Омар Хайям ― прекрасный учитель мудрости жизни. Даже, невзирая на века, его рифмованные афористические четверостишия ― рубаи ― не стали менее интересными для новых поколений, не устарели ни на одно слово и не утратили своей актуальности.

Каждая из четырех строк стихов Омара Хайяма написана для человека и о человеке: о его вечных проблемах, о земных горестях и радостях, о смысле жизни и его поисках.

Смысл множества книг, написанных о человеке и его духовных переживаниях, мог бы легко уместиться в любом из стихов Омара Хайяма.

Своим мастерством он смог превратить каждое стихотворение в маленькую философскую притчу, в ответ на многие извечные вопросы нашего земного бытия.

Главный посыл всего творчества Омара Хайяма ― человек безоговорочно имеет право на счастье в этом бренном мире и имеет право быть самим собой на протяжении всей не такой уж и долгой (по мнению самого философа) жизни.

Идеал персидского мудреца ― свободный мыслящий человек, с чистой душой, человек, которому присущи мудрость, понимание, любовь и жизнерадостность.

В связи с присущей рубаи содержательностью при лаконизме формы их нельзя разбить на цитаты. Поэтому четверостишья Хайяма цитируют полностью.

Мы отобрали лучшие стихи Омара Хайяма и предлагаем вам с ними ознакомиться, чтобы потом была возможность блеснуть цитатой, показав осведомленность и знание творчества мудрого поэта.

Из всех написанных Омаром Хайямом стихов цитируют, пожалуй, чаще всего следующие строки:

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно не мало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Всего же Омару Хайяму приписывают более 5 тысяч четверостиший. Правда, исследователи его творчества сходятся на более скромных числах ― от 300 до 500 стихов.

Цитаты Омара Хайяма о жизни ― лучшие рубаи мудреца

Распределяет небо наши роли.
Мы – куклы, мы играем поневоле.
Сыграли мы – и сцена опустела,
Исчезло всё – и радости, и боли.

Всех, кто стар и кто молод, что ныне живут,
В темноте одного за другим уведут.
Жизнь дана не навек. Как до нас уходили,
Мы уйдём. И за нами – придут и уйдут.

Как жаль, что бесполезно жизнь прошла,
Что в чаше неба жизнь нас истолкла.
О горе! И моргнуть мы не успели –
Пришлось уйти, не завершив дела.

Если счастлив - от счастья, глупец, не шалей.
Если станешь несчастным - себя не жалей.
Зло с добром не вали без разбору на Бога:
Богу бедному в тысячу раз тяжелей!

Меняем реки, страны, города...
Иные двери... Новые года...
А никуда нам от себя не деться.
А если деться - только в никуда.

Ты скажешь, эта жизнь - одно мгновенье.
Ее цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведешь ее, так и пройдет,
Не забывай: она - твое творенье.

Известно, в мире все лишь суета сует:
Будь весел, не горюй, стоит на этом свет.
Что было, то прошло, что будет - неизвестно,
Так не тужи о том, чего сегодня нет.

Мы источник веселья - и скорби рудник.
Мы вместилище скверны - и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир - многолик.
Он ничтожен - и он же безмерно велик!

Не станет нас. А миру - хоть бы что.
Исчезнет след. А миру - хоть бы что.
Нас не было, а он - сиял и будет!
Исчезнем мы. А миру - хоть бы что.

Так как вечных законов твой ум не постиг -
Волноваться смешно из-за мелких интриг.
Так как Бог в небесах неизменно велик -
Будь спокоен и весел, цени этот миг.

То, что судьба тебе решила дать,
Нельзя не увеличить, ни отнять.
Заботься не о том, чем не владеешь,
А от того, что есть, свободным стать.

Чья рука этот круг вековой разомкнет?
Кто конец и начало у круга найдет?
И никто не открыл еще роду людскому -
Как, откуда, зачем наш приход и уход.

Тает жизнь и уходит, как речка, в песок,
Неизвестен конец, и неведом исток.
Превращает нас в пепел небесное пламя,
Даже дыма не видно – владыка жесток.

В мир пришёл я, но не было небо встревожено.
Умер я. Но сиянье светил не умножено.
И никто не сказал мне – зачем я рождён
И зачем второпях моя жизнь уничтожена?

Мне не страшны ни смерть, ни мрачный ад,
Иному миру буду больше рад.
Дана мне Богом жизнь на подержанье,
Верну, когда придёт пора, назад.

Не бойся бед – не вечен их черёд.
Что б ни постигло, с жизнью всё пройдёт.
Насущный миг сумей сберечь веселью,
А не боязни перед тем, что ждёт.

Мы чистыми пришли и осквернились,
Мы радостью цвели и огорчились.
Сердца сожгли слезами, жизнь напрасно
Растратили и под землёю скрылись.

В этом мире любовь – украшенье людей,
Быть лишенным любви – это быть без друзей.
Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло
Тот – осел, хоть не носит ослиных ушей.

Благородство страданием, друг, рождено,
Стать жемчужиной - всякой ли капле дано?
Можешь все потерять, сбереги только душу, -
Чаша снова наполнится, было б вино.

Если есть у тебя для жилья закуток –
В наше подлое время – и хлеба кусок,
Если ты никому не слуга, не хозяин –
Счастлив ты и во истину духом высок.

Стоит отметить, что интересы Хайяма не ограничивались лишь поэзией. Он знаменит, в частности, как создатель астрономического солнечного календаря, который до сих пор используется в качестве официального в Иране и Афганистане, как ученый Хайям внес вклад в алгебру построением классификации кубических уравнений и их решением с помощью конических сечений.

Всегда говори кратко – только суть. Такова беседа настоящего мужчины. Пара ушей – одинокий язык. Два раза внимай и слушай – рот открывай лишь раз.

Человек – это истина мира, венец, знает это не каждый, а только мудрец.

Чем ниже человек душой, тем выше задирает нос. Он носом тянется туда, куда душою не дорос.

