Синопское сражение 1853 года увековечило славу российских моряков. Именно благодаря ему Запад заговорил о мощи российского флота.

«Лебединой песней парусного флота» называют Синопское сражение, ставшее последней битвой парусных флотов. В честь этой победы русских моряков в Крымской войне 1 декабря объявлен Днем воинской славы России. В сражении между русской и турецкой эскадрами были уничтожены все, кроме оного, корабли турок. Русский флот потерь не понес.

Карта сражения при Синопском рейде. 30.11.1853

Английская пресса весьма негативно оценила действия русских моряков, назвав сражение «Синопской резней». Пущена была даже ложная информация о том, что русские расстреливали в воде турок, пытавшихся спастись с тонущих судов. В конечном итоге события 30 ноября подтолкнули Великобританию и Францию к вступлению в войну (в марте 1854) на стороне Османской империи.

В сражении на рейде турецкого порта Синоп всего за 4 часа удалось победить противника - столько длился бой. Началось все с того, что русские патрульные корабли обнаружили морские суда турков в Синопской бухте. Те намеревались перебросить силы на Кавказ - к Сухуми и Поти. Командующий российским флотом, адмирал Павел Нахимов приказал блокировать выход из бухты и вызвать подкрепление из Севастополя. Эскадра двумя колоннами, одну из которых вел Нахимов, вторую - контр-адмирал Федор Новосильский, вошла в бухту. Под шквальным огнём неприятеля российские корабли приблизились к турецким судам и только с расстояния 300 метров точными бортовыми залпами уничтожили все корабли Осман-паши. Лишь один смог выйти из бухты, оторваться от преследования, дойти до Стамбула и сообщить о крахе эскадры. Турецкий адмирал попал в плен, его палаш до сих пор хранится в музее Севастополя. Потери противника составили более 3000 человек убитыми и ранеными. Со стороны России погибли 38 матросов, чуть больше 200 были ранены.

И.К. Айвазовский. Русские корабли в Синопской битве. 1853

У турок было численное преимущество - 16 кораблей против 8 русских судов. Правда, у них не было ни одного линейного, что в общей сложности давало 500 орудий, против 720 у россиян, имеющих 6 линкоров. И даже помощь 38 пушек береговой охраны не спасла турецкий флот от гибели. Стоит добавить, что русские впервые применили 68-фунтовые бомбические орудия, которые стреляли разрывными снарядами. Именно это оружие во много определило столь блестящую победу России. Залп из бомбических пушек мог отправить на дно любой из существующих на то время кораблей. Применения такого оружия стало фактически концом для классических парусных деревянных военных судов.

И.К. Айвазовский. 120-пушечный корабль «Париж»

Адмирал Нахимов командовал сражением с корабля «Императрица Мария». Флагману досталось больше всех - его буквально засыпали вражеские ядра, была перебита большая часть мачт и рангоута. Тем не менее, «Императрица Мария» шла вперед, сокрушая на своем пути турецкие корабли. Подойдя к турецкому флагману «Ауни Аллах», российский флагманский корабль встал на якорь и в течении получаса вел бой. В результате «Ауни Аллах» загорелся и выбросился на берег. После этого «Императрица Мария» победила еще один турецкий фрегат «Фази Аллах» и отправилась на сражение с пятой батареей.

Отличились в бою и другие корабли. Нахимов во время боя обычно выражал благодарность морякам за хорошее сражение. На этот раз ему понравились действия линкора «Париж». Стоя на якоре, корабль открыл батальный огонь по корвету «Гюли-Сефид» и фрегату «Дамиад». Взорвав корвет и отбросив на берег фрегат, поразил огнем фрегат «Низамие», судно сдрейфовало к берегу и вскоре загорелось. Командующий приказал просигналить свою благодарность команде, но сигнальные башни на флагмане были разбиты. Тогда он отправил шлюпку с моряками, которые лично передали благодарность адмирала морякам «Парижа».

Окончив сражение, корабли русского флота начали исправлять повреждения, и через два дня снялись с якоря, чтобы следовать в Севастополь. Около полудня 4 декабря при общем ликовании они победоносно вошли на Севастопольский рейд. Адмирал Нахимов, который добился этой блестящей победы, погиб через полтора года во время осады Севастополя.

А.Д.Кившенко. Палуба линейного корабля «Императрица Мария» во время боя при Синопе. . 1853 год

Синопское сражение увековечило российских моряков в истории. Именно благодаря ему Запад заговорил о мощи российского флота. Кроме того, эта морская битва стала одним из наиболее ярких примеров полного уничтожения неприятельского флота на его собственной базе.

А.П. Боголюбов. Синопское сражение

Узнав о победе под Синопом, знаменитый маринист Иван Айвазовский немедленно выехал в Севастополь, куда вернулись суда Черноморского флота. Художник расспрашивал обо всех деталях боя, о расположении кораблей, о том, что Нахимов завязал бой «на самой близкой дистанции». Собрав необходимые сведения, художник написал две картины - «Синопский бой днем», о начале сражения, и «Синопский бой ночью» - про его победоносное окончание и разгроме турецкого флота. «Картины чрезвычайно верно сделаны», - отозвался о них адмирал Нахимов, герой Синопа.

1 декабря
День победы русской эскадры под командованием П.С. Нахимова над турецкой эскадрой у мыса Синоп (1853 год)

Синопский морской бой

Морское сражение при Синопе произошло в самом начале Крымской войны. Начавшись в октябре 1853 г. между Россией и Турцией, она вскоре переросла в вооруженное столкновение России с сильной коалицией Турции, Англии, Франции и Сардинии. Это было последнее крупное сражение парусных кораблей и первое, в котором использовались бомбические орудия (т. е. стрелявшие разрывными снарядами).

18 (30) ноября 1853 г. эскадра вице-адмирала П. С. Нахимова (6 линейных кораблей и 2 фрегата) в Синопской бухте нанесла упреждающий удар по противнику, неожиданно напав на турецкий флот, состоявший из 16 кораблей. Цвет турецкого флота (7 фрегатов, 3 корвета и 1 пароход) был сожжен, береговые батареи уничтожены. Турки потеряли убитыми и ранеными около 4 тыс. человек. Еще около 200 попали в плен. Эскадра Нахимова не потеряла ни одного корабля. Блестящая победа русского флота лишила турок господства на Черном море, не позволила им высадить войска на побережье Кавказа.

В Синопском бою наглядно проявилась эффективность передовой системы обучения и воспитания воинов-черноморцев. Высокое боевое мастерство, показанное моряками, было достигнуто упорной учебой, тренировками, походами, овладением всеми тонкостями морского дела.

Синопская битва 30 сентября (16 ноября) 1853 года вошла во всемирную историю как последняя в истории битва парусных судов. Эта битва была во время очередной русско-турецкой войны 1853 - 1856 годов.

Причины сражения

Синопская битва была первым сражением Крымской войны, которое привлекло к себе внимание общественности. Поводом к войне послужили ключи. Турецкий султан забрал ключи Вифлеемского храма у православного духовенства и отдал их католикам. Произошло это в 1851 году по просьбе Франции. Тогда Николай I приказал ввести русские войска в вассальные Порте княжества Молдавию и Валахию. В ответ турецкий султан объявил России войну.

Кредиторы Османской империи, Англия и Франция, предъявили России ультиматум: до тех пор, пока Россия будет обороняться, Англия и Франция будут хранить нейтралитет. Как только Россия вторгнется на территорию самой Османской империи, Англия и Франция тоже вступят в войну. С момента объявления ультиматума русский флот добивался доминирования в нейтральных водах.

Парусный и полупарусный флот России рассредоточился по всей акватории Чёрного моря. Между русским и турецким флотом за это время произошло только одно столкновение. В то же время начались боевые действия в районе Дуная и на Кавказе. В начале войны силы Османской империи одержали ряд побед: при Олтенице, при Калафате и у Силистры. И в этот момент командующий Черноморским флотом решился атаковать главный турецкий порт, откуда уходили корабли с подкреплением на Кавказ.

Ход сражения

Вице-адмирал Нахимов (84-пушечные линейные корабли «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») был послан князем Меншиковым в крейсерство к берегам Анатолии. Были сведения, что турки в Синопе готовят силы для высадки десанта у Сухума и Поти.

Подойдя к Синопу, Нахимов увидел в бухте отряд турецких кораблей под защитой 6-ти береговых батарей и решился тесно блокировать порт, чтобы с прибытием из Севастополя подкреплений атаковать неприятеля.

16 (28) ноября 1853 к отряду Нахимова присоединилась эскадра контр-адмирала Ф. М. Новосильского (120-пушечные линейные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», фрегаты «Кагул» и «Кулевчи»). Турки могли быть усилены союзным англо-французским флотом, расположенном в бухте Бешик-Кертез (пролив Дарданеллы).

Решено было атаковать 2-мя колоннами: в 1-й, ближайшей к неприятелю — корабли отряда Нахимова, во 2-й — Новосильского, фрегаты же должны были под парусами наблюдать за неприятельскими пароходами; консульские дома и вообще город решено было по возможности щадить, поражая лишь суда и батареи. Впервые предполагалось использовать 68-фунтовые бомбические орудия.

Утром 18 ноября (30 ноября) шел дождь при порывистом ветре от OSO, самом неблагоприятном для завладения турецкими судами (они легко могли выброситься на берег).

В 9.30 утра, держа гребные суда у бортов кораблей, эскадра направилась к рейду. В глубине бухты 7 турецких фрегатов и 3 корвета расположены были лунообразно под прикрытием 4-х батарей (одна — 8-орудийная, 3 — по 6 орудий каждая); за боевой линией стояли 2 парохода и 2 транспортных судна.

В 12.30 часа дня по 1-му выстрелу с 44-пушечного фрегата «Аунни-Аллах» был открыт огонь со всех турецких судов и батарей. Линейный корабль «Императрица Мария» засыпан был снарядами, большая часть его рангоута и стоячего такелажа перебита, у грот-мачты осталась нетронутой только одна ванта. Однако корабль безостановочно шел вперед и, действуя батальным огнём по неприятельским судам, отдал якорь против фрегата «Аунни-Аллах»; последний, не выдержав получасового обстрела, выбросился на берег. Тогда русский флагманский корабль обратил свой огонь исключительно на 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», который скоро загорелся и также выбросился на берег. После этого действия корабля «Императрица Мария» сосредоточились на батарее № 5.

Линейный корабль «Великий князь Константин», встав на якорь, открыл сильный огонь по батарее № 4 и 60-пушечным фрегатам «Навек-Бахри» и «Несими-Зефер»; первый был взорван через 20 минут после открытия огня, осыпав обломками и телами моряков батарею № 4, которая затем почти перестала действовать; второй был выброшен ветром на берег, когда у него была перебита якорная цепь.

Линейный корабль «Чесма» своими выстрелами снёс батареи № 4 и № 3.

Линейный корабль «Париж», стоя на якоре, открыл батальный огонь по батарее № 5, корвету «Гюли-Сефид» (22-пуш.) и фрегату «Дамиад» (56-пуш.); затем, взорвав корвет и отбросив на берег фрегат, стал поражать фрегат «Низамие» (64-пуш.), фок- и бизань-мачты которого были сбиты, а самое судно сдрейфовало к берегу, где вскоре загорелось. Тогда «Париж» снова начал обстреливать батарею № 5.

