Евгений Иванович Носов

Хитрюга

Давно приставал ко мне сынишка: принеси да принеси из лесу ежа. Они в школе живой уголок устроили: есть кролик, ящерица, воробей, даже морскую свинку где-то достали. А вот ежа нет. Раза два всем классом в лес ходили, да разве его скоро найдёшь? Вот сынишка и пообещал товарищам, что я обязательно поймаю. Я, мол, знаю, где какая птица, какой зверь прячется.

Пожурил я сына за поспешное обещание, которое может остаться и невыполненным, да делать нечего. Пришлось искать ежа. Правда, специально за ним я не ходил. Отправлюсь на охоту или рыбную ловлю, ну и про ежа помню: может, по пути встретится. А оно всегда так бывает: когда чего не надо-попадается, а когда ищешь - не найдёшь.

Прошлой осенью ходил я к дальнему лесному озеру за окунями. Тихо и светло бывает в лесу ясным осенним днём. Светло оттого, что листья осыпались и больше не затеняют землю, а тихо потому, что и ветер не шумит кроной, и птиц не слышно - они уже улетели на юг. Стволы деревьев подпирают небо, будто колонны. Между ними по-стлан мягкий ковёр из сухих листьев. Изредка попадаются молодые дубки с ещё не опавшей листвой. Освещённые солнцем, они вспыхивают в просветах между стволов, словно зажжённые факелы. И эхо. гулкое, раскатистое, блуждает в лесу тоже, как в большом пустом здании.

В таком лесу далеко слышен каждый звук. Скачет ли заяц или осторожно крадётся лисица - нет-нет да и хрустнет сухая ветка, зашуршат опавшие листья.

Слышу и я: кто-то бежит под кустами лещины. Топ-топ-топ… Присел на корточки, чтобы под ветки заглянуть. Вижу: прямо на меня катится возок, доверху нагруженный листьями. Точь-в-точь, как телега с сеном. Только величиной-то этот возок с шапку и движется он сам собой, без лошади.

Ежик!-догадался я.- Тащит сухие листья в нору на подстилку.

Ежу очень удобно собирать листья. Найдёт местечко, где их побольше. растопырит иголки - и ну кататься, с боку на бок переваливаться. Листья и накалываются на его колючки. Встанет на лапки ёж. а его под листьями и не видать. Гак и бежит он в золотой одежде в свою нору.

Почуял меня ёж - остановился, припал к земле. Только листья шевелятся на его взъерошенной спинке.

Это было до того, как сын попросил ежа. к тому же я шёл к озеру, и брать зверюшку было не с руки. Ну и уступил ему дорогу.

Попадись он мне теперь - накрыл бы шапкой и в рюкзак! Но вот беда: хожу-хожу. а он всё не попадается. Едва я вечером на порог, а сын уже вопросительно смотрит: принёс?

Нет, не принёс,- говорю.

Не надо было обещать! Нехорошо получается. Последняя надежда на следующее воскресенье. Если и тогда не встречу, там уже холода начнутся, все ежи по норам спрячутся до весны.

Очередной выходной день я ожидал с не меньшим нетерпением, чем сын. Охотничий азарт взял. Впервые отправился специально за этой колючей дичью. Проходил полдня, заглядывал под каждое корневище, под каждую кучку валежника - нет ежа! Рассердился, даже по зайцу стрелять не стал, когда он из-под напиленных поленьев выскочил.

Повернул я домой. Чтобы быстрей идти, выбрался на железнодорожную насыпь. Шагаю по шпалам, а сам всё про сына вспоминаю. Сейчас открою дверь, а он - скок навстречу: «Принёс? Эх ты. охотник!»

Прошёл переезд. Скоро и лес должен кончиться, завиднеется город. И вдруг впереди между рельсами вижу, какой-то серый клубок катится, не прямо, а зигзагами: то к одному рельсу, то к другому жмётся и так ловко через шпалы прыгает. Снял я ружьё, прибавил шагу. Клубок ещё быстрее покатился. Я - бежать. Он тоже прибавил ходу. Чего бы ему через рельс не перепрыгнуть? Откос высокий, враз скатился бы, только его и видели.