Источник радости и море скорби – это люди. Как и емкость скверны, и прозрачный родник. Человек отражается в тысяче зеркал – он меняет личину, как хамелеон, одновременно являясь ничтожеством и безмерно великим.

Вы даже не замечаете, что ваши мечты сбываются, вам всего всегда мало!

Глупец ищет счастья вдали, мудрый растит его рядом с собой.

Капля стала плакать, что рассталась с морем, море засмеялось над наивным горем.

Когда в человека кидаешь грязь, помни - до него она может не долететь, а на твоих руках останется.

Лучше кости глодать, чем прельститься сластями за столом у мерзавцев, имеющих власть.

Если подлый лекарство нальет тебе - вылей! Если мудрый нальет тебе яду - прими!

В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства.

Любовь может обойтись без взаимности, но дружба никогда.

Ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Меня никогда не отталкивала бедность человека, другое дело, если бедны его душа и помыслы.

В этой тленной Вселенной в положенный срок превращаются в прах человек и цветок, кабы прах испарялся у нас из под ног – с неба лился б на землю кровавый поток.

Страсть не может с глубокой любовью дружить, если сможет, то вместе недолго им быть.

О будущем и прошлом не печалься, Сегодняшнему счастью цену знай.

«Омар Хайям»

Цитаты Хайяма в стихах:

В этом мире неверном не будь дураком:
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом.
Твердым оком взгляни на ближайшего друга
Друг, возможно, окажется злейшим врагом.

Общаясь с дураком, не оберешься срама.
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.

Один не разберет чем пахнут розы.
Другой из горьких трав добудет мед.
Дай хлеба одному – на век запомнит.
Другому жизнь пожертвуй – не поймет.

Часть людей обольщается жизнью земной,
Часть - в мечтах обращается к жизни иной.
Смерть - стена. И при жизни никто не узнает
Высшей истины, скрытой за этой стеной.

Что Творец нам однажды отмерил, друзья,
Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.
Постараемся с толком истратить все это,
На чужое не зарясь, взаймы не прося.

Благородство страданием, друг, рождено,
Стать жемчужиной – всякой ли капле дано?
Можешь всё потерять, сбереги только душу,
Чаша снова наполнится, было б вино.

Я – безбожник. Таким сотворил меня бог.

Рады б грешники в рай – да не знают дорог.

Бог дает, Бог берет – вот и весь тебе сказ!
Что к чему – остается загадкой для нас.
Сколько жить, сколько пить – отмеряют на глаз,
Да и то норовят недолить каждый раз.

Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц,
То кого же прикажете в рай допускать?

В божий храм не пускайте меня на порог.
Я – безбожник. Таким сотворил меня Бог.
Я подобен блуднице, чья вера – порок.
Рады б грешники в рай, да не знают дорог.

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

* * *

Без хмеля и улыбок – что за жизнь?
Без сладких звуков флейты – что за жизнь?
Все, что на солнце видишь, – стоит мало.
Но на пиру в огнях светла и жизнь!

* * *

Один припев у Мудрости моей:
«Жизнь коротка, – так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя – куда глупей!»

* * *

Живи, безумец!.. Трать, пока богат!
Ведь ты же сам – не драгоценный клад.
И не мечтай – не сговорятся воры
Тебя из гроба вытащить назад!

* * *

Ты обойден наградой? Позабудь.
Дни вереницей мчатся? Позабудь.
Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни
Мог и не той страницей шевельнуть…

* * *

Что там, за ветхой занавеской Тьмы
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском рухнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.

* * *

Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили.
И в темный ящик сунут на покой.

* * *

Мир с пегой клячей можно бы сравнить,
А этот всадник, – кем он может быть?
«Ни в день, ни в ночь, – он ни во что не верит!»
– А где же силы он берет, чтоб жить?

* * *

Умчалась Юность – беглая весна -
К подземным царствам в ореоле сна,
Как чудо-птица, с ласковым коварством,
Вилась, сияла здесь – и не видна…

* * *

Мечтанья прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред?
Что, если б выпал снег в пустыне знойной?
Час или два лучей – и снега нет!

* * *

«Мир громоздит такие горы зол!
Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»
Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,
Сияющих алмазов ты б нашел!

* * *

Проходит жизнь – летучий караван.
Привал недолог… Полон ли стакан?
Красавица, ко мне! Опустит полог
Над сонным счастьем дремлющий туман.

* * *

В одном соблазне юном – чувствуй все!
В одном напеве струнном – слушай все!
Не уходи в темнеющие дали:
Живи в короткой яркой полосе.

* * *

Добро и зло враждуют: мир в огне.
А что же небо? Небо – в стороне.
Проклятия и яростные гимны
Не долетают к синей вышине.

* * *

На блестку дней, зажатую в руке,
Не купишь Тайны где-то вдалеке.
А тут – и ложь на волосок от Правды,
И жизнь твоя – сама на волоске.

* * *

Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.

* * *

Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки – огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?

* * *

Подвижники изнемогли от дум.
А тайны те же сушат мудрый ум.
Нам, неучам, – сок винограда свежий,
А им, великим, – высохший изюм!

* * *

Что мне блаженства райские – «потом»?
Прошу сейчас, наличными, вином…
В кредит – не верю! И на что мне Слава:
Под самым ухом – барабанный гром?!

* * *

Вино не только друг. Вино – мудрец:
С ним разнотолкам, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец.

* * *

Как перед светлым, царственным вождем,
Как перед алым, огненным мечом -
Теней и страхов черная зараза -
Орда врагов, бежит перед вином!

* * *

Вина! – Другого я и не прошу.
Любви! – Другого я и не прошу.
«А небеса дадут тебе прощенье?»
Не предлагают, – я и не прошу.

* * *

Ты опьянел – и радуйся, Хайям!
Ты победил – и радуйся. Хайям!
Придет Ничто – прикончит эти бредни…
Еще ты жив – и радуйся, Хайям.

