с нелепо растопыренными пальцами гребли воздух. Плечи были напряжены.

Тогда она заводила танец Анитры и танцевала как умела. Она знала, кто такая Анитра. Это ужасная, хищная женщина, та, из-за которой Пер-Гюнт позабыл про Сольвейг. Ну и пусть у этой ужасной Анитры выпирают коленки, для такой, как она, и не нужно особой грации. Зато музыка стремительная, колдовская, такая, которая заставляет тебя забыть обо всем на свете и только танцевать, танцевать. Еще Зойка любила танцевать «Вальпургиеву ночь». Там тоже всякие черти и ведьмы, от которых вовсе не требуется идеальных коленок и всяких позиций.

Наташа Сольцова, которая тоже занималась в Доме пионеров в хореографическом кружке, уехала в другой город. Перед отъездом она подарила Зойке свою великолепную белую пачку, разрисованную золотыми кленовыми листьями. Эту пачку Наташе сделала ее мама, которая была художницей. Пачке завидовали все девочки в кружке, но Наташа подарила ее Зойке, потому что они дружили и еще потому, что Наташина мама очень любила Зойку и даже нарисовала Зойкин портрет.

Прийти в этой пачке в кружок Зойка постеснялась. Она спрятала пачку в тумбу письменного стола и надевала ее только тогда, когда никого не было дома. Но коленки выпирали! Казалось, вот она, легкость, музыка несет тебя, не чуешь под собой ног, тебя кружит сама не знаешь что, ты летишь! И вдруг - зеркало. А в зеркале - деревянный человечек Буратино.

Однажды, когда Зойка танцевала в своей великолепной пачке, она не заметила, как вошла Вика.

Что это на тебе такое? - с трепетом спросила Вика.

Пачка… - растерялась Зойка.

Дай надеть, а?

Зойка не умела отказывать. Вика примерила пачку и решила, что не может жить без балета. На следующее занятие в кружок она пошла вместе с Зойкой. После этого занятия Зойке пришлось из кружка уйти, потому что Вика рассказала всему двору, какая Зойка неуклюжая, как ее все время ругает руководительница кружка, как она ничего не умеет делать, но при этом еще смеет надевать великолепную балетную пачку.

Вику в кружок приняли сразу. У нее не выпирали коленки, ей не было больно, когда ей выворачивали ноги, она сразу усвоила все позиции…

Ну зачем тебе эта пачка? - сказала Вика. - Ты все равно никогда не будешь танцевать! Дай поносить!

Пачку она Зойке не вернула. Чудесную пачку, разрисованную золотыми листьями! Самую красивую пачку на свете.

Потом Зойка поступила в драматический кружок. Кружком руководил совсем молодой и очень добрый артист. Зойка играла Золушку, пела и танцевала на королевском балу, и никто не кричал ужасных слов вроде «плие» или «первая позиция». Она просто пела и танцевала, как ей хотелось. Потом ее приняли в театральный институт, потому что она залезла на стенку. Если б ей приказали пролезть в игольное ушко, она бы сделала и это, потому что знала - на этом свете она может быть только артисткой. Люди, которые принимали ее в институт, наверное, почувствовали это…

Артистка сварила пельмени и салаку для Пепиты и пошла в свою комнату. Девочка-гостья танцевала Венгерский танец. Она летала по комнате, лицо ее было до боли счастливым. И артистка вдруг поняла, откуда она знает это лицо. Она подбежала к письменному столу, вынула старый плюшевый альбом, начала быстро листать страницы, пока не нашла того, что искала. Она смотрела то на фотографию, то на смущенно застывшую девочку.

Взгляни! - сказала она.

Девочка заглянула в альбом и попятилась.

Кто это? - прошептала девочка.

Это я в твоем возрасте.

Но как же вы стали такой красивой?

Я всегда хотела танцевать, вот и все.

Я тоже хочу танцевать!

Тогда снимай туфли и слушай меня. Мы будем танцевать под музыку Моцарта. Эта музыка вначале кажется очень радостной и утренней, но она - не о радости, не только о радости, а скорее о воспоминании радости. Она - как сон о счастье. Счастье, которое нам снится, всегда огромно. Счастливые сны надо помнить. Танцуй, как чувствуешь… Вспомни лучшие сны. Танцуй, девочка!

Артистка смотрела на девочку и думала о том, что девочка непременно будет танцевать. Эта девочка была похожа на нее, маленькую Зойку, и кто-то непременно должен был ей помочь.

В дверь постучали. В комнату вошла пожилая соседка.

Опять топот? - сказала она. - У меня из-за тебя пироги не поднимаются.

Послушай, Вика, - сказала артистка, - ведь от моей комнаты до кухни десять метров.

Ну и что! - сказала соседка. - Все равно не поднимаются!

И она вышла.

Разве я топаю? - удивилась девочка. - Я даже без туфель!

Мы с ней вместе в школе учились, - сказала артистка, - и когда-то ее приняли в кружок танцев. И она была очень красивой, по-настоящему красивой. Только она не хотела танцевать. Она вообще ничего не хотела. А люди, которые ничего не хотят, очень быстро стареют и становятся некрасивыми. Теперь ты понимаешь, о чем я тебе говорила?

У меня есть балетная пачка. Она очень счастливая. Иди сюда, я посмотрю, как мне ее ушить, чтобы она пришлась тебе впору…

Девочка, которая хотела танцевать, бежала домой. Нет, она не бежала. Она танцевала, кружилась. И золотые листья взлетали с осеннего тротуара, вились вокруг нее, танцевали с ней вместе. И счастье девочки было таким огромным, какого не бывает даже во сне. Это было невозможное счастье. Девочка не только хотела танцевать, она уже танцевала!