Но серый клубок не думал сворачивать. Наконец нагнал я его. Да ведь это же ёжик! Вот выручил, вот спасибо тебе, глупенький ты зверюшка. Припал ёж в углублении между шпалами, ощетинился. А бока так и вздымаются, колючки так и ходят. Видно, запалил я его. А перепрыгнуть через рельс не догадался, не видел края, что ли? Наверное, на переезде переходил пути, да я помешал, он и угодил между двух рельсов. Накрыл я ёжика шапкой и сунул в рюкзак. А потом сбежал с насыпи в лес, набрал побольше листьев и набил ими мешок. Думаю, передам сыну пленника вместе с листьями. Пусть устроит ему настоящее гнездо.

Сына дома не оказалось: он не ожидал меня так рано и пошёл^ к товарищу. Ну ладно, думаю, так ещё лучше. Придёт, а ёж уже будет бегать по комнате.

Налил я в блюдечко молока, накрошил в него булку, а рядом кусок сырого мяса положил. Выбирай, ёжик, что понравится! Но ежишка даже не взглянул на лакомства. Посидел тихонько взъерошенный, потом высунул из-под колючего чуба остренькое рыльце и затопал под шкаф.

В кухне света не стали зажигать, чтобы не беспокоить зверюшку, а сами перешли в столовую, закрыв за собой дверь.

Пришёл сынишка, увидел на полу рюкзак с листьями, рядом блюдечко с молоком, запрыгал, забил в ладошки:

Принёс! Принёс! Ну-ка. покажись, ёжик, какой ты? Пап, где же ёжик?

Под шкафом,- сказал я, включая свет.

Ну как нету? Туда побежал. Тебе просто не видно.

Хорошо видно. Там сзади стена освещена.

Тогда, значит, в другое место перебежал. Посмотри под столом.

Сынишка, не вставая, на четвереньках дополз до кухонного с дверцами стола и заглянул под него.

Тоже нет.

Ну как нет? - не поверил я и сам посмотрел под стол. Ежа и вправду не было.

Может, кошка его съела?

Выдумал! С ним собака и та не сладит…

Мы с сыном сидели на полу и, недоуменно глядя друг на друга, гадали,

Е. Носов «Тридцать зёрен»

Ночью на мокрые деревья упал снег, согнул ветви своей рыхлой сырой тяжестью, а потом его схватило морозцем, и снег теперь держался на ветках крепко, будто засахаренная вата.

Прилетела синичка, попробовала расковырять намерзь. Но снег был твёрд, и она озабоченно поглядела по сторонам, словно спрашивая: «Как же теперь быть?»

Я отворил форточку, положил на обе перекладины двойных рам линейку, закрепил её кнопками и через каждый сантиметр расставил конопляные зёрна. Первое зёрнышко оказалось в саду, зёрнышко под номером тридцать — в моей комнате.

Синичка всё видела, но долго не решалась слететь на окно. Наконец она схватила первую коноплинку и унесла её на ветку. Расклевав твёрдую скорлупку, она выщипала ядро.

Всё обошлось благополучно. Тогда синичка, улучив момент, подобрала зёрнышко номер два...

Я сидел за столом, работал и время от времени поглядывал на синичку. А она, всё ещё робея и тревожно заглядывая в глубину форточки, сантиметр за сантиметром приближалась по линейке, на которой была отмерена её судьба.

— Можно, я склюю ещё одно зёрнышко? Одно-единственное?

И синичка, пугаясь шума своих собственных крыльев, улетела с коноплинкой на дерево.

— Ну, пожалуйста, ещё одно. Ладно?

Наконец осталось последнее зерно. Оно лежало на самом кончике линейки. Зёрнышко казалось таким далёким, и идти за ним так боязно!