* * *

В словах Корана многое умно,
Но учит той же мудрости вино.
На каждом кубке – жизненная пропись:
«Прильни устами – и увидишь дно!»

* * *

Я у вина – что ива у ручья:
Поит мой корень пенная струя.
Так Бог судил! О чем-нибудь он думал?
И брось я пить, – его подвел бы я!

* * *

Блеск диадемы, шелковый тюрбан,
Я все отдам, – и власть твою, султан,
Отдам святошу с четками в придачу
За звуки флейты и… еще стакан!

* * *

В учености – ни смысла, ни границ.
Откроет больше тайный взмах ресниц.
Пей! Книга Жизни кончится печально.
Укрась вином мелькание границ!

* * *

Все царства мира – за стакан вина!
Всю мудрость книг – за остроту вина!
Все почести – за блеск и бархат винный!
Всю музыку – за бульканье вина!

* * *

Прах мудрецов – уныл, мой юный друг.
Развеяна их жизнь, мой юный друг.
«Но нам звучат их гордые уроки!»
А это ветер слов, мой юный друг.

* * *

Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.

* * *

Для раненой любви вина готовь!
Мускатного и алого, как кровь.
Залей пожар, бессонный, затаенный,
И в струнный шелк запутай душу вновь.

* * *

В том не любовь, кто буйством не томим,
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь – костер, пылающий, бессонный…
Влюбленный ранен. Он – неисцелим!

* * *

До щек ее добраться – нежных роз?
Сначала в сердце тысячи заноз!
Так гребень: в зубья мелкие изрежут,
Чтоб слаще плавал в роскоши волос!

* * *

Пока хоть искры ветер не унес, -
Воспламеняй ее весельем лоз!
Пока хоть тень осталась прежней силы, -
Распутывай узлы душистых кос!

* * *

Ты – воин с сетью: уловляй сердца!
Кувшин вина – и в тень у деревца.
Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной.
Дан ненадолго лунный блеск лица».

* * *

«Не пей, Хайям!» Ну, как им объяснить,
Что в темноте я не согласен жить!
А блеск вина и взор лукавый милой -
Вот два блестящих повода, чтоб пить!

* * *

Мне говорят: «Хайям, не пей вина!»
А как же быть? Лишь пьяному слышна
Речь гиацинта нежная тюльпану,
Которой мне не говорит она!

* * *

Развеселись!.. В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!

* * *

Любовь вначале – ласкова всегда.
В воспоминаньях – ласкова всегда.
А любишь – боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем – всегда.

* * *

Шиповник алый нежен? Ты – нежней.
Китайский идол пышен? Ты – пышней.
Слаб шахматный король пред королевой?
Но я, глупец, перед тобой слабей!

* * *

Любви несем мы жизнь – последний дар?
Над сердцем близко занесен удар.
Но и за миг до гибели – дай губы,
О, сладостная чаша нежных чар!

* * *

«Наш мир – аллея молодая роз,
Хор соловьев и болтовня стрекоз».
А осенью? «Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распушенных волос…»

* * *

«Стихий – четыре. Чувств как будто пять,
И сто загадок». Стоит ли считать?
Сыграй на лютне, – говор лютни сладок:
В нем ветер жизни – мастер опьянять…

* * *

В небесном кубке – хмель воздушных роз.
Разбей стекло тщеславно-мелких грез!
К чему тревоги, почести, мечтанья?
Звон тихий струн… и нежный шелк волос…

* * *

Не ты один несчастлив. Не гневи
Упорством Неба. Силы обнови
На молодой груди, упруго нежной…
Найдешь восторг. И не ищи любви.

* * *

Я снова молод. Алое вино,
Дай радости душе! А заодно
Дай горечи и терпкой, и душистой…
Жизнь – горькое и пьяное вино!

* * *

Сегодня оргия, – c моей женой,
Бесплодной дочкой Мудрости пустой,
Я развожусь! Друзья, и я в восторге,
И я женюсь на дочке лоз простой…

* * *

Не видели Венера и Луна
Земного блеска сладостней вина.
Продать вино? Хоть золото и веско, -
Ошибка бедных продавцов ясна.

* * *

Рубин огромный солнца засиял
В моем вине: заря! Возьми сандал:
Один кусок – певучей лютней сделай,
Другой – зажги, чтоб мир благоухал.

* * *

«Слаб человек – судьбы неверный раб,
Изобличенный я бесстыдный раб!»
Особенно в любви. Я сам, я первый
Всегда неверен и ко многим слаб.

* * *

Сковал нам руки темный обруч дней -
Дней без вина, без помыслов о ней…
Скупое время и за них взимает
Всю цену полных, настоящих дней!

* * *

На тайну жизни – где б хотя намек?
В ночных скитаньях – где хоть огонек?
Под колесом, в неугасимой пытке
Сгорают души. Где же хоть дымок?

* * *

Как мир хорош, как свеж огонь денниц!
И нет Творца, пред кем упасть бы ниц.
Но розы льнут, восторгом манят губы…
Не трогай лютни: будем слушать птиц.

* * *

Пируй! Опять настроишься на лад.
Что забегать вперед или назад! -
На празднике свободы тесен разум:
Он – наш тюремный будничный халат.

* * *

Пустое счастье – выскочка, не друг!
Вот с молодым вином – я старый друг!
Люблю погладить благородный кубок:
В нем кровь кипит. В нем чувствуется друг.

* * *

Жил пьяница. Вина кувшинов семь
В него влезало. Так казалось всем.
И сам он был – пустой кувшин из глины…
На днях разбился… Вдребезги! Совсем!

* * *

Дни – волны рек в минутном серебре,
Песка пустыни в тающей игре.
Живи Сегодня. А Вчера и Завтра
Не так нужны в земном календаре.