Линейный корабль «Три Святителя» вступил в борьбу с фрегатами «Каиди-Зефер» (54-пуш.) и «Низамие»; первыми неприятельскими выстрелами у него перебило шпринг, и корабль, повернувшись по ветру, подвергся меткому продольному огню батареи № 6, причем сильно пострадал его рангоут. Снова заворотив корму, он очень удачно стал действовать по «Каиди-Зеферу» и другим судам и принудил их броситься к берегу.

Линейный корабль «Ростислав», прикрывая «Три Святителя», сосредоточил огонь на батарее № 6 и на корвете «Фейзе-Меабуд» (24-пуш.), и отбросил корвет на берег.

В 13.30 показался из-за мыса русский пароходофрегат «Одесса» под флагом генерал-адъютанта вице-адмирала В. А. Корнилова, в сопровождении пароходофрегатов «Крым» и «Херсонес». Эти суда немедленно приняли участие в бою, который, однако, уже близился к концу; силы турок очень ослабели. Батареи № 5 и № 6 продолжали беспокоить русские корабли до 4-х часов, но «Париж» и «Ростислав» вскоре разрушили их. Между тем остальные турецкие суда, зажжённые, по-видимому, своими экипажами, взлетали на воздух один за другим; от этого в городе распространился пожар, который некому было тушить.

Около 2 часов турецкий 22-пушечный пароходофрегат «Таиф» («Tayf»), вооружение 2-10 дм бомбических, 4-42 фн., 16-24 фн. орудий, под командованием Яхья-бея (Yahya-bey), вырвался из линии турецких судов, терпевших жестокое поражение, и обратился в бегство. Пользуясь преимуществом в скорости хода «Таифа», Яхья-бей сумел уйти от преследующих его русских кораблей (фрегаты «Кагул» и «Кулевчи», затем пароходофрегатов отряда Корнилова) и сообщить в Стамбул о полном истреблении турецкой эскадры. Капитан Яхья-бей, ожидавший награду за спасение корабля, был уволен со службы с лишением чина за «недостойное поведение». Султан Абдул-Меджид был очень недоволен бегством «Таифа», сказав: «Я бы предпочел, чтобы он не спасся бегством, а погиб в бою, как и остальные». По данным французского официоза «Le Moniteur», корреспондент которого побывал на «Таифе» сразу после его возвращения в Стамбул, на пароходофрегате было 11 убитых и 17 раненых. Распространенные в отечественной историографии утверждения о том, что на «Таифе» находились турецкий адмирал Мушавер-паша и главный советник Осман-паши англичанин Адольф Слэйд не соответствуют действительности.

В числе пленных находился командующий турецкой эскадры вице-адмирал Осман-паша и 2 судовых командира.

По окончании сражения корабли русского флота начали исправлять повреждения в такелаже и рангоуте, а 20 ноября (2 декабря) снялись с якоря, чтобы на буксире пароходов следовать в Севастополь. За Синопским мысом эскадра встретила большую зыбь от NO, так что пароходы принуждены были отдать буксиры. Ночью ветер крепчал, и суда направились дальше под парусами. 22-го (4 декабря), около полудня, победоносные корабли вошли при общем ликовании на Севастопольский рейд.

Палаш командующего турецкой эскадрой Осман-паши, который он отдал победителям

Сто лет назад, 30 ноября 1853 г., русские моряки одержали блестящую победу под Синопом. В этом бою русская эскадра уничтожила турецкий флот.

Синопский бой занимает в истории военно-морского искусства нашей Родины особое место. Это было первое столкновение флотов России и Турции в войне 1853- 1856 гг. и последний бой кораблей эпохи парусного флота, в историю которого русские моряки вписали много славных боевых страниц.

В XVIII веке русский парусный флот достиг наивыс­шего расцвета. Руководимый прославленными адмира­лами Спиридовым, а затем Ушаковым, русский флот значительно опередил в военном искусстве флоты Англии и Франции.

Русские матросы - вчерашние хлебопашцы, рыбаки и ремесленники-стали грозной военной силой, которая под руководством выдающихся русских флотоводцев наносила сокрушительные удары по врагу. При этом следует иметь в виду, что лучшие русские флотоводцы тех лет Спиридов, Ушаков, Сенявин умели найти пути к сердцам матросов, воспитывали у них горячую любовь к Родине, патриотическое стремление видеть ее могучей, независи­мой, непобедимой.

Личное мужество адмиралов, глубокое знание мор­ского дела, повседневная забота о нуждах своих подчи­ненных - все это рождало в матросской среде безгранич­ное доверие и любовь к передовым командирам флота и служило залогом боевых успехов.

Смелым продолжателем этих славных традиций был и черноморский адмирал Павел Степанович Нахимов, ко­торый сыграл выдающуюся роль в Синопском сражении.

П. С. Нахимов родился в 1802 г. Основные его жизненные вехи таковы: в 1818 г. он окончил Морской корпус; в 1822-1825 гг. совершил кругосветное плавание на фрегате «Крейсер»; в 1827 г. на линейном корабле «Азов» участвовал в Наваринском бою; в 1830 г. вер­нулся в Кронштадт, а в 1832 г., до перехода на Черно­морский флот, командовал фрегатом «Паллада». На Черноморском флоте он до 1845 г. командовал линейным кораблем «Силистрия», а затем стал командовать соеди­нениями кораблей.

Нахимов был сторонником передовых взглядов в воп­росах воинскою воспитания и обучения моряков. «… Пора нам перестать считать себя помещиками, - говорил Нахимов, а матросов - крепостными людьми. Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы, - только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля. Матрос бросается на абордаж. Ежели пона­добится, все сделает матрос, ежели мы, начальники, не будем эгоистами, ежели не будем смотреть на службу, как на средство для удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных, как на ступень для собственного воз­вышения. Вот кого нам нужно возвышать, учить, возбуж­дать в них смелость, геройство, ежели мы не себялюбцы, а действительные слуги отечества…».

Чтобы правильно оценить прогрессивное направление взглядов Нахимова, нужно учесть, что эти слова были сказаны в жесточайшую эпоху крепостничества, аракчеев­ского режима и николаевской реакции, когда на солдата и матроса смотрели, как на живую машину, когда ка­зенное, бездушное отношение к народу было основным принципом государственного управления.

В такую мрачную эпоху Нахимов уважал и ценил матросов, заботился о них и учил этому офицеров флота.

Нахимов горячо любил морскую службу и стремился приохотить к ней каждого человека, пришедшего на флот. Горячий последователь лучших традиций Ушакова, На­химов был для матросов и офицеров образцом честности, бескорыстия и самоотверженной любви к флоту. Матро­сы, служившие под началом Нахимова, готовы были идти за ним в огонь и в воду.

Командуя «Силистрией», Нахимов активно участво­вал в боевых действиях у берегов Кавказа. Именно здесь, у побережья Кавказа, черноморские моряки в 30-40 го­дах XIX века получили боевую подготовку, сослужив­шую им большую службу во время Синопского боя и ге­роической обороны Севастополя.

В борьбе за присоединение Кавказа, народы которого исторически и экономически тяготели к России, войскам царской России пришлось встретиться с сильным про­тиводействием капиталистической Англии, которая стре­милась превратить Кавказ с его богатейшими естествен­ными ресурсами в свою колонию. Англия всемерно под­держивала Турцию и Персию в их борьбе за кавказские земли.

Развертывая подрывную деятельность на Кавказе, англичане и турки большие надежды возлагали на рас­пространение там мюридизма.

Мюридизм, реакционное, антинародное религиозно- политическое движение, стал распространяться среди кав­казских горцев еще с конца XVIII века, когда правящие круги Англии и Турции пытались под флагом «газавата», т. е. «священной» войны мусульман против «неверных», объединить кавказских мусульман для войны с Россией. В 40-х годах XIX века основные силы мюридизма воз­главил Шамиль. Как указывал Маркс, Шамиль вел переписку с турецким султаном, который обещал ему по взятии Тифлиса титул короля закавказского. Маркс также отмечал, что английская эскадра должна была вступить в связь с черкесами, а турецкий флот должен был доставлять им предметы вооружения.

Главные усилия англо-турецкой агентуры на северо- западном Кавказе были направлены на ликвидацию Черноморской береговой линии, состоявшей из двенад­цати небольших укреплений, сооруженных русскими вой­сками в 1830-1839 гг. на восточном берегу Черного моря от Анапы до Сухуми.

Зимой 1840 г. подстрекаемые Англией горцы, восполь­зовавшись малочисленностью гарнизонов, оставленных русским командованием в фортах Вельяминовском и Псезуапе, овладели этими пунктами; 16 февраля был взят форт Псезуапе, а 4 марта - форт Вельяминовский.

При обороне этого укрепления патриотический подвиг совершил рядовой Тенгинского полка Архип Осипов. Когда горцы ворвались в укрепление, Осипов вошел внутрь порохового погреба и взорвал его, уничтожив вместе с собой несколько сот горцев. Именем героя-пехо­тинца было названо селение Архипово-Осиповка, распо­ложенное в долине реки Вулан, в 1 км от берега Черно­го моря, посередине между Туапсе и Геленджиком.

Во Владикавказе (ныне Дзауджикау), куда пришел на постой Тенгинский полк, Осипову был поставлен па­мятник. Впервые в истории русской армии и флота имя героя-солдата было занесено навечно в списки части. При вызове фамилии Осипова на перекличках следую­щий за ним по списку рядовой 1-й роты Тенгинского полка отвечал: «Погиб во славу русского оружия на Михайловском укреплении».

Традиция занесения навечно в списки части наиболее отличившихся героев впоследствии была продолжена Советской Армией и Флотом.

В апреле 1840 г. эскадра Черноморского флота получила задание высадить десант и совместно с сухо­путными войсками освободить захваченные горцами фор­ты Псезуапе и Вельяминовский. Большую роль в этом десанте сыграл командир флагманского корабля «Силистрия», будущий руководитель Синопского боя П. С. На­химов.

Участие черноморских моряков в кавказских десантах совершенствовало артиллерийское искусство русских мо­ряков, которое во всей полноте проявилось в историче­ском Синопском сражении.

Военная деятельность П. С. Нахимова в Кавказской кампании 1840 г. получила высокую оценку вице адми­рала М. П. Лазарева, который писал в своем рапорте Меншикову 19 июня 1840 г.: «Командир 41 флотского экипажа и корабля «Силистрия», капитан 1 ранга Нахи­мов я командир 38 экипажа капитан 2 ранга Корнилов, постоянно отличающие себя примерной службой, коман­довали при занятии Туапсе и Псезуапе, первый - левым, а второй - правым флангом гребных судов, во время высадки в оба сии пункта десантных войск, исполнив сделанное им поручение с быстротой и с совершенном порядке, единодушным участием способствовавших к сча­стливому окончанию десантной экспедиции при занятии двух пунктов па восточном берегу Черного моря …».

У кавказских берегов, в сложных условиях малоиз­вестного тогда побережья, черноморские моряки проявили искусство взаимодействия с сухопутными войсками; П. С. Нахимов показал себя мастером этого важного вида боевой деятельности флота.

В сентябре 1845 г. Нахимов получил звание контр- адмирала и одновременно был назначен командиром 1-й бригады 4-й флотской дивизии.