Синичка, приседая и настораживая крылья, прокралась в самый конец линейки и оказалась в моей комнате. С боязливым любопытством вглядывалась она в неведомый мир. Её особенно поразили живые зелёные цветы и совсем летнее тепло, которое овевало озябшие лапки.

— Ты здесь живёшь?

— А почему здесь нет снега?

Вместо ответа я повернул выключатель. Под потолком ярко вспыхнула электрическая лампочка.

— Где ты взял кусочек солнца? А это что?

— Это? Книги.

— Что такое книги?

— Они научили зажигать это солнце, сажать эти цветы и те деревья, по которым ты прыгаешь, и многому другому. И ещё научили насыпать тебе конопляных зёрнышек.

— Это очень хорошо. А ты совсем не страшный. Кто ты?

— Я — Человек.

— Что такое Человек?

Объяснить это маленькой глупой синичке было очень трудно.

— Видишь нитку? Она привязана к форточке...

Синичка испуганно оглянулась.

— Не бойся. Я этого не сделаю. Это и называется у нас — Человек.

— А можно мне съесть это последнее зёрнышко?

— Да, конечно! Я хочу, чтобы ты прилетала ко мне каждый день. Ты будешь навещать меня, а я буду работать. Это помогает Человеку хорошо работать. Согласна?

— Согласна. А что такое работать?

— Видишь ли, это такая обязанность каждого человека. Без неё нельзя. Все люди должны что-нибудь делать. Этим они помогают друг другу.

— А чем ты помогаешь людям?

— Я хочу написать книгу. Такую книгу, чтобы каждый, кто прочитает её, положил бы на своём окне по тридцать конопляных зёрен...

Но, кажется, синичка совсем не слушает меня. Обхватив лапками семечко, она неторопливо расклёвывает его на кончике линейки.

Аннотация урока

Региональный компонент.

Скачать:

Предварительный просмотр:

“Как писатель я черпаю вдохновение в своем курском краю”.
Е. И. Носов

Аннотация урока

По охвату аудитории: обучающиеся 2, 4 классов

Форма урока: литературные чтения

По форме общения: диалоговая (преобладает свободное общение с аудиторией над монологической речью учителя).

Подготовительный этап

Подготовка началась с определения цели встречи - сформировать представление о литературном творчестве курского писателя Евгении Ивановиче Носове.

Для достижения данной цели творческой группой заинтересованных ребят были определены задачи :

• для заочного знакомства с творчеством Евгения Носова составить и прочитать подборку произведений писателя;
• провести активной группой учащихся на уроках литературы “пятиминутки”, представляющие рассказы писателя: “Разбой на большой дороге” ,“Тридцать зёрен” , “Хитрюга” , « Усатый» и т.д;
• определить круг вопросов и обсудить их коллективно;
• продумать ход встречи;

• оформить аудиторию.

Оборудование: для проведения встречи “Литературные чтения” рядом с портретом Евгения Носова на доске появляются слова “Литературная гостиная”; цитата “Как писатель я черпаю вдохновение в своем курском краю”. Е. И. Носов ; парты расставлены полукругом, разомкнутым к доске; в центре стол, покрытый длинной скатертью, на нем - свечи и книги Евгения Носова, цветы в вазе; ноутбук для просмотра фильма о писателе; на столах (для ребят и гостей) чай, угощение.

Этап проведения

План литературных чтений:

1. Вступительное слово учителя.

Здравствуйте, ребята, здравствуйте уважаемые гости. Сегодня я как хозяйка пригласила вас в Литературную гостиную на литературные чтения –встреча наша посвящена году Культуры-2014.

1. Просмотр и обсуждение фильма – рассказа Е.Носова « Маленькая родина». Обращение к цитате на доске – 10 мин.