* * *

Как жутко звездной ночью! Сам не свой.
Дрожишь, затерян в бездне мировой.
А звезды в буйном головокруженье
Несутся мимо, в вечность, по кривой…

* * *

Осенний дождь посеял капли в сад.
Взошли цветы. Пестреют и горят.
Но в чашу лилий брызни алым хмелем -
Как синий дым магнолий аромат…

* * *

Я стар. Любовь моя к тебе – дурман.
С утра вином из фиников я пьян.
Где роза дней? Ощипана жестоко.
Унижен я любовью, жизнью пьян!

* * *

Что жизнь? Базар… Там друга не ищи.
Что жизнь? Ушиб… Лекарства не ищи.
Сам не меняйся. Людям улыбайся.
Но у людей улыбок – не ищи.

* * *

Из горлышка кувшина на столе
Льет кровь вина. И все в ее тепле:
Правдивость, ласка, преданная дружба -
Единственная дружба на земле!

* * *

Друзей поменьше! Сам день ото дня
Туши пустые искорки огня.
А руку жмешь, – всегда подумай молча:
«Ох, замахнутся ею на меня!..»

* * *

«В честь солнца – кубок, алый наш тюльпан!
В честь алых губ – и он любовью пьян!»
Пируй, веселый! Жизнь – кулак тяжелый:
Всех опрокинет замертво в туман.

* * *

Смеялась роза: «Милый ветерок
Сорвал мой шелк, раскрыл мой кошелек,
И всю казну тычинок золотую,
Смотрите, – вольно кинул на песок».

* * *

Гнев розы: «Как, меня – царицу роз -
Возьмет торгаш и жар душистых слез
Из сердца выжжет злою болью?!» Тайна!..
Пой, соловей! «День смеха – годы слез».

* * *

Завел я грядку Мудрости в саду.
Ее лелеял, поливал – и жду…
Подходит жатва, а из грядки голос:
«Дождем пришла и ветерком уйду».

* * *

Я спрашиваю: «Чем я обладал?
Что впереди?.. Метался, бушевал…
А станешь прахом, и промолвят люди:
«Пожар короткий где-то отпылал».

* * *

– Что песня, кубки, ласки без тепла? -
– Игрушки, мусор детского угла.
– А что молитвы, подвиги и жертвы?
– Сожженная и дряхлая зола.

* * *

Ночь. Ночь кругом. Изрой ее, взволнуй!
Тюрьма!.. Все он, ваш первый поцелуй,
Адам и Ева: дал нам жизнь и горечь,
Злой это был и хищный поцелуй.

* * *

– Как надрывался на заре петух!
– Он видел ясно: звезд огонь потух.
И ночь, как жизнь твоя, прошла напрасно.
А ты проспал. И знать не знаешь – глух.

* * *

Сказала рыба: «Скоро ль поплывем?
В арыке жутко – тесный водоем».
– Вот как зажарят нас, – сказала утка, -
Так все равно: хоть море будь кругом!»

* * *

«Из края в край мы к смерти держим путь.
Из края смерти нам не повернуть».
Смотри же: в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!

* * *

«Я побывал на самом дне глубин.
Взлетал к Сатурну. Нет таких кручин,
Таких сетей, чтоб я не мог распутать…»
Есть! Темный узел смерти. Он один!

* * *

«Предстанет Смерть и скосит наяву,
Безмолвных дней увядшую траву…»
Кувшин из праха моего слепите:
Я освежусь вином – и оживу.

* * *

Гончар. Кругом в базарный день шумят…
Он топчет глину, целый день подряд.
А та угасшим голосом лепечет:
«Брат, пожалей, опомнись – ты мой брат!..»

* * *

Сосуд из глины влагой разволнуй:
Услышишь лепет губ, не только струй.
Чей это прах? Целую край – и вздрогнул:
Почудилось – мне отдан поцелуй.

* * *

Нет гончара. Один я в мастерской.
Две тысячи кувшинов предо мной.
И шепчутся: «Предстанем незнакомцу
На миг толпой разряженной людской».

* * *

Кем эта ваза нежная была?
Вздыхателем! Печальна и светла.
А ручки вазы? Гибкою рукою
Она, как прежде, шею обвила.

* * *

Что алый мак? Кровь брызнула струей
Из ран султана, взятого землей.
А в гиацинте – из земли пробился
И вновь завился локон молодой.

* * *

Над зеркалом ручья дрожит цветок;
В нем женский прах: знакомый стебелек.
Не мни тюльпанов зелени прибрежной:
И в них – румянец нежный и упрек…

* * *

Сияли зори людям – и до нас!
Текли дугою звезды – и до нас!
В комочке праха сером, под ногою
Ты раздавил сиявший юный глаз.

* * *

Светает. Гаснут поздние огни.
Зажглись надежды. Так всегда, все дни!
А свечереет – вновь зажгутся свечи,
И гаснут в сердце поздние огни.

* * *

Вовлечь бы в тайный заговор Любовь!
Обнять весь мир, поднять к тебе Любовь,
Чтоб, с высоты упавший, мир разбился,
Чтоб из обломков лучшим встал он вновь!

* * *

Бог – в жилах дней. Вся жизнь -
Его игра. Из ртути он – живого серебра.
Блеснет луной, засеребрится рыбкой…
Он – гибкий весь, и смерть – Его игра.

* * *

Прощалась капля с морем – вся в слезах!
Смеялось вольно Море – все в лучах!
«Взлетай на небо, упадай на землю, -
Конец один: опять – в моих волнах».

* * *

Сомненье, вера, пыл живых страстей -
Игра воздушных мыльных пузырей:
Тот радугой блеснул, а этот – серый…
И разлетятся все! Вот жизнь людей.

* * *

Один – бегущим доверяет дням,
Другой – туманным завтрашним мечтам,
А муэдзин вещает с башни мрака:
«Глупцы! Не здесь награда, и не там!»

* * *

Вообрази себя столпом наук,
Старайся вбить, чтоб зацепиться, крюк
В провалы двух пучин – Вчера и Завтра…
А лучше – пей! Не трать пустых потуг.