В сентябре 1853 г. для усиления войск Отдельного кавказского корпуса Черноморскому флоту поручили перебросить морем из Севастополя на Кавказское побережье - в Сухуми и Анакрию - 13-ю пехотную диви­зию с приданными ей. артиллерией, обозом с боеприпа­сами, продовольствием и прочим снаряжением. Выполне­ние этого боевого предприятия возложили па Нахимова.

Под флагом вице-адмирала Нахимова Черноморский флот в составе 34 кораблей и судов разных классов, не­смотря на неблагоприятную погоду, за семь дней совер­шил переход из Севастополя в Сухуми и Анакрию. Вы­садка целой дивизии заняла у Нахимова всего восемь часов. Было перевезено 16393 человека, 2 легкие бата­реи, 824 лошади, боеприпасы, продовольствие, госпиталь­ное имущество и прочее.

Успех этой перевозки свидетельствовал об исключи­тельно высокой боевой подготовке черноморской эскад­ры, особенно если принять во внимание, что высадка людей, выгрузка артиллерии, боеприпасов и лошадей производилась на необорудованное побережье, в осеннюю штормовую погоду и при весьма примитивных погрузочно-разгрузочных средствах.

Перевозка морем сухопутных войск - один из наибо­лее сложных видов деятельности флота. Как известно, американцы даже 45 лет спустя не умели проводить подобных мероприятий. Так, например, при высадке аме­риканских войск на Кубу в 1898 г., во время испано- американской войны, оказалось, что не только войсковые части были неправильно разбиты по судам, но и неверно был распределен груз. Полевые пушки и понтоны были помешены в самом низу трюмов; над ними находился запас провизии. В результате, понтоны удалось достать только на третий день выгрузки, а орудия начали выгру­жать лишь на четвертый день.

Черноморская эскадра во время действий у берегов Кавказа получила прекрасную закалку, прошла суровую школу боевой подготовки, которая с блеском проявилась в Синопском сражении.

Накануне Крымской войны, в октябре 1853 г., Нахи­мова назначили командующим эскадрой Черноморского флота.

К началу 50-х годов XIX века обострение англо-рус­ских противоречий в восточном вопросе стало проявлять­ся особенно сильно. В октябре 1853 г. разразилась Крым­ская война. Военные действия открыла Турция. Англия, Франция, Сардиния также выступили против России.

Ведущую роль в развязывании войны сыграла Англия. Англия и Франция стремились обезоружить Россию на Черном море и, используя на своей стороне Турцию, до­биться господства на Ближнем Востоке. Английская бур­жуазия в поисках новых рынков сбыта стремилась вы­теснить Россию из Закавказья, Северного Кавказа и Ближнего Востока. Кроме того, англо-французские пра­вящие круги намеревались отторгнуть от России Польшу, Литву, Финляндию, часть Украины и утвердиться на русских тихоокеанских берегах.

В свою очередь, русский царизм стремился захватить черноморские проливы и приобрести выход в Средизем­ное море. Стремление России к выходу в Средиземное море и к расширению внешней торговли отчасти было обуслов­лено экономическим развитием страны Кроме того, Рос­сии нужно было охранять свои черноморские границы. Ослабление Турции в войне с Россией объективно спо­собствовало освободительному движению балканских народов, боровшихся против турецкого ига.

США активно способствовали разжиганию Крымской войны. Маркс отмечал: «Давление американского Союза на ареопаг пяти великих держав, бывших до сих пор властителями судеб земного шара, является новой си­лой, которой суждено содействовать падению исключи­тельной системы, созданной венскими трактатами».

Англия и Франция вступили в войну не сразу. Вна­чале они, по традиционной английской политике, вели войну чужими руками, в данном случае руками Турции, сами оставаясь за кулисами.

Существо английской политики охарактеризовал И В Сталин, указав, что « .. английская буржуазия не любит воевать своими собственными руками. Она всегда предпочитала вести войну чужими руками. И ей иногда действительно удавалось найти дураков, готовых таскать для нее из огня каштаны»

Провокационное поведение английской дипломатии ускорило начало войны. Еще в сентябре 1853 г. англо­французский флот вошел через Дарданеллы в Мрамор­ное море, чтобы усилить турецкий флот, неоднократно битый русскими во время предыдущих войн, и спровоци­ровать турецкое правительство на открытие военных дей­ствий против России. Турция, порвавшая дипломатиче­ские отношения с Россией еще в мае 1853 г., 11 октяб­ря, подстрекаемая Англией и Францией, напала на корабли русской Дунайской флотилии в районе Исакчи. В ночь с 15 на 16 октября подвергся нападению турок пост Св. Николая, находившийся на Кавказском побе­режье, южнее Поти.

Осенью в Севастополе стало известно о намерениях англичан организовать наступление турок со стороны Закавказья. Для этой цели подготавливалась переброска морем турецких войск и запасов из Босфора на восточ­ное побережье Черного моря Дополнительно стало из­вестно что турецкие суда получили приказ при встрече на море атаковать русские корабли.

В связи с этим на русский Черноморский флот возла­галась задача - вести наблюдение за действиями про­тивника на Черном море и в случае надобности силой оружия воспрепятствовать переброске турецких войск на Кавказ.

Русскому Черноморскому флоту был дан приказ — «1) турецкие приморские города и гавани не атаковы­вать; 2) если же турецкий флот выйдет в море, стараться его истребить; 3) стараться отрезать сообщение между Константинополем и Вотумом и ежели бы иностранные конвоиры вздумали бы препятствовать нашим нападениям на турецкие суда, то на них смотреть, как на не­приятеля»

В то время эскадрой лучших боевых кораблей Чер­номорского флота, которые фактически были его основ­ным боевым ядром, командовал Нахимов. Другой эскад­рой Черноморского флота командовал контр-адмирал Новосильский. Эскадра Новосильского в полной боевой готовности стояла на Севастопольском рейде, а Нахимов, выслав несколько фрегатов и бригов для наблюдения за Босфором, с 11 октября крейсировал со своей эскадрой вдоль восточных берегов Черного моря, между Крымом и Анатолией.

Стоял сезон свирепых черноморских осенних штор­мов. Преодолевая разбушевавшееся море, эскадра Нахимова наблюдала за путями сообщения между Константинополем, анатолийскими портами и Батумом. 1 ноября 1853 г. Нахимов получил доставленное паро­ходом «Бессарабия» и фрегатом «Коварна» известие о начале войны между Россией и Турцией.

В своих приказах по эскадре об объявлении Турцией войны России и о приведении судов в боевую готовность Нахимов дает своим подчиненным ряд важных указаний. «… не распространяясь в наставлениях, - писал Нахи­мов, - я выскажу свою мысль, что по мнению моему, в морском деле близкое расстояние от неприятеля и вза­имная помощь друг другу есть лучшая тактика…».

Готовясь к бою с противником, Нахимов писал в при­казе по эскадре: « .. в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совер­шенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело…».

4 ноября 1853 г. произошло первое в эту кампанию боевое столкновение на Черном море. Пароход нахимов­ской эскадры «Бессарабия» заметил близ мыса Керемпе турецкий пароход «Меджари-Теджарет», шедший из Синопа. После недолгой погони турецкий пароход был зах­вачен. Это был первый в военно-морской истории случай захвата в плен одним вооруженным пароходом другого.

На следующий день, 5 ноября, русские моряки захва­тили в плен еще одно турецкое судно. Большой турецкий пароходо-фрегат «Перваз-Бахри» был перехвачен нахо­дившимся в крейсерстве пароходо-фрегатом (т. е. фрега­том, имевшим несколько облегченное парусное вооруже­ние и паровой двигатель) «Владимир» и в результате упорного боя взят в плен. Это был первый в истории военно-морского искусства бой паровых судов; победи­телями из него вышли русские моряки. Большая заслуга в этом принадлежит основоположнику тактики парового флота, впоследствии знаменитому адмиралу, а в то время капитан-лейтенанту Г. И. Бутакову, который командовал в этом бою пароходо-фрегатом «Владимир».

6 ноября Нахимов отправился к Синопу, так как по­лучил от пленных турок с «Меджари-Теджарет» сведе­ния, что турецкая эскадра, шедшая на Кавказ, укрылась от шторма в Синопской бухте.

8 ноября вечером Нахимов был уже у Синопа, на рейде которого ему вначале удалось обнаружить 4 турец­ких судна.

Поднявшийся ночью жестокий шторм, сменившийся затем густым туманом, не позволил Нахимову немедлен­но приступить к боевым действиям, тем более, что ко­рабли нахимовской эскадры сильно пострадали от штор­ма- два корабля и один фрегат пришлось отправить в Севастополь для ремонта.

Послав с донесением в Севастополь пароход «Бесса­рабия», Нахимов со своим отрядом из трех кораблей и брига остался блокировать неприятельский флот у Сино­па, ожидая улучшения метеорологических условий.

11 ноября, когда погода улучшилась, Нахимов вплот­ную подошел к Синопской бухте, чтобы уточнить силы турецкой эскадры. Оказалось, что на рейде Синопа стоя­ло не 4, как было обнаружено вначале, а 12 турецких военных кораблей, 2 брига и 2 транспорта.

Нахимов тотчас послал в Севастополь бриг «Эней» с просьбой быстрее прислать к Синопу отправленные на ремонт корабли «Святослав» и «Храбрый», а также за­державшийся в Севастополе фрегат «Кулевчи». Сам же Нахимов, силами имевшихся у него трех кораблей, при­ступил к блокаде турецкой эскадры.

Русские корабли, блокировавшие Синоп, держались у самого входа в бухту, чтобы пресечь всякую попытку турок прорваться в море. Этот маневр -держаться вплот­ную у берега под парусами в жестоких штормовых усло­виях - требовал большого морского искусства и знания дела; русские моряки наглядно доказали, что они пре­красно владеют этими качествами.

Турки не отважились выйти в море; турецкая эскадра предпочитала оставаться на Синопском рейде под за­щитой береговых батарей.

16 ноября к Синопу подошла эскадра Новосильского в составе 3 кораблей и фрегата Второй фрегат - «Кулевчи»- подошел 17 ноября. После этого Нахимов рас­полагал тремя 120-пушечными кораблями: «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», тремя 84-пушечными кораблями: «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав» и двумя фрегатами: 44-пушечным «Кагулом» и 56-пушрчньтм «Кулевчи». Всего на русских кораблях имелось 710 пушек. Из этого числа 76 орудий были бомбические. Как известно, бомбические орудия XIX в. представляли собой усовершенствованные русские «единороги» Шувалова-Мартынова XVIII в., но качест­венно это были все же новые пушки, стрелявшие раз­рывными бомбами большой разрушительной силы.

Турецкая эскадра состояла из 7 фрегатов, 2 корветов, 1 шлюпа, 2 пароходов и 2 транспортов. Кроме этих военных кораблей, на Синопском рейде стояли два ку­печеские брига и шхуна.

Синопская бухта с глубинами от 13 до 46 м - одна из самых обширных и безопасных бухт на Анатолийском берегу Черного моря. Большой полуостров, далеко вы­дающийся в море, защищает залив от сильных ветров. Город Синоп, раскинувшийся посредине полуострова, прикрывался с моря шестью береговыми батареями, ко­торые служили турецкой эскадре надежной защитой.