«По-моему, малая родина - это окоем нашего детства. Иными словами, то, что способно объять мальчишеское око. И что жаждет вместить в себя чистая, распахнутая душа. Где эта душа впервые удивилась, обрадовалась и возликовала от нахлынувшего восторга. И где впервые огорчилась, разгневалась или пережила свое первое потрясение». «Малая родина - это то, что на всю жизнь одаривает нас крыльями вдохновения».

1. «Прозаик, поэт, художник». Биография писателя. – 3 мин
2. «Писатель о своих книгах». Чтение по ролям «Тридцать зёрен» -5 мин.

Ответ на вопросы: Что говорит о своих книгах писатель? Кого по стилю и что форме изложения напоминает вам этот рассказ? -2 мин.

1. «Поделись впечатлениями». Беседа по прочитанным ранее рассказам писателя: «Разбой на большой дороге», «Хитрюга» и др.. -12 мин.

Обзор книг выставки. Мастер слова

1. «Наш театр».

1. Словарная работа

Новелла – литературный жанр, в центре которого важное событие, случай, раскрывающий характер героя, с острым, захватывающим сюжетом и неожиданным концом, финалом.

(Для сравнения можно дать и определение понятия “рассказ”.)

Рассказ – литературный жанр; в нем описывается одно или несколько событий, случай из жизни героя, со спокойным развертыванием сюжета.

Отмель – мель, идущая от берега.

Плес – широкое водное пространство между островами.

Армада – о большом военном флоте (например: морская армада, воздушная армада).

Гомон – громкий шум от множества голосов, звуков.

Дюжина – количество 12. Употребляется в шутливой форме о числе 13 (чертова дюжина).

Привада – корм для приманки зверей, птиц.

Кильватер – волновая струя, остающаяся позади идущего судна. Кильватерный строй (из текста) – строй гусят, плывущих один за другим.

1. Моноспектакль по новелле « Белый гусь» с музыкальным сопровождением.-7 мин
2. Словесное творчество: фразеологизм БЕЛЫЙ ГУСЬ. И большой честью будет удостоен тот, кого сравнят с Белым гусем. (Смелый, храбрый, бесстрашный, отважный, любящий, благородный, своенравный и т. д. как Белый гусь .)

1. Рефлексия: Рисунок – памятник или синквейн о Белом гусе.

1. Заключительное слово учителя:

1. Курск. Памятник писателю. Памятник курянину, известному писателю Евгению Носову установлен в маленьком скверике рядом с домом, где жил писатель

– Я благодарю всех за урок и надеюсь, что он не пройдет бесследно. Ведь на любви, доброте построено все произведения Евгения Носова, как и вся жизнь. И давайте попробуем своими поступками опровергнуть изречение, сказанное еще в X веке до нашей эры греческим философом Гераклитом: “Звери, живя вместе с нами, становятся ручными, а люди, общаясь друг с другом – дикими”.

1. Анонс темы следующей встречи в литературной гостиной.

Давно приставал ко мне сынишка: принеси да принеси из лесу ежа. Они в школе живой уголок устроили: есть кролик, ящерица, воробей, даже морскую свинку где-то достали. А вот ежа нет. Раза два всем классом в лес ходили, да разве его скоро найдёшь? Вот сынишка и пообещал товарищам, что я обязательно поймаю. Я, мол, знаю, где какая птица, какой зверь прячется.

Пожурил я сына за поспешное обещание, которое может остаться и невыполненным, да делать нечего. Пришлось искать ежа. Правда, специально за ним я не ходил. Отправлюсь на охоту или рыбную ловлю, ну и про ежа помню: может, по пути встретится. А оно всегда так бывает: когда чего не надо-попадается, а когда ищешь - не найдёшь.

Прошлой осенью ходил я к дальнему лесному озеру за окунями. Тихо и светло бывает в лесу ясным осенним днём. Светло оттого, что листья осыпались и больше не затеняют землю, а тихо потому, что и ветер не шумит кроной, и птиц не слышно - они уже улетели на юг. Стволы деревьев подпирают небо, будто колонны. Между ними по-стлан мягкий ковёр из сухих листьев. Изредка попадаются молодые дубки с ещё не опавшей листвой. Освещённые солнцем, они вспыхивают в просветах между стволов, словно зажжённые факелы. И эхо. гулкое, раскатистое, блуждает в лесу тоже, как в большом пустом здании.