* * *

Влек и меня ученых ореол.
Я смолоду их слушал, споры вел,
Сидел у них… Но той же самой дверью
Я выходил, которой и вошел.

* * *

Таинственное чудо: «Ты во мне».
Оно во тьме дано, как светоч, мне.
Брожу за ним и вечно спотыкаюсь:
Само слепое наше «Ты во мне».

* * *

Как будто был к дверям подобран ключ.
Как будто был в тумане яркий луч.
Про «Я» и «Ты» звучало откровенье…
Мгновенье – мрак! И в бездну канул ключ!

* * *

Как! Золотом заслуг платить за сор -
За эту жизнь? Навязан договор,
Должник обманут, слаб… А в суд потянут
Без разговоров. Ловкий кредитор!

* * *

Чужой стряпни вдыхать всемирный чад?!
Класть на прорехи жизни сто заплат?!
Платить убытки по счетам Вселенной?!
– Нет! Я не так усерден и богат!

* * *

Во-первых, жизнь мне дали, не спросясь.
Потом – невязка в чувствах началась.
Теперь же гонят вон… Уйду! Согласен!
Но замысел неясен: где же связь?

* * *

Ловушки, ямы на моем пути.
Их Бог расставил. И велел идти.
И все предвидел. И меня оставил.
И судит тот, кто не хотел спасти!

* * *

Наполнив жизнь соблазном ярких дней,
Наполнив душу пламенем страстей,
Бог отреченья требует: вот чаша -
Она полна: нагни – и не пролей!

* * *

Ты наше сердце в грязный ком вложил.
Ты в рай змею коварную впустил.
И человеку – Ты же обвинитель?
Скорей проси, чтоб он Тебя простил!

* * *

Ты налетел, Господь, как ураган:
Мне в рот горсть пыли бросил, мой стакан
Перевернул и хмель бесценный пролил…
Да кто из нас двоих сегодня пьян?

* * *

Я суеверно идолов любил.
Но лгут они. Ничьих не хватит сил…
Я продал имя доброе за песню,
И в мелкой кружке славу утопил.

* * *

Казнись, и душу Вечности готовь,
Давай зароки, отвергай любовь.
А там весна! Придет и вынет розы.
И покаянья плащ разорван вновь!

* * *

Все радости желанные – срывай!
Пошире кубок Счастью подставляй!
Твоих лишений Небо не оценит.
Так лейтесь, вина, песни, через край!

* * *

Монастырей, мечетей, синагог
И в них трусишек много видел Бог.
Но нет в сердцах, освобожденных солнцем,
Дурных семян: невольничьих тревог.

* * *

Вхожу в мечеть. Час поздний и глухой.
Не в жажде чуда я и не с мольбой:
Когда-то коврик я стянул отсюда,
А он истерся. Надо бы другой…

* * *

Будь вольнодумцем! Помни наш зарок:
«Святоша – узок, лицемер – жесток».
Звучит упрямо проповедь Хайяма:
«Разбойничай, но сердцем будь широк!»

* * *

Душа вином легка! Неси ей дань:
Кувшин округло-звонкий. И чекань
С любовью кубок: чтобы в нем сияла
И отражалась золотая грань.

* * *

В вине я вижу алый дух огня
И блеск иголок. Чаша для меня
Хрустальная – живой осколок неба.

Пожалуй, на Земле отыщется не так много людей, которым незнакомо имя Омара Хайяма. Иранский философ, ученый и поэт, живший в XI веке, известен, прежде всего, как создатель рубаи — лаконичных, емких и необычайно мудрых четверостиший. На протяжении девяти с лишним столетий они помогают постичь смысл бытия многим поколениям. Поучений, готовых ответов и безапелляционных определений любви и дружбы, верности и преданности, добра и зла — в рубаи Омара Хайяма вы не найдете. Напротив, бесценные изречения поэта, подобно зеркалу, отражают наши собственные размышления о вечных истинах.

Согласно историческим определениям, расположенный на пересечении караванных путей Нишапур в XI столетии был одним из наиболее крупных и значимых городов восточной Персии. Здесь находились богатейшие библиотеки, действовали медресе — школы среднего и высшего уровней. Значительную часть населения Нишапура составляли ремесленники.

Родина Омара Хайяма (историческая часть Нишапура)

Современный Нишапур

Достоверных данных о семье поэта нет. Дословно фамилия «Хайям» значит «лоточник». По этой причине некоторые историки склонны предполагать, что отец и ближайшие родственники Омара Хайяма, как и большинство жителей Нишапура, были ремесленниками. Так или иначе, а семья будущего создателя знаменитых рубаи была достаточно зажиточной. Омар смог получить весьма достойное и разностороннее образование.

Тягу к чтению и познанию научных премудростей Омар Хайям ощутил рано. Уже к восьми годам он прочел Коран, живо заинтересовался астрономией, математикой. Вначале Хайям обучался в Нишапурском медресе. В XI столетии это учебное заведение в родном городе будущего поэта считалось престижным и аристократическим. Здесь подготавливали чиновников государственной службы. По окончании медреса, поэт отправился постигать науки в Вазирабад и Самарканд.

Глубокое изучение точных и естественных дисциплин, корановедения, а также истории, теософии, философии, античной и арабской филологии и культуры — далеко не полный перечень того, чем в совершенстве овладел юный Омар за годы учебы. Однако приоритетными для него стали астрономия и математика. Хайяму еще не исполнилось двадцати пяти, когда он сделал первые выдающиеся открытия. С тех пор юному ученому стали покровительствовать меценатствующие правители Персии.

С 1068 года Хайям продолжил заниматься наукой при дворе принца Караханиды. Спустя шесть лет — стал служить царедворцем, в Исфахане. Последующее двадцатилетие стало для Омара Хайяма временем плодотворных изысканий и блестящих открытий. Ему было доверено управление дворцовой обсерваторией, составление сложных астрономических таблиц, а позже — разработка календарной реформы.