Нахимов решил атаковать противника. Утром 17 но­ября на корабле «Императрица Мария», несшем адми­ральский флаг, Нахимов собрал у себя второго флагмана контр-адмирала Новосильского и командиров кораблей и ознакомил их с планом атаки. План Нахимова преду­сматривал фазу тактического развертывания, организа­цию двух тактических группировок для нанесения удара и выделение маневренного резерва для преследования паровых судов противника. Чтобы сократить время пре­бывания под огнем противника, обе колонны должны были подходить к месту боя одновременно, имея впереди флагманов, которые определяли боевую дистанцию до противника, и становились на якорь способом шпринг,согласно диспозиции.

Нахимов отказался наносить ряд последовательных ударов по противнику и с самого начала предполагал вве­сти в бой все свои корабли. На корабли эскадры возла­гались раздельные задачи. Концевые корабли обеих колонн «Ростислав» и «Чесма» должны были выполнить чрезвычайно ответственную роль - вести борьбу с бере­говыми батареями противника на флангах. Фрегаты «Кагул» и «Кулевчи» как наиболее быстроходные долж­ны были во время боя оставаться под парусами и про­тиводействовать неприятельским пароходам. При этом Нахимов, как и ранее, в своих приказах подчеркивал, что каждое судно обязано действовать самостоятельно, в зависимости от складывающейся обстановки, и помогать друг другу.

В 11 часов утра на кораблях эскадры уже читали приказ Нахимова, заканчивавшийся словами: «… Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота, от нас зависит оправдать ожидания!»

Нахимов решил уничтожить хорошо вооруженного и защищенного береговыми укреплениями многочисленного противника, ожидавшего подкрепления из Константино­поля.

Наступило утро 18 ноября 1853 г.- день Синопского боя. Дул шквальный юго-восточный ветер, шел дождь.

В десятом часу на русском адмиральском корабле взвился сигнал: «Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд». За короткое время корабли изготовились к бою. В 10 часов утра командам роздали обед.

Полдень, который не упустил отметить сигналом Нахимов, словно это был обычный будничный день, а не момент наивысшего предбоевого напряжения, застал рус­ские корабли построенными в две колонны, идущими под всеми парусами на неприятельский рейд. Гордо раз­вевались военно-морские русские флаги. Правую колонну возглавлял корабль «Императрица Мария», на котором находился адмирал Нахимов; во главе левой колонны на корабле «Париж» шел Новосильский. В 12 час. 28 мин. раздался первый выстрел с турецкого флагманского фре­гата «Ауни-Аллах», и в то же мгновение открыл огонь корабль «Императрица Мария»…

Так начался знаменитый Синопский бой, который имел не только тактическое, но и стратегическое значе­ние, так как турецкая эскадра, отстаивавшаяся от штор­ма в Синопе, должна была идти для овладения Сухумом и содействия горцам. Энгельс по этому поводу писал: «В ноябре месяце весь турецкий и египетский флот от­правился в Черное море, чтобы отвлечь внимание русских адмиралов от экспедиции, которая имела целью произ­вести высадку на кавказском побережье с оружием и боевыми припасами для восставших горцев».

Намерение противника атаковать Сухуми подчерки­вал и Нахимов в своем приказе от 3 ноября 1853 г. Упоминается об этом также и в журнале корабля «Три святителя» за 1853 г. Таким образом, Синопский бой был противодесантным мероприятием, образцово органи­зованным и проведенным Нахимовым.

По первому выстрелу с турецкого флагмана открыли огонь все турецкие суда и, несколько опоздав, береговые батареи противника. Плохая организация службы в ту­рецкой береговой обороне (с русских судов было видно, как турецкие артиллеристы бежали из соседней деревни к батареям, спеша занять свои места у орудий) позволи­ла нахимовским судам без особого ущерба пройти мимо батарей неприятеля, расположенных на мысу; только продольный огонь двух батарей - № 5 и № 6, располо­женных в глубине бухты, - послужил некоторой поме­хой продвижению русских кораблей.

Бой разгорался. Вслед за «Марией» и «Парижем», строго соблюдая дистанцию, входили на рейд и осталь­ные русские корабли, последовательно занимая свои места по диспозиции. Каждый корабль, став на якорь и заведя шпринг, избирал себе объект и действовал самостоятельно.

Русские корабли как и предусматривал нахимовский план атаки, сблизились с турками на дистанцию не более 300-350 метров. На «Императрицу Марию» обрушился первый шквал турецкого огня. Пока корабль подходил к назначенному месту, у нею была перебита ядрами большая часть рангоута и стоячего такелажа. Несмотря на эти повреждения, корабль Нахимова, открыв сокру­шительный огонь по неприятельским судам, отдал якорь невдалеке от вражеского адмиральского фрегата «Ауни- Аллах» и повел по нему огонь из всех своих орудий. Турецкий флагманский корабль не выдержал меткого огня русских комендоров,- он расклепал якорную цепь и выбросился на берег. Такая же участь постигла и 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», на который Нахи­мов перенес губительный огонь после бегства «Ауни-Аллаха». Объятый пламенем, «Фазли-Аллах» выбросил­ся на берег вслед за своим адмиральским кораблем.

Не менее успешно действовали и другие русские ко­рабли. Воспитанники и соратники Нахимова уничтожали противника, сея в его рядах ужас и смятение.

Команда корабля «Великий князь Константин», ма­стерски действуя бомбическими орудиями, через 20 ми­нут после того, как был открыт огонь, взорвала турец­кий 60-пушечный фрегат «Навек-Бахри». Вскоре метким огнем «Константина» был поражен и 24-пушечный кор­вет «Неджми-Фешан».

Корабль «Чесма», действуя главным образом против береговых батарей № 3 и № 4, сравнял их с землей.

Корабль «Париж» открыл огонь всем бортом по ба­тарее № 5, по 22-пушечному корвету «Гюли-Сефид» и по 56-пушечному фрегату «Дамиад». Истомин - командир «Парижа» - не упустил случая поразить столь губитель­ным для парусных кораблей продольным огнем (т. е. артиллерийским огнем, ведущимся вдоль всей длины ко­рабля противника) и подбитый флагманский фрегат «Ауни-Аллах», когда последний дрейфовал на берег мимо «Парижа». Корвет «Гюли-Сефид» взлетел на воздух, фрегат «Дамиад» выбросился на берег. Тогда героиче­ская команда «Парижа» перенесла свой огонь на 64-пушечный фрегат «Низамие»; загоревшись, «Низамие» вы­бросился на берег вслед за «Дамиадом». После этого «Париж» перенес свой огонь на батарею № 5, располо­женную в глубине бухты.

Боевые действия команды «Парижа» были отличны­ми, и Нахимов решил объявить ей благодарность. Но оказалось, что на «Марии» во время боя были перебиты все сигнальные фалы, и не на чем было поднять сигнал.

Идите на шлюпке,- приказал Нахимов своему флаг-офицеру,- передайте на словах.

Корабль «Три святителя», следовавший в колонне за «Парижем», избрал своими объектами фрегаты «Каиди-Зэфер» и «Низамие», но когда одним из первых турец­ких ядер у него перебило шпринг и корабль развернуло по ветру, турецкая береговая батарея № 6 продольным огнем нанесла ему большие повреждения в рангоуте, т. е. в деревянной части, предназначенной для постанов­ки парусов. Команда корабля «Три святителя» под сильным неприятельским огнем завезла на баркасах (больших весельных шлюпках) верп (завозной якорь) и, развернув корму своего корабля, снова сосредоточила огонь по фрегату «Каиди-Зэфер» и другим судам. Турец­кий фрегат был вынужден выйти из боя и выброситься на берег.

Геройски вели себя в бою русские матросы и офице­ры. Матрос Дехта -комендор корабля «Три святителя»- держал запал у только что выстрелившего орудия и, хотя турецким ядром убило стоявших рядом с ним двух матросов, Дехта остался на боевом посту. Мичман Варницкий с корабля «Три святителя», находясь на баркасе для завозки верпа, был ранен в щеку, но своего места не покинул и дело довел до конца. На корабле «Рости­слав» мичман Колокольцев с несколькими матросами с опасностью для жизни ликвидировал пожар у помеще­ния для хранения боезапаса, предотвратив взрыв кораб­ля. Старший штурманский офицер линейного корабля «Париж» Родионов, помогая корректировать артилле­рийский огонь корабля, указывал рукой направление на неприятельскую батарею. В этот момент его ранило в лицо. Вытирая одной рукой кровь, Родионов другой ру­кой продолжал указывать направление на турецкую ба­тарею. Родионов оставался на своем боевом посту до тех пор, пока не упал, сраженный неприятельским ядром, оторвавшим ему руку.

Концевой русский корабль левой колонны «Ростислав» вначале стал против батареи № 6 и 24 пушечного корве­та «Фейзи-Меабуд», одновременно помогая «Парижу» сражаться против фрегата «Низамие». Однако когда батарея № 6 пристрелялась к кораблю «Три святителя» и ядра ее орудий стали ложиться на русский корабль, командир «Ростислава», помня наставление Нахимова, что «взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика», и что при переменившихся обстоятельствах каждый дол­жен «совершенно независимо действовать по усмотрению своему», весь свой огонь перенес на батарею № 6 и кор­вет «Фейзи-Меабуд». Батарея была повреждена, а корвет выбросился на берег.

Не прошло и двух часов после начала боя, как турец­кая эскадра перестала существовать. Горящие обломки кораблей и их изуродованные, приткнувшиеся к берегу, корпуса - вот все, что осталось от турецкой эскадры после боевого поединка с русскими.

Этой участи избежал только один турецкий 20 пушеч­ный пароход «Таиф», который в самом начале боя пу­стился наутек. На «Таифе» находился англичанин Слэд- английский советник начальника турецкой эскадры вице- адмирала Осман-паши, занимавшего в Турции пост по­мощника командующего флотом. Спасая свою шкуру, Слэд бросил на произвол судьбы турецкую эскадру. Вы­скочив из-за линии турецкой эскадры, «Таиф» под при­крытием густого порохового дыма, застилавшего бухту, вышел в открытое море. Фрегаты «Кагул» и «Кулевчи» предусмотрительно оставленные Нахимовым, погнались было за «Таифом», но пароход, пользуясь своим преимуществом в скорости, стал уходить от парусников.

В это время к месту боя подошел Корнилов с тремя пароходами - «Одесса», «Крым» и «Херсонес» спешивший на помощь Нахимову из Севастополя.

Это было в 13 час. 30 мин., когда Синопский бой был в самом разгаре. Корнилов, бывший в то время началь­ником штаба Черноморского флота, приказал своим пароходам преследовать «Таиф», но только пароходу «Одесса» удалось сблизиться с «Таифом» на дистанцию артиллерийского огня и вступить с ним в боевое сопри­косновение. Однако, несмотря на то, что на «Таифе» были два десятка дюймовых бомбических орудия и два десятка других пушек, а на «Одессе» - лишь одно спо­собное стрелять бомбическое орудие, втрое сильнейший неприятельский пароход «Таиф» не принял боя. Дав не­сколько залпов по русскому пароходу и пользуясь пре­- имуществом в ходе, «Таиф» снова трусливо ускользнул от русских кораблей. Единственный уцелевший от турец­кой эскадры «Таиф» и принес в Константинополь весть о Синопском разгроме.

Уничтожением около четырех часов дня огнем «Па­рижа» и «Ростислава» береговых батарей № 5 и № 6 Синопский бой закончился.

Наступил вечер. Дул северо-восточный ветер, време­нами шел дождь. Вечернее небо, покрытое тучами, осве­щалось багровым заревом от пылавшего города и горев­ших остатков турецкой эскадры. Громадное пламя охва­тило горизонт над Синопом.