В таком лесу далеко слышен каждый звук. Скачет ли заяц или осторожно крадётся лисица - нет-нет да и хрустнет сухая ветка, зашуршат опавшие листья.

Слышу и я: кто-то бежит под кустами лещины. Топ-топ-топ… Присел на корточки, чтобы под ветки заглянуть. Вижу: прямо на меня катится возок, доверху нагруженный листьями. Точь-в-точь, как телега с сеном. Только величиной-то этот возок с шапку и движется он сам собой, без лошади.

Ежик!-догадался я.- Тащит сухие листья в нору на подстилку.

Ежу очень удобно собирать листья. Найдёт местечко, где их побольше. растопырит иголки - и ну кататься, с боку на бок переваливаться. Листья и накалываются на его колючки. Встанет на лапки ёж. а его под листьями и не видать. Гак и бежит он в золотой одежде в свою нору.

Почуял меня ёж - остановился, припал к земле. Только листья шевелятся на его взъерошенной спинке.

Это было до того, как сын попросил ежа. к тому же я шёл к озеру, и брать зверюшку было не с руки. Ну и уступил ему дорогу.

Попадись он мне теперь - накрыл бы шапкой и в рюкзак! Но вот беда: хожу-хожу. а он всё не попадается. Едва я вечером на порог, а сын уже вопросительно смотрит: принёс?

Нет, не принёс,- говорю.

Не надо было обещать! Нехорошо получается. Последняя надежда на следующее воскресенье. Если и тогда не встречу, там уже холода начнутся, все ежи по норам спрячутся до весны.

Очередной выходной день я ожидал с не меньшим нетерпением, чем сын. Охотничий азарт взял. Впервые отправился специально за этой колючей дичью. Проходил полдня, заглядывал под каждое корневище, под каждую кучку валежника - нет ежа! Рассердился, даже по зайцу стрелять не стал, когда он из-под напиленных поленьев выскочил.

Повернул я домой. Чтобы быстрей идти, выбрался на железнодорожную насыпь. Шагаю по шпалам, а сам всё про сына вспоминаю. Сейчас открою дверь, а он - скок навстречу: «Принёс? Эх ты. охотник!»

Прошёл переезд. Скоро и лес должен кончиться, завиднеется город. И вдруг впереди между рельсами вижу, какой-то серый клубок катится, не прямо, а зигзагами: то к одному рельсу, то к другому жмётся и так ловко через шпалы прыгает. Снял я ружьё, прибавил шагу. Клубок ещё быстрее покатился. Я - бежать. Он тоже прибавил ходу. Чего бы ему через рельс не перепрыгнуть? Откос высокий, враз скатился бы, только его и видели.

Но серый клубок не думал сворачивать. Наконец нагнал я его. Да ведь это же ёжик! Вот выручил, вот спасибо тебе, глупенький ты зверюшка. Припал ёж в углублении между шпалами, ощетинился. А бока так и вздымаются, колючки так и ходят. Видно, запалил я его. А перепрыгнуть через рельс не догадался, не видел края, что ли? Наверное, на переезде переходил пути, да я помешал, он и угодил между двух рельсов. Накрыл я ёжика шапкой и сунул в рюкзак. А потом сбежал с насыпи в лес, набрал побольше листьев и набил ими мешок. Думаю, передам сыну пленника вместе с листьями. Пусть устроит ему настоящее гнездо.

Сына дома не оказалось: он не ожидал меня так рано и пошёл^ к товарищу. Ну ладно, думаю, так ещё лучше. Придёт, а ёж уже будет бегать по комнате.