Современный Исфахан

Наряду с астрономией Хайям успешно постигал секреты астрологии: глубоко изучал нумерологию, космографию, постигал принципы безошибочного трактования звездных предзнаменований. Он довольно быстро снискал при дворце славу талантливого астролога, наделенного, к тому же, великим даром провидца. Ученый принадлежал к ближайшей свите правителя Персии, был доверенным наперсником, составителем гороскопов и предсказателем для султана.

О пророческом даре Хайяма повествует легенда. Султан поручил астрологу царедворцу выбрать несколько благоприятных и погожих дней для большой охоты. Через два дня Омар Хайям сообщил удачные, по его мнению, даты. В назначенный султан и его свита оседлали коней и выдвинулись на охоту. Каково же было удивление и негодование правителя, когда вскоре небо потемнело и налетел сильнейший ветер, сменившийся снежной бурей. Хайяму удалось убедить султана, уже собравшегося было вернуться, не обращать внимания на кратковременные капризы погоды и продолжить путь. И вправду, туча вскоре рассеялась. На протяжении всех пяти дней охоты небо оставалось ясным и совершенно безоблачным.

В годы служения царедворцем Омар Хайям создал немало философских трудов. Религиозные убеждения ученого, его взгляды на мироустройство во многом расходились с общепринятыми мусульманскими догмами. И если в философских трактатах Хайям вынужден был вуалировать антиисламские настроения, излагая их сдержанно и иносказательно, то в стихах заявлял о своих взглядах несравненно смелее. А нередко — откровенно дерзко и провокативно.

Жизнь Омара Хайяма после 1092 года стала отнюдь не безоблачной. При неясных обстоятельствах, один за другим, скончались могущественные покровители придворного ученого — верховный визир и султан Малик-шах. Согласно средневековым источникам, они были убиты исмаилистами, приверженцами религиозного антифеодального течения.

Положение Хайяма при вдове султана, которая и при жизни Малик-шаха испытывала неприязнь к придворному ученому, пошатнулось. Какая бы то ни было поддержка его астрономических и философских изысканий отсутствовала. Видя, как некогда отлично оборудованная и взлелеянная им обсерватория приходит в полный упадок, Омар Хайям решил вернуться в родной Нишапур. Здесь с 1097 года ученый занялся преподаванием.

Жизнь после крушения придворной карьеры стала тяжелой, полной лишений, разочарований в доверенных людях, друзьях, учениках и духовного одиночества. За резкие и провокационные высказывания, противоречащие догмам мусульманства, ученый был признан вероотступником и подвергнут гонениям. Именно эти события историки склонны считать причиной длительного паломнического путешествия Хайяма в Мекку.

В предисловии к одному из философских трактатов Омар Хайям с горечью писал о почти неизбежной альтернативе для светочей мысли его эпохи: либо предпочесть путь лицемерия, приспособленчества и бахвальства, либо выбрать путь насмешек, всеобщей ненависти и жестокого поругания.

Доподлинно дата кончины Омара Хайяма не выяснена. Согласно ряду источников, произошло это в 1123 году. О том, что мудрец предвидел день своего ухода, свидетельствует дошедшая до нас из средневековья легенда:

Мавзолей Омара Хайяма, Нишапур

Омар Хайям короткие стихи

Рубаи Омара Хайяма… Можно только догадываться, как и когда при такой активной научной деятельности, ученый успевал творить стихи. Но именно благодаря рубаи — необычайно емким, глубоким и исполненным мудрости четверостишиям — на протяжении почти тысячелетия Омара Хайяма помнят и почитают многие поколения. Его знаменитые рубаи неоднозначны и многогранны, как, впрочем, и сам поэт. По разным данным, Омар Хайям создал их от семи с лишним сотен до полутора тысяч.

Основные посылы мудрых четверостиший поэта:

• Жизнь каждого уникальна и ценна. Каждый рожденный достоин получить свою меру удовольствий и счастья.
• Жизнь скоротечна и невозвратима. Каждое мгновение бесценно и неповторимо. Реально лишь то, что происходит сейчас и сегодня. Наслаждайся жизненными радостями, а не эфемерными обещаниями загробного блаженства.
• Каждый — в ответе за свою судьбу. Каждый вправе строить ее свободно и раскрепощенно, по собственным убеждениям.
• Уважай и цени друзей. Но не полагайся на них всецело в жизненных бедах и неурядицах. Рассчитывай лишь на себя.
• Будь честен и с врагами. Судьба каждого непредсказуема: друг способен предать, а враг — стать надежным другом.
• Живи достойно. Не причиняй зла. Не обходись с другими так, как не желал бы, чтобы обходились с тобой.
• Сок виноградной лозы — вино — не только веселящий и дарящий удовольствие напиток. Это магический эликсир, раскрепощающий сознание, снимающий оковы догм и условностей, позволяющий мыслить глубже и яснее.

Притчи Омара Хайяма

Омар Хайям про вино

Омар Хайям о дружбе

Омар Хайям о дружбе и вражде

Омар Хайям короткие мудрости

Омар Хайям не зли других

Омар Хайям не злись, не делай зла

Омар Хайям про женщин

Омар Хайям про мужчин

Кто розу нежную любви привил
К порезам сердца, – не напрасно жил!
И тот, кто сердцем чутко слушал бога,
И тот, кто хмель земной услады пил!

О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет.
Где нет любви мучений, где грез о счастье нет.
День без любви – потерян: тусклее и серей,
Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет. – Омар Хайям

Метнул рассвет на кровли сноп огня
И кинул в кубок шар владыки дня.
Пригубь вино! Звучит в лучах рассвета
Призыв любви, вселенную пьяня.