В битве при Синопе русские потеряли 38 человек уби­тыми и 235 ранеными. Турки потеряли убитыми свыше 4 тысяч, много турецких моряков попало в плен, и среди них два командира корабля и командующий турецкой эскадрой вице-адмирал Осман-паша.

Русские моряки стали готовиться к возвращению в Севастополь. Нужно было спешить: корабли имели сильные повреждения, до родного порта было далеко, а путь предстоял в условиях осенней штормовой погоды.

Исправив полученные в бою повреждения, эскадра Нахимова вышла из Синопа и после двухсуточного пе­рехода по штормовому морю 22 ноября прибыла в Сева­стополь.

Встреча нахимовской эскадры была очень торжествен­ной. Все население города, как в день большого празд­ника, приветствуя победителей, вышло на Приморский бульвар, Графскую пристань и на берега Севастополь­ской бухты.

23 ноября 1853 г. Нахимов отдал приказ по эскад­ре. « .Я хочу лично,- писал он,- поздравить команди­ров, офицеров и команды с победой и благодарить их за благородное содействие моим предположениям и объя­вить, что с такими подчиненными я с гордостью встре­чусь с любым неприятельским европейским флотом».

Анализ боя при Синопе позволяет сделать следующие выводы.

Нахимов в Синопском бою осуществил талантливый маневр прорыва парусных кораблей в неприятельскую бухту. Впервые в истории Нахимов с большой эффектив­ностью использовал новейшую артиллерийскую технику своего времени - бомбические орудия, и это сыграло важную роль в полном разгроме турецкой эскадры.

Русские моряки показали четкую боевую организацию, умело проведя бой одновременно против кораблей вражеской эскадры и береговых батарей противника.

Нахимов вводил в бухту свои корабли перпендику­лярно расположению кораблей противника. Свои шесть кораблей он распределил по всей длине расположения турецких кораблей. Будучи твердо уверенным, что под­чиненный ему личный состав эскадры быстро выполнит намеченный маневр, Нахимов не опасался продольного огня турецких кораблей.

В Синопском бою нахимовские моряки совершили подвиг, достойный чесменской победы.

Победа при Синопе показала всему миру стойкость и героизм русских моряков. Синопский бой прославил рус­ское военно-морское искусство на последнем этапе суще­ствования парусного флота. Он еще раз показал превос­ходство русского национального военно-морского искус­ства над военно-морским искусством иностранных фло­тов.

Важно отметить и то, что победа под Синопом сорва­ла агрессивные планы Турции, направленные к захвату Сухуми.

Память о синопских героях сохранилась до сегодня­шнего дня, народ сложил о Синопской победе немало сказов и песен.

Весть о Синопской победе была болезненно воспри­нята в дипломатических кругах Англии и Франции. Англичане пришли от этой вести в ярость; по их мнению, русские «сделали плохо», атакуя турецкую эскадру в Си­нопской бухте; английский посол лорд Сеймур заявил даже, что морская победа русских - «оскорбление для английского флота». Несколько более сдержанную пози­цию заняла французская дипломатия. На первых порах французский посол в Петербурге Кастельбажак даже поздравил Николая I с победой, и лишь через несколько дней французское правительство дало понять, что нацио­нальное самолюбие французов также оскорблено пора­жением турецкого флота.

Опасаясь господства русского флота после Синопской победы, Англия и Франция 6 января 1854 г. ввели свои эскадры в Черное море.

Известно, что в принципе вопрос о войне Англии и Франции против России английское и французское правительства предрешили еще раньше; остановка была лишь за установлением методов и сроков развязки намеченной воины. Англичане и французы были заинтере­сованы в том, чтобы период единоборства между Тур­цией и Россией длился как можно дольше. Это, по их замыслам, должно было ослабить обе стороны, после чего англо-французские капиталисты могли выторговать у Турции более дорогую цену за свое «заступничество».

В свете этих фактов становится ясным подлинный смысл многочисленных шагов англо-французских дипло­матов, якобы направленных на умиротворение русско- турецкого конфликта, суть их предложений о посредничестве по заключению перемирия между Россией и Тур­цией и т д. Прикрываясь маской «миротворцев», прики­дываясь друзьями России, англичане и французы факти­чески в течение всего 1853 г упорно провоцировали развязывание войны между Россией и Турцией.

Но быстрое начало военных действий особенно сильно смущало французского императора Наполеона III. Напуганный революцией 1848 года, он боялся призрака нового революционного взрыва,-частого спутника затяж­ных войн. Наполеон III хотел краткосрочной и победонос­ной войны, которая, по его мнению, могла разрядить поли­тическую атмосферу во Франции, так как вызвала бы волну патриотического угара и на время отвлекла массы от «революционных увлечений». Именно этим объясняется, что французское правительство все время занимало колеблющуюся позицию.

По стратегическому плану турок, главное внимание уделялось кавказскому театру военных действий. Про­движение от Батуми, бывшего в то время под властью турок, на север Кавказа, при поддержке кавказских гор­цев, спровоцированных англо-турецкой агентурой, дало бы туркам возможность отрезать русскую южнокавказ­скую армию с суши. При этом, решающее значение дол­жна была иметь высадка десанта турецкой эскадрой и выгрузка снаряжения для кавказской турецкой армии и горцев в районе Сухуми. При таком повороте событий англичане и французы могли бы не торопиться вступать в войну.

Но разгром турецкой эскадры в Синопской бухте сорвал все расчеты противников России. Кавказскому «предприятию» турок был нанесен серьезный урон. Тур­ция потеряла флот на Черном море; русский флот стал на черноморском театре господствующим. Россия могла больше не опасаться десанта на Кавказском побережье поскольку Турция лишилась возможности предпринимать крупные наступательные действия на Кавказе.

Все это дало русскому командованию возможность выиграть столь нужное ему время. Важность этого фак­тора подчеркивали Маркс и Энгельс. Они писали: «Все, что нужно России, это - оттяжка, достаточное время для того, чтобы набрать новое войско, распределить его по всей империи, сконцентрировать его и приостановить войну с Турцией, пока она не справится с кавказскими горцами».

Однако, подобная пауза никак не входила в планы англичан и французов, Если раньше они строили свои расчеты на взаимном истощении Турции и России в ходе военных действий, то теперь им приходилось спешить со вступлением в войну, чтобы эта война не получила не­желательного для них затяжного характера.

Синопское сражение внесло значительные коррективы в международные отношения. Николай I ходом событий втягивался в войну не столько против Турции, сколько против гораздо более опасных для России против­ников - Англии и Франции. Началась, по выражению В И Ленина, «скучная война», в которой никто не хо­тел действовать решительно. Она была продолжением политики промедления и отсрочек дипломатии всех вели­ких держав, только «. .. иными (именно: насильственны­ми) „средствами»».

На стороне Турции, кроме Англии и Франции, позднее выступила и Сардиния.

15-16 марта 1854 г. Англия и Франция официально объявили войну России, а 10 апреля 1854 г. англо-фран- цузская эскадра из 19 линейных кораблей и 10 пароходо- фрегатов бомбардировала Одессу и пыталась высадить десант, чтобы овладеть городом. Эта попытка была от­бита одесскими береговыми батареями.

В течение летней кампании 1854 г. англо-француз­ский флот производил разбойничьи набеги на русское по­бережье Прибалтики, появляясь около Кронштадта и Свеаборга. Английские корабли несколько раз пиратски нападали на русские рыбачьи поселки на Севере. На Дальнем Востоке 13-24 августа 1854 г. англичане пыта­лись высадить десант и завладеть Петропавловском-на- Камчатке, но эта их попытка потерпела крах. Немного­численный гарнизон Петропавловска геройски отогнал врага, который, понеся большие потери, вынужден был убраться восвояси.

Потерпев неудачу в своих авантюрных попытках на Балтике, Севере и Дальнем Востоке, англо-французское командование сосредоточило все свои усилия на Черно­морском театре.

Еще до этого англичане и французы высадили 50-тысячную армию под Варной. В это время Турция вела напряженные бои на Дунае против русских, которые осаждали крепость Силистрию. «И все же во время этой решающей осады, - говорил Энгельс, — 20000 англий­ских и 30000 французских солдат -„цвет обеих армий»- стояли на расстоянии лишь нескольких переходов от этой крепости, благодушно раскуривали трубки и благо­душно готовились к приему холеры… Нет второго та­кого примера в военной истории, чтобы армия, которая так легко могла бы прийти на помощь, так трусливо предоставила своих союзников их судьбе».

24 августа 1854 г. огромный неприятельский флот, состоявший из 89 военных кораблей и 300 транспортных судов, снялся из Варны и с 62-тысячной англо-франко-турецкой десантной армией на борту через 8 дней по­явился у берегов Крыма. Неприятельский флот большей частью состоял из паровых линейных кораблей и фрега­тов, вооруженных дальнобойной артиллерией новейшей конструкции.

Русский Черноморский флот был количественно в два раза меньше соединенного флота противника и почти в пять раз уступал ему по числу паровых судов. Если англичане и французы располагали пятидесятые колесны­ми и винтовыми пароходами, то русские имели только 11 колесных пароходов и ни одного винтового. Русским парусным кораблям не под силу было бороться в откры­том море с таким противником.

Отсталость экономики феодальной России, крепостни­ческая система которой тормозила развитие производи­тельных сил страны, отсутствие регулярного снабжения войск, бездорожье (воз сена, перевозимый для нужд армии из Мелитополя в Симферополь, полностью съедала та лошадь, которая его везла) были основными причинами неподготовленности России к большой войне Бездарность высшего командования - Николая I, Меншикова, Горчакова, казнокрадство - еще более ослож­няли для России обстановку начавшейся войны.

Русская армия насчитывала к этому времени около миллиона человек. Из этого количества на побережье Крыма находилось только 35000 человек, из них в Сева­стополе- 10000. Царская Россия не могла послать в Крым большего количества солдат из-за крестьянских волнений в стране. Народные волнения в Тамбовской, Воронежской, Киевской и других губерниях заставляли правительство Николая I держать внутри страны значи­тельные вооруженные силы. Кроме того, на Балтике, Се­вере и Дальнем Востоке нужны были войска для отпора захватническим устремлениям англичан и французов.

Казалось бы, при таком соотношении сил воюющих, сторон развязка должна была произойти быстро и не в пользу России. Но беспримерный героизм простых рус­ских людей, ставших на защиту родной земли и шедших в бой под командованием таких передовых русских офи­церов, как Нахимов, Корнилов, Изильметьев, Хрулев, Хрущев и др. , сорвал все расчеты врага. Надо иметь в виду и то, что передовые офицеры флота и армии стре­мились достичь высокой боевой подготовки личного состава, добивались различных нововведений в отдельных отраслях военного искусства; это, безусловно, положи­тельно сказалось в первых же боях с англо-французскими войсками.

Как уже говорилось, соотношение сил на море в мо­мент появления вражеского соединенного флота у бере­гов Крыма было далеко не в пользу русских. Сам же Севастополь оставался почти не защитен с суши из-за близорукости, беспечности и бездарности николаевского генералитета. Поэтому англо-французским войскам, по численности и технической вооруженности превосходившим русские части, удалось высадить экспедиционную армию на Крымском полуострове, в районе Евпатории.