Налил я в блюдечко молока, накрошил в него булку, а рядом кусок сырого мяса положил. Выбирай, ёжик, что понравится! Но ежишка даже не взглянул на лакомства. Посидел тихонько взъерошенный, потом высунул из-под колючего чуба остренькое рыльце и затопал под шкаф.

В кухне света не стали зажигать, чтобы не беспокоить зверюшку, а сами перешли в столовую, закрыв за собой дверь.

Пришёл сынишка, увидел на полу рюкзак с листьями, рядом блюдечко с молоком, запрыгал, забил в ладошки:

Принёс! Принёс! Ну-ка. покажись, ёжик, какой ты? Пап, где же ёжик?

Под шкафом,- сказал я, включая свет.

Ну как нету? Туда побежал. Тебе просто не видно.

Хорошо видно. Там сзади стена освещена.

Тогда, значит, в другое место перебежал. Посмотри под столом.

Сынишка, не вставая, на четвереньках дополз до кухонного с дверцами стола и заглянул под него.

Тоже нет.

Ну как нет? - не поверил я и сам посмотрел под стол. Ежа и вправду не было.

Может, кошка его съела?

Выдумал! С ним собака и та не сладит…

Мы с сыном сидели на полу и, недоуменно глядя друг на друга, гадали, куда запропастился ёжик. Убежать он никуда не мог, разве только в столовую незаметно прошмыгнул. Но ведь дверь туда была закрыта.

Не меньше часа всей семьёй лазали на четвереньках по полу, по нескольку раз заглядывая во все углы.

А не забрался ли он в поддувало?-с робкой надеждой предположил сын.

А ведь верно!

Пошарили кочергой в поддувале - нет. Вот задача!

Снова собрались все в столовой, совещаемся. В самом деле, куда он мог спрятаться?

Ведь не иголка же это,- возбуждённо всплёскивает руками сын.- А тысяча иголок сразу!

Сидим молча, думаем. Вдруг слышу - кто-то на кухне лакает. Вскакиваем, бежим на кухню. А это наш кот Тишка. Съел мясо, которое ежу подложено, и молочком запивает…

Опять принялись за поиски, но так и не нашли ежа. Поздно вечером улеглись и долго ещё не спали, прислушиваясь.

Папа, а не спрятался ли он в твой охотничий сапог?-спросил сын и, не дожидаясь моего ответа, соскочил с кровати, побежал обследовать сапоги.

Спи. завтра сам найдётся.

Но и утром ежа не было. Расстроенный, сын пошёл в школу.

Весь день я гадал, куда мог исчезнуть ёжик. Вернувшись с работы, я ещё с порога спросил, не отыскался ли о он. Но ежишка пропал бесследно.

Дня через два я зачем-то пошёл в кладовую. Увидев на стене туго набитый листьями мешок, я снял его с гвоздя, чтобы вытряхнуть: листья-то теперь не понадобятся. И что вы думаете? Вместе с листьями выпал на землю… ёжик. Он тотчас свернулся клубочком, будто сознавал всю вину за учинённый в доме переполох.

Как он мог оказаться в кладовой, в крепко затянутом рюкзаке, подвешенном на высоте двух метров?

Ответ мог быть только один. Когда мы оставили ежа в кухне, он, побегав среди незнакомых предметов, опять залез в рюкзак, откуда пахло родным лесом и его собственным запахом. А потом бабушка отнесла рюкзак в кладовую и повесила его на гвоздь…

Давно приставал ко мне сынишка: принеси да принеси из лесу ежа. Они в школе живой уголок устроили: есть кролик, ящерица, воробей, даже морскую свинку где-то достали. А вот ежа нет. Раза два всем классом в лес ходили, да разве его скоро найдешь? Вот сынишка и пообещал товарищам, что я обязательно поймаю. Я, мол, знаю, где какая птица, какой зверь прячется.