Любя тебя, сношу я все упреки
И вечной верности не зря даю зароки.
Коль вечно буду жить, готов до дня Суда
Покорно выносить гнет тяжкий и жестокий. – Омар Хайям

Хочешь тронуть розу – рук иссечь не бойся,
Хочешь пить – с похмелья хворым слечь не бойся.
А любви прекрасной, трепетной и страстной
Хочешь – понапрасну сердце сжечь не бойся!

Плачут очи мои из-за цепи разлук,
Плачет сердце мое от сомнений и мук.
Плачу жалобно я и пишу эти строки,
Плачет даже калам, выпадая из рук…

Продолжение лучших афоризмов и цитат Омара Хайяма читайте на страницах:

Вы в дороге любви не гоните коня –
Вы падете без сил к окончанию дня.
Не кляните того, кто измучен любовью,-
Вы не в силах постичь жар чужого огня.

Я над книгою жизни упрямо гадал,
Вдруг с сердечною болью мудрец мне сказал:
“Нет прекрасней блаженства – забыться в объятьях
Луноликой красы, чьи уста, словно лал”.

Страсть к тебе порвала одеяние роз,
В аромате твоем есть дыхание роз.
Ты нежна, блестки пота на шелковой коже,
Как роса в чудный миг раскрывания роз!

Словно солнце, горит, не сгорая, любовь,
Словно птица небесного рая – любовь.
Но еще не любовь – соловьиные стоны,
Не стонать, от любви умирая, – любовь!

Жертвуй ради любимой всего ты себя,
Жертвуй тем, что дороже всего для тебя.
Не хитри никогда, одаряя любовью,
Жертвуй жизнью, будь мужествен, сердце губя!

Роза молвила: “Ох, мой сегодняшний вид
О безумстве, по сути, моем говорит.
Почему выхожу я в крови из бутона?
Путь к свободе сквозь тернии часто лежит!”

Дай вина! Здесь не место пустым словесам.
Поцелуи любимой – мой хлеб и бальзам.
Губы пылкой возлюбленной – винного цвета,
Буйство страсти подобно ее волосам.

День завтрашний – увы! – сокрыт от наших глаз!
Спеши использовать летящий в бездну час.
Пей, луноликая! Как часто будет месяц
Всходить на небеса, уже не видя нас.

Изначальней всего остального – любовь,
В песне юности первое слово – любовь.
О, несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа – любовь!

Горе сердцу, которое льда холодней,
Не пылает любовью, не знает о ней.
А для сердца влюбленного день, проведенный
Без возлюбленной, – самый пропащий из дней!

Волшебства о любви болтовня лишена,
Как остывшие угли огня лишена.
А любовь настоящая жарко пылает,
Сна и отдыха, ночи и дня лишена.

Не моли о любви, безнадежно любя,
Не броди под окном у неверной, скорбя.
Словно нищие дервиши, будь независим –
Может статься, тогда и полюбят тебя.

Куда уйти от пламенных страстей,
Что причиняют боль душе твоей?
Когда б узнал, что этих мук источник
У той в руках, что всех тебе милей…

Сокровенною тайной с тобой поделюсь,
В двух словах изолью свою нежность и грусть.
Я во прахе с любовью к тебе растворяюсь,
Из земли я с любовью к тебе поднимусь.

От зенита Сатурна до чрева Земли
Тайны мира свое толкованье нашли.
Я распутал все петли вблизи и вдали,
Кроме самой простой – кроме светлой петли.

Те, кому была жизнь полной мерой дана,
Одурманены хмелем любви и вина.
Уронив недопитую чашу восторга,
Спят вповалку в объятиях вечного сна.

Ты одна в моем сердце лишь радость несла,
Горем сердце мое твоя смерть обожгла.
Лишь с тобой мог терпеть я все горести мира,
Без тебя – что мне мир и мирские дела?

Путь любви ты избрал – надо твердо идти,
Блеском глаз затопить все на этом пути.
А достигнув терпением цели высокой,
Так вздохнуть, чтобы вздохом миры потрясти!

О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, –
Мне позавидовать бы мог любой султан.

Не дрогнут ветки… ночь… я одинок…
Во тьме роняет роза лепесток.
Так – ты ушла! И горьких опьянений
Летучий бред развеян и далек.

Дай коснуться, любимая, прядей густых,
Эта явь мне милей сновидений любых…
Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным,
Так нежны и так трепетны локоны их!

Раскаянья обеты забыли мы теперь
И наглухо закрыли для доброй славы дверь.
Мы вне себя; за это ты нас не осуждай:
Вином любви мы пьяны, не лоз вином, поверь!

Рай здесь нашел, за чашею вина, я
Средь роз, близ милой от любви сгорая.
Что слушать толки нам про ад и рай!
Кто видел ад? Вернулся кто из рая?

Этой чаше рассудок хвалу воздает,
С ней влюбленный целуется ночь напролет.
А безумный гончар столь изящную чашу
Создает и об землю без жалости бьет!

Хайям! О чем горюешь? Весел будь!
С подругой ты пируешь – весел будь!
Всех ждет небытие. Ты мог исчезнуть,
Еще ты существуешь – весел будь!

Страстью раненный, слезы без устали лью,
Исцелить мое бедное сердце молю,
Ибо вместо напитка любовного небо
Кровью сердца наполнило чашу мою.

С той, чей стан – кипарис, а уста – словно лал,
В сад любви удались и наполни бокал,
Пока рок неминуемый, волк ненасытный,
Эту плоть, как рубашку, с тебя не сорвал!

Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц,
То кого же прикажете в рай допускать?

О, не растите дерево печали…
Ищите мудрость в собственном начале.
Ласкайте милых и вино любите!
Ведь не навек нас с жизнью обвенчали.

Когда фиалки льют благоуханье
И веет ветра вешнего дыханье,
Мудрец – кто пьет с возлюбленной вино,
Разбив о камень чашу покаянья.

Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина – грешно.
Не стоит размышлять, мир этот – стар иль молод:
Коль суждено уйти – не все ли нам равно?