Первое сражение произошло при Альме 8 сентября 1854 г. Исход боя решился в пользу врага из-за значительного перевеса в силе его оружия: все английские солдаты были вооружены нарезными ружьями, стреляв­шими на 1100-1200 шагов, в то время как русские войска имели на полк всего 72 нарезных ружья. Подавляю­щее большинство русских солдат имели лишь допотоп­ные кремневые гладкоствольные ружья, стрелявшие не дальше 300 шагов. Тем не менее, в битве при Альме противник встретил сокрушительный отпор русских и от­казался от дальнейшего их преследования; русские вой­ска отошли в полном порядке.

Альминское сражение не оказало влияния на общую стратегическую обстановку и имело лишь тактическое значение.

После Альминского сражения англо-французские войска не решались сразу напасть на Севастополь с се­верной стороны. Они перешли в район Инкерман - Балак­лава и приступили к длительной осаде Севастополя с юга и юго-востока. Базой англичан была Балаклава, базой французов стала Камышевая бухта.

После Альминского сражения армия Меншикова, опасавшегося, чтобы англо — французы не перерезали пути сообщения Крыма с остальной Россией, не останавливаясь в Севастополе, отошла через северную сторону к Бахчи­сараю.

В это время буквально на глазах у неприятеля, когда противник был уже на подступах к городу, русские сол­даты и матросы, под руководством Корнилова и Нахи­мова начали превращать беззащитный Севастополь в твердыню.

14 сентября 1854 г. Нахимов, назначенный начальником обороны южной стороны Севастополя (начальником обороны северной стороны был назначен Корнилов), отдал приказ затопить корабли Черноморского флота, чтобы преградить вход неприятельским судам в бухту, а орудиями, снятыми с затопленных кораблей, усилить Севастопольские бастионы.

Этот приказ Нахимова моряки восприняли, как тяг­чайшее горе. Тяжело было Нахимову и его соратникам уничтожать свое детище - Черноморский флот, прослав­ленный в боях с врагом.

10 сентября были затоплены первые семь кораблей. (Остальные корабли были затоплены позднее, в конце февраля 1855 г.). Черноморцы ушли на бастионы. Нача­лась героическая оборона Севастополя, не имевшая, по выражению Энгельса, себе подобной в истории.

О том, как велика была энергия защитников Севасто­поля, говорит такой факт. За 20 дней, т. с с 15 сентября по 4 октября, на береговых позициях Севастополя под руководством Нахимова и Корнилова было установлено 170 орудий, снятых с затопленных кораблей. Моряки, привыкшие на парусных кораблях к тяжелым работам, сумели в ничтожно короткое время создать вокруг горо­да мощную оборонительную линию, которая позволила им в течение 11 месяцев оказывать упорнейшее сопротив­ление значительно численно превосходящему и прекрасно вооруженному неприятелю.

Все укрепления и батареи оборонительной линии, за весьма немногими исключениями, были вооружены ору­диями, поставленными па морские лафеты. Отдельные части оборонительной позиции - бастионы - заняли ко­рабельные команды в полном составе вместе со своими офицерами. Синопские герои стали доблестно драться на суше, защищая родной Севастополь.

По инициативе Нахимова на береговых бастионах внедрился обычный корабельный порядок. Так же, как и на корабле, люди несли вахты, время измерялось склян­ками и т. д. Эти мелочи обычного корабельного быта весьма благотворно влияли на моряков. Оставаясь в кру­гу прежних товарищей, подчиняясь неизменным порядкам и имея прежних начальников, моряки очень скоро при­выкли к новой службе на берегу.

5 октября 1854 г., во время первой большой бомбар­дировки Севастополя на бастионе Малахова Кургана, был смертельно ранен один из героических руководите­лей защиты Севастополя - Корнилов. Руководителем обороны Севастополя фактически остался один Нахи­мов - герой Синопа.

Старый моряк, флотоводец Нахимов, в результате сложившейся военной обстановки ставший командующим обороной города па суше, применил в новых для него условиях весь многолетний опыт, который он приобрел па море. И надо сказать, что он оказался таким же об­разцовым руководителем для солдат, каким всегда был для матросов.

Все гражданское население Севастополя знало его в лицо. Везде, где возникала наибольшая опасность или трудность, неизменно появлялся Нахимов. Его бесстра­шие, неутомимая энергия, справедливая требователь­ность, сочетавшиеся с сердечностью и простотой, привле­кали к нему сердца людей. Он был народным героем Севастополя, душой его обороны.

Личная храбрость Нахимова воодушевляла защитни­ков Севастополя па новые подвиги. А подвигов севастопольцы совершали немало. Матросы и солдаты Рыбаков, Болотников, Елисеев, Заика, Дымченко, Кузменко, Кош­ка, Петренко, Лубинский, Шевченко и многие, многие другие простые русские люди своим бесстрашием, высо­ким служением воинскому долгу вписали немало слав­ных страниц в героическую историю обороны Севасто­поля. Так, например, боцман Петренко в рукопашной схватке с группой солдат противника обратил их в бег­ство и принес с собой на бастион 6 французских ружей. Лубянский с товарищем схватили руками бомбу, упав­шую на палубу корабля «Ягудиил», и выбросили се за борт раньше, чем она успела взорваться. Матрос Кошка чуть ли не каждую ночь пробирался в траншеи против­ника и всегда возвращался с трофеями; то приводил с собой пленного англичанина, то француза, то прино­сил несколько ружей и т. д. Матрос Шевченко своим те­лом прикрыл командира… Всех подвигов доблестных защитников Севастополя нельзя перечислить!

Синопцы - как называли участников Синопского боя - неустанно находились на передовых участках обороны, на самых жарких бастионах. Так, например, командовавший в Синопском бою 120-пушечным кораб­лем «Великий князь Константин» капитан 1-го ранга Ергомышев во время севастопольской обороны командовал артиллерией 3-го бастиона с примыкающими к нему батареями; матрос — синопец Кузнецов был активным за­щитником Малахова кургана, на котором во время июнь­ской бомбардировки его тяжело контузили; с ним же на Малаховом кургане находился дважды раненый матрос- синопец Шиков. Не менее героически проявили себя на севастопольских бастионах матросы-снпопцы Гордеев, Юровский, Литвин, Горбунов и многие другие моряки, сошедшие на берег для защиты родного Севастополя. В ожесточенных схватках с интервентами они приумно­жали боевые традиции Синопского боя.

По слишком неравной была борьба. 8 марта на Ма­лаховом кургане был убит бывший командир линейного корабля «Париж», герой Синопа контр-адмирал Истомин, а 28 июня на том же Малаховом кургане был смертель­но ранен сам Нахимов.

После смерти Нахимова севастопольцы стойко дер­жались еще два месяца. Затем гарнизон получил при­каз отойти на северную сторону. После 349-дневной обо­роны, изумившей своим героизмом весь мир, центральная и южная части города были оставлены.

Заняв развалины центральной и южной частей го­рода, англичане и французы достигли ничтожных резуль­татов. Русская армия в Крыму не давала противнику воз­можности развивать какие-либо активные действия; к тому же враг, понесший колоссальные потери, не имел для этого достаточных сил.

Положение на других фронтах также не радовало англо-французское командование. 17 сентября 1855 г. русские войска Кавказского фронта штурмом овладели сильно укрепленной турецкой крепостью Карс, считав­шейся неприступной.

Тем не менее, проигрыш в этой войне для России был уже предрешен. Николаевская империя, этот «колосс на глиняных ногах», не смогла выдержать длительную вой­ну. Война еще более расшатала устои феодально-крепо- стнической России, социально-экономические противоре­чия обострились еще сильнее. В стране росли крестьян­ские волнения; появились признаки революционной ситу­ации (1859-1861 гг). Николай I, напуганный призра­ком недавних революции в Европе, торопился подписать мир на любых условиях.

В свою очередь, в лагере противников России также все сильнее раздавались голоса за скорейшее заключе­ние мира. Обострившиеся англо-франко-турецкие проти­воречия, тяжелые потери коалиционных войск под Сева­стополем были немаловажным фактором, способствовав­шим этому стремлению.

Недовольство населения Франции затягивавшейся войной не на шутку пугало Наполеона III, боявшегося но­вого революционного взрыва. Правительство Наполео­на III начало мирные переговоры с Россией. В сложив­шихся тогда условиях Англия также не в состоянии была продолжать войну и рассчитывать на сколь либо эффек­тивные успехи.

Англо-французская армия оставалась в центральной и южной частях Севастополя до 30 марта 1856 года, и ушла оттуда только после заключения Парижского мир­ного договора.

Феодально-крепостнический строй царской России, с се ужасающей экономической отсталостью, был важ­нейшей причиной военной слабости империи Романовых и предопределил неудачный исход войны.

Непосредственным итогом войны было то, что «Цар­ское правительство, ослабленное военным поражением во время Крымской кампании и запуганное крестьянски­ми „бунтами» против помещиков, оказалось вынужден­ным отменить в 1861 году крепостное право».

По одному из условий Парижского мирного договора, Россия была лишена возможности держать на Черном море военно-морской флот. Однако, воспользовавшись благоприятной для себя международной обстановкой, Россия в начале 70-х гг. XIX в. вновь стала воссоздавать флот на Черном, море.

Героизм русских моряков в Крымской войне, в Синоп­ском бою и при Севастопольской обороне, высоко под­нял престиж русского парода в глазах всего мирового общественного мнения. Ореол синопской славы внушал уважение к русскому военно-морскому флоту.

Прошло сто лег со дня Сипопского боя.

В годы Великой Отечественной войны советского на­рода против немецко-фашистских захватчиков еще раз на весь мир прогремела слава Севастополя, когда советские люди, достойные потомки синопских и севастопольских героев, в течение 250 дней отстаивали город от немецко- фашистских полчищ, приумножив героические подвиги севастопольцев периода Крымской войны.

9 марта 1944 г. советское правительство учредило орден и медаль в честь П. С. Нахимова. Наиболее отли­чившиеся матросы и офицеры были награждены медаля­ми и орденами Нахимова за боевую доблесть и славные ратные дела.

По решению советского правительства организованы Нахимовские училища, где воспитываются дети советских воинов - моряков и партизан Отечественной войны, по­гибших в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Село Волочек, где родился П. С. Нахимов, переиме­новано в Нахимовское; его имя присвоено школе. В Се­вастополе сооружается новый памятник адмиралу Нахимову.

Под Синопом в 1853 г., по отзыву героя Севастополь­ской обороны В А. Корнилова, была «битва славная, выше Чесмы и Наварина». Под Синопом были приумно­жены лучшие традиции героизма и патриотизма, прояв­ленные русскими моряками в предшествовавших Синопу морских сражениях. В последующих после Синопа битвах русские моряки неуклонно следовали лучшим традициям своих дедов и прадедов - героев Синопа и Севастополя.

Славные героические традиции старшего поколения русских моряков высоко чтит советский народ. На этих традициях воспитываются новые поколения советских моряков, которые проявили в боях с врагами советского народа доблесть и патриотизм, беззаветную преданность любимой социалистической Родине.

Более 150 лет назад, 30 ноября 1853 г., русские моряки одержали блестящую победу под Синопом. В этом бою русская эскадра уничтожила турецкий флот.

Синопское сражение занимает в истории военно-морского искусства нашей Родины особое место. Это было первое столкновение флотов России и Турции в войне 1853- 1856 гг. и последний бой кораблей эпохи парусного флота, в историю которого русские моряки вписали много славных боевых страниц.