Пожурил я сына за поспешное обещание, которое может остаться и невыполненным, да делать нечего. Пришлось искать ежа. Правда, специально за ним я не ходил. Отправлюсь на охоту или рыбную ловлю, ну и про ежа помню: может, по пути встретится. А оно всегда так бывает: когда чего не надо попадается, а когда ищешь - не найдешь.

Прошлой осенью ходил я к дальнему лесному озеру за окунями. Тихо и светло бывает в лесу осенним днем. Светло оттого, что листья осыпались и больше не затеняют землю, а тихо потому, что и ветер не шумит кроной, и птиц не слышно - они уже улетели на юг. Стволы деревьев подпирают небо, будто колонны. Между ними постлан мягкий ковер из сухих листьев. Изредка попадаются молодые дубки с еще не опавшей листвой. Освещенные солнцем, они вспыхивают в просветах между стволами, словно зажженные факелы. И эхо, гулкое, раскатистое, блуждает по лесу тоже как в большом пустом здании.

В таком лесу далеко слышен каждый звук. Скачет ли заяц или сторожко крадется лисица - нет-нет да и хрустнет сухая ветка, зашуршат опавшие листья.

Слышу и я: кто-то бежит под кустами лещины. Топ-топ-топ… Присел на корточки, чтобы под ветки заглянуть. Вижу: прямо на меня катится возок, доверху нагруженный листьями. Точь-в-точь, как телега с сеном. Только величиной-то этот возок с шапку и движется он сам собой, без лошади.

Ежик! - догадался я. - Тащит сухие листья в нору на подстилку.

Ежу очень удобно собирать листья. Найдет местечко, где их побольше, растопырит иголки - и ну кататься, с боку на бок переваливаться. Листья и накалываются на его колючки. Встанет на лапки еж, а его под листьями и не видать. Так и бежит он в золотой одежде в свою нору.

Почуял меня еж - остановился, припал к земле. Только листья шевелятся на его взъерошенной спинке.

Это было до того, как сын попросил ежа, к тому же я шел к озеру и брать зверюшку было не с руки. Ну и уступил ему дорогу.

Попадись он мне теперь - накрыл бы шапкой и в рюкзак! Но вот беда: хожу-хожу, а он все не попадается. Едва я вечером на порог, а сын уже вопросительно смотрит: принес?

Нет, не принес, - говорю. - Не надо было обещать! Нехорошо получается. Последняя надежда на следующее воскресенье. Если и тогда не встречу, там уже холода начнутся, все ежи по норам спрячутся до весны.

Очередной выходной день я ожидал с не меньшим нетерпением, чем сын. Охотничий азарт взял. Впервые отправился специально за этой колючей дичью. Проходил полдня, заглядывал под каждое корневище, под каждую кучку валежника - нет ежа! Рассердился, даже по зайцу стрелять не стал когда он из-под напиленных поленьев выскочил.

Повернул я домой. Чтобы быстрей идти, выбрался на железнодорожную насыпь. Шагаю по шпалам, а сам все про сына вспоминаю. Сейчас открою дверь, а он - скок навстречу: «Принес? Эх ты, охотник!»

Прошел переезд. Скоро и лес должен кончиться, завиднеется город. И вдруг впереди между рельсами вижу, какой-то серый клубок катится, не прямо, а зигзагами: то к одному рельсу, то к другому жмется и так ловко через шпалы прыгает. Снял я ружье, прибавил шагу. Клубок еще быстрее покатился. Я - бежать. От тоже прибавил ходу. Чего бы ему через рельс не перепрыгнуть? Откос высокий, враз скатился бы, только его и видели.

Но серый клубок и не думал сворачивать. Наконец нагнал я его. Да ведь это же ежик! Вот выручил, вот спасибо тебе, глупенький ты зверюшка. Припал еж в углублении между шпалами, ощетинился. А бока так и вздымаются, колючки так и ходят. Видно, запалил я его. А перепрыгнуть через рельс не догадался, не видел края, что ли? Наверно, на переезде переходил пути, да я помешал, он и угодил между двух рельсов. Накрыл я ежика шапкой и сунул в рюкзак. А потом сбежал с насыпи в лес, набрал побольше листьев и набил ими мешок. Думаю, передам сыну пленника вместе с листьями. Пусть устроит ему настоящее гнездо.