Среди гурий прекрасных я пьян и влюблен
И вину отдаю благодарный поклон.
От оков бытия я сегодня свободен
И блажен, словно в высший чертог приглашен.

Дай кувшин вина и чашу, о, любимая моя,
Сядем на лугу с тобою и на берегу ручья!
Небо множество красавиц, от начала бытия,
Превратило, друг мой, в чаши и в кувшины – знаю я.

Утром роза раскрыла под ветром бутон,
И запел соловей, в ее прелесть влюблен.
Сядь в тени. Этим розам цвести еще долго,
Когда будет наш горестный прах погребен.

Не горюй, что забудется имя твое.
Пусть тебя утешает хмельное питье.
До того, как суставы твои распадутся –
Утешайся с любимой, лаская ее.

Целовать твою ножку, о веселья царица,
Много слаще, чем губы полусонной девицы!
День-деньской я капризам всем твоим потакаю,
Чтобы звездной ночью мне с любимой слиться.

Цвет рубину уста подарили твои,
Ты ушла – я в печали, и сердце в крови.
Кто в ковчеге укрылся как Ной от потопа,
Он один не утонет в пучине любви.

Чье сердце не горит любовью страстной к милой, –
Без утешения влачит свой век унылый.
Дни, проведенные без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и постылой.

Из края в край мы держим к смерти путь;
Из края смерти нам не повернуть.
Смотри же, в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!

Наш мир – аллея молодая роз,
Хор соловьев, прозрачный рой стрекоз.
А осенью? Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распущенных волос…

Кто урод, кто красавец – не ведает страсть,
В ад согласен безумец влюбленный попасть.
Безразлично влюбленным, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть.

Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет,
Злом опутанный, вырвись их этих тенет.
Пей вино и расчесывай локоны милой:
День пройдет незаметно – и жизнь промелькнет.

Мой совет: будь хмельным и влюбленным всегда,
Быть сановным и важным – не стоит труда.
Не нужны всемогущему Господу Богу
Ни усы твои, друг, ни моя борода!

В сад я в горести вышел и утру не рад,
Розе пел соловей на таинственный лад:
“Покажись из бутона, возрадуйся утру,
Сколько чудных цветов подарил этот сад!”

Любовь – роковая беда, но беда – по воле аллаха.
Что ж вы порицаете то, что всегда – по воле аллаха.
Возникла и зла и добра череда – по воле аллаха.
За что же нам громы и пламя Суда – по воле аллаха?

Скорей приди, исполненная чар,
Развей печаль, вдохни сердечный жар!
Налей кувшин вина, пока в кувшины
Наш прах еще не превратил гончар.

Ты, кого я избрал, всех милей для меня.
Сердце пылкого жар, свет очей для меня.
В жизни есть ли хоть что-нибудь жизни дороже?
Ты и жизни дороже моей для меня.

Упреков не боюсь, не опустел карман,
Но все же прочь вино и в сторону стакан.
Я пил всегда вино – искал услады сердцу,
Зачем мне пить теперь, когда тобою пьян!

Лишь твоему лицу печальное сердце радо.
Кроме лица твоего – мне ничего не надо.
Образ свой вижу в тебе я, глядя в твои глаза,
Вижу в самом себе тебя я, моя отрада.

Поутру просыпается роза моя,
На ветру распускается роза моя.
О, жестокое небо! Едва распустилась –
Как уже осыпается роза моя.

Страсть к неверной сразила меня как чума.
Не по мне моя милая сходит с ума!
Кто же нас, мое сердце, от страсти излечит,
Если лекарша наша страдает сама.

Ты в игре королева. Я и сам уж не рад.
Конь мой сделался пешкой, но не взять ход назад…
Черной жмусь я ладьею к твоей белой ладье,
Два лица теперь рядом… А в итоге что? Мат!

Родник живительный сокрыт в бутоне губ твоих,
Чужая чаша пусть вовек не тронет губ твоих…
Кувшин, что след от них хранит, я осушу до дна.
Вино все может заменить… Все, кроме губ твоих!

Развеселись!… В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!

Мы похожи на циркуль, вдвоем, на траве:
Головы у единого тулова две,
Полный круг совершаем, на стержне вращаясь,
Чтобы снова совпасть голова к голове.

Шейх блудницу стыдил: “Ты, беспутница, пьешь,
Всем желающим тело свое продаешь!”
“Я, – сказала блудница, – и вправду такая,
Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?”

Небо – пояс загубленной жизни моей,
Слезы павших – соленые волны морей.
Рай – блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень – лишь отблеск угасших страстей.

Из сиреневой тучи на зелень равнин
Целый день осыпается белый жасмин.
Наливаю подобную лилии чашу
Чистым розовым пламенем – лучшим из вин.

В жизни сей опьянение лучше всего,
Нежной гурии пение лучше всего,
Вольной мысли кипение лучше всего,
Всех запретов забвение лучше всего.

Если в лучах ты надежды – сердце ищи себе, сердце,
Если ты в обществе друга – сердцем гляди в его сердце.
Храм и бесчисленность храмов меньше, чем малое сердце,
Брось же свою ты Каабу, сердцем ищи себе сердце.

Кудри милой от мускуса ночи темней,
А рубин ее губ всех дороже камней…
Я однажды сравнил ее стан с кипарисом,
Возгордился теперь кипарис до корней!

Пей вино, ибо радость телесная – в нем.
Слушай чанг, ибо сладость небесная – в нем.
Променяй свою вечную скорбь на веселье,
Ибо цель, никому не известная, – в нем.

Сад цветущий, подруга и чаша с вином –
Вот мой рай. Не хочу очутиться в ином.
Да никто и не видел небесного рая!
Так что будем пока утешаться в земном.

Я к неверной хотел бы душой охладеть,
Новой страсти позволить собой овладеть.
Я хотел бы, но слезы глаза застилают,
Слезы мне не дают на другую глядеть.