В XVIII веке русский парусный флот достиг наивысшего расцвета. Руководимый прославленными адмиралами Спиридовым, а затем Ушаковым, русский флот значительно опередил в военном искусстве флоты Англии и Франции.

Русские матросы, вчерашние хлебопашцы, рыбаки и ремесленники, стали грозной военной силой, которая под руководством выдающихся русских флотоводцев наносила сокрушительные удары по врагу. При этом следует иметь в виду, что лучшие русские флотоводцы тех лет Спиридов, Ушаков, Сенявин умели найти пути к сердцам матросов, воспитывали у них горячую любовь к Родине, патриотическое стремление видеть ее могучей, независимой, непобедимой.

Смелым продолжателем этих славных традиций был и черноморский адмирал Павел Степанович Нахимов, который сыграл выдающуюся роль в Синопском сражении.

П. С. Нахимов родился в 1802 г. Основные его жизненные вехи таковы: в 1818 г. он окончил Морской корпус: в 1822-1825 гг. совершил кругосветное плавание па фрегате «Крейсер»; в 1827 г. на линейном корабле «Азов» участвовал в Наварниском бою; в 1830 г. вернулся в Кронштадт, а в 1832 г., до перехода на Черноморский флот, командовал фрегатом «Паллада». На Черноморском флоте он до 1845 г. командовал линейным кораблем «Силистрия», а затем стал командовать соединениями кораблей.

Нахимов был сторонником передовых взглядов в вопросах воинского воспитания и обучения моряков. «… Пора нам перестать считать себя помещиками, - говорил Нахимов, - а матросов - крепостными людьми. Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы,-только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля. Матрос бросается на абордаж. Ежели понадобится, все сделает матрос, ежели мы, начальники, не будем эгоистами, ежели не будем смотреть на службу, как на средство для удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных, как на ступень для собственного возвышения. Вот кого нам нужно возвышать, учить, возбуждать в них смелость, геройство, ежели мы не себялюбцы, а действительные слуги отечества…».

Чтобы правильно оценить прогрессивное направление взглядов Нахимова, нужно учесть, что эти слова были сказаны в жесточайшую эпоху крепостничества, аракчеевского режима и николаевской реакции, когда на солдата и матроса смотрели, как на живую машину, когда казенное, бездушное отношение к народу было основным принципом государственного управления.

В такую мрачную эпоху Нахимов уважал и ценил матросов, заботился о них и учил этому офицеров флота.

Накануне Крымской войны, в октябре 1853 г., Нахимова назначили командующим эскадрой Черноморского флота.

К началу 50-х годов XIX века обострение англо-русских противоречии в восточном вопросе стало проявляться особенно сильно. В октябре 1853 г. разразилась Крымская война. Военные действия открыла Турция. Англия, Франция, Сардиния также выступили против России.

Ведущую роль в развязывании войны сыграла Англия. Англия и Франция стремились обезоружить Россию на Черном море и, используя на своей стороне Турцию, добиться господства на Ближнем Востоке. Английская буржуазия в поисках новых рынков сбыта стремилась вытеснить Россию из Закавказья, Северного Кавказа и Ближнего Востока. Кроме того, англо-французские правящие круги намеревались отторгнуть от России Польшу, Литву, Финляндию, часть Украины и утвердиться на русских тихоокеанских берегах.

В свою очередь, Россия стремилась захватить черноморские проливы и приобрести выход в Средиземное море. Стремление России к выходу в Средиземное море и к расширению внешней торговли отчасти было обусловлено экономическим развитием страны. Кроме того, России нужно было охранять свои черноморские границы. Ослабление Турции в войне с Россией объективно способствовало освободительному движению балканских народов, боровшихся против турецкого ига.

Синопский рейд адмирала Нахимова

6 ноября Нахимов отправился к Синопу, так как получил от пленных турок с «Меджари-Теджарет» сведения, что турецкая эскадра, шедшая на Кавказ, укрылась от шторма в Синопской бухте. 8 ноября вечером Нахимов был уже у Синопа, на рейде которого ему вначале удалось обнаружить 4 турецких судна.

Поднявшийся ночью жестокий шторм, сменившийся затем густым туманом, не позволил Нахимову немедленно приступить к боевым действиям, тем более, что корабли нахимовской эскадры сильно пострадали от шторма — два корабля и один фрегат пришлось отправить в Севастополь для ремонта.

Послав с донесением в Севастополь пароход «Бессарабия», Нахимов со своим отрядом из трех кораблей и брига остался блокировать неприятельский флот у Синопа, ожидая улучшения метеорологических условий.

11 ноября, когда погода улучшилась, Нахимов вплотную подошел к Синопской бухте, чтобы уточнить силы турецкой эскадры. Оказалось, что на рейде Синопа стояло не 4, как было обнаружено вначале, а 12 турецких военных кораблей, 2 брига и 2 транспорта.

Нахимов тотчас послал в Севастополь бриг «Эней» с просьбой быстрее прислать к Синопу отправленные на ремонт корабли «Святослав» и «Храбрый», а также задержавшийся в Севастополе фрегат «Кулевчи». Сам же Нахимов, силами имевшихся у него трех кораблей, приступил к блокаде турецкой эскадры.

Русские корабли, блокировавшие Синоп, держались у самого входа в бухту, чтобы пресечь всякую попытку турок прорваться в море. Этот маневр — держаться вплотную у берега под парусами в жестоких штормовых условиях — требовал большого морского искусства и знания дела; русские моряки наглядно доказали, что они прекрасно владеют этими качествами.

Турки не отважились выйти в море; турецкая эскадра предпочитала оставаться на Синопском рейде под защитой береговых батарей.

16 ноября к Синопу подошла эскадра контр-адмирала Новосильского в составе 3 кораблей и фрегата. Второй фрегат — «Кулевчи» — подошел 17 ноября. После этого Нахимов располагал тремя 120-пушечными кораблями; «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», тремя 84-пушечными кораблями; «Императрица Мария». «Чесма» и «Ростислав» и двумя фрегатами: 44-пушечным «Кагулом» и 56-пушечным «Кулевчи». Всего на русских кораблях имелось 710 пушек. Из этого числа 76 орудий были бомбические. Как известно, бомбические орудия XIX в. представляли собой усовершенствованные русские «единороги» Шувалова-Мартынова XVIII в., но качественно это были все же новые пушки, стрелявшие разрывными бомбами большой разрушительной силы.

Турецкая эскадра состояла из 7 фрегатов, 2 корветов, 1 шлюпа, 2 пароходов и 2 транспортов. Кроме этих военных кораблей, на Синопском рейде стояли два купеческие брига и шхуна.

Синопская бухта с глубинами от 13 до 46 м - одна из самых обширных и безопасных бухт на Анатолийском берегу Черного моря. Большой полуостров, далеко выдающийся в море, защищает залив от сильных ветров. Город Синоп, раскинувшийся посредине полуострова, прикрывался с моря шестью береговыми батареями, которые служили турецкой эскадре надежной защитой.

Нахимов решил атаковать противника. Утром 17 ноября на корабле «Императрица Мария», несшем адмиральский флаг, Нахимов собрал у себя второго флагмана контр-адмирала Новосильского и командиров кораблей и ознакомил их с планом атаки. План Нахимова предусматривал фазу тактического развертывания, организацию двух тактических группировок для нанесения удара и выделение маневренного резерва для преследования паровых судов противника. Чтобы сократить время пребывания под огнем противника, обе колонны должны были подходить к месту боя одновременно, имея впереди флагманов, которые определяли боевую дистанцию до противника, и становились на якорь, согласно диспозиции.

Нахимов отказался наносить ряд последовательных ударов по противнику и с самого начала предполагал ввести в бой все свои корабли. На корабли эскадры возлагались раздельные задачи. Концевые корабли обеих колонн «Ростислав» и «Чесма» должны были выполнить чрезвычайно ответственную роль — вести борьбу с береговыми батареями противника на флангах. Фрегаты «Кагул» и «Кулевчи» как наиболее быстроходные должны были во время боя оставаться под парусами и противодействовать неприятельским пароходам. При этом Нахимов, как и ранее, в своих приказах подчеркивал, что каждое судно обязано действовать самостоятельно, в зависимости от складывающейся обстановки, и помогать друг другу.

В 11 часов утра на кораблях эскадры уже читали приказ Нахимова, заканчивавшийся словами: «… Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота, от нас зависит оправдать ожидания!»

Нахимов решил уничтожить хорошо вооруженного и защищенного береговыми укреплениями многочисленного противника, ожидавшего подкрепления из Константинополя.

Начало Синопского сражения

Наступило утро 18 ноября 1853 г. — день Синопского боя. Дул шквальный юго-восточный ветер, шел дождь. В десятом часу на русском адмиральском корабле взвился сигнал: «Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд». За короткое время корабли изготовились к бою.

Развевались военно-морские русские флаги. Правую колонну возглавлял корабль «Императрица Мария», на котором находился адмирал Нахимов; во главе левой колонны на корабле «Париж» шел Новосильский. В 12 час. 28 мин. раздался первый выстрел с турецкого флагманского фрегата «Ауни-Аллах», и в то же мгновение открыл огонь корабль «Императрица Мария»…

Так начался знаменитое Синопское сражение, которое имело не только тактическое, но и стратегическое значение, так как турецкая эскадра, отстаивавшаяся от шторма в Синопе, должна была идти для овладения Сухумом и содействия горцам. Современник по этому поводу писал: «В ноябре месяце весь турецкий и египетский флот отправился в Черное море, чтобы отвлечь внимание русских адмиралов от экспедиции, которая имела целью произвести высадку на кавказском побережьи с оружием и боевыми припасами для восставших горцев».

Намерение противника атаковать Сухуми подчеркивал и Нахимов в своем приказе от 3 ноября 1853 г. Упоминается об этом также и в журнале корабля «Три святителя» за 1853 г. Таким образом, Синопский бой был противодесантным мероприятием, образцово организованным и проведенным Нахимовым.

По первому выстрелу с турецкого флагмана открыли огонь все турецкие суда и, несколько опоздав, береговые батареи противника. Плохая организация службы в турецкой береговой обороне (с русских судов было видно, как турецкие артиллеристы бежали из соседней деревни к батареям, спеша занять свои места у орудий) позволила нахимовским судам без особого ущерба пройти мимо батарей неприятеля, расположенных на мысу; только продольный огонь двух батарей — № 5 и № 6, расположенных в глубине бухты, — послужил некоторой помехой продвижению русских кораблей.

Бой разгорался. Вслед за «Марией» и «Парижем», строго соблюдая дистанцию, входили на рейд и остальные русские корабли, последовательно занимая свои места по диспозиции. Каждый корабль, став на якорь и заведя шпринг, избирал себе объект и действовал самостоятельно.

Русские корабли как и предусматривал нахимовский план атаки, сблизились с турками на дистанцию не более 400-500 метров. На «Императрицу Марию» обрушился первый шквал турецкого огня. Пока корабль подходил к назначенному месту, у него была повреждена большая часть рангоута и стоячего такелажа. Несмотря на эти повреждения, корабль Нахимова открыл решительный огонь по неприятельским судам невдалеке от вражеского адмиральского фрегата «Ауии Аллах» и повел по нему огонь из всех орудий. Турецкий флагманский корабль не выдержал меткого огня русских комендоров, он расклепал якорную цепь и выбросился на берег. Такая же частьь постигла и 44-пушечиый фрегат «Фазли-Аллах», на который Нахимов перенес губительный огонь после бегства «Ауни-Аллаха». Объятый пламенем, «Фазли-Аллах» выбросился на берег вслед за своим адмиральским кораблем.