Сына дома не оказалось: он не ожидал меня так рано и пошел к товарищу. Ну ладно, думаю, так еще лучше. Придет, а еж уже будет бегать по комнате.

Налил я в блюдечко молока, накрошил в него булку, а рядом кусок сырого мяса положил. Выбирай, ежик, что понравится!

Но ежишка даже не взглянул на лакомства. Посидел тихонько взъерошенный, потом высунул из-под колючего чуба остренькое рыльце и затопал под шкаф.

В кухне света не стали зажигать, чтобы не беспокоить зверюшку, а сами перешли в столовую, закрыв за собой дверь.

Пришел сынишка, увидел на полу рюкзак с листьями, рядом блюдечко с молоком, запрыгал, забил в ладошки:

Принес! Принес! Принес! Ну-ка покажись, ежик, какой ты? Пап, где же ежик?

Под шкафом, - сказал я, включая свет.

Ну как - нету? Туда побежал. Тебе просто не видно.

Хорошо видно. Там сзади стена освещена.

Тогда, значит, в другое место перебежал. Посмотри под столом.

Сынишка, не вставая, на четвереньках дополз до кухонного с дверцами стола и заглянул под него.

Тоже нет.

Ну как - нет? - не поверил я и сам посмотрел под стол. Ежа и вправду не было.

Может, кошка его съела?

Выдумал! С ним собака и та не сладит…

Мы с сыном сидели на полу и, недоуменно глядя друг на друга, гадали, куда запропастился ежик. Убежать он никуда не мог, разве только в столовую незаметно прошмыгнул. Но ведь дверь туда была закрыта.

Не меньше часа всей семьей лазали на четвереньках по полу, по нескольку раз заглядывая во все углы.

А не забрался ли он в поддувало? - с робкой надеждой предположил сын.

А ведь верно!

Пошарили кочергой в поддувале - нет. Вот задача!

Снова собрались все в столовой, совещаемся. В самом деле, куда он мог спрятаться?

Ведь не иголка же это, - возбужденно всплескивает руками сын. - А тысяча иголок сразу!

Сидим молча, думаем. Вдруг слышу - кто-то на кухне лакает. Вскакиваем, бежим в кухню. А это наш кот Тишка. Съел мясо, которое ежу положено, и молочком запивает…

Опять принялись за поиски, но так и не нашли ежа. Поздно вечером улеглись и долго еще не спали, прислушиваясь, не зашлепают ли по полу лапки беглеца.

Папа, а не спрятался ли он в твой охотничий сапог? - спросил сын и, не дожидаясь моего ответа, соскочил с кровати, побежал обследовать сапоги.

Спи, завтра сам найдется.

Но и утром ежа не было. Расстроенный, сын пошел в школу.

Весь день я гадал, куда мог исчезнуть ежик. Вернувшись с работы, я еще с порога спросил, не отыскался ли он. Но ежишка пропал бесследно.

Дня через два я зачем-то пошел в кладовую. Увидев на стене туго набитый листьями мешок, я снял его с гвоздя, чтобы вытряхнуть: листья-то теперь не понадобятся. И что вы думаете? Вместе с листьями выпал на землю… ежик. Он тотчас свернулся клубочком, будто сознавал всю вину за учиненный в доме переполох.

Как он мог оказаться в кладовой, в крепко затянутом рюкзаке, подвешенном на высоте двух метров?

Ответ мог быть только один. Когда мы оставили ежа в кухне, он, побегав среди незнакомых предметов, опять залез в рюкзак, откуда пахло родным лесом и его собственным запахом. А потом бабушка отнесла рюкзак в кладовую и повесила его на гвоздь…

Ну и хитрюга этот еж! Так и назвали его юннаты: Хитрюга.