Не менее успешно действовали и другие русские корабли. Воспитанники и соратники Нахимова уничтожали противника, сея в его рядах ужас и смятение.

Команда корабля «Великий князь Константин» мастерски действуя бомбическими орудиями, через 20 минут после того, как был открыт огонь, взорвала турецкий 60-пушечный фрегат «Навек-Бахри». Вскоре метки огнем «Константина» был поражен и 24-пушечный корвет «Неджми-Фешан».

Корабль «Чесма», действуя главным образом против береговых батарей № 3 и № 4, сравнял их с землей.
Корабль «Париж» открыл огонь всем бортом по батарее № 5, по 22-пушечному корвету «Гюли-Сефид» и по 56-пушечному фрегату «Дамиад». Истомин - командир «Парижа» — не упустил случая поразить столь губительным для парусных кораблей продольным огнем (т.е. артиллерийским огнем, ведущимся вдоль всей длины корабля противника) и подбитый флагманский фрегат «Ауни-Аллах», когда последний дрейфовал на берег мимо «Парижа». Корвет «Гюли-Сефид» взлетел на , фрегат «Дамиад» выбросился на берег. Тогда героическая команда «Парижа» перенесла свой огонь на 64-пушечный фрегат «Низамие»; загоревшись, «Низамие» выбросился на берег вслед за «Дамиадом».

Корабль «Три святителя», следовавший в колонне за «Парижем», избрал своими объектами фрегаты «Каиди-Зэфер» и «Низамие», но когда одним из первых турецких ядер у него перебило шпринг и корабль развернуло по ветру, турецкая береговая батарея № 6 продольным огнем нанесла ему большие повреждения в рангоуте, т. е. в деревянной части, предназначенной для постановки парусов. Команда корабля «Три святителя» под сильным неприятельским огнем завезла на баркасах (больших весельных шлюпках) верп (завозной якорь) и, развернув корму своего корабля, снова сосредоточила огонь по фрегату «Каиди-Зэфер» и другим судам. Турецкий фрегат был вынужден выйти из боя и выброситься на берег.

Геройски вели себя в бою русские матросы и офицеры. Матрос Дехта — комендор корабля «Три святителя» — держал запал у только что выстрелившего орудия и, хотя турецким ядром убило стоявших рядом с ним двух матросов, Дехта остался на боевом посту. Мичман Варницкий с корабля «Три святителя», находясь на баркасе для завозки верпа, был ранен в щеку, но своего места не покинул и дело довел до конца. На корабле «Ростислав» мичман Колокольцев с несколькими матросами с опасностью для жизни ликвидировал пожар у помещения для хранения боезапаса, предотвратив взрыв корабля. Старший штурманский офицер линейного корабля «Париж» Родионов, помогая корректировать артиллерийский огонь корабля, указывал рукой направление на неприятельскую батарею. В этот момент его ранило в лицо. Вытирая одной рукой кровь, Родионов другой рукой продолжал указывать направление на турецкую батарею. Родионов оставался на своем боевом посту до тех пор, пока не упал, сраженный неприятельским ядром, оторвавшим ему руку.

Уничтожением около четырех часов дня огнем «Парижа» и «Ростислава» береговых батарей № 5 и № 6 Синопский бой закончился.
Наступил вечер. Дул северо-восточный ветер, временами шел дождь. Вечернее небо, покрытое тучами, освещалось багровым заревом от пылавшего города и горевших остатков турецкой эскадры. Громадное пламя охватило горизонт над Синопом.

В битве при Синопе русские потеряли 38 человек убитыми и 235 ранеными. Турки потеряли убитыми свыше 4 тысяч, много турецких моряков попало в плен, и среди них два командира корабля и командующий турецкой эскадрой вице-адмирал Осман-паша.

Русские моряки стали готовиться к возвращению в Севастополь. Нужно было спешить: корабли имели сильные повреждения, до родного порта было далеко, а путь предстоял в условиях осенней штормовой погоды.

Исправив полученные в бою повреждения, эскадра Нахимова вышла из Синопа и после двухсуточного перехода по штормовому морю 22 ноября прибыла в Севастополь.

Встреча нахимовской эскадры была очень торжественной. Все население города, как в день большого праздника, приветствуя победителей, вышло на Приморский бульвар, Графскую пристань и на берега Севастопольской бухты.

Победа при Синопе показала всему миру героизм русских моряков. Синопский бои прославил русское военно-морское искусство на последнем этапе существования парусного флота. Он еще раз показал превосходство русского национального военно-морского искусства над военно-морским искусством иностранных флотов

Небольшой турецкий город-порт Синоп лежит на узком перешейке полуострова Бостепе-Бурун южного берега Черного моря. Он имеет прекрасную гавань, которая особенно важна потому, что по этому берегу большого Анатолийского (Малоазиатского) полуострова нет другой такой же удобной и спокойной бухты. У Синопа 18 (30) ноября 1853 произошло главное морской сражение Крымской войны 1853 – 1856 .

После объявления Россией войны Турции (1853) вице-адмирал Нахимов с кораблями «Императрица Мария», «Чесма » и «Ростислав» был послан начальником всех русских войск в Крыму, князем Меншиковым в крейсерство к берегам Анатолии. Проходя вблизи Синопа, Нахимов увидел в бухте отряд турецких судов под защитою береговых батарей и решил тесно блокировать порт, чтобы с прибытием из Севастополя кораблей «Святослав» и «Храбрый» атаковать неприятеля. Погода стояла мрачная, дождливая, со свежим восточным ветром и довольно сильным волнением от норд-оста. Несмотря на это, эскадра держалась весьма близко к берегу, чтобы не позволить туркам уйти ночью из Синопа в Константинополь (Стамбул).

16 ноября к отряду Нахимова присоединилась эскадра контр-адмирала Новосильского (120-пушечные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три Святителя», фрегаты «Кагул» и «Кулевчи»). На другой день Нахимов пригласил на флагманский корабль («Императрица Мария») командиров судов и сообщил им план предстоящего сражения с неприятельским флотом. Решено было атаковать двумя колонами: в 1-й, ближайшей к неприятелю, – корабли отряда Нахимова, во 2-й – Новосильского; фрегатам же предстояло под парусами наблюдать за неприятельскими пароходами. Якоря было приказано бросить со шпрингами (тросами, облегчающими удержание корабля в заданном положении) по возможности ближе к противнику, имея наготове верпы и кабельтовы. Консульские дома и сам город Синоп предполагалось щадить, поражая лишь суда и батареи.

Синопское сражение 1853 года. План

Утром 18-го ноября 1853 шел дождь при порывистом ветре от ост-зюйд-ост, самом неблагоприятном для захвата неприятельских судов (разбитые, они легко могли выброситься на берег). Полдесятого утра, держа гребные суда у бортов кораблей, русская эскадра направилась к рейду. В глубине Синопской бухты 7 турецких фрегатов и 3 корвета были расположены лунообразно, под прикрытием 4 батарей (одна – 8-орудийная, три – по 6 орудий каждая); за боевой линией стояли 2 парохода и 2 транспорта.

В половине первого дня, по первому выстрелу с 44-пушечного фрегата «Аунни-Аллах», по русским был открыт огонь со всех неприятельских судов и батарей. Корабль «Императрица Мария» был засыпан ядрами и книпелями (снарядами для разрушения мачт и парусов). Большая часть его рангоута (устройств для управления парусами) и стоячего такелажа оказалась перебитой, у грот-мачты осталась нетронутой только 1 ванта. Однако этот корабль безостановочно шел вперед и, действуя батальным огнем по неприятельским судам, отдал якорь против фрегата «Аунни-Аллах». Не выдержав и получасового боя, тот выбросился на берег. Тогда наш флагманский корабль обратил свой огонь исключительно на 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», который вскоре загорелся и тоже выбросился на сушу.

Синопское сражение. Картина И. Айвазовского, 1853

После этого действия корабля «Императрица Мария» в Синопском сражении сосредоточились на батарее № 5. Корабль «Великий князь Константин», встав на якорь, открыл сильный огонь по батарее № 4 и 60-пушечным фрегатам «Навек-Бахри и «Несими-Зефер». Первый был взорван через 20 минут после открытия огня, осыпав обломками и телами батарею № 4, которая затем почти перестала действовать. Второй же выброшен ветром на берег, когда у него была перебита якорная цепь. Корабль «Чесма» своими выстрелами срыл батареи №№ 4 и 3. Корабль «Париж», стоя на якоре, направил батальный огонь по батарее № 5, корвету «Гюли-Сефид» (22-пушечному) и фрегату «Дамиад» (56-пушечном). Взорвав же на воздух корвет и отбросив на берег фрегат, он стал поражать 64-пушечный фрегат «Низамие», фок- и бизань-мачты последнего были сбиты, а само судно сдрейфовало к берегу, где вскоре загорелось. Тогда «Париж» снова начал обстреливать батарею № 5. Нахимов, восхищенный действиями этого корабля, приказал прямо во время сражения изъявить ему свою благодарность, но не на чем было поднять соответствующий сигнал: все фалы оказались перебитыми. Корабль «Три Святителя» вступил в борьбу с фрегатами «Каиди-Зефер» (54-пушечным) и «Низамийе». Первыми же выстрелами турок у «Трёх Святителей» перебило шпринг. Повернувшись по ветру, этот русский корабль подвергся меткому продольному огню батареи № 6, от чего сильно пострадал его рангоут. Но, заворотив снова корму, «Три Святителя» стал очень удачно действовать по «Каиди-Зеферу» и другим вражеским судам, принудив их броситься к берегу. Корабль «Ростислав», сосредоточив огонь на батарее № 6 и 24-пушечном корвете «Фейзе-Меабуд», отбросил корвет на берег.

В половине второго часа дня из-за мыса показался русский пароход-фрегат «Одесса», под флагом генерал-адмирала Корнилова , в сопровождении пароходов «Крым» и «Херсонес». Эти суда немедленно приняли участие в Синопском бою, который однако уже близился к концу, так как силы турок были исчерпаны. Батареи №№ 5 и 6 продолжали беспокоить наши корабли до 4 часов, но «Париж» и «Ростислав» вскоре разрушили их. Между тем остальные неприятельские суда, зажженные, по-видимому, своими экипажами, взлетали на воздух одно за другим. От этого в городе Синоп распространился пожар, который некому было тушить.

Синопское сражение

В числе пленных находился начальник турецкой эскадры, вице-адмирал Осман-паша, и два судовых командира. По окончании Синопского сражения русские корабли начали исправлять повреждения в такелаже и рангоуте, а утром 20 ноября снялись с якоря, чтобы на буксире пароходов следовать в Севастополь. За Синопским мысом эскадра встретила большую зыбь от норд-оста, так что пароходы вынуждены были отдать буксиры. Ночью ветер стал сильнее, и суда направились под парусами. 22-го ноября 1853, около полудня, победоносные русские корабли при общем ликовании вошли на Севастопольский рейд.

Победа в Синопском сражении имела очень важные последствия для хода Крымской войны: она освободила кавказское черноморское побережье России от опасности турецкой высадки.